АЛЕКСАНДР МОСТОВОЙ: МЫ БЫЛИ ЗАЛОЖНИКАМИ ПЕРЕСТРОЙКИ
На прошлой неделе в московском агентстве ИТАР-ТАСС
состоялась презентация книги бывшего полузащитника сборной России
по футболу Александра
Мостового «По прозвищу Царь», написанная им в соавторстве с
журналистом «Чемпионата.ру» Денисом Целых, в которой один из самым
успешных российских игроков конца прошлого - начала нынешнего веков
рассказал о своем многолетнем пути в футболе, по сути оборвавшемся
в 2004 году после конфликта между ним и главным тренером сборной
России Георгием Ярцевым на чемпионате Европы. Книга только еще поступает
в продажу, но, как признается сам Мостовой, в ней рассказано далеко
не обо всем, что происходило с ним за время игровой карьеры.
- Недавно, открыв Интернет, с удивлением обнаружил, что вы, Александр,
родились под Питером, в Ломоносове...
- Да, это правда.
- Как же тогда получилось, что вашим футбольным приоритетом стал
не питерский «Зенит», а сначала «Красная Пресня», а затем московский
«Спартак»?
- Всё очень просто. У меня мама в Ломоносове родилась, бабушка...
Когда отец там служил срочную, они с мамой и познакомились. Ну а
после того, как мне исполнилось пять лет, наша семья переехала в
Подмосковье.
- Почему вы решили назвать свою книгу - «По прозвищу Царь»? Кто
первый вас так окрестил?
- Честно говоря, мы с соавтором долго думали над тем, как ее назвать.
Было несколько вариантов. Однако затем остановились на том прозвище,
которое мне дали болельщики и журналисты в Испании. Это случилось,
наверное, по ходу моего второго сезона в «Сельте», когда наша команда
стала показывать хорошую игру и давать результат.
- Между тем более устоявшимся вашим прозвищем, которым оперировали
друзья и знакомые, в том числе партнеры по сборной России, было
другое - Мост...
- Да, конечно - Мост, а в Испании - Мосто. С другой стороны, многие
журналисты постоянно звонили мне и спрашивали: «Царь, как дела»?
Наверное, в последний момент мы и решили остановить свой выбор на
этом названии - «По прозвищу Царь».
- Кем вы себя больше ощущаете: представителем нового поколения отечественных
футболистов по аналогии с устоявшимся словосочетанием начала девяностых
годов «новые русские» или же все-таки одним из последних могикан
советской футбольной школы?
- Конечно, советской... Я ведь родился и вырос, сформировался как
футболист еще в СССР. Скажу больше: я отношусь к той категории отечественных
футболистов, кто не сыграл в чемпионатах России вообще ни одного
матча. Так получилось, что я уехал за границу именно в тот момент,
когда союзное государство перестало существовать.
- Получается, что ваша футбольная карьера развивалась на смене эпох.
Может быть, поэтому все получилось не так гладко, как бы этого хотелось?
- Безусловно. Футболисты моего поколения во многом оказались заложниками
того времени, когда в стране происходили непонятные перемены, было
неясно, к чему затеянная в конце восьмидесятых годов перестройка
приведет. Хотя при этом многие ребята добились не только больших
успехов, но и признания болельщиков, что не каждому дано. Правда,
далеко не всем из нас удалось выиграть какие-то титулы, но заявить
о себе в серьезных клубах смогли.
- В сезонах 1990-1991 годов вы во всю молотили за «Спартак», забив
в последнем чемпионате СССР 13 мячей в 27 матчах. Годом раньше,
когда вам уже стукнуло 21, стали чемпионом Европы в составе молодежной
сборной. Вызывались и в главную национальную команду, сыграв за
нее 15 матчей, в которых трижды поразили ворота соперников. Тем
не менее на чемпионат мира 1990 года и на чемпионат Европы 1992-го
вас в то время не взяли. Невозможно было пробиться в состав?
- В 1990 году я не смог пробиться по одной простой причине. Сборная
СССР в то время состояла почти из одних киевлян с примкнувшими к
ним спартаковцами Хидиятуллиным и Родионовым. Из молодых, правда,
Валерий Лобановский взял Игоря Шалимова, который больше подходил
под модель игры киевского «Динамо». Ну а перед чемпионатом Европы
1992 года у меня произошло совершенно непонятное воспаление на ноге,
и буквально за четыре дня до отлета на турнир была сделана небольшая
операция, после чего Анатолий Бышовец решил меня не брать. Хотя
перед этим я находился в основной обойме игроков. И врачи до последнего
тянули с хирургическим вмешательством, полагая, что все может быть
само собой рассосется. Но в итоге пришлось пропустить Евро.
- В 1992 году вы как раз перешли в «Бенфику». И сразу получили травму.
Видимо, поэтому с самого начала ваша заграничная карьера немного
не заладилась?
- Да, наверное. Если бы не различные травмы и несчастные случаи,
я бы сыграл намного больше матчей в своей карьере и забил больше
голов.
- В 1994 году подготовка к очередному чемпионату мира омрачилась
скандалом - написанием коллективного письма футболистов, под которым
вы тоже поставили свою подпись. Как с позиции сегодняшнего времени
оцениваете тот поступок?
- Я остаюсь при своем мнении. Мы ведь просили тогда только одного
- хорошего отношения к себе, чтобы нас воспринимали как футболистов,
имеющих такие же права, как и у наших коллег в других странах. А
нас за это потом еще лет пять критиковали. Обзывали рвачами, лже-патриотами
и так далее. Словом, мы, повторяю, были заложниками тех перемен,
которые происходили в стране. И этот отпечаток, видимо, отразился
на всей карьере.
В АМЕРИКЕ МЫ БЫЛИ ТУРИСТАМИ
- Александр, давайте вернемся в 1994 год, когда незадолго до старта
чемпионата мира появилось так называемое «письмо 14-ти», призывающее
к отставке тренерского штаба сборной, под которым стояла и ваша
подпись. Что заставило лично вас сначала ее поставить, а потом пойти
на попятную и поехать вместе с командой в Америку?
- Как известно, идея такого письма витала в воздухе еще задолго
до поездки на чемпионат мира, а после заключительного отборочного
матча в Греции она превратилась в реальность. При этом изначально
я был против подобного демарша, поскольку понимал, что добиться
каких-то изменений в сложившейся системе отношений между игроками,
тренерским штабом и руководством невозможно, хотя они напрашивались.
Говорил об этом и своему в то время лучшему другу Игорю Шалимову
- главному инициатору письма. «Шаля», я, мол, с тобой, но ты пойми,
что у нас ничего не получится. Всё бесполезно. Поэтому шел с ним
из солидарности.
Хотя находился в непростой ситуации. Без какого-то определенного
футбольного будущего. Собирался уходить из «Бенфики», но не знал
куда - не было вариантов. Участие в составе сборной на чемпионате
мира давало хотя бы какую-то возможность себя проявить и засветиться.
Поэтому, когда до поездки в США оставались считанные дни, на вопрос
о том, готов ли я изменить свое решение, ответил согласием, если
такая заинтересованность во мне со стороны тренерского штаба сборной
присутствует. Хотя при этом и понимал, что шансов сыграть под руководством
Садырина у меня мало, поскольку он - армеец и будет делать ставку
на своих футболистов. С другой стороны, поехать в Америку в 1994
году - это была мечта любого человека, не говоря уже о футболистах.
Тем более на чемпионат мира. В итоге, когда мне позвонили из сборной
и спросили, еду я или нет, то ответил, что можете на меня рассчитывать.
Некоторые ребята, правда, пошли до конца, но у них в то время все
хорошо складывалось в своих клубных командах. В отличие, опять же,
от моего положения... Вот такая ситуация получилась.
- Некоторые люди из мира футбола утверждают, что за вашими спинами
стояли конкретные заинтересованные в разжигании этого скандала лица,
которые хотели использовать игроков в качестве тарана для достижения
своих целей?
- Конечно. В любой ситуации кто-то за кем-то стоит. И мы выступали
в качестве наконечников копья. Но сейчас после стольких прошедших
лет, наверное, уже нет смысла ворошить старое. Тем более что многим
и так хорошо известна вся подноготная этой истории. Но даже здесь
заложниками ситуации оказались игроки. Ведь по идее мы всё правильно
делали. Хотели, чтобы к футболистам относились так, как это происходит
в нашей стране сейчас, как в других европейских сборных.
- Стало быть, можно предположить, что, несмотря на приглашение в
сборную на чемпионат мира, особого доверия к вам со стороны тренеров
не было?
- Да, я был практически уверен, что играть не буду. Потом мы неоднократно
смеялись по поводу этого чемпионата, поскольку создавалось ощущение,
что на него поехала не футбольная команда, а группа туристов посмотреть
на сытую Америку.
- В первом матче группового турнира вы тогда уступили бразильцам.
Затем проиграли шведам, ведя по ходу поединка в счете, однако в
начале второго тайма был удален Горлукович, и скандинавы забили
два гола. Удаление сломало?
- Не поверите, но у меня от этого чемпионата остались только воспоминания
о том, как мы проводили там быт, свободное время. Как, повторяю,
туристы. Просыпались - делали что хотели. На тренера, по большому
счету, мало кто обращал внимание. Контроля - никакого. На тренировках
происходило все что угодно. После матчей каждый был предоставлен
самому себе и отрывался по полной программе. Короче, анархия. Сами
же игры - праздник футбола - совершенно не запомнились.
- Тем не менее, даже при этой анархии в последнем уже ничего не
решающем матче сборная России ухитрилась обыграть Камерун со счетом
6:1. К слову сказать, четыре года назад на чемпионате мира камерунцы
тоже пропустили от сборной СССР четыре «сухих» мяча...
- Ну и что. Это совпадение. Не более того. Припоминаю, что у камерунцев
на том чемпионате были большие проблемы с финансированием, и матч
с нами они вообще не хотели играть, поскольку им не выплатили какие-то
премиальные. И только после вмешательства президента страны, попросившего
свою сборную не покидать чемпионат досрочно, африканцы вышли на
поле. Ну а нашу команду в том поединке просто прорвало. Всё залетало.
В АНГЛИИ И ЯПОНИИ НЕ "ВЫСТРЕЛИЛИ"
- С чемпионатом мира 1994 года всё понятно. На нем наши футболисты,
по вашим словам, были туристами. Ну а что же случилось два года
спустя, когда на ЧЕ-96, который состоялся в Англии, приехала сборная,
возглавляемая Олегом Романцевым?
- Во мне по сей день огромной занозой сидит этот турнир, поскольку
сборная России образца 1996 года за время моей в ней карьеры была
самой сильной. Хотя я застал еще и сборные СССР, СНГ, несколько
российских... Но та команда, по моим футбольным представлениям,
- самая, самая... Что с ней случилось? По итогам отборочного турнира
мы были лучшими по всем показателям среди европейских команд. Забивали
по три-четыре мяча соперникам. А финнам вообще шесть закатили. Однако
непосредственно на чемпионате Европы в одной группе с нами оказались
Германия, Италия и Чехия. Для тех, кто забыл, напомню, что немцы
и чехи играли в финале этого турнира, а итальянцы были финалистами
ЧМ-94 и вместе с нами не вышли из группы. Причем в матче со сборной
Чехии мы вели со счетом 3:2, но в итоге все закончилось ничьей.
А в поединке с итальянцами полностью переигрывали их в первом тайме,
создавали хорошие моменты во втором, но в итоге уступили 1:2. То
же самое и в игре с немцами. При счете 0:0 у меня была отличная
возможность вывести нашу команду вперед, однако я ее не реализовал.
Потом удаление Юрки Ковтуна и очередное поражение. Словом, этот
чемпионат должен был пройти под знаком сборной России, но увы...
И так на протяжении всей моей футбольной карьеры.
- Следующим турниром, в финальной части которого после пропусков
чемпионата мира и европейского первенства приняла участие сборная
России, стал мундиаль 2002 года. Вы находились в составе команды,
но при этом не вышли на поле, что вызвало множество пересудов. Хотя
причиной, как потом окончательно выяснилось, была банальная травма,
полученная накануне поездки в Японию в одном из последних контрольных
матчей...
- Да. На второй минуте матча против сборной Югославии, который состоялся
в рамках международного турнира в Москве накануне чемпионата мира,
я порвал мышцу задней поверхности бедра. Побежал за уходящим в аут
мячом, удар и всё... Боль. Ушел в раздевалку. На глазах слезы. Понимаю,
что для меня чемпионат мира закончен, не начавшись. Наш доктор Васильков
всеми возможными способами успокаивал, накладывал лед, но я понимал,
что это всё - на восстановление уйдет как минимум месяц, поскольку
подобные травмы в моей практике уже случались. Хотя в тот момент
я без ложной скромности был самым сильным игроком нашей сборной.
Всё хорошо складывалось у меня и на клубном уровне, в Европе как
футболиста уважали и боялись. Японцы, с которыми мы играли в одной
группе, вообще, в течение двух месяцев буквально не давали прохода,
в том числе и непосредственно на чемпионате мира. Словом, вместо
того чтобы «выстрелить» на этом мундиале, стать одной из его знаковых
фигур, я был вынужден наблюдать за происходящим со стороны.
- Стало быть, выйти на поле минут на 10-15 хотя бы в матче против
бельгийцев было нереально?
- К процессу моего скорейшего восстановления была подключена не
только вся имевшаяся в распоряжении сборной медицина, но и магия.
Что только не делали. Живого места от уколов на спине и ниже пояса
у меня, во всяком случае, не осталось. Хотели во что бы то ни стало
заживить мышцу. Но боли не прекращались. И в матчах против японцев
и тунисцев я ничем не мог помочь команде. К поединку же с бельгийцами,
в котором нас устраивала ничья, такая возможность вроде бы появилась.
В том матче мы «горели» со счетом 0:1 после первого тайма, и в перерыве
я начал разминаться. Однако боль не пропадала. Словом, выкладываться
по полной я не мог. Думаю, что это понимали и наш доктор, и Олег
Иванович Романцев. В итоге на поле я так и не появился, а наша сборная
в конечном итоге уступила бельгийцам и сошла с дистанции. Зато потом
спустя всего лишь неделю после прилета в Москву я как-то ненароком
дернул ногу и обнаружил, что у меня ничего не болит. Представляете!
Как мне и говорили - такие травмы лечит только время: пять недель,
чтобы ты не колол.
КОНФЛИКТ С ЯРЦЕВЫМ ОСТАЛСЯ В ПРОШЛОМ
- Последним вашим турниром в составе сборной России стал чемпионат
Европы 2004 года, который проходил в Португалии. Он ознаменовался
конфликтом, возникшим между двумя эмоциональными людьми: между одним
из лидеров команды и главным тренером Георгием Ярцевым, после чего
Александр Мостовой навсегда покинул расположение сборной. Если отыграть
назад, можно ли было избежать этого скандала?
- Скорее всего, что тогда встретились не два эмоциональных человека,
а один, которого, что называется, «зазвездило». Но его можно было
понять. Когда ты в одночасье превращаешься из «никого» во «всё»
и тебя принимают в самых высоких инстанциях, то начинается головокружение
от успехов. Тем более что шансов попасть на этот чемпионат у нас
было немного после неудачного старта в отборочном цикле. Однако
пришел новый тренер и совершил чуть ли не подвиг - заскочил на подножку
уходящего в Португалию поезда, обыграв в стыковых матчах Уэльс.
В такой ситуации не каждому дано сохранить холодный рассудок, чтобы
не закружилась голова. Как итог, поймал «звездную болезнь» - и пошло,
поехало...
- Вообще-то подобная «детская болезнь» чаще встречается у людей
более младшего возраста, у тех же молодых футболистов, впервые купивших
себе шикарную иномарку...
- Нет. Это не зависит от возраста. Можно поймать «звездочку» и в
40, и в 50 лет. Есть множество примеров, когда человек, много лет
бывший с тобой в приятельских отношениях, после назначения на какую-то
серьезную должность через месяц вдруг перестает здороваться, проходя
мимо.
Хотя я ведь ничего такого сверхординарного не совершил. Сказал после
матча только то, что думаю о нашей игре. Как это обычно делаю. Просто
в сборной в то время была очень взвинченная обстановка, все бегали
как по лезвию ножа. Сначала шел определенный накат на ветеранов
- не взяли Онопко, сказали, что он уже не может играть на высоком
уровне. Хотя Виктор готовился к этому чемпионату и еще полтора месяца
назад с капитанской повязкой выводил сборную России на поле в товарищеском
матче против норвежцев. С другой стороны, когда Ярцева назначили
главным тренером, то он первым делом позвонил всем ветеранам и позвал
их в сборную. Ну да ладно - что было, то было. Мы с ним какое-то
время не общались и не виделись, но когда встретились на прощальном
матче Аленичева (Саныч был капитаном нашей команды), то обнялись,
хорошо поговорили и теперь общаемся постоянно: всё осталось в прошлом.
- Для вас такое развитие событий на чемпионате Европы 2004 года
было более обидным и неожиданным, чем на чемпионате мира в 2002-м?
- Нет. Самым болезненным для меня стал чемпионат мира в Японии,
поскольку в 1992 году, когда из-за воспалившейся мозоли не поехал
«на Европу», я был еще молодым. На мундиаль 1994 года наложилась
история с письмом. В 1996-м - возникла другая ситуация. Ну а в 2004-м
я понимал, что моя карьера в сборной вышла на финишную прямую и
осталось провести последние матчи. Поэтому когда мне сказали покинуть
расположение команды, то быстро собрал вещи и уехал. И примерно
в течение месяца не давал никаких комментариев по поводу случившегося,
хотя мне каждый день по сто раз звонили из разных стран, спрашивали,
что произошло. Правда, из-за возникшего конфликта мне пришлось раньше
закончить с футболом. Мог бы еще года два поиграть.
ХИДДИНКА ТОЖЕ УВОЛЬНЯЛИ
- Можете ли вы сказать, почему начиная с 1990 года до 2008-го при
разных тренерах вершиной успеха нашей сборной было только попадание
в финальную часть чемпионатов мира и Европы? При этом она ни разу
не смогла выйти из группы?
- Не знаю. У меня нет объяснения. Так бывает. Судьба... Сборная
России по хоккею тоже на протяжении 15 лет не могла выиграть чемпионат
мира. Хотя в хоккей, по большому счету, играют всего шесть стран
и турниры проводятся каждый год. Зато теперь два года подряд наши
хоккеисты побеждают в финале канадцев. Наверное, мы оказались такими
несчастливыми, хотя работали в худших, чем нынешнее поколение футболистов,
условиях, но хотели добиться успеха и «грызли» эту землю не меньше,
чем они. Поэтому будет неправильным говорить о том, что команда
моего поколения была слабее нынешней. По статистике почти все ребята,
игравшие в те времена за сборную, были не на последних ролях в европейских
клубах, выходили в их основе. Но, повторяю, не сложилось.
- Выходит, причина в том, что не было в сборной постоянного тренера?
- Да, не было. Отсутствовала и твердая поддержка со стороны руководства,
постоянно возникали какие-то интриги. Перед каждым турниром начинались
проблемы с деньгами, без которых в нашей жизни никуда не денешься.
Как бы не говорили, что не в них счастье. С приходом же везучего
Хиддинка и необыкновенного фарта, позволившего попасть на чемпионат
Европы 2008 года, в сборной созданы совсем другие условия, о которых
футболисты моего поколения и работавшие с нами тренеры могли только
мечтать.
- Реально ли было еще в вашу бытность профессиональным футболистом
пригласить в нашу сборную иностранного тренера?
- Думаю, да. Тем более что практически все ребята играли за рубежом.
Однако тогда эта идея еще не овладела массами. Не велась, как сейчас,
соответствующая пропаганда. Да и денег таких, какие дает Роман Аркадьевич
Абрамович, не было. Думаю, что и Хиддинк тогда бы стоил дешевле,
поскольку еще несколько лет назад его мало кто воспринимал в качестве
сильного тренера. Я же помню, как в свое время его убирали сначала
из «Валенсии», а затем из мадридского «Реала».
ЧТО ТАКОЕ СЧАСТЬЕ?
- В вашей книге «По прозвищу Царь» футбольная жизнь Александра Мостового
переплетается с личной...
- Так в спорте по-другому, наверное, и не бывает. Это как бы моя
автобиография. И в ней всё написано честно и откровенно. Хотя, возможно,
кто-то на меня и обидится за сказанное.
- До какого предела вы впускаете читателей в свою личную жизнь?
- Не до конца, потому что если написать всё, то одной такой книги
не хватит. С моим соавтором мы пришли к выводу, что этого не стоит
делать. Рынок печатной продукции и так перегружен.
- Известно, что в данный момент вы в одиночку воспитываете сына
и дочь. Это запретная тема?
- Нет, я это делаю не один. Просто после разводов жизнь всегда становится
не такой, какой она должна быть. Приходится сталкиваться с кучей
трудностей и проблем. Все по-разному их воспринимают, и каждый сам
принимает решение. Наверное, поэтому я и не хочу так глубоко затрагивать
свою личную жизнь.
- Получается, что выбор спутницы жизни для любого футболиста - это
огромная проблема?
- Конечно. Речь ведь идет о выборе человека. Когда ты играешь и
на виду, то проблем, как правило, не возникает, даже если ты по
каким-то причинам расходишься со своей избранницей. Вокруг очень
много поклонниц, которые по свистку будут рядом. Другое дело, когда
ты заканчиваешь с футболом. И начинаются поиски нового применения
своим силам. Я знаю многих ребят, прошедших через подобное, потерявших
жен и подруг, которые начинают уходить. Поэтому хорошая жена - это
как минимум процентов 50 успеха на футбольном поле.
- Вы в данный момент женаты?
- Нет.
- Счастливы?
- Думаю, тоже, наверное, нет. Хотя, кто знает, что такое счастье?
Как дать ему определение?
- Как долго еще собираетесь жить на две страны?
- Наверное, всю оставшуюся жизнь. Это зависит от работы, от близких
людей... Мои дети - испанцы. Они вообще еще ни разу не были в России.
Хотя по-русски немного говорят.
- Увидят ли читатели продолжение «Царя»?
- Пока не знаю. По-моему, я уже все рассказал, что хотел. Другое
дело, что эта книга еще может выйти в Испании, где я провел значительную
часть своей футбольной карьеры.
- Помнится, что в Виго вам собирались воздвигнуть памятник? Поставили?
- Нет. Есть только фотография, где я стою на фоне маленькой скульптуры,
сделанной для того, чтобы всем показывать. Однако до монумента дело
так и не дошло. Ну да ладно, не будем о грустном. Видно, судьба
такая. Жизнь продолжается.
