В железнодорожном клубе наступила пора гласности. Не говорю "эпоха",
потому что события в футболе происходят быстро, и веяния меняются
подчас стремительно. Но если в игре "Локомотива" пока
не видно существенного сдвига, то в антураже клуба после замены
Рашида Рахимова на Владимира Маминова налицо приметы нового. Так,
в минувшую пятницу журналистов пригласили в Баковку на день открытых
дверей. А в четверг в 14.00 на главной арене в Черкизове пройдет
тренировка со зрителями.
За весь прошлый сезон такая тренировка состоялась только один раз.
Прессу на базу с начала текущего чемпионата допустили тоже лишь
однажды. Причем было сказано: не больше одного человека от издания.
И с новичком Фаллем интервью не делать. В результате коллеги сенегальцу
лишь походя задали 2 - 3 вопроса.
Не выносил экс-главный ажиотажа и суеты, которые создавал наш брат.
На сборе в Италии ему показалось слишком шумно - и вскоре команда
сменила место дислокации. Ранее же в Турции, по требованию Рахимова,
была подыскана гостиница, в которой не проживал ни один другой клуб.
В соседнем отеле, между прочим, сосуществовали 7-8 команд из разных
стран. Среди них - "Амкар".
Не берусь судить, как некое затворничество воздействовало на игроков
- умиротворяюще или, напротив, угнетающе. Создавалось, впрочем,
впечатление, что Рахимов, бывший футболист, относился к ним по-доброму.
С другой стороны, сами игроки, если они не безумцы или изгои, публично
жаловаться на начальство не будут. Зато мы, журналисты, уж точно
накушались болезненного стремления бывшего "машиниста"
к централизации власти и его склонности к шпионским играм.
Потребителю продукции, в том числе газетной, вообще-то безразличны
производственные трудности. Но то, как было поставлено дело в "Локомотиве",
полагаю, дополнит портрет тренера некоторыми штрихами.
Информировать о травмах был вправе только главный тренер. СМИ пользовались
слухами, и это иногда приводило к недоразумениям. Кстати, в клубах-соперниках
осведомлены о всяких потерях и без журналистов - через агентов,
самих же игроков. В футбольной среде своя информационная сеть.
"В команде есть один тренер", - заявил мне Рахимов, когда
в прошлом году я собрался взять интервью у одного из его помощников.
Сугубо человеческое - ясно же, что и помощник сам себе не враг,
чтобы подвергать сомнению какие-либо методы и приемы главного. Но
в отношении всех - членов тренерского штаба и футболистов - на сборе
действовало незыблемое правило: интервью только с соизволения главного
тренера. Разрешения выдавались не списком, а каждый отдельно взятый
день при обращении через пресс-атташе.
Поэтому вы, читатели, так и не узнали, что за люди австриец Альфред
Татар и испанец Хосе Монтанес. "Он пока не хочет давать интервью",
- утверждал Рахимов насчет тренера по физподготовке, который между
тем охотно отвечал по телефону на вопросы соотечественников. Да
и какую страшную тайну он мог раскрыть? Поведать о недостатках функциональной
подготовки? Так с ней как раз у "Локомотива" все вроде
бы в порядке.
Примечательно, что Юрий Семин во время моей командировки в Киев
сам рекомендовал побеседовать с тренером по физподготовке украинского
"Динамо" Винченцо Пинколини. Интересный, мол, человек
и отличный специалист с опытом работы в сборной Италии, "Милане",
"Роме", других известных итальянских клубах.
Словоохотливого Одемвингие еще до начала первого в этом году сбора
в Турции лишили "трибуны". "В принципе можно разговаривать
со всеми, кроме одного", - сказали мне тогда. "Догадываюсь,
кто составляет исключение, но с ним коллеги побеседовали еще в Москве",
- ответил я. В итоге вышло нашумевшее интервью, в котором афророссиянин
раскрыл некоторые положения контракта и некорректно отозвался о
партнерах. Впредь ему было предписано помалкивать. Как выяснилось,
лишь на остаток рахимовского периода в "Локомотиве" -
в минувшее воскресенье после матча с "Москвой" нападающий
весело разглагольствовал. Мне же он сказал: "Вам, Саша, я не
отвечаю и прошу моих слов не приводить".
В принципе мы вправе использовать в газете все, что говорилось в
"смешанной зоне", но просьбу игрока решили удовлетворить.
Позволим себе только комментарий.
Когда Одемвингие давал скандальное интервью "СЭ", за язык
его никто не тянул. Клуб после публикации запросил аудиозапись беседы
с футболистом и убедился, что вопреки тому, что утверждал форвард,
ее содержание не искажено. Претензий к газете не последовало. Зато
Одемвингие обиделся, словно он не осознавал, что не просто точил
лясы, а давал интервью для публикации.
Если человек говорит что-то журналисту в приватном порядке - скажем,
для разъяснения вопроса, то он обычно предупреждает: этот пассаж
не для печати. Вылетело неудачное слово-воробей - можно и поймать,
если попросить. В таких случаях порядочные репортеры не подводят.
В конце концов, у собеседника есть еще право затребовать подготовленный
текст для проверки. Одемвингие этими путями не воспользовался. Так
кто же знал, не умышленно ли он шел на конфликт, желая покинуть
клуб?
Гласности в "Локомотиве" мы, безусловно, рады. Не надо
по три дня названивать вечно занятому тренеру, чтобы поговорить
с ним в течение пяти минут (лучше сказал бы сразу "нет",
чем выдерживал важную паузу), а также выяснять перед каждой игрой,
какие в клубе настроения и не введен ли обет молчания по повелению
сверху. Надолго ли это?
