Накануне матча с самарскими «Крыльями», не терявшими пока в этом
чемпионате очков, главный тренер «Локо» Рашид
Рахимов дал интервью «Советскому спорту».
Ни с того ни с сего посетители кафе на «Маяковской» затянули гимн
«Зенита» «Город Ленинград…». Сидящий за соседним столиком Рашид
Рахимов лишь улыбнулся… В полуночном московском кафе, где на подоконниках
свечи, а по ту сторону окна бежит мимо тебя в свете огней весенняя
девушка, «грозный» тренер «Локомотива» Рашид Рахимов свободно откинулся
на спинку стула и, смеясь, вспоминал детство.
«ТЯЖЕЛОВЕСЫ МОИХ УДАРОВ НЕ ОЩУЩАЛИ»
- Какой был Рашид Рахимов в семь лет? Сказочно хулиганистый! - Рахимов
весело подхватывает фразу. - Но от повторения своих ошибок меня
спасали сестра и пять братьев. Я был четвертым, и если старший говорил:
«Нельзя!» - я прислушивался.
- А чем вы грешили: крали яблоки, прыгали с обрыва...
- …в реку Душанбинку. Понимал, что могу утонуть, но отказаться от
затеи не позволяла гордость.
- То была гордость: «Рашид - герой!», или все-таки стыд: «Не прыгну
- ребята засмеют»?
- Желание показать, что ты не хуже. В молодости важно, как на тебя
посмотрят.
- Вы могли стать боксером и борцом. Но выбрали футбол. Почему?
- На бокс ходил весь наш двор, на классическую борьбу меня таскал
с собой брат. Там тренер хотел, чтоб я отрабатывал резкость, учился
уходить от ударов - и ставил меня в спарринги с тяжеловесами. Тяжеловесы
моих ударов не чувствовали, а я их удары ощущал в полной мере.
- Кто подходит под вашу весовую категорию в «Локомотиве»?
- Человек восемь. Дуймович, Муджири, Дюрица, Баша, Камболов… Но
драться с ними я не буду, - улыбается Рахимов, - они сражаются на
поле.
- А вы - дрались?
- Был случай. Во время дерби «Аустрии» и «Рапида» в Австрии, когда
рефери давал желтую карточку игроку соперника, я стоял у судьи за
спиной с мячом в руке. Подошел темнокожий нападающий «Рапида» Ипоуа,
улыбался-улыбался - и как заедет мне в лицо головой. У меня - ответная
реакция: я выбрасываю мяч и бью его точно так же головой. А в этот
момент поворачивается судья…
- …и дает красную карточку вам. Как несправедливо!
- В тот момент я думал, что несправедливо то, - щурится Рахимов,
- что я не успел добить Ипоуа, потому что он упал. И то, что меня
удалили одного на одиннадцатой минуте. После игры умные люди поглядели
момент по телевизору - и дисквалификацию на четыре матча определили
обоим. Но что толку - мы проиграли.
- А бывало, что эмоции брали над вами верх?
- Есть у меня большая эмоциональность. В последнем матче игрок «Ростова»
упал, когда их команда владела мячом, - и наши остановились, ожидая,
что он выбьет мяч в аут. И вдруг он делает передачу вперед. Что
делать - нам приходится играть дальше. Но как только мы создаем
момент, соперник начинает кричать: «Выбейте мяч!». Да еще понеслось
со скамейки запасных: «Где ваш «фэйр плей»?!». И вот тут я не сдержался…
«НЕСИТЕ ЛУЧШЕ СТИХИ»
- Как складывались в школе дела с учебой?
- По-разному. Я любил литературу, русский язык и биологию с географией.
И не переносил химию, физику и геометрию! Думал так: «Дотянул по
математике до тройки - и спасибо!».
- А когда к вам спустя годы дочки подходили с домашними задачками
по математике?
- Дочкам я говорил: «Несите лучше стихи - и мы с вами почитаем…».
Но и стихи читались редко: отец все время в разъездах. Но если вам
кто-нибудь скажет: «Для меня работа - на первом месте», не верьте
- это ложь. Теряя работу, ты всегда можешь ее найти, а взамен близкого
человека ты никого не найдешь. Если с родными случилось что-то серьезное
- работу надо бросать.
- Представьте, что вам сейчас не 44, а 77. И вы сидите с женой у
камина…
- Как вы далеко пошли! Если Бог даст прожить 77 - надо будет обязательно
его поблагодарить!
- А до девяноста хотели бы дожить?
- Если буду в здравом уме - можно и до девяноста. В Австрии я потерял
человека, который был для меня вторым отцом. Бывший президент «Аустрии»
Леопольд Бём прошел войну, лагеря. И в 80-летнем возрасте летал
по всему миру, плавал и бегал по утрам. Но один неверный шаг - он
упал со ступеньки - перевернул его жизнь. В тот день он должен был
позвонить мне: это был мой день рождения. А вместо этого к вечеру
мне позвонили его жена и дочь и рассказали, что с ним случилось.
Когда Леопольд вышел из комы, первым спросил меня…
- Летали к нему?
- Он перенес три операции. И в больнице не вставал с кровати: хотел,
чтобы к нему приехал я и учил его заново ходить. Но когда я прилетал,
то видел: жизнь его угасает. Когда мы с ним оставались наедине,
он уже жестами показывал: «Не хочу».
- В каком возрасте вы остались без своего отца?
- Когда он умер, мне было два года. Мать осталась одна с маленькими
детьми. Она вставала в пять утра каждый день и шла на работу в больницу.
Иногда я тоже просыпался и шел вместе с ней. Она возвращалась домой,
когда старшие должны были идти в школу, делала им завтраки, потом
вела нас в садик и шла на вторую работу. К обеду была дома - и опять
готовила, опять шла работать…
- Наверно, когда вы впервые заработали деньги, то сразу…
- Сразу отдал их ей. И постоянно приносил. Потому что знал, как
она перебивалась, как мучалась. Я слышал, как она плакала по ночам.
И мы понимали: надо отдавать все деньги ей - а она пусть решает.
«32 ОШИБКИ»
- Вы свою первую плохую оценку в школе помните?
- Написал в первом классе диктант по русскому языку - и на полстранички
текста допустил 32 ошибки. От учительской ручки все было красным,
мне поставили единицу…
- Встает перед глазами картина художника Федора Решетникова «Опять
двойка». Как дома встретили?
- Нормально. Я дневник спрятал. Пару недель мне удавалось сохранить
все в тайне. Но потом мама раскрыла дневник и сказала: «Позорник!
Как ты мог?!». Я почувствовал вину - и за следующий диктант принес
тройку.
- А пятерку когда принесли?
- С четвертого класса у меня по всем изложениям, сочинениям и диктантам
пятерки были.
- Представьте, что я ваша учительница по литературе и говорю вам:
«Рашид, выходи к доске! Почитай мне стихотворение…».
- Читать стихотворения я не буду. Моя учительница по литературе
в средней 28-й школе города Душанбе больше любила, как я рассказываю
наизусть чеховский «Вишневый сад».
Всей пьесы, правда, я не знал: только содержание, а наизусть - первую
часть. Раньше ты должен был хорошо учиться, чтоб стать сначала октябренком,
потом пионером, комсомольцем и, наконец, коммунистом.
- И вы прошли все ступени?
- Комсомольцем я стал, а до коммуниста не дошел.
- Не хотели?
- Уже не мог. Я и в комсомол долго отказывался вступать. Когда меня
спрашивали: «Почему?», я отвечал: «Хочу на всю жизнь остаться пионером!».
«БАРАБАНИЛ «БИТЛЗ»
- Это правда, что у вас в школе свой ансамбль был?
- Наша группа играла на всех школьных вечерах. Это были те самые
ребята из моего класса, которые не вступали в комсомол. Я играл
на ударных.
- Опоздали на разбор инструментов - и на вас не хватило гитары?
- У меня два брата - музыканты, и оба - ударники. Один еще и на
кларнете играет. Дома стоял ударный инструмент - и я с детства на
нем баловался. Мы были горды тем, что мы - музыканты. Играли «Yesterday»
и другие мелодии «Битлз», песни о любви. В школе у нас была своя
коморка для репетиций - нам ее открывали три раза в неделю с семи
до девяти вечера. Тогда стало модно, что музыканты должны быть выпившие
и обкуренные. И у нас пара ребят тоже любила курить сигареты.
- Покуривали и вы…
- Нет, к тому времени я уже не курил… Я курил в первом классе. Если
семилетний ребенок просится во время урока в туалет - не отпустить
его нельзя. Сначала отпрашивался я, за мной выходил друг Костя.
Мы шли в туалет и курили.
- А где брали сигареты?
- У меня в доме их не было - и Костя «крал» сигареты у своих. Нам
одной сигареты хватало на двоих.
- И сколько на двоих накурили?
- Мало. Учитель по труду быстро поймал. Нас выставили обоих на утренней
линейке, а директор, держа сигареты в руках, сказала: «Они - курят!
И сейчас они вам покажут, как они это делают!». И все смеялись над
нами. Мы убежали с линейки, и я неделю не ходил в школу. С тех пор
не курю.
«БЛИЗНЯШКИ, И ОБЕ - ДЕВОЧКИ»
- Где вы с женой познакомились?
- Еще в Душанбе, на остановке. Подошел, когда она ждала автобус.
- Шли мимо и влюбились?
- В таких случаях в двадцать лет не знаешь, что сказать. Я долго
не размышлял: «Здравствуй! Ты куда едешь?». «Домой», - ответила
она. Оказалось, что до ее дома - двадцать минут на маршрутке…
- У вас четыре дочки. Расскажите, как таяла мечта о сыне-футболисте.
- Когда родилась первая дочка, я был счастлив. Я таскал ее на руках,
играл с ней.
- А когда родилась вторая?
- Я был счастлив. Ее тоже невозможно было не любить. «Сын, - подумал
я, - будет третьим». Забеременев в третий раз, супруга решила сдать
анализы. Нам сказали: «Двойня!». А еще через пару месяцев, когда
пришли новые анализы, у меня был шок! Близняшки, и обе - девочки
(смеется)! Но они великолепны!
- Пять женщин в одном доме - это сильно!
- Три. Две старшие уже живут самостоятельно. Одна учится в гимназии,
другая получает в университете образование дизайнера одежды и сама
рисует эскизы.
- Рахимов одевается от дочки-кутюрье?
- Нет. Я консервативен, а у нее молодежная одежда со множеством
аксессуаров.
- За кого из нынешних подопечных вы бы выдали ее замуж? Представьте:
не сын - так зять-футболист.
- Это неправильный вопрос! - сердится Рахимов. - Она выйдет замуж
за того, за кого сама посчитает нужным. Сейчас она думает о карьере.
Моим дочерям вообще футбол не нравится.
- Что, всем четверым?
- Всем в семье! Когда я приезжаю домой в Австрию, они говорят: «Все!
Хватит! Мы сыты твоим футболом!».
- Дай вам сейчас «Локомотив» десять дней отдыха, вы бы…
- …подумал, как еще усилить команду.
- Вы телефон когда-нибудь выключали?
- Нет. Но бывало, что хотелось.
- А когда в последний раз отдыхали с семьей у моря?
- Ездили на десять дней на Сардинию. Шесть лет назад.
