Владимир
Габулов мог бы стать очередным игроком, который приезжал в ЦСКА
на редкость талантливым, а уезжал пересидевшим на скамейке и потерявшимся.
Однако два года назад он взял свою карьеру в руки, решился на два
рискованных перехода – сначала в «Кубань», а не удержавшись в Премьер-лиге
- в «Амкар», пока летом прошлого года не обрел себя в составе одной
из сильнейших команд страны. Приход Габулова в «Динамо» в середине
чемпионата-2008 – одна из причин, по которой бело-голубой клуб снова
узнал, что такое медали. Накануне нового сезона Владимир Габулов
встретился с «Футболом» и рассказал о золотых клетках, обманах молодости
и громком исполнении Российского гимна.
Я стал динамовцем
Когда прошлым летом Габулов примкнул к «Динамо», это было не переходом,
а возвращением: в Петровском парке он уже играл в 2001 году.
- С каким чувством вы возвращались на старое место?
- За то время, что я провел в клубе, я проникся духом «Динамо» и,
можно сказать, стал динамовцем. Да, потом в жизни у меня произошел
ряд перемен, но, когда в прошлом сезоне я возвращался, испытывал
самые приятные чувства. Что такое динамовский дух? Это сложно описать
словами. Это болельщики, это история.
- Кажется, вратарь чаще всех вспоминает об этой самой истории –
любого, кто встает в динамовскую рамку, принято сравнивать со Львом
Яшиным. Напрягает?
- Об этом, по большому счету, не задумываешься. Но в свободное время,
когда это можно оценить, понимаешь: это огромная ответственность,
играть плохо ты просто не имеешь права. Потому что это «Динамо».
Лев Яшин – для меня пример для подражания не только потому, что
он лучший вратарь века. Мне много рассказывали, сколько он делал
для коллектива. При этом, каких бы успехов ни достигал, всегда был
доброжелателен и отзывчив. Словом, очень простой человек.
- В конце прошлого сезона имя Яшина было у всех на слуху по крайне
неприятному поводу. Как вы отреагировали на оскорбительный баннер,
засветившийся в предпоследнем туре в Санкт-Петербурге?
- Я сам баннер не видел. Но, когда мы вышли на поле перед игрой,
меня разминал Антон Шунин, который и услышал какие-то выкрики в
адрес Льва Ивановича. Мы возмутились. Как можно? У людей нет ничего
святого? Я понимаю, что у «Динамо» и «Зенита» противоборство, но
ведь это наша история! Это наше всё. Ладно бы, это сделал кто-то
один. Но это была целая группа людей!
Никакая заруба не выведет меня из себя
Эти слова Габулов говорит, утопая в мягком кресле динамовской базы.
Он одет стильно и сдержанно – темные брюки, серый свитер и повязанный
узлом шарф. Слушая сдержанные возмущения 25-летнего вратаря, с трудом
верится, что в юности он и сам становился героем громкого скандала.
В чемпионате России-2003 в южном дерби против «Черноморца» юный
вратарь «Алании» Владимир Габулов полез в драку с Олегом Терехиным
и Жерри-Кристианом Тчуйссе и был в ней настолько убедителен, что
получил десять матчей дисквалификации.
- Как часто вам напоминают об этой драке?
- Вообще не напоминают. Но сам я помню о ней всегда. Главное, я
сделал выводы и оценил то, как надо себя вести. Теперь знаю: со
мной такое больше никогда не произойдет.
- Почему же это произошло тогда?
- Там был целый ряд причин. Основная – моральное состояние, которое
сложилось у меня в тот момент в «Алании». Конфликт с главным тренером
(Бахвой Тедеевым. – Ю. Д.). Не играл. Не самые приятные вещи происходили
в клубе. Хотя никого не виню, кроме себя. О своих поступках надо
думать перед тем, как их совершать.
- Почему били именно Тчуйссе и Терехина?
- Там была игра не самая приятная и не совсем честная во многих
моментах. Матч закончился, пошли стычки, они и вылились в мою дисквалификацию.
Больше не хотел бы в это углубляться. С Тчуйссе и Терехиным помирились
сразу. С Терехиным в позапрошлом году играли в «Кубани», отлично
общались, шутили и никогда об этом эпизоде не вспоминали.
- Это была ваша последняя драка в жизни?
- Последняя.
- Где вы были во время незабываемого побоища в 2004 году во время
матча ЦСКА – «Сатурн»?
- Бежал разнимать. Несся в толпу и думал, что все это неправильно.
Этого не должно быть на футбольном поле – я понимал это как никто
другой.
- В вашей карьере были такие же огнеопасные матчи? Матчи, которые
могли закончиться потасовкой?
- Если говорить об огнеопасности внутри меня, о том, что я завожусь,
- такого больше не будет. Матчей, где народ жестко друг против друга
играет, много. Но я уже концентрируюсь на игре, и никакая заруба
не сможет завести меня так, чтобы я выбежал из ворот и полез в драку.
- Говорят, что самое взрывоопасное дерби России – это совсем не
«Спартак» - ЦСКА. Когда любой осетинский клуб едет в Ингушетию в
гости к «Ангушту» - вот это действительно горячая смесь.
- Мне приходилось играть против «Ангушта» - за «Моздок». Это была
вторая лига, и матчи всегда проходили недружественно. У всех до
сих пор в памяти национальный конфликт - слишком много людей тогда
погибло. Мы играли против «Ангушта» на нейтральной территории. Как
правило, такие матчи проводят либо в Кабардино-Балкарии, либо в
Ставропольском крае. Настрой был особенный. А после игры начались
стычки. Но немасштабные: человек 15–20 - милиция быстро погасила
страсти. Вторая лига, вы же понимаете.
- С какими чувствами вы следите за своей первой большой командой
– «Аланией»?
- Сейчас – с разочарованием. Как может быть по-другому? «Алания»
– знаменитый клуб, один из немосковских чемпионов России. Но сейчас
она не участвуют в Премьер-лиге, да и в первой лиге идет не на первых
ролях. В прошлом году там играл мой брат, поэтому я в курсе всех
событий. Основные причины неудач «Алании» - нефутбольные. Нужны
люди, которые будут заинтересованы в том, чтобы у «Алании» все было
хорошо. Там не делают для футбола все. А нужно делать. Так, как
в «Динамо».
Кубок УЕФА - что рождение ребенка
За три сезона в ЦСКА количество сыгранных матчей и выигранных трофеев
у Габулова было на одном уровне – три встречи, три больших титула.
Когда страна решила, что очередной талантливый вратарь зачах, Габулов
ушел. И расцвел по-настоящему уже в других командах.
- Выражение «золотая клетка» - как раз про ваше пребывание в ЦСКА,
не так ли?
- Ну-у-у, я бы не стал так говорить. Конечно, неприятно, когда не
играешь. Но это все-таки не клетка.
- Эти три года в ЦСКА дали вам что-нибудь кроме трофеев?
- Очень много. В первую очередь во вратарской школе. Кроме того
- в становлении психологии: это было особенно важно после тяжелого
периода в «Алании». В ЦСКА была психология победителя. Даже нечасто
выходя на поле, я понял, что это такое. Когда находишься внутри
команды, которая постоянно выигрывает, хочешь не хочешь заряжаешься
этим.
- Вместе с ЦСКА вы выиграли два чемпионства и Кубок УЕФА. В какой
из этих побед вы чувствуете свое наибольшее участие?
- (Улыбается.) Ни в какой. Мы с Мандрыкиным создавали конкуренцию
Акинфееву. Я присутствовал в коллективе. Сыграл пару игр в чемпионате-2006.
Но это маленькая капелька. Сказать, что чувствую стопроцентную заслугу,
я, конечно, не могу.
- Тем не менее после победного финала Кубка УЕФА в Лиссабоне вы
пели «День победы» так же громко, как и все остальные. Казалось,
что было слышно даже в Испании.
- Это да! Победа в таком турнире - радость неописуемая. Это нужно
испытать. До того момента я не испытывал таких эмоций никогда в
жизни. И неважно, что я не выходил на поле. Даже те, кто не играл,
испытывали гордость не только за ЦСКА, но и за всю Россию. Потому
что это первый трофей. Это может сравниться только с теми эмоциями,
которые были у меня после рождения сына. Но до того таких эмоций
не было никогда.
- Правда ли, что во время правления в ЦСКА португальца Артура Жорже
за густые брови вам дали прозвище «Брежнев»?
- Да, это сделал один из помощников Жорже. Тогда у всех футболистов
и тренеров были прозвища.
- Как реагировали на такой никнейм? К советским символам сейчас
принято относиться с пренебрежением.
- Советский Союз – это наша Родина, наша страна, наша держава. Она
была очень сильной и надежной. Я родился в нем, а мои родители прожили
значительную часть жизни и были счастливы. Поэтому я отношусь к
Союзу с большим уважением.
- Вы смотрели главный хит новогодних каникул – фильм «Стиляги»?
Там советская жизнь показана так, что никому не пожелаешь в нее
вернуться…
- Нет, «Стиляг» я не смотрел. Но, во-первых, сейчас в России такого
уже не будет. Во-вторых, почти во всех фильмах переворачивают жизнь,
которая была в те времена. Там показывают негативные моменты. Если
сравнивать с сегодняшней жизнью, минусов, конечно, много. Но, с
другой стороны, все было надежно и спокойно. И определенный достаток
у людей был.
- Что вы вспоминаете с ностальгией? Сливочное мороженое? Газировку
на улицах?
- Да я был очень маленький. Просто знаю, что было спокойнее жить.
Если сравнивать жизнь на Кавказе - точно. У нас никогда не было
такого, чтобы у кого-то было оружие, кого-то могли застрелить. Сейчас
у людей много оружия. Любая драка может закончиться трагедией. Постепенно
все устаканивается, но все равно. Раньше межнацональных конфликтов
не было. В Моздоке всегда жили много народов, и жили они дружно
- праздники, концерты, гуляния. Люди были как-то проще. Видимо,
все связано с деньгами. Сейчас у людей появился достаток, а тогда
жили ровно.
- Максим Калиниченко – украинец, но по окончании карьеры жить собирается
в Москве. Михаил Осинов родом с Урала, но осесть хочет в Ростове-на-Дону.
Сменив уже несколько городов, где бы вы хотели жить в будущем?
- Пока не задумывался. Удобнее жить в Москве – с точки зрения транспорта.
Но будем жить так, как жизнь сложится. Пока я живу там, где работаю,
– в Новогорске, неподалеку от базы. При этом моим домом навсегда
останется Моздок. Там сейчас отец достроил дом. Он просто отличным
получился, во время отпуска все вместе там собрались и здорово провели
время.
Счастлив, что был на Евро
«Кубань» стала первой командой, захотевшей выкорчевать Габулова
из ЦСКА. Правда, переезд сопровождала презабавная байка, связанная
с манерами тогдашнего тренера краснодарцев Павла Яковенко - возможно,
самого жесткого тренера, когда-либо приезжавшего в Россию. Будто
бы Габулов приехал в команду, увидел казарменные порядки Яковенко,
собрал вещи и ретировался в Москву. И только долгие уговоры заставили
его вернуться в Краснодар.
- Сколько правды в этой истории?
- Это байка. В действительности я приехал в Краснодар, договорился
с генеральным директором, мы решили, что я перехожу. Но кроме этого
мне было очень важно отношение тренера вратарей Сергея Краковского.
Когда я приехал туда, порядки Краковского были… не буду характеризовать
их, но общего языка мы не нашли. По крайней мере, в первый день.
Поэтому и пошла эта байка. Мысли уехать у меня появились. Но, пообщавшись
с главным тренером, с генеральным директором, а потом и с самим
Краковским, мы решили все вопросы. Все пошло как по накатанной,
и мы отлично сработались. Та подготовка к сезону, которую он дал
мне, была очень полезна.
- Как вы относились к правилам Павла Яковенко?
- Спокойно.
- И к тому, что посреди вечера к вам домой может приехать тренер
по режиму и проверить, как вы проводите время?
- Не может быть такого. Это сказки.
- Когда «Кубань» пробивалась в Премьер-лигу, это было фактом, а
не сказкой.
- Не могу говорить о том, чего не видел. На базе такое может произойти,
но это нормально. Но если будут перегибать палку, если приедут ко
мне домой, я скажу об этом. Я взрослый человек, у меня семья, я
считаю себя профессионалом. Домой – это даже смешно, такого не может
быть.
- Известно, что вы дружите с бывшим партнером по ЦСКА Игорем Акинфеевым.
Какие отношения у вас с вашим нынешним сменщиком Антоном Шуниным?
- Вполне товарищеские.
- Начиная с прошлой весны у него сложный период в карьере – на поле
он не выходит. Не просит у вас совета как у старшего товарища?
- Нет. Мы партнеры, деления на старшего и младшего у нас нет. Но
если ему нужен какой-то совет – с удовольствием помогу. Как, думаю,
и наоборот: если понадобится помощь, всегда могу обратиться, он
мне не откажет.
- После отборочного матча сборной России в Израиле вы сказали, что
берете вину за поражение на себя. Вы и правда так думали или это
было сказано в отчаянии?
- Я не говорил, что мы проиграли из-за меня. Я сказал, что ответственность
за голы я беру на себя. Те голы, которые я там пропустил, были одинаковыми.
Я не должен был пропускать хотя бы один из них.
- Гол Руни, пропущенный вами в матче с Англией в «Лужниках», тоже
можно было не пропускать?
- Да, его можно было взять. Не нужно было выскакивать вперед. Просто
стоять на линии и ждать, как развернутся события. Это все от нехватки
опыта на таком уровне. Я в тот момент понял, что нападающие, играющие
на высшем европейском уровне, исполняют моменты несколько по-другому.
У нас форварды прокидывали бы мяч себе на ход. Руни принял мяч и,
не давая ему опуститься, сразу пробил. У меня же промелькнула мысль:
«Будет прокидывать; тогда я выйду из ворот и сокращу расстояние».
Короче, меня застали врасплох.
- Игорь Акинфеев, съездив на Евро-2004 третьим вратарем, говорил
потом, что лучше играть товарищеские матчи за клуб, чем так долго
сидеть на скамейке в сборной. Про вашу поездку на Евро-2008 вы,
надо полагать, такое сказать не можете?
- Конечно! Я не просто доволен, я счастлив, что был там. В любой
момент был готов выйти на поле и сыграть. Кроме того, это опыт,
даже если ты сидишь на скамейке. И еще, конечно, атмосфера.
- Олег Иванов рассказывал, что из всей скамейки запасных сборной
Гимн России громче всех поете вы.
- Громче всех? Не замечал. Я вообще петь не умею – слуха нет. Может,
дело в том, что я кричу, а другие просто поют? Гимн я знаю не весь.
Только ту часть, которую играют перед матчами.
- Сергей Игнашевич сказал, что Россия не смогла пробиться в финал,
потому что не прошла испытание медными трубами. Мол, выиграв у Голландии,
наша сборная захлебнулась успехом и не смогла ничего поделать с
Испанией.
- Испания была сильнее всех на Евро – это было видно невооруженным
глазом. При определенном раскладе мы могли сыграть с ней удачно.
Но нам не хватило сил. Мы очень устали в матче с Голландией: 120
минут игры, огромные эмоции… В четвертьфинале мы выплеснули все.
Мы были пустыми. Даже на следующий день после игры была не столько
радость, сколько опустошение.
Жду «Милан»
В российском футболе много игроков, думающих о семье почти круглосуточно,
и Габулов среди них – в числе лидеров. Тихий город Моздок, помощь
отца, мамины угощения – о близких Габулов говорит много и охотно.
- Осетинская кухня в Москве становится все более популярной. Пироги
заказывают в офисы так же охотно, как и пиццу.
- Правда? Может, бизнесом заняться?
- А у вас его нет?
- Пока нет. Конечно, я думал об этом. Жизнь заставляет думать о
том, что футбольная карьера невечна, и нужно создавать то, чем можно
заниматься потом. Но, чтобы заниматься бизнесом, надо вникать в
это самому. Я же погружен в футбол. Может, кто-то из близких захочет
– я радостью поддержу. Например, в открытии осетинского ресторанчика,
если наша кухня и правда так популярна в Москве.
- Что вы больше всего любите из осетинских блюд?
- Все люблю! В первую очередь - пироги. В отпуске они были замечательные
- мама нас часто ими баловала. Любимый пирог – с травой, по-осетински
называется «сахараджа».
- Вы как-то сказали, что вас однажды серьезно обманули…
- Зачем об этом рассказывать? Обманули и обманули. Это случилось,
и я не хочу об этом говорить. Просто людям при подписании контрактов
и во время переговоров нужно внимательнее вникать в детали. Агент?
Тогда у меня его не было. Все – точка. Больше говорить про это не
буду.
- Финансовый кризис как-то сказался на вас?
- Пока зарплату платят – все нормально. Инвестиции? У меня их не
было. Я заработал не настолько много, чтобы эти инвестиции делать.
Пока стараюсь обзавестись недвижимостью. В Москве. Ну и в Моздоке
– как я уже говорил, достроили там дом.
- Как вы реагируете, когда слышите, что российские футболисты слишком
много получают?
- Смотря какие футболисты.
- Все, если сравнивать с вашими коллегами из Европы.
- В этом есть небольшая правда. Но не все россияне получают слишком
много. Многие не получают, а зарабатывают – за заслуги и за мастерство,
которое у них есть. Мне никогда не было неудобно за свою зарплату.
Я не так давно стал зарабатывать нормальные деньги. Причем именно
нормальные, а даже не большие.
- Олег Романцев, придя в «Динамо» в 2004 году, говорил, что было
бы правильнее сделать футболистам маленькие оклады, но огромные
премиальные. Чтобы у них постоянно присутствовал стимул.
- Стимул присутствует всегда. Если кто-то увидит, что у игрока нет
стимула побеждать, его не будет ни в какой команде. Все должно различаться.
Контрактный заработок - это оценка мастерства и класса футболиста.
Премиальные – непосредственное вознаграждение за тот результат,
который он приносит. Хотя везде по-разному. Саенко рассказывал,
что в Европе премиальные за отдельные матчи либо очень маленькие,
либо их вообще нет. Основной бонус – за выполнение итоговой задачи,
о которой говорят перед началом сезона. Но и у нас в «Динамо» сейчас
так: какая-то часть премий - после матчей, какая-то часть – по окончании
сезона.
- Со следующего года «Динамо» будет играть на «Арене Химки». Вы
рады?
- Да, я рад по двум причинам. Потому что «Динамо» строит свой новый
стадион. Потому что будем играть именно в Химках. Там стадион не
такой большой, и, даже когда будут приходить 10-12 тысяч болельщиков,
это будет смотреться солидно - энергия будет передаваться нам.
- Стоять на воротах стадиона, где нет беговых дорожек, - это хорошо
или плохо?
- Плохо тем, что не всегда можешь докричаться до партнеров. Они
не слышат, потому что болельщики кричат. После игры выходишь вообще
охрипший. Это хорошо, потому что чувствуешь дыхание трибун, а так
всегда приятнее играть... Правда, иногда кричат в твой адрес, и
это уже не очень приятно.
- Вы в таких случаях отвечаете? Некоторые вратари незаметно показывают
трибунам «жест Эффенеберга».
- У каждого свои методы. Я себе не позволю крикнуть или показать
трибунам что-нибудь в ответ. Этим ничего не докажешь. Только лишь
слабость и невоспитанность.
- Кумиром детства Игоря Акинфеева был Сантьяго Каньисарес. Кто из
коллег восхищал вас?
- Мне была симпатична игра Шмейхеля, Кепке, Буффона. Бывает интересно
наблюдать за Ван дер Саром. Есть вратари, которые играют судорожно.
А те, кого я перечислил, действуют очень спокойно.
- Этой осенью «Динамо» предстоит дебют в Лиге чемпионов. Какую команду
особенно сильно хотите себе в соперники?
- «Милан». Чтобы сыграть против него на «Сан-Сиро». С детства люблю
«Милан»: очень за них болел, они тогда постоянно побеждали. И город
нравится, и команда, и стадион. Видел его на картинке и теперь очень
хотел бы там побывать.
