Два декабрьских вечера мы с Гусом Хиддинком сидели за столиком кафе
на 10-м этаже московского отеля "Арарaт-Hyatt". За окном
ничто не говорило о предстоящих праздниках - плюсовая температура,
ни снежинки. Голландец удивленно пожимал плечами: "Когда мы
сейчас летели в Москву, Элизабет надеялась увидеть большущие сугробы.
Где они?"
Мы разговаривали не о футболе, о котором за прошедший год уже, кажется,
все говорено-переговорено. Суета голов и офсайдов осталась позади,
и захотелось побеседовать с голландцем совсем о другом. Хиддинк
- он ведь открыл нашей сборной глаза не только и не столько на то,
как надо играть в футбол. Как правильно относиться к жизни и верить
в свою звезду - вот что втолковал он и игрокам, и болельщикам. То
есть всей стране. Бронза Euro-2008 стала уроком для каждого, кто
убежден, что у него есть "потолок", выше которого не прыгнешь.
Сборная России, в которую еще меньше года назад не верил никто,
доказала обратное. И, не сомневаюсь, после этого тысячи людей сказали
себе: "А мы ведь тоже можем то, о чем и не мечтали".
Вот я и решил в канун новогодних праздников поговорить с Хиддинком,
что называется, за жизнь. Немало, признаюсь, от этого разговора
ждал - но лучший тренер России 2008 года превзошел даже эти ожидания.
ЛЮБОПЫТСТВО ПРИВИЛ ДЕДУШКА
- В Западной Европе Рождество празднуют с куда большим размахом,
чем Новый год, тогда как в России - наоборот. А что важнее для вас
и вашей семьи?
- Рождество и Новый год для меня неотделимы друг от друга. Это время
так любимых мною неспешных бесед с родными и друзьями, подведения
итогов года, размышлений о том, что предстоит сделать. Спорт высших
достижений далеко не всегда полезен - как физически, так и морально.
Добиваясь своих целей, ты перестаешь замечать мир вокруг себя, становишься
эгоистичен. Поэтому хорошо, когда есть люди, которые иногда тебя
"будят". Перед Новым годом есть счастливая возможность
видеть этих людей чаще и слышать их лучше.
- Сейчас, как и все последние годы, вновь поедете на Новый год в
Африку?
- Да, на сей раз в Уганду и Танзанию. Однако теперь - не только
с Элизабет, но и с двумя моими младшими братьями Карелом и Арнолдом,
а также их женами. Я много путешествовал по миру, и мы подумали,
что было бы здорово показать и братьям с их семьями что-то совсем
другое. Они впервые в жизни уедут из Европы, и видели бы вы, с каким
волнением ожидают этого путешествия. Я получаю огромное удовольствие
от наблюдений за тем, как они его предвкушают. Как звонят, волнуются:
"Какие прививки нам делать, какие вещи с собой брать?"
Неудивительно: больше чем на 5 - 10 часов от дома на машине они
почти никуда не отъезжали. Летом, правда, слетали в Австрию на чемпионат
Европы, побывали в гостях у нашей команды - и стали ее фанатами.
После чего я сказал: "Теперь поедем дальше".
- А почему именно двух младших братьев пригласили? Всего ведь у
вас их пятеро.
- Других я уже приглашал в иные места - в частности, в Корею. Сразу
столько народу в одной такой поездке - все же многовато.
- Вас все время тянет на экзотику. Отдыхать ездите в дикую Африку,
работать - в необычные для западноевропейца Корею, Австралию, Россию.
Откуда в вас этот дух путешественника?
- Действительно, люблю оказываться в новых ситуациях и местах. Чтобы
люди из традиционно ведущих футбольных стран спрашивали: "Зачем
ты туда поехал? Там же ничего невозможно достичь!" А меня это,
наоборот, подстегивает. Для меня стимул - в любопытстве. Поехать
в незнакомый регион, открыть для себя новую культуру посмотреть,
как живут и работают люди, сделать возможным то, что считается невозможным...
Предпочитаю сделать и пожалеть, чем не сделать и пожалеть. При этом
ни разу еще не разочаровался, что куда-то поехал. Хотя трудности
возникают, испытываешь сопротивление. Но преодолевать его - еще
одна вещь, которую люблю.
А откуда все это взялось... Будучи ребенком, я жил в маленьком местечке
и все время хотел посмотреть и узнать что-то еще. Видя это, мой
дедушка говорил: "Завтра не иди в школу. Мы с тобой куда-нибудь
отправимся. Охотиться - или еще что-то придумаем". Я с огромным
нетерпением этого ждал, для меня такие прогулки с дедом были открытием
целого мира. Мои нынешние поездки в разные страны - это, по сути,
то же самое, только в гораздо большем масштабе.
- Родители знали о ваших с дедом затеях?
- Отец знал, но ничего не говорил и не предпринимал, чтобы их нейтрализовать.
А ведь был директором школы, в которой я учился.
ДВА С ЛИШНИМ ДЕСЯТКА ДЕДОВ МОРОЗОВ
- В роли Сайта-Клауса когда-нибудь выступали?
- Нет. В Нидерландах помимо Рождества есть еще праздник 5 декабря
- тоже с участием Санта-Клауса, только немножко другого, типично
голландского. Это скорее детский праздник, тогда как обычное Рождество
- больше взрослый. Но ни одним, ни другим Санта-Клаусом не был ни
разу.
Вообще наряжался я лишь однажды. В Голландии проводится ежегодный
карнавал. Однажды друзья уговорили меня поучаствовать в нем, и я
надел маску абсолютно лысого человека вроде Фантомаса. Сейчас многие
молодые носят такую "прическу", но это было давно. В родном
районе я знал всех и каждого. Сидел в кафе, расхаживал по улицам,
никто меня не узнавал, а сам я молчал, как рыба, потому что иначе
меня вычислили бы. Было очень забавно, как мои добрые знакомые в
кафе спрашивали друг друга: "Кто это? Кто это?" Так и
не "раскололи". Это был мой единственный опыт перевоплощения,
и он мне очень понравился.
- В этом году вы без всякого перевоплощения стали Дедом Морозом
для всей России. Потому что о третьем месте на Euro никто и не мечтал.
- Это правда. Даже сейчас это представляется мечтой, хоть и произошло
уже полгода назад. Но воспринимать себя как Деда Мороза или Санта-Клауса
- слишком большая честь. Я просто пытался создать внутри команды
и вокруг нее условия, которые помогли бы ей показать свои лучшие
качества. Но тренер всегда находится в зависимости, пусть и не полной,
от футболистов и других членов коллектива. Добиться чего-то мы можем
только вместе. Поэтому если уж вы называете Дедом Морозом меня,
то я вас поправлю: в команде было много Дедов Морозов. Больше двух
десятков.
- Поэтому, когда в Австрии на прощальном ужине Виталий Мутко вознамерился
вручить вам медаль первым, вы и сказали: "Сначала - капитан
и другие игроки"?
- Да. И добавил, что если в конце какая-нибудь медалька останется,
то с удовольствием возьму ее себе. Но главные фигуры - они, игроки.
В итоге медали на меня хватило.
- Где, кстати, Дед Мороз Хиддинк хранит ее?
- В нашем новом доме в Амстердаме, который мы строили полтора года
и не так давно достроили.
СЛОВО "АВОСЬ" ЗАПИСАЛ В СВОЙ ЕЖЕДНЕВНИК
- О роли игроков вы уже сказали. В каждом интервью вы подчеркиваете
также большую значимость для сборной ваших помощников Александра
Бородюка и Игоря Корнеева. Что пожелали бы им в 2009 году?
- Не просто надеюсь, а уверен, что они будут продолжать приносить
огромную пользу команде. Работаю с ними уже больше двух лет, и мы
развиваем друг друга. Всегда старался учиться у людей, живущих в
стране, где в настоящий момент работаю. Они рассказывают мне истории
из своей футбольной карьеры и обыденной жизни, а я мотаю эти истории
на ус и учитываю в своей деятельности. Плюс они развивают себя сами
- и на этом пути, убежден, не остановятся.
Когда я приехал сюда и впервые увидел Алекса (Бородюка. - Прим.
И.Р.), то он, если честно, был настроен несколько пессимистично.
"Нет, Гус, это невозможно, это здесь не сработает", -
не раз говорил он. И нередко рассчитывал на... как звучит это русское
слово... Авош?
- Что-что?
- Подождите, я записал его в свой ежедневник.
Тут Хиддинк, пролистав несколько страниц ежедневника (привычка вести
дневник появилась у него еще в 80-е годы, с начала тренерской карьеры),
одну из них показал мне. Там кириллицей было крупно выведено - "АВОСЬ"!
Признаюсь, на несколько секунд я потерял дар речи. А Гус принялся
объяснять Элизабет, периодически присоединявшейся к нашей беседе,
суть этого непереводимого слова:
- Представь себе: идешь ты по взлетной полосе аэродрома и видишь
самолет. Он старенький, одно крыло у него висит не совсем под тем
углом, что второе. Пилот слегка пьян, при взлете все трясется и
гудит, как будто самолету сто лет. Тут-то пассажиры с тяжелым вздохом
и говорят: "Авось долетим".
Ваш корреспондент спросил Хиддинка:
- А зачем вам записывать такие слова?
- Я должен знать их. Это важно для меня, потому что любая традиция,
любое словечко страны, где ты оказался, могут сыграть какую-то роль
в твоей работе. Потому что такие слова кое-что говорят о духе людей.
Кстати, Алекс сейчас совсем другой. Имеет по каждому вопросу свое
мнение, бьется за него, думает, кипит энергией. И мне это очень
нравится.
Как нравится и то, что Игорь (Корнеев. - Прим. И.Р.) за последние
годы окончательно превратился из игрока в тренера. Когда мы начинали
работать, он во многом мыслил еще как футболист, но хотел расти
и развиваться. Они мудрые люди. От Саши я услышал множество историй
и анекдотов о русской жизни. Мне в России очень нравится то, что
люди охотно рассказывают о себе, своих привычках и не упускают случая
посмеяться над собой. Это очень хорошее качество.
УВИДЕВ ЧЕРНУЮ КОШКУ, ПУТЬ НЕ ИЗМЕНЮ
- Рождество - праздник религиозный, Новый год - светский. Вы можете
назвать себя верующим человеком?
- Нет. Верю в ответственность и силу человека.
- То есть Рождество как религиозный праздник не воспринимаете?
- Нет.
- Вы изначально были нерелигиозны или это пришло с годами?
- Изначально. Наша семья всегда уважала право людей на верования,
но не принимала их насильного, искусственного насаждения в жизнь
других людей. Институтом церкви было сделано много как положительного,
так и негативного. На мой взгляд, чтобы быть хорошим человеком и
делать добро, быть религиозным совсем не обязательно.
- В церкви хоть изредка заходите?
- Когда я работал в Испании, мы иногда приезжали на выездные матчи
за два дня до игры. И утром, когда у меня было пару свободных часов,
я в Сарагосе, Бильбао, Севилье и других городах заходил в храмы
и любовался ими как архитектурными шедеврами. В России я пока в
церквях не был, но внешне некоторые из них потрясающей красоты.
- В приметы верите?
- Нет. Многие игроки суеверны, кое-кто после выигрышей, знаю, даже
не стирает нижнее белье. И если победная серия длится много недель,
то его жене приходится непросто (смеется). Но если ты, тренер, думаешь
таким же образом, то становишься уязвим, поскольку веришь не в себя
и свою команду, а во что-то постороннее.
- Если черная кошка перед игрой перебежит дорогу перед вами или
вашей машиной...
- Я обожаю это!
- То есть не развернетесь и не выберете другую дорогу?
- Ни в коем случае!
"ЕСЛИ ПОБЕДИТЕ ИТАЛИЮ, НЕ БУДЕТЕ СЛУЖИТЬ В АРМИИ!"
- В Корее вы столкнулись с множеством удивительных традиций. Можете
рассказать об этом?
- Там почти военная дисциплина. До такой степени, что не корейцы
управляют временем, а время - ими. Однажды у нас затянулась утренняя
тренировка. С корейцами можно работать два, три часа, они ни слова
не скажут, не пожалуются, поскольку для них все, что говорит тренер,
- закон. И вот занятие заканчивается в 12.15, и мои местные ассистенты
подбегают ко мне в ужасе. "Что такое?" - спрашиваю. "Так
ведь у нас уже через пятнадцать минут - ланч, а игрокам еще в душ
надо" - "И что? Перенесем ланч на час дня" - "Но
так же нельзя! В расписании записано - 12.30!" Они были в настоящей
панике, и мне пришлось приложить немало усилий, чтобы вывести их
из этого состояния.
А еще высокое руководство, видимо, категорически запретило тем же
самым ассистентам курить в моем присутствии. На первых порах, завидев
меня, они лихорадочно пытались спрятать сигареты, зажигалки. Я говорил
им: "Да курите, сколько хотите!" Долго не верили, боялись,
что я заманиваю их в ловушку, чтобы потом вывести на чистую воду
и сурово наказать (смеется).
В этот момент Игорь Корнеев, участвовавший в части беседы, попросил:
"Гус, расскажите, как вы игроков сборной Кореи от армии освободили!"
- Все граждане Кореи, включая футболистов, должны пройти, кажется,
трехлетнюю службу в армии, - тут же начал Хиддинк. - Никаких исключений
нет. Служат игроки на общих основаниях - а значит, ломаются их футбольные
карьеры. В 20 лет провести три года без футбола - катастрофа.
Вскоре после чемпионата мира-2002 в Корее должны были состояться
выборы. И после первой же победы над Польшей вокруг сборной стали
крутиться политики, которым хотелось попасть в лучи славы. А когда
мы обыграли португальцев, начался уже настоящий ажиотаж. Не могу
сказать, что это очень помогало команде, но на домашнем чемпионате
мира совсем закрыть ее было невозможно. И тогда я решил попробовать
обернуть это нам на пользу. Как всей команде, так и каждому игроку.
- Каким образом?
- Когда мы вышли из группы, я обратился к политикам: "Вы хотите
принести пользу команде? Тогда предложите высшим руководителям страны:
если мы победим Италию, пусть все 23 игрока сборной будут навсегда
освобождены от службы в армии!".
Я был почти уверен, что ничего из этой затеи не выйдет. Но за день
до матча, прямо во время тренировки, раздался звонок моего мобильника.
Вообще-то я во время работы трубку никогда не беру, но тут что-то
заставило меня ответить - хоть и с намерением после первых же фраз
прекратить разговор. И вот что услышал: "Это секретарь президента
страны. Можете сообщить игрокам: если команда обыграет итальянцев,
то в армии никто из них служить не будет". Я остановил тренировку
и передал футболистам эти слова.
- Как они отреагировали?
- Нужно было видеть их лица! И слышать какой-то дружный стон, который
в эту секунду они издали! Все собрались в кружок, обняли друг друга
за плечи и о чем-то несколько минут говорили. Я стоял метрах в десяти
от игроков. И почувствовал, что ради этой цели они готовы горы свернуть.
На следующий день Италия была обыграна.
- Власти выполнили обещание?
- Да.
- Как вам вообще пришла в голову такая идея?
- Я был озабочен дальнейшей карьерой игроков. Это же живые люди!
И я подумал: "Можно отлично сыграть на чемпионате мира, а потом
все для них закончится. Почти целое поколение футболистов сойдет
на нет, а с ним - и развитие футбола в стране". Нельзя думать
только о результате. Сегодня ты можешь выиграть или проиграть, но
видеть должен далеко вперед, и тогда результаты обязательно придут.
- Но откуда вы знали обо всех этих нюансах с армией?
- Как и перед поездкой в Москву, мы с Элизабет много читали о стране,
куда предстояло поехать.
В этот момент в разговор вновь включился Корнеев: "Представляете,
еще только приехав в Россию, Гус знал, кто такой Павлик Морозов!"
После всего услышанного я этому уже не удивился. И спросил Хиддинка:
- Для сборной России на Euro вы не хотели найти мотивацию такой
же, как у корейцев, силы?
- Нет, поскольку то была исключительная ситуация. Мотивация должна
присутствовать внутри человека, тогда как эта шла снаружи. Материальные
вещи - денежные бонусы, машина, дом - являются мотивацией внешней
и способны на каком-то этапе подтолкнуть некоторых людей. Но надолго
ее не хватит. Настоящая же мотивация - внутренняя: футболист, как
и представитель любой другой профессии, должен любить то, чем занимается.
Большим спортсменом и творцом становится тот, у кого все идет из
сердца, а не от мыслей о бонусе. Над этим, надо признаться, нам
(тут Хиддинк явно имеет в виду сборную России. - Прим. И.Р.) еще
предстоит поработать.
Хотя многое зависит от того, в каком обществе человек играет в футбол.
Вспоминаю одного игрока "Фенербахче", где я когда-то работал.
Это был рядовой футболист, и для его уровня у него была очень хорошая
зарплата. Однажды он пришел ко мне и обратился с просьбой: "Вы
не могли бы попросить совет директоров, чтобы мне подняли оклад?"
Я оторопел: "Но у тебя он и так высокий, ты должен быть им
доволен!" И услышал: "Мистер Хиддинк, вы поймите, это
не только для меня. Став профессиональным футболистом, я обязан
кормить еще 30 - 40 человек, которые находятся вокруг. Знаете, сколько
у меня родственников, которые живут очень бедно!" Такую мотивацию
я тоже хорошо понимаю.
- Насколько знаю, вы прекрасно знакомы с самым, пожалуй, "плохим
парнем" за всю историю футбола - Диего Марадоной.
- Я был в Буэнос-Айресе, мы с австралийской сборной готовились к
стыковому матчу ЧМ-2006 с Уругваем. А он работал в системе "Бока
Хуниорс". Мы с другом из Аргентины, который помог мне организовать
там сбор, сидели в отеле, и вдруг он протянул свой мобильный: "Кое-кто
хочет с тобой поговорить". Я подумал, что звонит журналист,
поскольку прессы тогда вокруг команды крутилось очень много, и отодвинул
трубку. Но друг настоял, и я услышал по-испански: "Мистер!
Мистер! Это Диего!" В мире много разных Диего, и я сначала
подумал, что меня кто-то дурачит. Но приятель закивал: это настоящий
Марадона. Поговорили, он сказал, что очень уважает мою работу.
- С каких времен?
- Не знаю. Сборная Голландии под моим руководством играла на ЧМ-98
с Аргентиной, тот матч вышел замечательным и, возможно, понравился
Диего. Вероятно, он видел и Корею. А тогда он пригласил меня на
матч "Бока Хуниорс" - "Ривер Плейт". В мире
есть много дерби - "Милан" - "Интер", "Реал"
- "Атлетико", ЦСКА - "Спартак". Но дерби номер
один - это "Бока" с "Ривером". За полдня до
начала игры стадион уже заполнен. Рев такой, что можно сойти с ума!
У Марадоны есть маленькая открытая ложа на стадионе "Боки",
куда он меня и пригласил. Мы очень хорошо пообщались и каждую секунду
находились под прицелом множества камер. Остаемся на связи и теперь,
пусть и не очень часто. Но твердо знаю: если соберусь в Аргентину,
меня там примут со всей теплотой.
- Как относитесь к тому, что enfant terrible мирового футбола стал
главным тренером сборной Аргентины?
- Диего - парень с улицы, прошедший как через хорошее, так и через
плохое. Но он всегда находил в себе силы вернуться. Потому что он
- боец. Я знаю жизненные обстоятельства в странах, где кругом -
бедность, а футбол - это все. И испытываю огромную симпатию к людям,
которые, пройдя через очень непростые времена, становятся примером
для миллионов других людей, которым сейчас очень плохо. Те смотрят
и думают: вот этот человек что пережил - и выпутался! Борись, и
у тебя тоже все получится!
- Не хотели бы организовать товарищеский матч Россия - Аргентина?
- Был бы этому очень рад. Какое-то время назад об этом уже шла речь,
но дата, которая была свободна у нас, у аргентинцев была уже занята.
Конечно, было бы здорово, если бы команда во главе с Марадоной и
с Месси в составе сыграла против нас.
НЕ ПЬЮ, А ЛИШЬ ПРИГУБЛЯЮ
- В России какие-нибудь традиции поразили вас так же, как корейские?
- По сравнению с Кореей у российского общества нет строгих принципов,
которые сильно отличались бы от западноевропейских. Шока, когда
я воскликнул бы: "Господи, как к этому привыкнуть!", не
испытал ни разу. Но здесь очень любят делать подарки. Вручают бутылки
с какими-то необычными напитками, угощают фирменной едой... Гостеприимство
русских людей не раз меня изумляло. Есть еще одна типичная черта
- когда ты находишься за столом в компании, каждый хочет произнести
не просто тост, а небольшую речь. Причем едва успел закончить один,
и все выпили, как начинает другой. Тосты произносятся очень часто,
и нужно говорить себе: "Будь осторожен!"
- Вам когда-нибудь доводилось выпить много водки?
- Ни разу. Потому что я не пью, а лишь пригубляю. До России вообще
никогда не пробовал водки, да и в принципе любителем спиртного не
являюсь. Иногда выпью бокал красного вина - и хватит. А когда нахожусь
в компании, не чувствую себя обязанным выпивать, как все. Право
личности - сказать "нет". Не хочу ни сам на следующее
утро чувствовать себя больным, ни чтобы из-за меня кто-то другой
так себя ощущал.
- Подарки вам в жизни вручали разные. Например, 20-метровый лимузин
Hyundai.
- Ну 20-метровый - это преувеличение. Но длинный-длинный, с телевизором,
баром - чем захочешь! Этот презент я получил после чемпионата мира-2002.
В Японии и Корее на таких машинах ездят главы крупных компаний.
Но это не мой стиль.
- Отказались?
- Нет, умные люди объяснили, что в Азии тем, кто делает такие подарки,
нельзя говорить "нет". Это для них оскорбление, как бы
ты отказ ни объяснил. В итоге этот лимузин по морю перевезли из
Ульсана, города на юге Кореи, в бухту Роттердама. А уже там я спросил
национального дилера Hyundai в Голландии, можно ли поменять этот
лимузин на джип той же марки. Что и было сделано.
- Когда в 70-х вы играли в США и переходили из Вашингтона в Сан-Хосе,
в калифорнийский аэропорт за вами прислали похожий лимузин. Говорят,
вы отреагировали на это так: "В Голландии подумали бы, что
я сутенер".
- (Смеется.) B те времена огромная машина в Голландии означала именно
это. Там в ходу были автомобильчики с четырьмя цилиндрами. А в Америке,
напротив, был культ большущих машин, с 12 цилиндрами. Если вы сейчас
окажетесь на Кубе, то убедитесь в этом: там многие по-прежнему ездят
на здоровенных американских автомобилях 50 - 60-х годов с горделиво
вздернутыми "носами", на которых изображена какая-нибудь
птица или животное. У меня было такое авто в Калифорнии. Сан-Франциско
- город холмистый, и когда я взбирался на очередной холм, ничего
впереди не видел. Капот загораживал! Из-за этого можно было попасть
в аварию. Но мне нравилось, потому что это были необычные ощущения.
- Из США вы и белые бутсы привезли - первые в Голландии.
- За что, играя в НЕК, подвергался нещадной критике после неудачных
матчей. Всех критиковали только за игру, а мне вспоминали еще и
белые бутсы. Но мне было наплевать, потому что эти бутсы были как
перчатки - так идеально облегали стопу. В США я в них просто влюбился.
- Они были для вас еще и символом внутренней свободы?
- Нет, все проще. Когда я выступал за "Вашингтон Дипломатс",
команда играла во всем белом - футболках, шортах, гетрах и бутсах.
Только представьте себе, какая это красота! Так что не буду бросаться
красивыми лозунгами и признаю: для меня это был не символ свободы,
а просто часть очень красивой формы. Где-то, кстати, они у меня
должны храниться, я их не выбрасывал и никому не дарил.
- Выжили в Турции, Испании, Корее, США... Что отличает Россию от
всех этих стран?
- В России крайне заботливо относятся к своей культуре, лелеют ее.
Знаю, что некоторые русские критикуют себя за потерю каких-то ценностей.
Считают, что из-за компьютеров и интернета новое поколение, скажем,
не желает играть на пианино, скрипке, других музыкальных инструментах.
И все же мы не раз видели: в очень многих семьях дети чем-то занимаются
помимо школы - или музыкой, или чем-то другим из области искусства,
или спортом. Нас приятно удивило, что родители делают столько для
культурного и спортивного воспитания детей.
А еще одна вещь в России показалась мне похожей на Испанию. Многие
музыканты, политики и люди из других сфер страстно любят футбол.
На Пиренеях кого ни спросить - все болеют за ту или иную команду.
Здесь что-то подобное. Недаром, когда мы обыграли Голландию, был
праздник по всей стране, от Москвы до Владивостока. Потом я смотрел
документальный фильм о той ночи, это было что-то потрясающее. Почувствовал
я значимость победы, и когда мы всей командой встречались с президентом
Медведевым.
- А что конкретно почувствовали?
- Вначале думал, что встреча ограничится формальными 20 минутами
с телеобъективами и под вспышки фотокамер. Но потом прессу попросили
выйти - и началась неформальная часть. Мы сняли пиджаки и говорили.
Что мне понравилось, так это ощущение равенства, которое исходило
от президента. Все понимали, с персоной какого ранга беседуют, но
сам он ничем не давал понять, что выше нас. Игроки приняли эти правила
игры без галстуков и пиджаков, раскрепостились, и продолжалось все
довольно долго.
ДЛЯ КЛАРНЕТА ОКАЗАЛСЯ СЛИШКОМ НЕТЕРПЕЛИВ
- Вернемся к занятиям музыкой, о которых вы заговорили применительно
к российским детям. Ваш брат Ханс - джазовый музыкант. А самого
вас в детстве учили играть на музыкальных инструментах?
- Да, по инициативе родителей учился играть на кларнете. Но мне
не хватало терпения. С футбольным мячом было куда интереснее! Тут,
кстати, тоже есть поучительный момент. Нужно делать так, чтобы учеба
музыке для ребенка была игрой! Не заниматься жестким инструктажем,
не заставлять учить нудную теорию, а придумать такой метод, чтобы
ребенок полюбил этот инструмент!
Вот вам прямая аналогия с детским футболом. Ребятам нужно предлагать
упражнения, благодаря которым они сами что-то для себя открывают.
Детям нельзя что-либо слишком навязывать, поскольку это их оттолкнет.
Если ты глупый инструктор, то заставляешь зубрить - А, В, С. Если
умный учитель - ребенок начинает любить то, чему ты учишь. А это
самое главное. Да и во взрослом футболе, на мой взгляд, игра всегда
должна оставаться игрой. Той, которую эти парни когда-то полюбили
отнюдь не как тяжелую работу.
- Говорят, вы любите петь?
- Да, и у меня есть караоке-система. Первый раз я познакомился с
этой штукой в Корее, и после успеха на чемпионате мира мы пели всей
командой, как птицы. Не хорошие птицы - плохие, безголосые, - но
пели. Я не могу сказать, что пою. Люблю петь - так будет вернее.
- Слышал, что больше всего вы любите исполнять "My Way"
("Мой путь") Фрэнка Синатры.
- Она слишком простая, не находите?
- Перед матчем с Финляндией вы встречались со знаменитым пианистом
Денисом Мацуевым...
- Да, он приехал в отель, мы выпили по чашечке кофе. А потом мы
организовали все так, чтобы на стадионе он мог находиться вместе
с фотографами, стоять за воротами. Я сказал: "Мацу (так Хиддинк
в своем стиле назвал знаменитого пианиста - Прим. И.Р.), тебе это
понравится!" Попросил его: "Расскажи мне после матча о
том, что увидел. Это ведь очень большая разница - сидеть высоко
на трибунах или совсем близко к игрокам". Он был потрясен,
восхищен. В красках описывал, что творилось в штрафной при угловых...
Мацу, оказалось, играет в хоккей. Я посоветовал ему быть аккуратным
с руками. Он в ответ рассказал, что когда-то даже палец сломал.
Денис знает, где я живу в Амстердаме. Звонил мне со словами поддержки
перед игрой с финнами и знаменитый дирижер Валерий Гергиев... Летом
с ним обязательно встретимся.
- Вы всегда были поклонником рок-музыки - Pink Floyd, Dire Straits.
Теперь, судя по всему, полюбили и классику?
- Не могу сказать, что люблю очень уж сложную классическую музыку.
Чтобы мне понравилось, в ней должна быть мощь, энергетика. Люблю
и джаз. Но однажды довелось увидеть, как Гергиев работает. Он дирижировал
знаменитым голландским оркестром, и за день или два до выступления
я попал на репетицию. Там он был в рабочей одежде, ругался. И требовал
совершенства от музыкантов точно так же, как мы, тренеры, от игроков.
Это стремление извлечь все лучшее из команды было очень похоже на
сугубо спортивную ситуацию. И произвело на меня большое впечатление.
- А какую музыку вы слушали после победы над Голландией, когда остались
в своем номере один?
- Я не слушал музыку. После матча, а потом и после встречи с друзьями
и родными я люблю несколько часов сидеть на балконе своего номера
в полной тишине. В такие минуты мне нравится закурить сигару, взять
бокал вина и смотреть на горы, на звезды, на Луну. В голове в эти
минуты прокручиваются фрагменты недавних матчей. Так было и после
Швеции, и после Голландии.
УЧЕНИКИ ЗАМАХИВАЛИСЬ НА МЕНЯ НОЖОМ
- Завершив карьеру игрока и начав тренерскую, вы в течение 12 лет
одновременно работали учителем физкультуры в школе для трудных и
умственно отсталых подростков.
- Когда играешь в футбол, причем на серьезном уровне, то отрываешься
от обычного мира и начинаешь жить жизнью, я бы сказал, эксклюзивной.
Я всегда напоминаю игрокам об этом - и о том, что они должны чувствовать
свою ответственность.
Правда, у меня самого, особенно во времена игры за "Де Графсхап",
была несколько иная ситуация. Живя в своем городке и каждый день
общаясь с теми, кто знает меня с детства, я ни на день не терял
контакта с простыми людьми, которым приходится проводить все время
в борьбе за существование. Это заставляло жить реальностью и не
заноситься. А уж когда начал работать в этой школе... Это мне очень
помогло.
- Чем?
- Каждый из моих учеников прошел через трудные обстоятельства, бедность,
нередко - криминал. Суметь дать им какие-то перспективы в жизни
- это было здорово, пусть и очень сложно. И не менее сложно было
сделать так, чтобы они оказались на твоей стороне. Если тебе это
удается, то очень помогает в дальнейшей жизни, в том числе в карьере
футбольного тренера.
- Какие самые сложные эпизоды у вас там приключались?
- Одни ребята были сверхэмоциональны, другие все держали в себе
и были очень пугливы. Некоторые носили с собой ножи, которые доставали,
когда чувствовали по отношению к себе какую-то несправедливость.
Могли прямо в классе угрожать ножом.
- Вам?
- И своим одноклассникам, и мне - когда они решали, что я был слишком
суров по отношению к ним. В этих случаях я поступал согласно главному
принципу дзюдо. Заключается он в том, что когда против тебя направлена
какая-то сила, ты должен не противопоставить ей свою, а обернуть
силу оппонента в его же сторону. В этом случае опасность атаки сойдет
на нет.
- Правда, что однажды ученик проколол шины вашего автомобиля, причем...
по вашей же просьбе?
- Правда. Парень достал нож, покраснел, его трясло: "Я сейчас...
Я сейчас... Я сейчас порежу ваши шины!" Ситуация была опасной
для других ребят, и я сказал: "Тогда что ты делаешь здесь?
Выйди за дверь, пройди 200 метров - и увидишь мою машину. Вперед!"
И он пошел.
Я рассчитывал на то, что - пока он будет бежать эти 200 метров -
успокоится. Во-первых, потому что вниманию подростков свойственно
отвлекаться, а во-вторых, потому что у него будет возможность хотя
бы немного подумать и оценить то, что он собирается сделать. Я сказал
себе: "Ладно, пусть лучше он проколет шины моего автомобиля,
чем ранит кого-то из одноклассников". В конце концов, шины
- не более чем резина.
Шины он проколол - но вернулся уже успокоившимся. Повторял: "Извините...
Извините..." Я его впустил обратно в класс и сказал: "Посиди,
подумай, что ты сделал. Может, научишься себя контролировать".
После этого эпизода с ним уже можно было разговаривать.
- С тогдашними учениками впоследствии когда-нибудь общались?
- Представляете, с тем же парнем! Он уже закончил школу, ему был
21 год, и его взяли на работу. Однажды, когда я сидел дома, совершенно
неожиданно раздался звонок в дверь. "Мистер, захотел к вам
прийти и выпить с вами по рюмке". Было приятно. Иногда и сейчас
вижу тех ребят - ведь они живут в том же районе, где и мои родители...
теперь уже только отец. У них нормальная жизнь, нормальная работа
- может, не какая-то очень уж высокооплачиваемая, но это не важно.
Куда важнее, что они живут своей жизнью и счастливы.
- Ваш благотворительный фонд в Корее по-прежнему существует?
- Да, и процветает. Каждый год мы открываем одно-два искусственных
поля либо для инвалидов, либо для умственно отсталых, либо для детей
из необеспеченных семей, сирот и так далее. Сотрудники фонда работают
там постоянно, а я приезжаю один-два раза в год.
- В России подобный фонд учредить не собираетесь?
- Я всегда открыт для таких идей. Но мне не под силу заниматься
этим в одиночку. Нужна чья-то помощь, в первую очередь - властей.
ДЕНЬГИ В МОЛОЧНЫХ БИДОНАХ
- Читал о вас потрясающую историю. Как из родного "Де Графсхап"
вас выкупил ПСВ, но после сезона в Эйндховене болельщики "Де
Графсхап" собрали 40 тысяч гульденов, чтобы вас вернуть - при
том, что у клуба не было на это денег.
- Это правда. "Де Графсхап" был бедным клубом. Его руководители
хотели вернуть меня, потому что была поставлена цель выйти в высший
дивизион. Но денег меня выкупить не было. Наш район - фермерский.
И болельщики сделали вот что. Расставили пустые бидоны из-под молока
по периметру стадиона, а также в нескольких оживленных местах города.
И каждый, кто хотел поучаствовать в выплате трансферной суммы ПСВ,
должен был бросить в бидон 10 гульденов - была такая синяя купюра.
И набрали нужную сумму.
Я часто повторяю игрокам, что футбол создан для людей с улиц и что
мы не должны об этом забывать. И всегда вспоминаю эту историю.
- Что почувствовали, когда деньги были собраны?
- Ощущение было двойственным. С одной стороны, чувствовать себя
таким востребованным, нужным - потрясающе. Но какая ответственность!
Небогатые люди заплатили за меня свои кровные деньги. А когда я
играл плохо, они, встречая меня на улице, восклицали: "Отдай
мои десять гульденов".
Поэтому я все время себя накачивал: "Ты обязан показывать максимум!"
И мы на следующий год вышли в высшую лигу. Можете представить, какую
это мне принесло радость.
25 ЧАШЕК КОФЕ В ДЕНЬ
- Когда-то вы любили с ветерком прокатиться на своем мотоцикле "Харлей-Дэвидсон".
Делаете это в родных краях по сей день?
- Иногда. Но для этого асфальт должен быть сухим. Не несусь с огромной
скоростью, а просто получаю удовольствие. Порой снимаю шлем, что
не разрешено правилами, чтобы понаслаждаться неповторимым ревом
мотоцикла. Это здорово - ехать вдоль моря или по лесу. Давненько,
правда, этого не происходило, потому что очень много времени проводил
в России. Последний раз заводил свои "Харлей" три или
четыре месяца назад. Но хочу и буду это делать. Равно как и кататься
на велосипеде, что мне удается несколько чаще.
- После Euro вы восстанавливались именно таким способом?
- Да, я предпочитаю активный отдых. Надеваю джинсы, езжу на мотоцикле
и велосипеде, играю в теннис.
- Вся Россия знает о вашем пристрастии к капучино. Когда это началось?
- В Испании. Там, правда, не капучино, а особый вид кофе - кортадо.
Маленькая чашечка с несколькими каплями молока. И в "Валенсии"
я его пил постоянно, и в "Реале", и в "Бетисе".
Мог 20 - 25 чашек в день выпить.
- Разве такое количество кофе не вредно для здоровья?
- Каждые полтора года я провожу полное медицинское обследование.
Никаких проблем нет. Правда, Элизабет? (Тут спутница жизни Хиддинка
утвердительно кивнула. - Прим. И.Р.) Справедливости ради отмечу,
что сейчас пью лишь пару чашек капучино в день.
- А в каком возрасте начали курить сигары?
- Недавно. Года два назад. Одна сигара за вечер дает ощущение покоя
и расслабления. Учтите, что я курю не в затяжку. Для меня это просто
вид отдыха.
- К сигаретам равнодушны?
- Сейчас - да. Когда был игроком, также совсем не курил и не пил.
Но в последние полгода игровой карьеры мне понравилось выкуривать
сигарету после игры. Начав тренировать, начал делать это чаще. В
Голландии любят делать самокрутки. Не избежал этого увлечения и
я.
А потом перенес серьезную операцию на кишечнике. Взял сигареты с
собой в больницу, думая, что после операции сразу начну курить.
Но у меня даже такого желания не возникло. Не потому, что хотел
завязать, а, видимо, из-за того, что в организм было введено слишком
много наркоза. И тело сказало: не хочу никотина. С тех пор - никаких
сигарет.
НЕ ПЕРЕНОШУ ЦИНИЗМА
- У вас были моменты в жизни, которые могли сломать вас как личность?
- Всегда нужно следовать тому, что подсказывает твое сердце. Что
я делаю - как в профессиональной, так и в личной жизни.
- О личной не спрашиваю, а когда у вас подобный выбор был в профессиональной?
- После ЧМ-2002 я получал предложения, в которых были задействованы
очень большие деньги. Но если бы в своем выборе я руководствовался
только ими, то после одного-двух лет работы впору было бы заканчивать
с тренерской карьерой. Принимая такие предложения, ты пренебрегаешь
и людьми, которые вокруг тебя, и своей профессией.
- Можете назвать страну?
- Зачем?
- Вы способны понять Зико, который поехал работать в Узбекистан?
И Ривалдо, который отправился туда играть?
- Зико поехал в Узбекистан? Не знал. Люди имеют право принимать
решения, которые считают нужными, и я не хочу их судить. Многие
меня самого называли сумасшедшим, когда я принимал предложения из
Кореи, Австралии и России. Вот пусть эти "многие" и выносят
оценки. А я, не зная обстоятельств, не буду.
- С возрастом и опытом, узнав жизнь, кое-кто теряет веру в людей.
У вас же ее, похоже, только прибавляется. Почему?
- Хоть я и не самый юный человек и тренер, категорически не могу
понять циничных людей. Иногда ты должен заставить самого себя перенестись
на 30, 40 лет назад - и вспомнить, каким ты был тогда. И что думал
о людях, которые тебя учили и воспитывали. Если это были циники,
которые ни во что не верили сами, они не могли ничему хорошему тебя
научить.
У молодых людей есть энергия и амбиции, чтобы многого достичь в
жизни. Так было сто лет назад и так будет еще через сто. И я не
имею права убивать эти качества посредством цинизма. Наоборот, моя
обязанность - плодить человеческие амбиции и надежды.
- Когда вы последний раз плакали?
- Недавно - когда умерла моя мама. Неделей ранее мы виделись, и
я пригласил ее в наш новый дом. Но она не успела...
Она прожила прекрасную жизнь, 88 лет. И вот однажды упала, оказалась
в коме - и больше не пришла в сознание. Конечно, мне было очень
тяжело, потому что закончилась целая эра. Но еще тяжелее было наблюдать
за печалью отца, которому 92. Он понимал, что происходит. Но поначалу
верил, что маме сделают операцию, и она вернется к жизни. А в какой-то
момент осознал, что ее уже не вернуть. И когда я увидел их двоих...
Маму в коме и отца, держащего ее руку... Это был очень, очень эмоциональный
миг.
В ДНИ КРИЗИСОВ ЛЮДИ СТАНОВЯТСЯ БОЛЕЕ СКРОМНЫМИ
- В 2002-м вы сенсационно достигли полуфинала чемпионата мира со
сборной Кореи - и решили уйти. В 2008-м не менее сенсационно дошли
до полуфинала первенства Европы со сборной России - и решили остаться.
В чем разница?
- В Корее мне тоже нравилось. Но футбольная инфраструктура там была
очень неплохой. Клубы, организованные при крупных компаниях - Samsung,
Hyundai и других, - во всех отношениях были хорошо выстроены. И
я не видел для себя там работы, с помощью которой можно было бы
все поднять еще на одну ступень.
А для России бронза Euro-2008 - это только начало обновления футбола.
Инфраструктуры, поиска и развития талантов, воспитания тренеров.
В этой стране нужно сделать еще очень многое, чтобы использовать
весь потенциал. Я был счастлив познакомиться с многими замечательными
людьми, поддержка которых вдохновляет меня продолжать работу в России.
- Можете представить, что наша сборная станет чемпионом мира-2010?
- Прекрасно понимаю: я не имею права ответить, что это невозможно.
Однако мы должны быть реалистами. Это я о том, что сейчас на дворе
декабрь 2008-го. Сначала надо пройти квалификацию в нашей сложной
группе. Для этого мы должны очень серьезно работать и получать поддержку
всех в стране, кто имеет отношение к футболу. А потом будем думать
о следующей цели. И помнить: не существует ничего невозможного.
- Что могли бы пожелать на 2009 год нашей газете и... самому себе?
- Себе? Я уже не юн - и надеюсь, что, старея, буду сохранять здоровые
тело и дух. Этого же - здоровых тела и духа - желаю всем, в том
числе и нашей команде. Могу гарантировать, что она будет отдавать
игре все, что у нее есть. Всегда гарантировать результат - не в
моих силах, но дух, который у нас последнее время появился, останется
обязательно. И мы надеемся сделать его еще крепче.
Что же касается "СЭ", то желаю, чтобы ваша газета продолжала
работать с тем же чувством ответственности, с той же отдачей и преданностью
своему делу, которые я вижу с момента начала нашего общения. Уверен,
что так и будет. Я открыт для критики и, более того, считаю ее необходимой.
Если эта критика справедлива и позитивна, ее нужно высказывать,
невзирая на лица. Мы же, в свою очередь, будем изучать ее и совершенствоваться.
Потому что никому и никогда нельзя думать, что он достиг всего.
Ни тренеру, ни футболисту, ни журналисту - повторяю, никому. И в
следующем году, как и в любом другом, каждому из нас предстоит чему-нибудь
научиться.
- Весь мир, в том числе и Россию, накрыл финансовый кризис. По-вашему,
он нас сильно изменит?
- Сейчас об этом много говорят. Что ж, во времена кризисов люди
становятся более скромными и творческими. Если твой склад ума позитивен,
если ты полон энергии, готов как следует работать и не ноешь от
тоски и пессимизма - кризис тебе не страшен. Он лишь сделает тебя
сильнее.
