Председатель совета профсоюза футболистов и тренеров России Владимир
Леонченко в интервью «Газете»
Владимир Леонченко - один из немногих джентльменов российского футбола.
Динамовский воспитанник, он начинал играть в «Ростове», побывал
в «Локомотиве», а золотые годы своей карьеры провел в «Торпедо»,
где был капитаном команды и штатным пенальтистом.
В «Торпедо» Леонченко установил российский рекорд - 14 реализованных
пенальти подряд. В момент еще только начинавшегося торпедовского
кризиса Леонченко не боялся ходить на ковер к начальству и бороться
за права футболистов. После окончания профессиональной карьеры продолжил
начатое, возглавив профсоюз игроков и тренеров. О необходимости
и задачах профсоюза футболистов, об искусстве исполнять пенальти
и о единственной надежде в деле спасения «Торпедо» с Владимиром
Леонченко беседуют корреспонденты "Газеты"
- Что собой представляют футбольные профсоюзы?
- Наша организация очень молодая, особенно по сравнению с аналогичными
в Европе. Нам всего три года, тогда как английский профсоюз в прошлом
году отмечал свое столетие. Когда я еще был футболистом, то на базе
клуба «Динамо» в 1994 году был создан футбольный профсоюз, но я
за время своей карьеры ни разу с ним не столкнулся. Мне кажется,
что ему так и не удалось начать выполнять реальные задачи.
- О работе профсоюзов мы больше знаем по примеру НХЛ, там был организован
локаут, да и в целом организация стоит в серьезной оппозиции к лиге
и представляет собой реальную силу. Что значит в вашем понимании
выполнять реальные задачи?
- В футболе система немного другая, нежели в хоккее. Существует
ФИФПРО - всемирный профсоюз футболистов, Россия входит в это объединение.
От наших профсоюзов международная организация требует ежедневной
помощи футболистам. Например, мы помогаем подписывать контракты
и разрешать насущные проблемы.
- Давайте поговорим более конкретно. Допустим, вы можете помочь
Аршавину разрешить проблемы с «Зенитом» сейчас?
- Этот вопрос очень сложный, потому что в подобных ситуациях принципиальным
становится то, как подписан контракт. У Андрея, как я понимаю, некоторые
пункты контракта были оговорены на словах, в частности, вопрос с
переходом, но не были записаны. Это и стало главной причиной того,
что ситуация не может решиться в пользу футболиста.
- По сути, вы накапливаете опыт ошибок и подводных камней для того,
чтобы в будущем их обходить?
- Мы уже накопили большой опыт. Мы готовы передавать опыт всем футболистам,
а необходимость в этом возникает уже на стадии молодежных команд,
когда заключаются первые контракты совсем еще юными ребятами. У
нас есть сайт, специальные брошюры, помогающие и разъясняющие основы
правовой футбольной деятельности всем тем, кто делает первые шаги
на профессиональном уровне.
- Мы знаем о существовании неких консалтинговых групп, например,
о ProSports Management Германа Ткаченко, которые стали мини-профсоюзами
для своих игроков. Какие преимущества у вашей организации?
- У нас есть возможность объединить всех футболистов и выражать
мнение всех игроков, выступая от их лица. Преимущество нашей организации
еще и в том, что у нас ежедневно работает независимый юрист. Кроме
того, мы, являясь частью международной организации, можем защищать
интересы игроков на всех уровнях. Ведь проблемы у наших футболистов
возникают не только в России, но и в Белоруссии, в Казахстане, на
Украине и в Европе. И мы всюду можем помочь.
- Как вы можете помочь разрешить странную и непонятную ситуацию
с футболистом Ковелем, который через третьи руки попал в «Сатурн»,
и теперь никто не может найти концов: его трансфер то ли в минском
«Динамо», то ли в Германии?
- Я пока ничего не могу сказать конкретного, потому что в таких
случаях нужно смотреть документы и то, как они подписаны. Могу лишь
подчеркнуть, что в пользу «Сатурна» говорит тот факт, что международный
трансферный сертификат был прислан в минское «Динамо».
- В таких историях вы всегда на стороне футболистов?
- Чаще всего нарушаются права футболиста, потому что многих вопросов
он не знает, но бывает и так, что футболист тоже не прав и перед
клубом, и перед агентом. Наша задача состоит в приведении в соответствие
правовых возможностей всех сторон, которые профессионально занимаются
этой деятельностью, а при возникновении споров сделать так, чтобы
они решались объективно.
- К вам стали чаще обращаться за помощью в последнее время?
- Сейчас ситуация меняется очень стремительно, и обращения стали
чуть ли не ежедневными. Мы занимаемся трудоустройством игроков,
консультируем клубы по бюджетам на следующий год. Бывает так, что
футболист руководителю клуба не нужен, а договориться об условиях
аренды или продажи он не может на выгодных для него условиях. Тогда
игрока не заявляют, и ему приходиться ждать следующего трансферного
окна.
Я надеюсь, что в российском футболе с подобными историями покончено
после нескольких громких дел последнего времени. Это становилось
чуть ли не практикой, когда на основании того, что работодатель
лишает футболиста возможности играть и устроиться в другой клуб,
разрывался контракт, так как со стороны работодателя были очевидные
нарушения и игрок без компенсации переходил в другой клуб.
- Как можно определить, умышленно не дают футболисту играть или
просто не ставят в основной состав?
- У нас есть официальная заявка на матч, свидетельствующая о том,
что на игрока рассчитывают. В таком случае вопросов быть не может.
Но ведь доходит до того, что футболисту не разрешают даже тренироваться
с дублирующим составом и вообще лишают возможности существовать
в коллективе. Такая ситуация была в «Сатурне» с Яшиным и Власовым,
которые не были внесены в рабочую заявку. И трудовая неделя у них
была с понедельника по пятницу с трехразовыми тренировками по кругу,
что не имеет к футболу никакого отношения. Такие случаи были и в
ФК «Москва», и в других клубах, так что «Сатурн» далеко не единственный.
- Как быть клубу в ситуации, когда игрок сам не хочет играть? Аршавин
пригрозил «Зениту»: если его не отпустят, то он будет сидеть на
трибуне и получать деньги.
- Когда футболист отказывается играть, у клуба есть возможность
прибегнуть к дисциплинарному наказанию. Надеюсь, что у Андрея этой
зимой ситуация разрешится и ему не придется вступать в открытую
конфронтацию с клубом.
- Когда вы были действующим футболистом, вы знали о том, насколько
многогранен мир футбола, как много скрытого в нем?
- Когда играешь сам, то получаешь слишком мало информации. Я семь
лет провел в «Торпедо» и затем перешел в «Амкар», до этого у меня
был опыт игры в «Шиннике», в «Ростове» и динамовская школа. У меня
было много тренеров и, конечно же, колоссальный опыт, включая последний
год, когда я начал сезон в «Алании», а закончил в «Тереке». Я увидел
футбол со всех сторон, но последние годы моей работы открыли ракурсы,
о которых я даже не догадывался.
- В этом году, особенно осенью, тема «Торпедо», пожалуй, самая болезненная:
вылет во второй дивизион и разговоры о том, что команда вообще может
быть расформирована или сольется с ФК «Москва». Вы семь лет играли
в «Торпедо» и застали время расцвета команды, когда клуб входил
в четверку сильнейших и претендовал на золото чемпионата. Что случилось
с клубом? Почему он не был вовремя продан? Как вся история вам виделась
изнутри?
- Я застал очень интересные времена в «Торпедо», когда владельцем
еще был ЗИЛ, когда вернулся Валентин Козьмич Иванов в команду и
мы заняли сразу же пятое место в чемпионате.
Но из-за тяжелого финансового состояния завод от нас отвернулся.
Возникло предложение о переходе клуба в "Лужники", мы
тогда всей командой ходили к Владимиру Алешину, а на ЗИЛе нам предлагали
потерпеть и переждать кризисное время, так как реально не было денег
на зарплату.
После переезда в «Лужники» все начало налаживаться. В тот период
команду возглавил Александр Тарханов, приведший с собой практически
полный состав ЦСКА. Многим игрокам «Торпедо» пришлось уйти, мне
в том числе, и я оказался в аренде в «Шиннике». Затем пришел Виталий
Шевченко, многие торпедовцы вернулись, и начался расцвет.
Переломным сезоном я считаю 2000 год, когда мы заняли четвертое
место, потом было третье, а затем опять четвертое. У многих ребят
заканчивались контракты, и мы ждали, что руководство оценит наши
усилия, но этого не произошло. Каждый год начали уходить лучшие
футболисты, с которыми просто не продлевали договоры.
Провозгласив ставку на молодежь, руководство попыталось таким образом
сократить расходы на содержание команды. Я как раз был выставлен
на трансфер, и в это время уже было очевидно, что внутри начались
проблемы. Осенью у нас были игры в Кубке УЕФА, а команда начала
неудачный сезон и руководство пыталось переложить ответственность
на кого-нибудь за провал.
Я считаю, что на том багаже, который был заложен еще Виталием Шевченко
в 1999 году, клуб благополучно просуществовал и, израсходовав его,
благополучно вылетел в первый дивизион. Не случилась передача традиций,
состав не смогли качественно обновить и, самое главное, не было
заинтересованности в игроках и успехах клуба.
- Вас в тот момент посещало желание добиться справедливого отношения
к себе и другим игрокам?
- Мне всегда это было свойственно. Я был некоторое время капитаном
команды и многие вопросы помогал решать партнерам. Например, подписание
договора в начале сезона о премиях и наказаниях, когда штрафы, назначавшиеся
руководством, были несоразмерны. Хорошо помню, как мы отстаивали
свои права.
- Взаимоотношения «Лужников» и «Торпедо» напоминают историю о чемодане
без ручки, который нести неудобно, а бросить жалко. После разделения
клуба на ФК «Москва» и «Торпедо» зрители, и до того немногочисленные,
почти перестали ходить на трибуны «Лужников».
- Пока мы были на третьем-четвертом месте, поддержка была и постепенно
количество болельщиков увеличивалось, в то время мы собирали 5-6
тысяч.
- Не кажется ли вам, что слишком поздно пресса начала бить в набат
по поводу гибели «Торпедо»?
- Я считаю, что поздно. Это свойственно нам, когда, например, после
отставки тренер начинает рассказывать, что его не устраивало, что
не давали делать, а когда работал, то обо всем молчал. При этом
не стоит забывать, что в ужасной ситуации, в частности, с инфраструктурой
клуба торпедовская школа из года в год поставляла и по-прежнему
поставляет молодых футболистов. Там работают люди, любящие свое
дело, но получающие одни из самых низких зарплат в спортивных школах
по Москве. Или вот еще деталь: в пресс-центре в "Лужниках"
нет ни одной торпедовской фотографии, то есть ясно, что руководство
комплекса давно в мыслях похоронило клуб.
- Можно ли сейчас что-нибудь исправить?
- На мой взгляд, только объединение с ФК «Москва» как-то изменит
ситуацию.
- Зачем же «Москве» клуб с долгами по контрактам второсортных футболистов?
- Мог бы получиться серьезный клуб, если объединить болельщиков,
инфраструктуру и традиции. Что же касается долгов футболистам, то
я видел некоторые "белые" контракты в «Торпедо» на 2 тысячи
и 3 тысячи рублей. Так что там небольшие долги.
- Вы бы могли гипотетически представить себя менеджером «Торпедо»?
- У меня пока не хватает времени на получение тренерского образования,
но мы сделали совместно с профсоюзом, Международная академия футбольной
и спортивной индустрии и Институтом экономики и финансов специальную
программу дистанционного образования футболистов, имеющих высшее
образование. Я и еще 11 футболистов в этом участвуем для того, чтобы
к управлению футболом приходили бывшие игроки с приобретенным специальным
образованием и знаниями и воплощали свой опыт в жизнь.
- Давайте сменим тему и поговорим о пенальти. Владимир, расскажите,
как в команде появляется пенальтист?
- Мне рассказывал Николай Латыш, который сейчас работает в ЦСКА,
как, будучи молодым футболистом в «Шахтере», он бил первый свой
пенальти. Ветераны, мол, буквально вытолкнули его на мяч, сказав:
«Бей, ты молодой, тебе терять нечего». Бывает по-разному, где-то
есть свой штатный пенальтист, а когда он промахивается, то по ходу
матча выбирают смелого и нового игрока. Я начал бить пенальти в
официальных матчах чемпионата России в «Шиннике», где возглавлял
команду Давид Кипиани. Он сам был тонким, техничным и умным игроком
и, став тренером, всегда давал молодым футболистам советы, передавал
нам нюансы футбола. В частности, о том, как надо бить пенальти.
- Вас он отметил?
- Я просто начал забивать и не промахивался. Помню, не забил только
«Балтике», вратарь угадал направление мяча, но потом забил определяющий
пенальти в матче с «Тюменью», когда после удачного сезона и четвертого
места «Шинник» на следующий год боролся уже за выживание. Когда
я перешел в «Торпедо», то у нас штатным пенальтистом был Андрей
Гашкин, а после него я взял на себя эту ответственность.
- Как вы били пенальти? Ведь теперь уже можно рассказать свои секреты.
- Я всегда принимал решение до игры, исходя из того, что я знал
о вратаре соперника: как он берет мяч, как выходит из ворот и так
далее. Правда, в момент удара всегда возможны корректировки, которые
приходят на уровне подсознания.
- Кто был самым сложным оппонентом в воротах?
- Роман Березовский. На нем как раз прервалась моя серия из 14 забитых
пенальти. Сложно было бить и молодому Акинфееву, дебют которого
я еще застал.
- Как вы относитесь к пенальти? Для вас это гол?
- Пенальти накладывает огромную ответственность на бьющего. Главное
- чтобы игрока не сковало в момент подхода к мячу. Здесь надо забыть
обо всем и думать только о мяче. Многое решает хорошо поставленный
удар, который отбить очень трудно, даже если мяч вратарь достал.
- Вы наверняка видели пенальти, забитый Артемом Милевским в матче
Украина - Швейцария на чемпионате мира. Он ударил после паузы мягко
по центру, вратарь улетел, а мяч еле-еле залетел в ворота.
- У меня было несколько таких пенальти, когда я не мог решить, в
какой угол бить, и тогда наносил мягкий удар по центру.
- Пенальтистов тренер выбирает до игры, но пенальти, назначенный
в концовке матча, накладывает дополнительную ответственность. Насколько
силен страх перед такими ударами?
- Я забивал пенальти в решающие моменты матча, знаю все и про страх,
и про ответственность, но бить нужно, ни о чем не думая.
- Перебивать пенальти вам приходилось?
- Да, и опыт печальный. Я играл за «Амкар», в матче с «Томском»
забил пенальти, но судья показал: перебить. Я не успел проанализировать
ситуацию, не смог абстрагироваться от эмоций, и второй удар уже
не получился.
- Вы провели пару сезонов в «Амкаре» и застали период взросления
этого клуба. Как вы думаете, что с пермяками будет дальше?
- Я знаю, какой это сложный сезон, когда команда впервые становится
одним из лидеров в премьер-лиге, получает путевку в Европу. Однако
«Амкар», на мой взгляд, пример команды, выстроенной основательно.
Выйдя из первого дивизиона, "Амкар" сохранил 70% своего
состава, то есть костяк, дополнив его несколькими удачными футболистами.
Есть футбольные города, а есть нефутбольные. В Самаре очень любят
футбол, Владикавказ можно считать нашим Сан-Паулу, где в футбол
играют все и болеют за него все. В число таких городов входит и
Пермь, там потрясающая обстановка. «Амкар» всегда жил по средствам,
только в последний год в клубе появились бюджетные деньги.
- Вы упомянули Владикавказ. Вам самому довелось поиграть в «Алании».
Каковы футбольные перспективы Осетии? Поможет ли клубу вернуться
в премьер-лигу огромный человеческий ресурс, поддержка населения,
традиции?
- Со мной в «Алании» произошла фантастическая история. Я подписал
контракт с клубом - и буквально через два дня наша команда оказалась
во второй лиге. Для нас - меня, Виктора Булатова, Юрия Ковтуна -
этот поворот стал полной неожиданностью. Я посмотрел на их молодежь,
выращенную собственными усилиями: очень талантливые ребята, но им
не хватает профессионального футбольного образования. Вторая проблема
«Алании» - отсутствие менеджмента, хорошего управления клубом, без
которого сейчас никуда. Им необходимо выстроить вертикаль: хороший
менеджмент, хороший тренер и хорошая команда, только тогда можно
что-либо изменить.
- Как вам кажется, в «Тереке» другая ситуация?
- Я в команде был всего полгода, но смог увидеть изнутри, как устроен
клуб. Самый большой резерв - это профессиональные управленцы в руководстве.
Если провести анализ ситуации: команда вышла из первого дивизиона,
после этого для премьер-лиги купили около 20 игроков. То есть затраты
были колоссальные, а отдача не соответствовала вкладываемым средствам.
Когда я пришел, то позвал с собой в «Терек» Виталия Шевченко, который
попытался что-то изменить, начав требовать нормальной отдачи от
тех, кто работает в клубе. Естественно, это многим не понравилось.
Например, вопрос с полем, от качества которого пострадали в первую
очередь сами игроки «Терека», тоже так и не был адекватно решен.
Я видел много местных талантливых молодых футболистов, которые уже
несколько лет находятся в ближайшем резерве, но пока так и не имеют
возможности заиграть.
- Большая часть вашей карьеры прошла в «Лужниках». Как нам правильно
относиться к стадиону, который формально никому не принадлежит?
Понятие «Лужники» что для вас значит?
- Я знаю многих людей, которые работают на главной спортивной арене,
и знаю, какие они превосходные профессионалы. Для меня это родное
место. Я видел, как перестраивались «Лужники», а уж когда стадион
заполнен целиком или хотя бы на две трети - это незабываемое зрелище.
