После окончания матча не покидало чувство, что нас обокрали. Традиционные
для подобных случаев сетования на небрежность при реализации многочисленных
моментов выглядели бы не более тактичными, чем пресловутый баян
на похоронах. Да и можно ли винить того же Дзагоева за сантиметровый
промах при исполнении сложнейшего удара по скакавшему на уровне
голени мячу? Или Погребняка, головой загнавшего под перекладину
такой «гвоздь», что у чудом успевшего подставить под него перчатку
Адлера была возможность на миг почувствовать себя сыном Божьим?
Потому и тянулся до поздней ночи ручеек российских болельщиков от
стадиона к гостинице «Хилтон», где квартировала российская сборная.
Рискуя опоздать на последний поезд в Дюссельдорф, откуда спозаранку
предстояло улетать в Москву, они все равно шли и шли. Чтобы просто
пожать игрокам руки и высказать слова сочувствия. А еще не было
вчера утром во всей Германии более счастливых людей, чем попутчики
вашего корреспондента по утреннему аэрофлотовскому рейсу, опоздавшему
с вылетом почти на час. Потому что именно эта задержка позволила
пересечься с улетавшей из того же терминала сборной. А бдительным
секьюрити, в чьи обязанности входит пресечение несанкционированной
фото— и видеосъемки, оставалось лишь смущенно улыбаться и разводить
руками.
Российские болельщики в субботу были великолепны, бродили чуть ли
не в обнимку с немецкими по улочкам Дортмунда, Дюссельдорфа и расположенного
в часе езды Кельна. Да и набралось в итоге наших ощутимо больше
заявленных пяти-шести тысяч. Уже с первыми тактами гимна по всей
чаше стадиона обозначились десятки островков с российскими и даже
советскими флагами: многие из бывших соотечественников выложили
трудовые евро за проходки в «немецкие» сектора.
Сама сборная еще раз укрепила во мнении, что ее самое выгодное отличие
от предшественниц — умение как следует рассердиться. Так было в
матче с Голландией на Евро, когда пропущенный в концовке основного
времени гол спровоцировал наращивание оборотов. Так было и в субботу
в Дортмунде. Причем хозяева это поняли, кажется, еще раньше, чем
сама российская команда.
«Сейчас начнется», — толкнул меня в бок коллега несколькими минутами
ранее, когда Швайнштайгер не сумел обработать мяч в самой простой
ситуации, какую только можно себе представить. К тому моменту дрожь
немецких коленок отдавалась волнением даже в водах протекающего
на почтительном расстоянии от стадиона Рейна.
Вскоре телевизионщики канала ZDF очень кстати поймали крупным планом
обиженное лицо Гомеса, который после одного из единоборств оказался
с Денисовым на газоне. Зенитовец отпихнул его от себя, словно ядовитую
змею. Не в отместку за грубость, но словно в нетерпении. Мол, некогда
мне, парень, потом поговорим. Последние сомнения в том, что эта
злость в конце концов обязательно потечет по нужному руслу, исчезли
примерно в ту минуту.
А там-то мы и увидели, что для исчезновения с поля Баллака нужно
всего-то отменить беготню того же Денисова за ним по пятам. И что
обыграть один в один настойчивого Фридриха не получается только
у соперников по матчам бундеслиги. И что даже у железного Хитцльшпергера
может сводить от усталости мышцы.
Поражение в Дортмунде не сильно повлияло на турнирную ситуацию в
нашей группе. А вот с психологической точки зрения эта игра может
сослужить сборной России неплохую службу. Перефразируя рефрен из
рекламного ролика: «Узреть панику на лицах вице-чемпионов Европы
на их поле — бесценно».
