Играл он недолго, но памятно. Как сейчас перед глазами его могучий
удар метров с сорока. Не помним ни вратаря, ни случился ли в том
эпизоде гол. Да и неважно.
Кто-то говорил, что Ромащенко в "Спартаке" - всего лишь
дань ностальгии со стороны чувственного Олега Иваныча. Тоска по
уехавшему Онопко.
Нам так не кажется. Ромащенко-старший был хорошим футболистом. И
тренером стал толковым.
Но "толковый" и "удачливый" - разные вещи. Об
этом Мирослав и рассказал в первом после томской отставки большом
интервью.
СЕМЕЙНЫЙ ШОФЕР
- Что после отставки позволяет сохранить внутреннее спокойствие?
- Семья и дети. Это для меня сейчас самое главное. Только они помогают
отключиться от тяжелых мыслей. Работаю семейным шофером - вожу детей
на тренировки.
- Сын, кажется, играет в футбол?
- Да, в спартаковской школе. Дочка занимается художественной гимнастикой.
Но если говорить о внутреннем спокойствии - его нет. До сих пор
переживаю уход из "Томи". Очень много думаю, переигрываю
эту ситуацию...
- Пересматриваете кассеты?
- Все матчи, кроме последнего - 0:4 от "Крыльев". На него
пока не хватает смелости. Для меня загадка, что произошло во втором
тайме. Не может команда рассыпаться после нелепого мяча. Ответа
найти не могу.
- Мы подскажем. Может, вас просто "плавили"?
- Мы с Валерой Кечиновым, помощником, долго разговаривали как раз
на эту тему. Рассматривали такую версию. Но мне не хочется верить,
что все было именно так.
- Чем вы могли не понравиться игрокам?
- Ума не приложу. На первом же собрании сказал им: работа будет
строиться на доверии. Разве это могло не понравиться? Но я допускаю,
что мне что-то неизвестно. Надеюсь, со временем правда всплывет.
- С Александром Ширко, форвардом "Томи", вы живете в одном
московском подъезде. Расспросили бы.
- Думаю, он сказал бы, будь что неладно. Мы давно знакомы - вместе
еще в "Спартаке" играли.
- А может, и не смотреть диск с этой проклятой игрой? Ну его?
- Обязательно посмотрю. Но позже.
- Первую неделю после ухода была апатия?
- До какого-то момента я был на связи с Томском. Звонили ребята
из команды, друзья... Звонили даже тренеры.
- Самый неожиданный звонок за это время?
- Было и неожиданно, и приятно, когда позвонил Черчесов.
- К тому моменту тоже отставной?
- Да. Мы нормально поговорили, по-мужски. Хоть я находился в таком
состоянии, что многое было словно в тумане. Но особенно ждал одного
звонка.
- От кого?
- От Степанова. Генерального директора "Томи".
- Так и не дождались?
- От него был единственный звонок, причем на домашний телефон. Я
как раз отвез ребенка в школу, возвращался назад. Жена ответила:
"Мирослав через полчаса будет, перезвоните". Перезванивать
он не стал. А потом я выключил мобильный. С семьей уехал за город.
- Это ведь Степанов произнес после пресс-конференции слова, которые
вас так задели: "Я допустил непозволительное мальчишество,
пригласив необстрелянных юнцов возглавить провинциальную команду"?
- Да. Собрал журналистов он после того, как я высказался и ушел.
Мне тут же позвонили друзья и все передали. Я тогда еще был на стадионе.
- Неужели сразу не могли подойти к гендиректору, решить все вопросы?
- Конечно, нужно было или до, или после пресс-конференции со Степановым
хоть в двух словах объясниться. Однако в тот момент мы с Кечиновым
сидели в кабинете, перед глазами стоял второй тайм. Мы не могли
ничего понять. И уж тем более не хотелось трогать ни Степанова,
ни кого-то еще. Мы провели в этой комнате три часа, вопрос был один:
почему?
Вот что хочу сказать: руководство клуба должно было идти с нами
до конца. Да, проиграли дома с таким счетом, с каким "Томь"
даже во второй лиге не проигрывала. Но все-таки я ожидал, что Степанов
более взрослый и мудрый человек, чем мы. Знаете, мы ведь в "Томь"
не просились, на пороге не стояли. И когда пригласивший нас человек
говорит обидные вещи, надо уходить. Его фраза нас добила.
ПОСЛЕДНЯЯ КАПЛЯ БУГАЕВА
- Если с "Томью" случится еще один домашний казус, Степанов
с Непомнящим пойдут на пресс-конференцию разными дорогами?
- Вряд ли. В третий раз, что ли, идти разными дорогами?
- Томское начальство тоже сделало выводы?
- Судя по словам, которые сейчас произносит Степанов, - да. Говорит,
что у него лично "замылился взгляд", немножко потерялся...
Некоторые наши методы отличались от тех, что использовал Петраков
или Бышовец. Для Томска кое-что было в новинку. Нас переспрашивали:
"А почему так? Раньше было по-другому".
- Что удивляло начальников?
- После победных игр мы объявляли в раздевалке: "Ребята, спасибо.
Завтра день отдыха. Вся восстановительная работа будет после".
- Томск - город маленький. О проблемах игроков с режимом известно
становится моментально?
- Конечно. Был эпизод - на сборе игрок провел время не так, как
стоило бы. Одного разговора ему хватило. Этот парень сейчас в команде.
- Руководство узнало об этой ситуации?
- Оно в Томске знает иной раз гораздо больше, чем нужно...
- При вас с "Томью" расстался Бугаев. Говорят, он сильно
пьющий человек?
- Как футболист он для "Томи" хорош, это без вопросов.
Жалко было расставаться. Но Бугаев не сдержал слово, данное лично
мне. Я на Бугаева, Ширко и Климова очень рассчитывал как на опору.
Увы, Бугаев не помог. А продолжать с ним работать - значило топтаться
на месте.
- Что стало последней каплей?
- На австрийском сборе время от времени ездили в Вену. До города
было больше ста километров, кто не хотел ехать - могли оставаться
в гостинице. После двухразовых тренировок не всем такие путешествия
по силам. Однажды вернулись, и то, что увидели, стало действительно
последней каплей.
- Нашли Бугаева в безобразном состоянии?
- Не в безобразном, но к завтрашнему занятию он был не готов. Главное,
это видела вся команда.
- Другого игрока вы за такую же провинность оставили в команде.
Почему?
- Потому что как раз эти два игрока прежде имели с нами беседу.
Один исправился, Бугаев - нет.
"ТЫ МНЕ НАПОМНИЛ ОЛЕГА ИВАНЫЧА..."
- С командой успели попрощаться?
- Ребята после матча тоже долго находились на стадионе. Вейич даже
поднялся к нам наверх, поговорили. Потом встретились в аэропорту,
вместе с игроками летели в Москву. Пообщался со Стойкой и Климовым.
- О чем?
- Я же на пресс-конференции сказал, что "Томи" нужен другой
тренер, пожестче. Ребята твердили: "Вы ни в чем не виноваты,
выпишите всем штраф, только уходить не надо. Подумайте..."
Но где-то мы недоработали.
- Разобрались - где?
- Да. Некоторым игрокам действительно необходим был кнут. Это наша
единственная ошибка. Хотели построить все на доверии, дали слабинку.
- Со спартаковскими дублерами тоже работали на доверии?
- Да. Но была тонкость: частенько в дубле оказывались игроки основного
состава, взрослые люди. Меня поражал их профессионализм, никому
не нужно было говорить дважды. И я нисколько не сомневался, что
взрослые люди в "Томи" будут работать точно так же. Ошибался.
- Никого не штрафовали?
- Нет. Хоть после домашнего поражения от "Рубина" в раздевалке
состоялся очень жесткий разговор. Жестче за всю тренерскую карьеру
у меня не было. Как сказал Кечинов: "Ты мне в эту минуту напомнил
Олега Иваныча..." И я решил, что беседы будет достаточно.
- Вы могли вернуться и снова работать в "Томи" - руководство
вашу отставку поначалу не приняло.
- Здесь целый клубок. За одну нитку потянешь - много неприятного
можно вытянуть. О некоторых моментах говорить пока не время.
- Предлагался вариант - Кечинов уходит, вы остаетесь.
- Предлагался. Для меня вообще загадка, чем им Валера не угодил.
Откуда взялась такая идея. Но я не собирался работать без Кечинова.
- Главная проблема сегодняшней "Томи"?
- Психология игроков. Зажатые. На сборе в Австрии провели три контрольных
матча, результат не давил - здорово играли! Так спокойно!
- Сейчас отмотать все назад - что сделали бы по-другому?
- Перед подписанием контракта настоял бы вот на чем. 9-е место как
задача - это хорошо. Только зачем торопиться, если вы хотите, чтоб
игра изменилась? Конечно, команда будет болеть. Мы пытались привить
"Томи" немножко другую игру. Чтобы мяч больше держался
в средней линии. У более опытных тренеров перестройка на ходу не
получается - почему должно было у нас получиться?
- И послематчевую фразу Степанова перетерпели бы?
- Возможно.
ДРАКА С КАПИТАНОМ
- Понимаете, что нынешняя отставка - колоссальный удар по тренерской
репутации? Все забудут, из-за чего вы ушли, - будут помнить лишь
то, что Ромащенко продержался в "Томи" два месяца...
- Три. Что удар - понимаю. Хочу с января окунуться в новую работу,
доказать кое-что самому себе. Огромное желание учиться. Да, в "Томи"
не получилось - что, теперь закопать себя?
- Вера в самого себя не пошатнулась?
- Абсолютно не пошатнулась. Насколько мы уверенными приехали с Кечиновым,
такими же и уехали. Это жестокий урок, но мы не сломались.
- Что сказали команде после поражения от "Зенита" - 1:5?
- Не стал нагнетать обстановку. В раздевалке была гробовая тишина,
я вошел: "Следующая игра должна показать, что мы не достойны
таких ударов".
- Как вас после такого разгрома встретил Томск?
- Мы прилетели рано-рано утром - город еще спал.
- Встречать вас с барабанами никто и не думал?
- Не думал. А к первой домашней игре, против Нальчика, болельщики
приготовили баннер с моим изображением и словами поддержки. Я сразу
проникся к этим людям симпатией.
- Свистеть в Томске когда начали?
- Только во время второго тайма против Самары.
- Велико было искушение по-ярцевски вскочить - и помчаться прочь?
- Угадали, очень хотелось. Но я понимал, что делать этого никак
нельзя. Резонанс будет на всю Россию - а за мной идет столько молодых
тренеров... Это станет ударом по всем ним. Зато понял, почему тренеры
иногда уходят. Что чувствуют.
После матча знакомый прислал SMS. Текст у меня до сих пор перед
глазами: "Не вздумай сломаться. Это испытание судьбы, которое
ты должен пройти. Держись". Мне эти слова помогли.
- Были еще поражения, от которых тяжело отходили?
- Как игрок я долго отходил от матча с "Интером" в Лужниках.
98-й год, Лига чемпионов. Сыграли - 1:1, и это был мой последний
матч за "Спартак". В самом конце пропустили гол от Симеоне.
Мы с Парфеновым стояли в углу вратарской, откуда тот забивал головой.
В раздевалке шум был, даже от игроков досталось. Пришлось стоять
за себя, огрызаться...
- Хорошо, хоть не подрались.
- Однажды прямо на поле подрался с капитаном собственной команды,
еще в Белоруссии. Я играл за "Ведрич". У нас была такая
обстановка, что даже на игру в Могилев добирались разными автобусами.
Во время матча капитан начал мне выговаривать, выражений не выбирал.
Я не выдержал, подбежал... Правда, настоящей драки, "махача",
не вышло. Судья подоспел, влепил нам по красной карточке. Досматривал
я матч из окна автобуса.
- Замечательная у вас была команда. А в тренерской карьере еще какие
матчи стали потрясением?
- Дубль "Спартака" проиграл ЦСКА - 0:4. За нас играли
кандидаты в сборную России, и на матч приехал Гус Хиддинк. Я очень
переживал: такой счет, на глазах у Гуса... Не люблю доставлять беспокойство
людям, - и думал: как же так?! Но футбол такая штука - следующий
матч заставляет сразу забыть предыдущий. Только сейчас не знаю,
когда у меня будет следующая игра, - приходится переваривать последнюю.
Против "Крыльев".
БОНУСЫ ФЕДУНА
- Самый нелепый вопрос, который слышали в Томске на пресс-конференции?
- Одна барышня поднялась и спросила: "Ну и какое место мы с
вами займем?" Встряхнула меня постановкой вопроса. Я сориентировался
быстро. Мы с вами, отвечаю, можем занять самые высокие места, но
хотелось бы занимать еще и с командой. В Томске люди приятные и
доброжелательные. Такая тишина и спокойствие, жизнь размеренная...
- Вы очень рассчитывали, что несколько спартаковцев окажутся в Томске.
А их вместо этого отдали "Химкам".
- Да, хотел взять в аренду Сабитова, Кудряшова и Динеева. Правда,
из разговора с Динеевым понял, что Олег отправится к Юрану. А вот
на Сабитова с Кудряшовым и впрямь рассчитывал. После был удивлен,
узнав, что у руководителей "Спартака" особые взаимоотношения
с начальством "Томи".
- Наверное, после истории с Кулалаевым?
- Не знаю. Но Кудряшов, например, до последнего ждал, как решится
вопрос. У него даже виза была - чтобы лететь на сбор с "Томью".
Он встречался с Юраном и говорил: "Извините, мне в "Томи"
будет легче, я Ромащенко знаю..."
- Вы в "Спартак" по этому поводу не звонили?
- Звонил. Убеждал: "Поверьте, "Спартаку" же лучше,
если мы укрепимся, "Томь" будет отнимать очки у ваших
конкурентов!"
- Что слышали в ответ?
- "Надо подождать, время терпит, на этих ребят есть предложения
от других клубов..." А потом от Степанова узнал - игроков не
будет.
- Ваше место в "Спартаке" нынче свободно. Возвращение
возможно?
- Пока такое не обсуждалось. До конца чемпионата осталось всего
ничего, команда идет на первом месте. Пусть спокойно доработают.
- Руководство молчит?
- Ни одного звонка. Ни мне, ни от меня. Но вы же знаете, насколько
неожиданно поступило предложение от "Томи". Теперь я вообще
ничего не исключаю. Может, вернусь в "Спартак". А может,
возьму команду из второй лиги - поборюсь с ней за выход в первую...
- В "Спартаке" держат обиду за ваш уход?
- Думаю, кто-то даже порадовался, что мы пошли на повышение. В свое
время, когда Родионов приступил к работе с основным составом, руководство
одолевали сомнения: доверять ли дубль Ромащенко и Кечинову? Была
альтернативная кандидатура. Этот человек сейчас трудится в школе.
Некоторые руководители очень хотели видеть его тренером дубля. А
Родионов убедил Федуна, что нам можно доверять. Но мы получили условие
- выиграть первое место. И при нас дубль "Спартака" впервые
за 12 лет стал чемпионом.
- Леонид Федун рассказывал, что разработал особую систему премиальных
для тренеров дубля.
- Речь о бонусах за подготовку игроков для основного состава. Если
футболист попал туда, сыграл определенное количество матчей, тренерам
дубля полагается премия.
- Большая?
- От трехмесячной зарплаты до годовой.
- За кого премировали вас?
- За Иванова, Дзюбу, Прудникова, Кудряшова, Шишкина и Паршивлюка.
А Рыжков и Советкин появились в основе чуть позже.
- И за них бонус вас уже не догнал?
- Нет.
- Кто из спартаковского "пионеротряда" вас особенно радует?
- Паршивлюк. Между прочим, он вообще защитником не был. В спартаковской
школе всегда играл правого хава. И в дубле поначалу там же действовал.
Но как-то сломался крайний защитник, и мы попробовали на этой позиции
Паршивлюка. Сразу стало ясно - его место. Конечно, без ошибок не
обходится - все-таки оборонительных навыков ему не хватает. В школе
его ведь толком не учили отбирать мяч. Переучивается на ходу.
Большего жду от Дзюбы и Прудникова. Саше нужно немного успокоиться.
На поле его захлестывают эмоции - и это мешает ярче проявить себя.
Я-то знаю, что Прудников способен на многое. Нравится, как заявил
о себе Рыжков. Хотя раньше часто слышал, что дубль для него - потолок.
Намекали, что его лучше куда-нибудь отдать. А я в мальчишку верил.
Как теперь выяснилось, не зря. А вот почему в этом году не играет
Андрей Иванов, мне непонятно.
- Что тут непонятного? Зимой на левый фланг обороны за большие деньги
купили Фати.
- Да Андрей не слабее этого немца! У Иванова сумасшедшая скорость,
он цепкий, жесткий. Неплохо подключается в атаку, грамотно читает
игру. Может, при Лаудрупе у него наконец-то появится шанс? Парень-то
талантливый! Кстати, как и Федя Кудряшов. Оба - левоногие и могут
вырасти в классных защитников.
- За годы, что были главным тренером дубля "Спартака",
- много отклонили предложений, на которые стоило ответить согласием?
- А реальных вариантов было всего два. Звали в минское "Динамо"
и в еще один белорусский клуб. Многие не советовали ехать. Говорили,
нельзя вам с Кечиновым сейчас уезжать из России. Выпасть-то из обоймы
легко. Вернуться - намного труднее. И мы решили продолжить работу
с дублем.
- Тренерскую лицензию когда получите? А то в "Томи" официально
считались старшим тренером.
- Еще до приглашения в Томск обучение было запланировано на декабрь.
Так что скоро получу корочку.
- Учебу оплачиваете из своего кармана?
- Конечно. Я же без команды.
СЕМЬ ОПЕРАЦИЙ
- Отец вам с младшим братом Максимом ставил удар - заставлял лупить
по дерматиновому мячу, набитому песком. Почему вы своих игроков
не учите тому же самому?
- Этому надо учить в школе. Потом уже поздно. Хотя эффект от тренировок
с тяжелым мячом потрясающий. И у меня, и у Макса сильные удары были
только благодаря тому, что в детстве с нами много возился отец.
- Еще с необычными упражнениями сталкивались?
- В днепропетровском спорт-интернате. Надо было пять минут играть
один на один на все поле. Причем по воротам разрешалось бить только
из пределов штрафной. После этих пятиминуток народ с поля уползал.
Я так и не понял, для чего было нужно такое упражнение.
- Удар-то свой сохранили? На тренировках бьете по воротам?
- Я не могу сильно пробить по мячу - иначе больное колено заклинит.
Даже в "дыр-дыр" играю редко. Вот поучаствовал в прощальном
матче Аленичева - так после этого две недели ногу не мог разогнуть.
Колено моментально распухло. Из машины выходил, как старый дед.
Медленно-медленно.
- До сих пор, вставая с утра, первым делом смотрите - не опухло
ли колено?
- Эта привычка прошла с того момента, как в Тарасовке сказал Романцеву:
"Все, Олег Иваныч, сдаюсь. Я не в силах победить боль. Спасибо
за то, что до последнего меня ждали. Платили зарплату, не жалели
денег на лечение".
- Долго готовились к тому разговору?
- Последние месяцы мне неловко было приходить в бухгалтерию за зарплатой.
Бредешь по коридору, а в голове мысль: лишь бы никого не встретить.
Боялся услышать шепот за спиной: вот, мол, нахлебник, столько не
играет, а зарплату получает... В тот день в клубе Андрей Червиченко
спросил: "Ну что, Мирослав? Как здоровье?" По-доброму
спросил, но внутри что-то щелкнуло. Я понял, что время ставить точку.
Ждать чуда нет смысла. И прямиком отправился на базу к Романцеву.
На следующий день снова приехал в клубный офис. Сказал руководству
то же самое, что и накануне Романцеву. "Чем дальше планируешь
заниматься?" - поинтересовался Червиченко. - "Заканчиваю
учебу в ВШТ, потом попробую в какую-нибудь школу устроиться тренером".
- "А в "Спартаке" с детьми хочешь поработать?"
- "Конечно". С этого и началась моя вторая жизнь в футболе.
Честно говоря, к тому, что на поле не вернусь, морально уже был
готов. Две последние операции мне делал в Венгрии уникальный хирург.
Единственный в мире доктор, который насаживал хрящевую ткань на
кость. Даже это не помогло. Едва стал разрабатывать ногу, как ткань
мелкими осколками разлетелась по всему коленному суставу. Правда,
венгр и не давал гарантий: "Нормально ходить точно сможешь.
А вот играть в футбол - вопрос..." Но я все равно решил рискнуть.
Терять было нечего. Одной операцией больше, одной меньше.
- Сколько всего их было?
- Давайте считать. 98-й год - две. 99-й - две. Затем еще одна, и
эти в Венгрии... Итого семь. За три года. Очень много.
- В прошлом году в "Локомотиве" Анатолий Бышовец сказал
Маминову, который долго не мог восстановиться после травмы: "Хватит,
Володя. Не мучай ни себя, ни других". Вам в "Спартаке"
никто такого не говорил?
- Слава богу, нет. Наоборот, все эти годы чувствовал поддержку и
руководства, и ребят. Титов с Тихоновым, завидев меня в Тарасовке,
повторяли фразу из "Кавказской пленницы": "Торопиться
не надо..." Советовали полностью вылечиться и уж потом набирать
форму. Говорили: ну что это такое? Сделал одну операцию, поработал
немножко - побежал на вторую. Потом на третью. Куда спешишь?
- С тем хирургом, Королевым, который загубил вам ногу, позже общались?
- Больше не виделись. Да и не сказал бы, что именно он ногу загубил.
Наверное, и моя вина есть.
- Ваша-то в чем, если он вам удалил весь наружный мениск?
- (После паузы.) Все равно не хочу винить одного Королева. Наверное,
мне просто не повезло. Отчасти сам виноват - не надо было делать
операцию в обычной больнице. Мне ведь предлагали поехать в Германию.
- Отказались?
- Илья Цымбаларь сказал, - дескать, операция мениска такой пустяк,
что и волноваться не стоит. Вроде насморка. Вот я и подумал: зачем
в Германию лететь, если можно быстро все решить? Сначала оперировать
должны были в 1-м физкультурном диспансере, но в тот день что-то
не срослось. И тогда отвезли в обычную больницу в Новогиреево. Чтобы
время не терять, решил там мениск прооперировать. Понимаете, я очень
долго отвоевывал место в основе "Спартака", первые полгода
вообще играл исключительно за дубль. Поэтому хотел как можно скорее
приступить к тренировкам. Боялся, что, если лечение затянется, могу
надолго выпасть из состава. И придется начинать с нуля.
Потом, когда все-таки приехал в Германию к доктору Пфайферу, он
сказал, что первую операцию сделали неудачно. Так как Королев удалил
весь наружный мениск, кости, оставшись без разделяющей их "прослойки",
стали биться между собой. Из-за этого колено постоянно опухало.
После третьей операции, которую делал уже сам Пфайфер, услышал от
него: "Если хочешь остаться в футболе - берись за книги".
Я усмехнулся. Был уверен, что смогу выкарабкаться. Однако слова
Пфайфера оказались пророческими.
- Но до этой травмы ваша нога наверняка выдерживала удары и пострашнее.
- Однажды железными шипами ногу разорвали до кости. Рана была четыре
сантиметра глубиной. В перерыве ее даже зашивать не стали. Я просто
вложил газету под щиток, натянул гетры и вышел на второй тайм.
- Современной молодежи этого не понять.
- Сейчас такое невозможно. Чуть что - сразу к доктору бегут: "Ах,
нога болит, не могу тренироваться". Молодые каких-то терминов
нахватались, которые ничего, кроме смеха, не вызывают. Подходит
игрок: "У меня воспаление плюсневой фаланги". Спрашиваю:
"Ты хоть знаешь, где это?" - "Ну так, ориентировочно..."
Другой жалуется, что ноготь врос. Или - мышечный спазм. Что за спазм?
Разрыв или надрыв мышцы - это я понимаю. А на спазмы у нас никто
внимания не обращал. Помню, у Романцева люди на одной ноге выходили
тренироваться!
- В смысле?
- Почти перед каждой тренировкой три-четыре человека сидели и мокрыми
бинтами заматывали голеностопы. Чтобы выйти и отработать в полную
силу, несмотря на боль. Наше поколение было по-другому воспитано.
ССОРА С БРАТОМ
- В сдаче игры вас хоть раз подозревали?
- Нет. Была другая история. В 95-м в Москве "Уралмаш"
обыграл - 1:0 "Локомотив", который после этого лишился
шансов на золото. В том матче нас простимулировала "Алания".
Каждый получил бешеные деньги по тем временам - почти по четыре
тысячи долларов! После матча капитан команды вручил их в конверте.
Я не мог поверить. Сразу позвонил жене, обрадовал. До этого такие
деньжищи сроду в руках не держал! Зарплата-то у нас была долларов
семьсот.
- Наверное, никогда не чувствовали себя таким богатым, как в тот
вечер?
- Нищим чувствовал себя гораздо чаще. Когда в Белоруссии играл,
с трудом наскребал 30 долларов, чтобы в отпуск уехать домой на Украину.
Помню, отправился на рынок купить доллары. Подошел знакомый. Предложил
доллары по более выгодному курсу. Я обрадовался - каждая копейка
была на счету. Отошли в сторонку. Он спрашивает: "Так сколько
тебе баксов нужно?" И достает огромную пачку зеленых. А я отвечаю:
"Раз такой выгодный курс - покупаю пятнадцать долларов".
Мужик подумал, что ослышался. Сплюнул под ноги: "Эх ты, а еще
футболист", - и зашагал прочь. От стыда я готов был провалиться
сквозь землю. Он, наверное, думал, что я действительно серьезную
сумму менять собрался, а тут... Но такие в Белоруссии были заработки.
Если в месяц выходило 35 - 40 долларов - это было "фешенебл".
- Самый обидный случай, когда вас обманули?
- Все очень банально. Часто брали в долг и пропадали с концами.
Кому-то тысячу долларов давал, кому-то - полторы. Таких людей наберется
больше десятка. Пользовались моей добротой.
Был еще эпизод. Я только-только перешел из "Уралмаша"
в "Спартак". Жил на базе. Как-то охранник позвал. К тебе,
говорит, приехали. Выхожу за ворота, смотрю - парень стоит. Такой...
приблатненный, что ли. Говорит: "В "Уралмаше" к тебе
братва хорошо относилась. Я один из тех людей. У меня возникли проблемы.
Если хочешь жить спокойно - помоги деньгами. Нужно 500 долларов".
- Испугались?
- Было неприятно. Его слова помню до сих пор: "У тебя семья.
Мы знаем, где тебя найти".
- Позже не выясняли, кто это был?
- Не стал. Пятьсот баксов тогда были приличной суммой. У меня с
собой всего сотня была. Вернулся в корпус, пошел по ребятам занимать.
Был уже вечер, многие из Тарасовки уехали, так что наскреб долларов
четыреста. Он и этому был рад.
- Что для вас после завершения карьеры футболиста оказалось самым
сложным?
- Когда начал работать в школе, мои ребята на матчах чемпионата
часто подавали мячи. Я вместе с ними приезжал на стадион. Но не
мог смотреть на поле. Видел игроков, с которыми еще пару недель
назад тренировался в Тарасовке, и чувствовал себя частью этой команды.
А здесь понимал, что к ней не имею никакого отношения. Очень тяжело
было осознавать. Помню, на Восточной "Спартак" играл с
"Динамо". В том матче Виталий Гришин сломал ногу Парфенову.
Я стоял в тоннеле, погруженный в собственные мысли. За игрой не
следил. Но когда услышал хруст и увидел, как с поля выносят Парфенова,
ноги сами понесли к нему. Я перемахнул через рекламные щиты и подлетел
к Димке.
- Почему вы достаточно долго не общались с младшим братом?
- Поругались из-за ерунды. Подробностей не ждите. Не хочу вспоминать.
Оба были молодые, горячие, упертые. Произошла словесная перепалка,
после чего разъехались в разные стороны. И два года не разговаривали.
Я даже матчи "Динамо" с его участием не смотрел.
- Кто первым сделал шаг к примирению?
- Наши общие знакомые. Они уговорили меня позвонить брату. Макс
поднял трубку и сказал: "О, а я как раз тебе собирался набрать".
Потом встретились и все утрясли. Напряжение моментально спало. К
счастью, нам хватило ума признать, что оба были не правы. Сейчас
отличные отношения.
- Он, кажется, в Турции нынче играет?
- Да, в "Бурсаспоре". Как ни странно, из России у него
не было предложений. Я сам звонил некоторым тренерам, предлагал
взять Макса, тем более что его трансфер не стоил ни копейки. Но
всюду натыкался на отказ. Видимо, невыгодно брать игроков бесплатно.
Макс не заслужил такой концовки карьеры. Все его проблемы начались
с ухода из "Динамо" в "Торпедо". Уж не знаю,
почему решился на этот шаг.
- Неужели не спрашивали?
- Представьте себе, нет. Я, например, у брата ни разу не поинтересовался,
какие в его команде премиальные, сколько он получает. Считаю, бестактно
задавать такие вопросы даже родному человеку. Если захочет - расскажет
сам. Так и с уходом из "Динамо". Он подробно на эту тему
не распространялся. Ну и я терзать расспросами не стал. Да и вообще
с Максом о футболе говорим мало. Футбола в нашей жизни столько,
что от него надо отдыхать.
...Когда закончили интервью, Ромащенко достал пачку "Кента".
С наслаждением затянулся. Почему-то терпел, деликатный человек,
все полтора часа разговора.
- Давно курите?
- После той беседы с Романцевым вышел я с базы, смотрю - руки дрожат.
Доехал до ближайшего магазина. Чтобы успокоиться, купил пачку сигарет
и минеральной воды с газом - запивать. С тех пор и курю.
