Чечня. Казалось бы, сейчас республике не до футбола, а «Терек» –
это не более чем особый пиар-проект властей Чечни. Однако, посетив
Грозный, корреспондент «ССФ» изменил мнение: футбол был нужен чеченцам
всегда, даже во время войны, а сейчас – особенно.
ВОТ ПОПАДЕШЬ В ЗИНДАН…
Воскресенье. 7.15. Москва, церковь архангела Михаила на проспекте
Вернадского около метро Юго-Западная – место встречи спартаковских
болельщиков. Отсюда они на автобусе – во Внуково, потом чартером
– в Грозный на матч с «Тереком». Как всегда, половина опаздывает.
Другая половина подшучивает над собой самым черным образом.
– Охранять нас кто будет? Говорят, московский ОМОН. Хорошо бы не
чеченцы…
– В глаз получать от своих приятнее что ли…
– Погулять по городу дадут?
– Ты хоть знаешь, куда едешь! Там еще несколько лет назад, если
русский – кинжалом от уха до уха – «улыбочку». У тебя широкая улыбка?
Будет еще шире!
– Ребят можно понять. Если родственников всех перебили, начнешь
сам всех крошить…
Ребят понять можно, но мы-то тут причем? Жить хочется как никогда.
Весной спартаковцы в соседней Кабардино-Балкарии так наехали на
местных в ресторане, что те чуть не перерезали гостей. Фан-клуб,
естественно, осудил москвичей – за скотство и алкоголизм. Но не
приедут ли, тем не менее, сегодня в Грозный кабардино-балкарцы –
продолжить месть? Кто их знает горцев – народ горячий…
– Ты действительно там хочешь остаться на день? – спрашивает Володя
Гришин – руководитель фан-клуба. (Я киваю). – Ну, ничего, попадешь
в зиндан, посидишь, огороды поокучиваешь, а через год мы вернемся
– тебя заберем.
Вспомнилась то ли статья, то ли фильм: вышел мужик за хлебом где-то
в Сибири (кажется, в Красноярске), вернулся лет через десять – на
«огородах» в Чечне как раз отпахал…
ДЖИП ДЛЯ КАПИТАНА
В Грозном тучи, занимавшие последние недели все небо, по случаю
матча куда-то испарились, и солнце жарит, как в Сахаре – +32. Московского
ОМОНА что-то не видать, но местный на удивление мирный. «Вот увидите,
2:0 обыграем вас!» – вещает в аэропорте какая-то чеченка в платке,
но совсем не грозно. Взгляды вокруг вполне тоже очень милые – «огородами»
и не пахнет. Рассаживаемся по маршруткам и – на стадион. А где развалины,
товарищи?! Где Сталинград?!
В Москве про Грозный говорят: потемкинская деревня, фасады отремонтированы,
а за ними – пустые коробки. Но единственные развалины – завода «Красный
молот» – я увижу только рядом со стадионом имени Билихманова (бывший
«Динамо»). Развалины завода в глаза не бросаются, зато бросается
огромная (на 10 000 мусульман) мечеть на месте гостиницы «Кавказ»
(вот была развалина так развалина!). Бросаются в глаза и новые (или
реанимированные?) дома – явно не пустотелые. Город как город.
Маршируют к стадиону под барабанный бой совсем не зловещие, а скорее
похожие на пионерские, отряды чеченцев. Бабка делает бизнес среди
москвичей на початках кукурузы. На многих ребятах майки с отважными
надписями «Я русский» (или русская). «Акция что ли такая?» – спрашиваю
русскую Симу. «Ну, в общем… договорились». За майку Сима выложила
600 рублей.
«Спартак» проиграл 1:3. Почти весь матч 700 гостей успешно конкурировали
глотками со всем стадионом, только после третьего гола сникли. Мощно
звучало и «Русские, вперед!». На что один из московских журналистов
заметил: «Дуралеи! В «Тереке» русских больше, чем в «Спартаке»!»
Стадион же отвечал Москве по-чеченски: «Нохчи-чо!» (что-то вроде:
«Вперед, Чечня!»). Среди игроков понимал призыв только капитан Тимур
Джабраилов (забил первый ответный), да вышедший под занавес юный
Заур Садаев (накануне забил пару голов дублерам). После матча на
поле танцевал лезгинку посторонний босоногий элемент, ОМОН хлопал
в ладоши: ассса! Президент Кадыров тоже хлопал и потрясал кулаками,
а до этого, говорят, каждый из трех голов сопровождал прыжками.
Прыгали вместе с ним и члены правительства. Капитану Рамзан подарит
джип Toyota Land Cruiser, и тем же вечером в него въедет «семерка»…
Ночью нечто постороннее вторглось в сон и было так назойливо, что
я таки очнулся. Оказалось, «нечто» – песня: соло, без аккомпанемента.
Мысль спросонья – кто-то продолжает праздновать победу «Терека»?
Но песнь была такой печальной… Дошло, наконец: «намаз», певец –
на минарете…
СТРАДАЛИ ИЗ-ЗА МЕНТАЛИТЕТА?
– Слышали, ваши вчера набузили? – с этого начинается разговор в
федерации с ее вице-президентом Шадидом Абдурахмановым. Оказывается,
после матча фанаты одного из чартерных рейсов, оказавшись с любимой
командой лицом к лицу в аэропорту, якобы возжелали врезать по этому
лицу. «Пьяные, что с них взять! Там четверо еле на ногах стояли!»
Футболистов защитил ОМОН.
Резко перевожу разговор в историческую плоскость.
– Шадид, честно говоря, удивлен: развалин нет, футбол жив…
– Есть поговорка: когда орудия стреляют, музы молчат, но у нас,
когда орудия стреляли – в футбол играли. Серьезно! В 99-м, когда
началась вторая компания, республиканский футбол приостановили,
но в 2000-м году чемпионат возобновился. Еще велись боевые действия,
через каждые 500 метров – блокпосты, но футбол жил. В том году в
чемпионате участвовало 12 команд. А сейчас есть высшая лига – 16
команд, первая – 33 в двух зонах.
– Чеченцы – футбольный народ?
– Приличных футболистов всегда было много, но они редко уезжали,
даже если приглашали куда-то. Очень мы привязаны к дому. Если даже
человек умирает где-то на Дальнем Востоке, его обязательно привезут
домой и здесь похоронят.
Тринадцать лет – ссылке и каждый день старики рассказывают, как
анекдот! – начинался с того, что друг другу говорили: завтра нас,
наверное, домой отправят. Из-за такого менталитета очень мало футболистов
играло в России. Но и вообще очень тяжело чеченцу было пробиться
в жизни. Мы, футболисты, это на себе испытали. К примеру, министр
спорта очень сильно играл в футбол, но не брали человека! С другой
стороны, из-за того, что футболисты никуда не уезжали, чемпионат
здесь был очень сильный.
НОЧНОЙ ФУТБОЛ В ЦЕНТАРОЕ
Стол министра спорта Хайдара Алханова заставлен кубками и призами,
в основном футбольного профиля, на стене – президент, он же – на
столе (в рамке), трезвонит мобильный и каждый раз затыкается – указательным
в кнопку.
– Поздравляю! Вчера праздник был?
– До сих пор в себя не могу прийти! Столько звонков, столько поздравлений!
– Футбол, оказывается, в Чечне неистребим…
– Под бомбежками, можно сказать, играли. Только затишье – звук мячей.
Меня это самого так удивляло! В Центарое, где живет президент (я
там тоже живу) постелили прекрасный газон – там футбол круглые сутки!
Мой племянник с внуком ходят туда где-то в полночь, когда поменьше
народа, и возвращаются в пять утра! Вот настолько в крови каждого
сидит футбол!
– Шарид сказал: чеченцев всегда не очень-то жаловали в командах.
– Чеченцев просто близко не подпускали к «Тереку»! В команде мог
играть только один, не больше. Всем это было известно, но молчали
– боялись. Такая политика была. Мы это ощущали всю жизнь. Меня в
69-м (18 лет было) пригласили в «Терек» на просмотр. В игре гол
забил, две или три голевых передачи сделал, но в команде уже был
один чеченец, и мне сказали: будем иметь тебя в виду, – и предложили
поиграть в другой команде.
Все чеченцы играли в первенстве республики. Оно было сильнее, чем
нынешняя вторая лига. Я играл за «Вайнах» (Аргун), были матчи иногда
с «Тереком» и почти всегда мы выигрывали – уж больно болельщики
нас заводили.
– Наверное, неплохо платили в районных командах?
– Да какое там! Зарплаты никто не получал! В Аргуне только меня
и еще нескольких человек устроили на комбинат стройматериалов –
по 120 рублей дополнительно получали. А в других командах и такого
не было.
ЧЕ-2016 В… ГРОЗНОМ
– «Терек» вы поднимали… Как все начиналось?
– При Дудаеве я тренировал сборную. Хотя какая это была сборная
– выезжать-то никуда не могли! Правда, ездили в Азербайджан, с «Нефтчи»
играли (2:2) и с молодежной сборной (2:1), в Назране выиграли у
«Ангушта» 3:1 (он во 2-й лиге выступал). Неплохая команда была,
хотя была составлена из ребятишек, которые прячутся от бомбежек.
Играл и Тимур Джабраилов, который вчера забил…
А в 2000-м было решено возродить «Терек». Базировались в Кисловодске.
Когда я туда вез зимой 2001-го четырех игроков – 18 часов ехали
350 км! Везде шмонали, шерстили, не пускали, возвращали! Никто не
верил, что из Грозного едут какие-то футболисты. Потом я поехал
в Назрань – там несколько ребят играли из моей сборной – убедил,
что удастся заявить команду во второй лиге. Ребята остались тренироваться,
а я поехал в ПФЛ. Когда я там сказал, что хотим заявиться, они просто
рассмеялись: «У вас еще война! Какой футбол! Это тебе не пиво пить
с воблой!». Я обиделся, высказал им что думаю и напоследок: «Посмотрите!
Через год, через два «Терек» будет в УЕФА!». Меня за ненормального
восприняли. Нам все-таки разрешили играть, и за три года мы дошли
до премьер-лиги. Теперь громим ЦСКА и «Спартак», строим спортивный
комплекс – вот смотрите (на стене эскиз): стадион на 30 000, гостиница
на 500 мест, дворец спорта на 5000 мест, три плавательных бассейна…
Мы даже хотим, если в России будет проводиться ЧЕ в 2016 году, чтобы
одна группа играла в нашем городе.
– Когда «Терек» в Грозный переедет?
– Позавчера на встрече с президентом Вячеслав Грозный говорил о
базе. Хорошо бы построить такую же, как у «Металлурга» в Донецке.
Место живописное нашли – в Аргуне: природа, река – чистейшая, правда
очень холодная, форель ходит…
ГЛУБИННЫЕ БОМБЫ ДЛЯ СТАДИОНА
Обязательно надо побывать на месте главного стадиона города – бывшего
им. Орджоникидзе, где «Терек» принимал гостей – еще не видел, как
целый стадион исчезает с лица земли со всеми потрохами. Еду на такси,
за баранкой – Индира или «зови меня просто Ира» (всего в городе
две таксистки, она – одна из них). «Как вчера ночью город отмечал
победу! Машины сигналили, народ кричал!» Ира в первую кампанию убежала
от войны в Ашхабад к сестре, в 95-м вернулась за матерью, чуть не
получила пулю от боевиков: «Отчество-то у меня Борисовна, за русскую
снайпершу приняли… Что тут творилось! Когда люди вернулись в город,
кошки на собак бросались от голода…». Двухкомнатную квартиру Иры
разбомбили, теперь ждет компенсации – может быть, хватит на однокомнатную.
Сейчас снимает квартиру за 3000 рублей, арендует «Форд» (1000 рублей
в сутки) и рулит с утра до ночи…
– Были прогнозы: двадцать лет не хватит, чтобы очистить город, –
говорит Ира, – но вот взялись и за пару лет вывезли все эти груды…
Все мои родственники сейчас хотят вернуться, хотя тут еще очень
тяжело… Странный народ – приезжают, недельку побудут и: «Нет, не
можем!». И уезжают снова во Францию, а там снова начинает одолевать
ностальгия.
Поиски стадиона затягиваются – он как сквозь землю провалился. Наконец,
какой-то работяга указывает пальцем: вон бывший райком, прямо напротив
– стадион. Едем по когда-то асфальтированной дороге среди зарослей
(бывший парк), подъезжаем к райкому – жуткая картина, похлеще «дома
Павлова» в Сталинграде! Райком, точнее его останки торчат из горы
кирпича, стоит высокий (метров пять) пустой постамент (Ильича стерли
в порошок), валяются стены ДК им. Ленина, но стадиона… нет! Ломимся
через кустарник – вот он, родимый! Нагромождение плит… «Это трибуны!
– говорит Ира. – Я помню, нас сюда сестра приводила на занятия физкультуры!»
– Как же так смогли раздолбать!
– Глубинными бомбами, – авторитетно говорит Ира. – Только так можно
было достать тех, кто в подвалах.
ФУТБОЛ НА ОПИЛКАХ
Мой следующий маршрут – на базу ДЮСШ «Терека», а оттуда в село Комсомольское
(40 км от Грозного): там обитает лучшая республиканская команда
«Даймокх». Ее начальник Сулейман Шовхалов должен перехватить меня
в Гудермесе. Везет меня вторая городская таксистка – Диана.
– Пристегиваться?
– Не надо! Женщин в Чечне не останавливают – штрафовать считается
не по-мужски…
База ДЮСШ, действительно, одна из самых «бескрайних» в стране –
просторы впечатляют: четыре больших поля, два поменьше, и места
есть еще на столько же.
– У меня сейчас здесь племянник должен играть, как раз посмотрю,
– говорит Диана. – Бредит футболом, может быть, что из него и выйдет…
Он, правда, не знает, что я в такси работаю – держу в секрете… Вон
он, видишь, в зеленой майке!
На поле бегает разминается много зеленых маек, и вообще представлена
полная гамма цветов.
– Это, можно сказать, надежда чеченского футбола – будущая молодежная
сборная. Пригласили на просмотр тех, кто не попал в дубль, – говорит
директор ДЮСШ Руслан Гаргаев.
Разминка кончается, ребята делятся на две команды (одна надевает
накидки) и начинают двухсторонку, борясь не столько друг с другом,
сколько с полем.
– Да, плохое поле, – говорит Руслан, – опилочное. Каждый год высыпаем
сюда 30-40 машин! Эти опилки утаптываются. Луж, грязи нет, но как
на таком учить? Говоришь: играй быстро, играй в касание, не передерживай,
давай низом, а поле не дает! Есть одно нормальное поле, но оно игровое
– бережем его. Обещают положить синтетику – вот тогда развернемся
– в школе ведь 350 ребят, 11 возрастов, столько же тренеров.
– Сколько тренеры получают, если не секрет?
– До 12–15 тысяч. Для нас это приличные деньги. Ведь большинство
жителей работы не имеют.
– Когда школа начала работать?
– В 2004-м. Воронки были здесь – сами засыпали. Вон, видите, гора
кирпича – все, что осталось от раздевалок, методического кабинета.
Но приводим в порядок потихоньку, есть туалет, душевая. Не до жиру
– быть бы живу!
«СДЕЛАЙ ТУАЛЕТ!»
В Гудермесе я пересаживаюсь в машину Сулеймана, пока едем, он рассказывает
про свою команду – хотя отвлекаться от дороги опасно – местные коровы
лезут прямо под колеса:
– Шесть лет назад я стал тренером команды, у меня в городе маленькие
магазинчики – за счет них покупал мячи, бутсы, платил за выезды.
В год, подсчитал, уходило 150–180 тысяч рублей. В 2003 году мы вышли
в высшую лигу, а в 2005-м стали чемпионами.
– Ребята премиальные получили?
– Какие премиальные! (Смеется). Не было ни зарплат, ни премиальных.
И никакой помощи от властей не получали. Когда играли в Лиге чемпионов
ЮФО, соперники даже удивлялись – как игроки такого уровня играют
бесплатно?! Когда на следующий год «Лидер» из Центароя стал чемпионом,
ребятам дали премиальные, даже одну машину… Мои пацаны обижались
– а чем мы хуже? Но в 2007 году (мы тогда снова стали чемпионами)
администрация района стала нам уделять внимание, и мы приобрели
для поля четыре навеса от дождя, скамейки. Но все равно, из моего
кармана ушло 150 000 рублей. Отец и мать ругали: «Дурак! Ты дом
себе лучше построй!». У меня дома туалет разваливался, отец все
время говорил: сделай туалет!
Однажды я в Хасавюрт на «Газели» за товаром поехал и купил туалет
– 2000 отдал. Привез, отец обрадовался: «Вот молодец!» Он думал,
это для себя. А это для футболистов. Увидите, он стоит рядом с полем…
А в этом году – прорыв: нашли настоящего спонсора – «Грознефтегаз».
Сейчас пацаны получают зарплату – 6000 рублей. Мы одели, обули не
только главную команду, но и молодежь (они играют в первой лиге).
А есть еще юноши и малыши. Четыре команды для села (5000 живет)
– совсем не плохо!
Подъезжаем к футбольному полю на краю села – оно по всему периметру
окружено… газопроводом – трубы в метр диаметром, не перепрыгнешь.
Внутри в углу этого нарисованного трубами прямоугольника – типовой
деревянный туалет, раздевалка – перепрофилированная торговая палатка.
Поле неказистое, средней кочковатости…
– Это еще нормальное поле! Играем иногда на таких, на которых даже
бегать запретил бы!
– Откуда трубы?
– Тут один завод был – народ его растащил, а мы в свою очередь сюда
трубы привезли – чтобы поле сохранить. Ведь частные участки все
ближе и ближе – народ занимается самозахватом, если бы не трубы,
давно бы и поле захватили…
НЕ КУРЯТ И НЕ ПЬЮТ
Обращаю внимание на разметку – в поселке «Волосатое» около моей
деревни во Владимирской области поле размечают опилками, здесь что-то
вроде этого… Беру щепоть на пробу…
– Это стружка – от производства пластиковых окон, – объясняет Сулейман.
– Берем в Гудермесе в цехах – мешками.
– Во время войны поле, конечно, использовалось в военных целях?
– В первую войну здесь окопы вырыли, а вон там, где штрафная площадка,
блиндаж был. Но в футбол все равно играли. Ездили на выезды, федералы
останавливали на постах: «Куда?» – «В футбол играть!» Бывало, и
такое слышали: «Идите воюйте! Мужики вы или нет?» Или матерились:
«Иди домой – кукурузу сажай! Зачем тебе футбол?» Но мы не сдавались,
мы играли. И двое из нашей команды теперь в дубле «Терека».
Чеченцы могут здороваться рукопожатием, но более сердечный прием
– приобнять одной рукой – не за плечи, а ниже – за талию, с легким
похлопыванием. Так приветствуют Сулеймана и меня футболисты (отвечаю,
естественно, тем же), один из них – Тимур.
– Какие перспективы? – вопрос Тимуру.
– На следующий год, говорят, на КФК заявят. Сможем, были бы деньги.
База нужна, чтобы ребята тренировались постоянно – тогда вообще
никаких вопросов! А пока каждый старается держать свою физическую
форму самостоятельно… Но все сознательные. У нас ребята – поверьте!
– не курят и не пьют.
– На следующий год на КФК могут заявиться сразу три команды, – говорит
Сулейман. – Наверняка «Лидер» из Центароя – наши главные конкуренты.
– Скромное название…
– Это же команда президента! Говорят, три-четыре миллиона выделил
им на сезон. У них все условия, игроки хорошие, опытные, играют
на синтетике. Но первый матч мы выиграли 2:1.
КОМАНДА КАК СЕМЬЯ
Едем с Сулейманом в Гудермес – там посмотрим стадион, там же пересяду
на такси до Грозного. Вместе с нами – «восьмерка».
– Вот Муслим – за ним все команды гоняются, но он хочет играть только
у нас! – представляет парня Сулейман. – Правда, Муслим?
Вместо ответа – смех. Муслим две войны пережил в Грозном. «Ужас!
Под бомбами, минами перебежками передвигались. У меня отец слепой
– поэтому федералы не трогали. Спрашивали, почему не воюю. Объяснял:
ухаживаю за отцом. Десять лет война отняла, а так бы, может быть,
играл бы в какой-нибудь профессиональной команде».
– Квартиры-то тоже лишился во время этой заварушки?
– Посмотри, я на мобильный снял ее на память! – находит кадр: дом
с огромной… дырой, на месте двух квартир на 4-м и 5-м этажах. –
Три снаряда попали в квартиру. Но все остались живы – прятались
в подвале.
В Гудермесе заезжаем на стадион. На поле тренируется «Сунжа» из
первой лиги – отрабатывают передачи с фланга на удар, кое-кто –
босиком, что никак не влияет на качество ударов. Если по местным
меркам поле в Комсомольском – на четверочку, то здесь – откинем
еще балл. Зато есть крытая трибуна на тысячу мест, и, главное –
синтетическая площадка за сеткой – подарок РФС. За бетонным забором
высятся цистерны – нефтехранилище. «Вот там спонсоров искать надо!»
– говорю Сулейману. «А они спонсоры как раз и есть!» Вышеописанным
способом здороваюсь с играющим тренером Арсеном Сурхаевым.
– «Советский спорт»?! – удивляется он. – Такой еще существует! Вот
здорово!
– Вы тут, я вижу, совсем от жизни отстали.
– А что вы хотите! Десять лет почти полной информационной блокады!
Я, когда получалось, от аккумулятора смотрел телевизор – электричества-то
не было… Эти ребята, которых вы видите, так соскучились по футболу!
И я сам не наигрался, бегаю вместе с ними, учусь. Кажется, что мне
все еще 21 год – столько было, когда началась война. Во время этих
событий на стадион было запрещено заходить – здесь были танки, блиндажи.
Все поле было испорчено мазутом – слой земли пришлось снимать, насыпать
новый. Трудно было выровнять – отсюда и кочки.
– Откуда деньги на команду?
– Помогает немножко администрация района. Что-то дают друзья, и,
конечно, я спонсирую. Я в свое время корову продал, купил «Газель»
и теперь занимаюсь перевозками. То, что зарабатываю, делю между
семьей (у меня пять детей) и командой. Она для меня тоже как семья.
В одну неделю одному бутсы куплю, в следующую – другому.
P.S. 22.30. Желудок кричит от голода. Наплевав на заветы товарищей
(ни шагу из гостиницы вечером!) иду по темным улицам на огонек.
Кафе под тентом, женщина моет посуду в тазу, четыре пенсионера за
пивом спорят на религиозно-философские темы. По-своему, по-чеченски,
но местами переходя на русский: «ты слишком политизируешь», «в чем
мы не послушались отцов?», «нация не может быть лучше других… И
вдруг: «я на «Терек» ходил еще в 80-х…»
