АЛЕКСЕЙ ЧЕРЕДНИК: НА ЗАВТРАК КАЖДЫЙ ПРИХОДИЛ С
ЧЕРНОЙ ИКРОЙ
Олимпийский чемпион по футболу Алексей Чередник рассказал «ВЕДОМОСТЯМ»
о психологических атаках нашей сборной и денежных премиях советских
времен
1 октября исполнится ровно 20 лет со дня знаменитой
победы сборной СССР по футболу на Олимпийских играх. В той команде,
под руководством киевлянина Анатолия Бышовца, выступало четыре представителя
украинских клубов. Один из них — Алексей
Чередник — вспомнил тот «золотой» коллектив, поведал, как потерялся
во времени игрок сборной и сорвал голос во время матча известный
певец Валерий Сюткин.
— Алексей, на Олимпиаде в Сеуле вы обыграли всех фаворитов — Аргентину,
Италию, Бразилию. Действительно, тот созыв был непобедимым?
— В этом ракурсе нужно говорить не только об Олимпиаде. Сборная
ведь зарождалась гораздо раньше. Мы на одном дыхании прошли отборочный
турнир (Швейцария, Норвегия, Болгария, Турция), принимали участие
на турнирах в Индии и Египте, где одержанные победы придали уверенность
в себе, за два года команда не проиграла ни одной встречи! А ведь
были и никому не нужные матчи, но ниже своего уровня ребята не опускались.
И в Сеул мы отправлялись боеспособным коллективом, хотя, быть может,
нашу победу и восприняли как сенсацию.
— Но, будем откровенны, сборная СССР по подбору игроков уступала
многим. В ФРГ, к примеру, играл Клинсманн, в Италии — Таккони, Тассоти,
Феррара, Рицителли, в Бразилии и вовсе мегазвезды — Ромарио, Карека,
Бебето, Таффарел... В чем секрет успеха?
— А мы никого не боялись! В те годы чемпионат СССР был настолько
высокого уровня, что можно было три-четыре команды представить,
которые неплохо бы смотрелись на международной арене. Но нужно было
угадать, кого и с кем поставить в одно «звено». Это уже прерогатива
тренеров. Бышовец был тонким психологом и отбирал футболистов в
команду не только по игровым качествам, но и психологическим, старался,
чтобы в коллективе каждый уважал друг друга. Пусть кто-то уступал
в мастерстве своему конкуренту, зато был бойцом и человеком, на
которого можно положиться. Это для Анатолия Федоровича было приоритетом.
— Можно ли сказать, что команду тянули на себе Михайличенко и Добровольский,
забивавшие практически в каждом матче?
— Они молодцы, но это не значит, что команда была зависима от Алексея
с Игорем. На поле выкладывались все, а Михайличенко с Добровольским
завершали атаки. Игорю было 19 лет, капитану Виктору Лосеву — 29,
мне — 28, Владимиру Лютому — 27, но разницы в возрасте не чувствовалось.
Просто «старики» «таскали рояль», а бомбардиры делали свое дело.
Порядок в сборной был везде — как в атаке, так и в обороне. Каждый
четко знал свое место на поле, при этом был личностью и силен индивидуально.
У нас была великая команда. Мы, кстати, до сих пор поддерживаем
отношения. К примеру, недавно я звонил Бородюку, поздравлял его
с успешной игрой сборной России. Когда есть время, обязательно встречаемся
или созваниваемся.
— Южная Корея — довольно неблизкий свет. У вас не было проблем с
акклиматизацией?
— Нет, в этом плане подготовка оказалась продумана до мелочей. Первый
матч в Пусане мы проводили 18 сентября, а отправилась команда в
Азию девятого. Провели две товарищеские встречи с японцами (6:0
и 2:2) и только потом прилетели в Корею. Времени, проведенного в
Стране восходящего солнца, вполне хватило для того, чтобы привыкнуть
к местному климату.
— Начали вы турнир ничьей с хозяевами турнира, а затем неожиданно
обыграли аргентинцев.
— Именно после победы над южноамериканцами у нас и начала говорить
уверенность в своих силах. А перед полуфиналом с итальянцами мы
на их психологические атаки (невообразимая техника на тренировках,
взгляды сверху вниз и т. д.) ответили своей. На завтрак каждый приходил
с... банкой черной икры. И представители «Скуадры Адзурры», жуя
свои макароны, с раскрытыми ртами наблюдали, как мы ложками наминаем
икру. А в Италии один бутерброд только сотню долларов стоит.
— Все съедали?
— Да нет, конечно. 100-граммовая банка ведь. Я, кстати, тогда ее
и не очень любил, а после Сеула вообще смотреть не мог. Но слой
икры на тонком куске хлеба смотрелся потрясающе. На характере и
обыграли итальянцев, забив два мяча в дополнительное время.
— Перед финалом с бразильцами была какая-то особая «накачка»?
— Наоборот, мы расслабились. Понимали, что второе место и так замечательный
результат, значит, груз ответственности уже не довлеет, можно просто
сыграть как умеешь. К решающему матчу, который я, к сожалению, пропустил
из-за перебора желтых карточек, мы готовились нестандартно.
Дело в том, что до финала мы проводили матчи в Тэгу и Пусане, поэтому
и жили в этом городе. А перед финалом должны были поселиться в олимпийской
деревне. Приехали и увидели этот ужас! Такой бардак! Шум, гам, комнаты
по пять-шесть человек, дискотеки, здесь танцуют, там — плачут, столовая
метров на сто, не знаешь куда присесть.
Дабы не травмировать нашу психику, Бышовец отвез команду на теплоход
«Михаил Шолохов», где мы пробыли несколько дней. Там жили артисты,
специально приехавшие в Сеул поддержать спортсменов. Болели они
рьяно, несмотря на то, что голосовые связки им нужно беречь. Валерий
Сюткин, так накричался, что хрипел потом.
Решили отказаться мы и от... тренировок. До стадиона нужно было
добираться час, при этом опять вклиниваться в этот шум-гам. На корабле
была волейбольная площадка, натянутая сеткой, чтоб мяч не вылетал.
Мы там и занимались в «квадрат», теннисбол играли. Проводили обычные
восстановительные занятия. Да и весело было, лупили мяч по сеткам,
он здорово и смешно в кого-то отскакивал. А уже по дороге на игру
Бышовец сказал крылатую фразу: «Ребята, «серебро» — это хорошо,
но блестит только «золото».
— Каково было наблюдать за финалом со скамейки запасных?
— Безумно тяжело. Да, наверное, любой футболист если не может выйти
на поле, переживает больше действующих игроков. Зато перед вторым
дополнительным таймом повеселил Гела Кеташвили. Он потерялся во
времени и рванул через все поле, стал кричать, что мы победили.
Еле убедили его, что нужно еще 15 минут продержаться. Правда, смеялись
с Гелы уже потом, сначала не до этого было. А что мы стали олимпийскими
чемпионами по футболу, окончательно поняли, наверное, через дня
три.
— Как отметили победу?
— На следующий день всех поздравляли в олимпийской деревне, перезнакомились
с баскетболистами, волейболистами, гандболистами, посидели, в общем,
на славу. Потом был прием на корабле, нас поздравлял министр НОК
СССР Марат Грамов, а 3 октября вернулись в Москву.
Уже через день «Днепру» предстоял поединок на Кубок УЕФА против
«Бордо». В аэропорту мы вместе с Лютым и Тищенко переоделись прямо
в камере хранения, получили другие паспорта и вперед — во Францию.
Никаких торжеств не было, через пару недель в Днепропетровске нам
символически подарили по кейсу, значку и забыли на долгие годы.
Сейчас, слава Богу, регулярно поздравляют с праздниками, помнят,
уже — хорошо. А то ведь был период, что мы не могли 15-летие победы
отпраздновать. Организацию взял на себя Леша Прудников. Мне всегда
было непонятно, почему триумф сборной СССР в 1956 году помнят все,
а наш сразу стали забывать. А ведь выступали мы против настоящих
профи.
— Денежные премии вам полагались?
— Выдали по шесть тысяч долларов и 12 тысяч рублей. «Деревянные»,
к сожалению, «сгорели», так как были перечислены на сберкнижку в
«Совинтерспорт». А доллары выдали прямо на корабле, по тем временам
невероятные деньги. Слетал в Марокко, еще куда-то да оплатил выделенную
клубом «семерку».
— Алексей, закончив карьеру, вы не расстались с футболом.
— Сейчас я работаю тренером-селекционером донецкого «Шахтера». Кстати,
у меня недавно был эпизод, заставивший вспомнить тот самый матч
против аргентинцев. По клубным делам мне пришлось прилететь в эту
страну, и ко мне подошел незнакомый человек: «Здравствуйте, Алексей».
Оказалось, это правый защитник той сборной! Я же играл слева, то
есть против него, но как он меня запомнил, не знаю. Две недели были
в командировке, так он от нас практически не отходил. Все никак
не соберусь ему диски с записью поединков отправить.
— А у вас они откуда? Все-таки в 1988 году техника была еще далеко
не на грани фантастики.
— Это все благодаря Леше Прудникову. Когда он работал в Корее, нашел
возможность через телевидение «перегнать» все наши олимпийские встречи
и каждому подарил. Изначально, конечно, были уверены, что записи
никогда не достанем.
— Просматриваете их часто?
— Финал включал раза два всего — времени не хватает. Но запомнил
эмоции Маслаченко, когда он сначала умолял Савичева убежать и забить,
а последние пять минут вообще молчал, заявив, что у него просто
нет сил комментировать. Сейчас наблюдаю за теми поединками уже не
с ностальгическими нотками, а в силу своей профессии, сравниваю
потенциального новичка с действиями наших игроков.
— Кто из ныне выступающих в донецком «Шахтере» футболистов, попал
в клуб благодаря вам?
— У нас система селекции не зациклена на одном представителе. Прежде
чем пригласить кого-то в команду, его просматривают несколько бригад
— всего восемь человек. Затем сформировывается общее мнение, и принимается
коллегиальное решение. При моем участии, к примеру, пришли в Донецк
Чигринский (я «вел» Дмитрия с 14 лет), Рац, Хюбшман, Марика, Элано...
Мог оказаться в Донецке и Быстров, который сейчас в «Спартаке».
Он ждал звонка три месяца, но руководство решило его не брать. Из
последних приобретений я «приложил руку» к боливийцу Морено, перешедшего
в «Шахтер» в нынешнее межсезонье. Хотя предлагали нам совершенно
другого человека. Так что стараюсь не расставаться с футболом, профессионально
делать свою работу и в свои без малого 48. Это моя жизнь.
ПРОГУЛЬЩИК И АКТИВИСТКА
«С женой Аленой мы учились в одной школе в Душанбе, где я родился.
Поначалу друг другу не симпатизировали, так как Алена активисткой
была, а футболисты много прогуливали, пусть и по уважительным причинам
— поездки, тренировки. Вот нас и «прорабатывали». Сошлись уже, когда
я выступал за основной состав «Памира». Как-то с приятелем, вернувшись
из Чехословакии, зашли в кафе поужинать, видим — за соседним столиком
сидят две девушки. Я говорю, с одной я учился вместе, надо пригласить.
Подарили шоколадки, так и познакомились. Уже успели отметить серебряную
свадьбу, воспитать взрослую дочь Кристину (ей 25 лет) и сына Кирилла.
Правда, ему пока только 14».
