Его судьба подходит для голливудского фильма о сбывшейся мечте:
жил в небогатой семье, рос почти без отца и высоких покровителей.
А в зенит славы пробился трудом и талантом
Семья много лет ютилась в тесной комнате питерской коммунальной
квартиры. Поэтому теперь тогдашнего дворового пацана по прозвищу
Шава называют «миллионер из коммуналки». А ещё «маленький царь»
и «русский Марадона».
Про таких говорят: «Он сделал себя сам». Он уточняет:
«Детство было трудным, но добиться успеха мне помогли родители…»
Как у них получилось? Спецкор «АиФ» узнал это у матери форварда
российской сборной - Татьяны Аршавиной.
Дверь-ворота
«Детство моё - двор, девчонки, футбол и гитара», - спел сам Шава
в недавнем клипе. Во дворе он гонял мяч, едва научившись ходить.
А когда подрос, продолжал стучать тем же мячом в дверь родительской
комнаты в коммуналке… «Мы переехали туда, когда Андрюше было чуть
больше двух лет, - вспоминает его мама. - Я, мой муж Сергей - его
папа, и он сам. В квартире жили ещё три семьи. Мы неплохо уживались
с ними.
…Правда, один из них любил выпить. Хотя он был «диванный товарищ»:
пил и спал. Только позже, когда сыну исполнилось 19, случился конфликт.
Сосед начал скандалить с пожилой родственницей и очень обижал её.
Андрей не выдержал, раскрыл дверь в их комнату и предупредил скандалиста:
«Если не угомонишься, получишь по башке!» И тот испугался…» «Отношения
с соседями были не безоблачными, но в суп, надеюсь, никто друг другу
не плевал…», - сказал потом он сам.
В 7 лет отец отвёл его в футбольную школу «Смена» на другом конце
города. «Тренировки начинались в 5 вечера - в рабочие часы. Возить
Андрюшу было некому. Однажды я незаметно поехала за ним - и пришла
в ужас. И сказала: «Всё, хватит. Это опасно для жизни!» Но во всём,
что касалось футбола, для него не существовало запретов…» А по вечерам
он тренировался дома. «Комната была длинной и узкой, единственное
место, куда можно бить, - в дверь. Мы вешали на неё тряпку, чтобы
гасить звук… А мне самой Андрей этой своей долбёжкой не мешал. Я
шила или что-то готовила…»
По счастью, маленькому Шаве передались спортивные гены отца. Разница
в одном: Сергей Аршавин фанатично любил футбол, но в итоге споткнулся
о свою страсть. «Серёжа играл за команду завода «Светлана», стал
её тренером. Но завод, где он работал, закрыли. К сожалению, у него
не хватило характера, чтобы преодолеть личный кризис. Он был человек
добрый, но по натуре слабый. Жить без спорта так и не смог, и это
его подкосило...»
На раскладушке
Семья распалась, когда Андрей только начал учиться. «Для него это
было тяжело - «потеря» папы. Хотя они всё равно общались, пока Сергей
был жив. Я ему никогда этого не запрещала. Он не мог понять, что
такое развод. Спрашивал: «Мама, у меня теперь не будет папы?» Я
отвечала: «Ну что ты, Андрюша! Он у тебя будет, только жить станет
в другом месте…» Он не занял ни одну из сторон, а просто принял
ситуацию как она есть. Он нас не делил. Однажды я нелестно отозвалась
о его папе. Он сказал: «Мама, а папа никогда о тебе плохо не говорит!»
После этого и я стала поступать так же...
Он и в детстве всегда был лидером...
Он всегда был упорный и упрямый. Мне сказали: «Упрямые
дети бывают у упрямых родителей». Я подумала: «Что-то тут неправильно!»
- и стала менять себя… Он всегда знал, что его как любили, так и
любят оба родителя». То же подтвердил потом и сам Андрей: «Мама
не препятствовала нашим встречам с папой. Она говорила, что их отношения
- это одно, а наши - совсем другое». Несмотря на развод, Сергей
Аршавин продолжал воспитывать сына, приезжал в спортшколу и радовался
его успехам. Он умер, когда Андрею исполнилось 23.
«Когда у меня появился второй муж (отчим Андрея. - Авт.), мы переехали
к нему в «хрущёвку». Но потом нам с Андрюшей пришлось вернуться
в ту же коммуналку…» Там они провели ещё три года. Аршавин-младший
был уже в дубле «Зенита». И ещё раз проявил свой характер. «Мы прихватили
с собой только носильные вещи и спортивную форму. Связали всё в
узел и привезли в нашу комнату. А комната тогда была - голые стены
и старый холодильник. Мы спали на полу. Потом Сергей привёз раскладушку,
и Андрюша стал спать на ней. Через неделю сын получил первую зарплату,
мы купили диван. Позже друзья собрали нам кое-какой скарб - у кого
что нашлось. Телевизора долго не было, телефон - в коридоре… А уехали
мы из квартиры, где имелись мобильный телефон, компьютер (это ещё
в то время!) и вообще всё, что нужно для комфортной жизни подростка.
Но мы всё равно даже в коммуналке жили нормальной жизнью, не чувствовали
себя ущербно, радовались тому, что есть. Выжили, потому что умели
довольствоваться малым. И только через несколько лет я узнала, что
испытывал тогда мой сын. Он меня ни разу не упрекнул! Даже бровью
не повёл, будто так и надо. А на самом деле ему было очень тяжко
пережить такую перемену быта...»
В «Зените» он дважды лишался капитанской повязки из-за характера.
«За этим лицом безобидного ребёнка, - точно заметил один из зарубежных
журналов, - кроется противоречивая личность». Он признал это сам:
«Я был мальчик умный, но разгильдяй. Поведение было кошмарным…»
Мать не раз вызывали к учителю. «Пришлось ей краснеть от стыда за
меня…» Во втором классе его вообще выгнали из школы - за то, что
порвал классный журнал. «Посчитал, что четвёрку мне поставили незаслуженно,
что я был достоин пятёрки…» Я спросил, как Татьяне Аршавиной удалось
«справиться со стихией». Она ответила: «Поначалу я сделала немало
ошибок. Но нашлись люди, которые указали мне на них, и я старалась
их исправить.
Моей задачей было не сломать его дар, его характер. Андрей был сверхактивный,
правдолюб, не соглашался с двойной моралью в школе. А меня саму
воспитывали в ежовых рукавицах. Шлепки по заднице, запреты, повышенный
тон… Я поняла: с сыном можно договориться только полюбовно. А чтобы
дойти до победы, нужно быть психологически свободным человеком…
Сломить его тогда, наверное, смогли бы, но я на это не пошла. Действовала
уговорами, и это в итоге дало свои плоды…»
Однажды он признался: «Больше всего в жизни я боюсь потери близких».
Это для него важнее всего - даже футбола.
