Есть в нашем языке фразы, которые от частого употребления
превратились в банальные истины, в простые словосочетания, лишенные
всякого смысла. Фраза «футбол дарит радость людям» – из их числа.
Это как раз тот случай, когда обобщение противопоказано. Футбол
должен дарить радость, но далеко не всегда приносит ее, а иной раз
– так и вовсе вызывает совершенно противоположные чувства. То же
можно сказать и о футболистах. На самом деле игроков, дарящих радость,
не так много. Точнее, даже очень мало. Еще точнее – их единицы.
Одной из этих «единиц» в отечественном футболе был, несомненно,
Федор Черенков.
Ломающий схемы
Черенков – фигура в нашем футболе совершенно особая. При феноменальной
- на грани гениальности - одаренности, перечень его наград и титулов
более чем скромен, особенно в сравнении с другими отечественными
звездами. Лишь одна международная награда – бронзовая медаль Олимпийских
игр 1980 года. И это при том, что именно в 80-е сборная добилась
своих последних в истории значительных успехов – стала вице-чемпионом
Европы и чемпионом Олимпийских игр. Но все это – без Черенкова.
Да, в ту пору у тренеров сборной был, конечно, более богатый выбор
высококлассных исполнителей. Однако всё относительно – такого изобилия,
как, скажем, в Бразилии, которая на любой турнир всегда могла набрать
не одну сборную, у нас не было никогда. Да и игроков такого дарования
тоже не сразу вспомнишь. Разве что Стрельцов…
* * *
Действительно, после Стрельцова, пожалуй, не было у нас игрока с
такой техникой владения мячом. То, как он принимал длинные передачи,
заставляло вспомнить о «кудесниках мяча», но применительно именно
к нему. Мяч, пролетев несколько десятков метров, коснувшись носка
ноги Черенкова, словно приклеивался к нему. Такой же была и культура
паса у самого Федора. Интересную особенность Черенкова отметил как-то
известный тренер и футбольный обозреватель Юрий Севидов: «У него
была совершенно изумительная подвижность коленных и голеностопных
суставов. Я не видел футболиста с такими физическими возможностями.
Его «фирменный» прием - разворот с мячом на месте голеностопом и
коленом - больше, наверное, никто в мире не исполнял, и именно в
момент соприкосновения с мячом он напоминал великих мастеров мирового
футбола». И все-таки факт – в период решающих матчей Черенков оказывался
чаще всего за бортом сборной. Впервые за нее он сыграл в сентябре
79-го в отборочном матче к чемпионату Европы 1980 года. Но тот матч
сборная проиграла, а по итогам отборочного турнира и вовсе заняла
последнее место и в Италию на финальный турнир не попала…
* * *
Хорошо помню, какие споры разгорелись, когда Валерий Лобановский
объявил состав сборной на чемпионат Европы 1988 года, и в нем не
оказалось Черенкова. В ту пору Федор был в расцвете своей карьеры,
но тренер был непреклонен: «Он не вписывается в игровую концепцию
сборной». Действительно, «вписать» в игровую модель Лобановского,
которая всегда строилась на высокой физической подготовке, атлетизме
и прессинге, «свободного художника» Черенкова, «негабаритного»,
привыкшего постоянно импровизировать на поле, было проблематично.
Он, как ванька-встанька, упрямо не желал укладываться ни в одну
схему. Да и не мог уложиться – слишком неординарен был. Поэтому
чаще всего вместо него играли другие – пусть и менее одаренные,
но тоже достаточно мастеровитые, а главное – погабаритнее, помощнее,
знающие, когда надо отдать пас, а когда идти в обводку, все делавшие,
как в школе учили, «по науке» - и добивавшиеся результата.
* * *
И все-таки - жаль! Потому что – вернемся к началу - футбол должен
дарить радость, и кому же ее было дарить, как не Федору Черенкову!
Потому что все эти схемы и тренерские концепции, они, конечно, нужны,
но при этом истинное удовольствие от игры, ощущение радости, приносят
как раз такие, «внесистемные» игроки, умеющие «вдруг», словно вставшая
на дыбы лошадь, выбиться из привычной схемы – и свести с ума стадион!
Никогда – во всяком случае, за последние полвека – игра нашей сборной
не дарила такого ощущения. Она могла добиваться больших спортивных
успехов, но никогда ее игра не сводила с ума, как сводила, например,
игра голландцев в середине 70-х или французов в начале 80-х. А ведь
великолепные игроки были и у нас!..
* * *
Поневоле напрашивается аналогия. Был в советском футболе еще один
футболист с похожей судьбой - Давид Кипиани. И играли они почти
в одно время (Кипиани чуть раньше), и по манере игры были похожи,
и позиция на поле – «под нападающими» – была у них одна. Оба были
выдающимися мастерами, и оба не вписывались в схемы тренеров сборной
– причем всех. Согласитесь, есть повод призадуматься. Ведь и Бесков,
и Лобановский, в основном сменявшие друг друга в те годы на посту
тренеров главной команды страны, были выдающимися специалистами.
Но, видимо, эта особенность – достижение сиюминутного результата
и превалирующий принцип «надежности», характерен для нашего футбола
в целом. И, мне кажется, истоки его надо искать не в футболе…
В ладу с собой
Пожалуй, никто из игроков не был столь популярен, не пользовался
такой любовью. Черенков был своего рода «священной коровой» советского,
а потом – российского футбола. Его любили болельщики, никогда не
критиковали журналисты и даже «сам» непререкаемый Бесков терпел
от него - единственного - возражения. За этой внешней «тихостью»,
мягкостью, даже некоторой отрешенностью, тем не менее, всегда чувствовался
характер. Еще Николай Старостин вспоминал, как однажды Черенков
«схватился» с Бесковым по поводу какого-то игрового эпизода – и
не уступил, остался стоять на своем. Для любого другого игрока это
было бы немедленным концом карьеры в «Спартаке». Но Федору Бесков
такое прощал, недаром он часто повторял: «Люблю умных игроков».
* * *
Талантливый человек совсем не обязательно во всем талантлив – никогда
не понимал и не разделял этой фразы, - но незаурядная личность действительно
проявляет себя во всем. Федор Черенков так же «нетипичен» в своей
послефутбольной жизни, как был и на поле. Снова он ломает стереотипы.
Он играет за команду ветеранов – и это все, что сегодня связывает
его с футболом. Живет один, в обычной, типовой московской квартире.
Давно продал машину и ездит в общественном транспорте. Запросто
общается с узнающими его на улице болельщиками.
Он, словно древнегреческий философ, всю жизнь ищет истину. В футболе
он нашел ее – во всяком случае, настолько, насколько она вообще
находима. Он соприкасался с ней каждый раз, когда сводил с ума стадионы
своими голами, финтами, передачами. Она смотрела на него десятками
тысяч восторженных глаз. Ее мудрый лик был в его мокрых от слез
глазах, когда под песню «Виват, король!» он делал прощальный круг
почета мимо лужниковских трибун.
Он продолжает искать истину и в послефутбольной жизни. «Еду в трамвае
- смотрю, как люди одеты, – говорит Черенков. - Слушаю, о чем говорят.
Чувствуешь жизнь, которая течет вокруг. Мне это необходимо… Деньги
не главное. Нужно стремиться к внутренней гармонии, быть в ладу
с самим собой». Он получает 13 тысяч рублей в месяц – и говорит,
что ему достаточно. Регулярно посещает храм и с грустью признается
в своем пристрастии к чревоугодию, из-за которого не может соблюдать
пост.
* * *
Федор умеет довольствоваться тем, что есть. И жить в согласии не
только с собой, но и с людьми. Принимать их такими, как есть. Редкое
качество в наше время, а для звезды – тем более. На вопрос – не
обижается ли на Лобановского за то, что не брал его в сборную, простодушно
говорит: «Лобановский выбирал тех людей, которые подходили под его
видение игры. Я его понимал».
Жить несуетной, сугубо частной жизнью, сосредоточившись на главном.
Не держать ни на кого обиды... Наверное, все это вместе и называется
«быть в ладу с собой». Черенков очень нетипичная звезда. Зато –
самая что ни на есть настоящая.
