В четверг в продажу поступает книга Вячеслава
Колоскова "В игре и вне игры", выпущенная в издательстве
"Детектив-пресс". Отправленный в отставку глава РФС возглавлял
футбольное ведомство рекордный срок - 25 лет, многие годы его жизни
связаны и с хоккеем. Когда-то вместе с обозревателем нашей газеты
Борисом Федосовым он занимался организацией знаменитого турнира
"Приз "Известий". Сегодня мы публикуем фрагменты
из мемуаров Вячеслава Колоскова.
Калгари-88: разгром канадцев
Снова окунулся в проблемы хоккея. Было очевидно, что главными нашими
соперниками в Калгари будут канадцы. Ученые утверждали, что те "брали"
нас не только "физикой", не только лучшим исполнением
каких-то технических компонентов на площадке, но и психологией:
этакой спортивной наглостью, демонстрацией сверхуверенности в своем
превосходстве. Даже свой проигрыш они умели подавать как исключение
из правила: мол, с кем не бывает.
В Калгари наши тренеры Виктор Тихонов и Владимир Юрзинов решили
воспользоваться этим же оружием. До финала чемпионата мы прошли
сложных и неудобных соперников: выиграли у немцев, чехов, американцев.
Впрочем, так же успешно сыграли и "кленовые листья", и
шведы.
Перед игрой со шведами я договорился с Л. Тягачевым, и мы с командой
уехали в горы, где располагались горнолыжники. Отдохнули там просто
замечательно, обедали на свежем воздухе, зарядились положительными
эмоциями и на следующий день легко расправились с соперником.
К тому времени спеси у канадцев поубавилось: даже их пресса уже
писала, что русских на льду надо побаиваться.
Поселились мы в горной гостинице, окна в окна с номерами, где проживали
хозяева чемпионата. Накануне прошла информация, что канадцы просматривают
в записи фрагменты игр советской сборной. Я предложил не проводить
"раскатку" в день игры, а устроить "русский кулачный
бой" перед окнами противника. Тихонов и Юрзинов вывели хоккеистов
на улицу: "Играем в снежки, устраиваем кучу-малу". Словом,
показываем, что уверены - победа будет за нами.
Наши ребята резвились как дети, а канадцы прилипли к окнам, растерянность
читалась на их лицах.
Вечером в переполненном спортивном зале, где зрители ожидали только
победы для своих, напряженной игры по большому счету не получилось.
Канадцы, как я думаю, сломались до начала встречи, и наши пять безответных
шайб - тому подтверждение.
Победа над мэром Пусана
Олимпиада в Южной Корее запомнилась особой атмосферой. Ее хозяева
постарались превратить ее в праздник. Правда, иногда их гостеприимство
становилось испытанием для здоровья.
Накануне Олимпиады я приезжал в эту страну как председатель комитета
ФИФА по проведению футбольных турниров Олимпийских игр. И хотя я
представлял международную организацию, относились ко мне прежде
всего как к посланцу СССР.
Прием в честь нашей делегации мэр города Пусана обставил, так сказать,
в русском духе. В зале играла "Калинка", на столах стояли
русские блюда и, естественно, водка. Мэр, крепкий человек под сто
килограммов, предложил провести соревнование. В преддверии Олимпиады
он уже познакомил представителей многих стран с национальной забавой,
и никто из гостей не выдержал испытание. Теперь настала очередь
экзаменовать русских.
А экзамен этот состоял в следующем. В большой фужер ставилась маленькая,
на сорок граммов, рюмка, она наполнялась виски, а сам фужер - пивом.
Надо было выпить все это, не пролив ни капли. Коли пролил, значит,
рука у тебя уже нетвердая и ты пьян.
Начали "забаву" одиннадцать корейцев и двое русских, я
и переводчик Лев Зарохович. Нет, пьянкой это не выглядело: мы говорили
тосты, обсуждали деловые вопросы, делали друг другу комплименты,
но при этом употребляли пиво с виски.
На четвертом кругу с дистанции сошли первые участники. До тринадцатого
круга дошли три человека - мы со Львом и мэр Пусана. Остальные не
то что проливали спиртное, а были просто пьяны. И вот, когда после
тринадцатого тоста Лев Зарохович вдруг сказал: "Теперь, может,
выпьем по-человечески, по-русски?" - мэр от удивления уронил
свой бокал и произнес: "Вас не победить!"
"Миссия" Толстых
По характеру Николай Александрович - человек жесткий, неуступчивый,
бескомпромиссный. К тому времени я уже успел присмотреться к нему.
Мы сообща решали много вопросов, и я по-хорошему завидовал его хватке,
цепкости. Футбольный союз совместно с ПФЛ разработал так называемые
"Основные требования к нелюбительским футбольным клубам",
где предусматривалось поэтапное (прямо по годам было расписано!)
открытие в территориях, при клубах детских спортивных школ, строительство
стадионов с индивидуальными сиденьями, с подтрибунными помещениями,
полей с подогревом, с требуемым нормативами освещением. Документ
приняли в штыки клубы, губернаторы, но именно благодаря Н. Толстых
требования эти стали выполняться.
Больше того, Николай Александрович многое сделал, чтобы в "смутные
времена" не пришли командовать футболом бандитские группировки.
Я уже писал, что после развала Советского Союза у нас не было денег
даже на экипировку, а у "братвы" они водились в излишке!
И она не прочь была поучаствовать в управлении клубами, покупать
их как машины, для забавы и собственного престижа. "Братва"
давала деньги тренерам, игрокам, но за это рассчитывала стать хозяевами
клубов, причем править хотела не по законам, а по своим понятиям.
Николай Александрович вышел из динамовской среды, у него сохранились
тесные связи в правоохранительных ведомствах, там его уважали. Однажды
"Динамо" играло на своем поле с московскими железнодорожниками.
Один из "хозяев" "Локо", недовольный судейством,
зашел в перерыве в судейскую комнату, без стеснений и страха достал
пистолет и начал учить рефери, в чью пользу надо свистеть во втором
тайме.
О происшествии стало известно Толстых. Он тут же сказал: "Посажу
негодяя!" Его начали отговаривать: мол, не надо рисковать,
их вон сколько, у них сила, они отомстят за своего. И знаете, что
ответил Толстых? "Если их много, посадим многих, но криминала
в футболе не допустим!"
На следующей игре "Локомотива" "браток" с пистолетом
был арестован. Вот так решительно и смело Толстых проявлял себя
не раз. Заставил все-таки преступные группировки понять, что играть
придется все же по правилам, а не по понятиям.
Футбол по-русски
В 2001 году в Москве проходила сессия МОКа, на ней были представители
Японии, Африки, ведущих стран Европы, естественно, руководитель
ФИФА Йозеф Блаттер. После напряженного рабочего дня мы на автобусе
поехали к моим друзьям на дачу, на берег Рузского водохранилища.
Отдых там организовали на высшем уровне - с цыганами, хороводами,
сувенирами.
В Москву возвращались поздним вечером, и огромный "Икарус"
застрял на проселочной дороге, посреди деревенской улицы. Гости
вылезли из автобуса, ожидая, когда водитель выберется из глубокой
колеи. Было ветрено, холодно, люди быстро продрогли. Кое-где в дачных
домиках горел свет. Из-за ближайшего забора выглянула женщина, спросила,
что у нас случилось. Минут через десять к автобусу уже вереницей
шли местные жители, кто с колбасой, кто с сыром, кто с огурцами
и водкой. И начались разговоры, расспросы, тосты. Помню, Блаттер
тогда спросил:
- Вячеслав, признайтесь, эта остановка и встреча с местными жителями
тоже заранее запланированы, как и цыгане?
- Ну что вы! И почему так подумали?
- Эти женщины так любезны, а мужчины так прекрасно разбираются в
проблемах футбола. И они так искренне хотят, чтобы Россия стала
великой футбольной державой. Если у вас глубинка так переживает
за футбол, то, значит, у этого вида спорта в России есть будущее,
я верю в это!
- Я тоже, - искренне сказал я Блаттеру. - Но только переживать ведь
мало, надо для этого много делать. И не одному человеку.
Когда мы играли с Бельгией?
Кроме любопытных достоверных фактов, в книге Вячеслава Колоскова,
как и в большинстве мемуаров, оказалось и немало неточностей. Одна
из них выглядит довольно изящно. Вспоминая чемпионат мира-86 в Мексике,
автор утверждает, что наша команда проиграла Бельгии в группе со
счетом 2:3 и не пробилась в плей-офф.
На самом деле, как известно, в последней встрече группового турнира
сборная СССР обыграла Канаду (2:0) и вышла в 1/8 финала. Там она
и проиграла команде Бельгии со счетом 3:4, причем два гола наши
соперники забили из явного офсайда.
Впрочем, вряд ли Вячеславу Колоскову изменила память. Скорее, он
просто не успел вычитать текст своего соавтора.
