ЕГОР ТИТОВ: ЖИТЬ ПРОШЛЫМ –УДЕЛ СЛАБЫХ

В наступающем сезоне капитан «Спартака» Егор Титов сможет сыграть уже в 13-м для себя чемпионате России. Если бы не та дисквалификация в 2004-м, роковую цифру Титов бы уже проскочил. Но этот сезон для капитана «Спартака» обещает стать чуть ли не самым сложным за всю карьеру. Еженедельнику «Футбол», впрочем, Егор Титов искренне признался, что оказываемое на него в последний месяц давление никак не скажется на настроении, рассказал о своем бизнесе и вспомнил самые лучшие моменты выступления за сборную России по футболу.

МЕНЯ УЗНАЛИ В ЮАР

— Егор, поздравляю: вы заняли пятое место в мире по популярности среди болельщиков в опросе, проводимом Международной федерацией футбольной статистики.

— Да, мне что-то говорили насчет этого. Но сам отношусь к данному достижению философски. Вы видели, кто там в пятерке?

— Видел. Египтянин Мохамед Абутрейка, Ясер Аль-Катани из Саудовской Аравии. Хотелось, кстати, узнать: вы их знаете?

— Да нет, откуда? Слышал, что там еще игрок из Ирака присутствует. В общем, все это относительно. Все же знают таких футболистов, как Кака, Мальдини, Рональдо. Вот это настоящие звезды, бренд. А в этом опросе вон кто первые места занял. Наверное, люди просто решили поприкалываться.

— Серьезная организация опрос проводила.

— Все равно я отношусь к этому не очень серьезно.

— Как можно относиться к опросу, в котором вы опередили Муту, Кака и Месси?

— Ну вот, видите? Я понимаю свою ценность в России — именно для болельщиков «Спартака». Но не для этой мировой федерации.

— И все-таки этот опрос — в какой-то мере показатель популярности. Вы ощущаете себя знаменитым?

— Ощущаю себя таким в России, может быть, в Израиле да еще в Турции. Там, где много русских. Но чтобы меня узнавали в Европе… Очень редко. Если только попадусь человеку, который тщательно следит за футболом, любит его. Настоящий болельщик в Германии, Англии. Да и то фамилию сразу вспомнить не могут. Говорят, мол, мы тебя где-то видели, ты футболист. Все, не более того. Но один раз была уникальная ситуация: меня узнали на другом конце света. Мы отдыхали в ЮАР в 2000 году. Лежу на пляже, отдыхаю, а мимо проходит датский арбитр Ким Мильтон Нильсен. Вот с ним мы поздоровались. Потому что он знает, кто я. Я знаю, кто он. Приятно было.

— Значит, в ЮАР можно погулять по улицам спокойно, а в Москве невозможно?

— В Москве, конечно, нет. У меня около дома торговая палатка находится, так, если надо выйти что-то купить, я стараюсь шапку натянуть. Да все равно узнают. Стою в очереди и раздаю автографы. А надо сказать, что в очереди это делать не очень удобно.

— Считается, что в Москве к звездам привыкли и практически любой может пройти спокойно — его просто не узнают.

— В центре города — возможно. Когда народу много, то затеряться очень легко. У меня в районе пройти незамеченным невозможно.

— Нервничаете, когда вас узнают в неподходящем месте?

— Да нет, спокойно отношусь. Кстати, посещая любое место, уже автоматически вижу, узнали меня или нет. Подойдут ли за автографом или что-нибудь сказать. Но я никому не отказываю. Расписаться — пожалуйста.

ЗА ТУ КНИЖКУ МОГУ И УДАРИТЬ

— Одно дело — расписаться. Каждому же надо рассказать, почему «Спартак» выиграл или проиграл. Каждому хочется высказать мнение по поводу ваших действий.

— Это конечно. Я киваю, соглашаюсь со всеми. Болельщики ведь разные. В общем, соглашаюсь и ухожу. В полемику не вступаю.

— Не хочется?

— Не хочется. Но бывает, что подходят какие-то хамы. Меня не клинит, но я могу завестись. Предлагаю им аргументированно изложить свою позицию. И они быстро понимают, что это эмоции, ничего они сказать не могут. Все на этом и заканчивается.

— Егор, а что происходит в последнее время? Выходят книги, где вы выставляетесь в не самом лучшем свете. Появляются интервью футболистов с какими-то намеками в вашу сторону. Пошла черная полоса в жизни?

— Никакой черной полосы у меня нет. И вообще все это делают люди небольшого ума, мне кажется. Догадки, домыслы… Не факты. Я же сам могу сказать честно, что было, а что нет. Но читать все это смешно. Обидно только, что все это идет в массы. Люди во все это верят. Каждому ведь не объяснишь, что все на самом деле не так. Бывает, что ко мне подходят, интересуются, а правда ли, что написано в книге. Я им советую не читать по утрам советских газет.

— И все-таки в последнее время давление какое-то уж больно концентрированное. В России, пожалуй, вы и Сергей Семак — те футболисты, про которых болельщики разных команд могут сказать только хорошие вещи.

— Да что я?.. Если касаться книги, то давайте задумаемся: а кому понадобилось выставлять в таком свете нашего президента Леонида Федуна? Ясно ведь, что это заказ.

— Чей, Егор?

— Издательства. Сейчас я вижу, что готовится книга «Как убивали «Локомотив». Стали появляться интервью, рассказы. И это делает тот же товарищ, который написал про «Спартак». Понятно, что в ближайшее время все ударит по железнодорожникам. Они же были хорошими всегда, в их коллективе был порядок. Но в последнее время все переменилось. И появилась тема. А к «Спартаку» всегда было приковано повышенное внимание. Во времена Константина Бескова тоже не все гладко было. Но сейчас раз в год на свет выставляется какой-то конфликт в клубе, каким бы маленьким и незначительным он ни был. И все это раздувается до таких размеров, что, честно говоря, страшно становится.

— Но, признайтесь, переживаете ведь по этому поводу?

— Нет. Вообще спокоен.

— Хорошо. С Игорем Рабинером, автором той книги, вы бы поговорили?

— Я боюсь, что просто ударю его. Вот и все.

— Даже так?

— Элементарно. В свое время этот человек набивался мне в друзья. Когда он жил в Америке, звонил, предлагал приехать. Мне вот одно непонятно: как люди так быстро меняются? То он весь такой хороший, то подбрасывает подлянку. И вообще то, что книгу написал именно Рабинер, меня не удивило.

— А когда было тяжелей: во время допингового скандала или сейчас?

— Конечно, во время допингового скандала! Нет никаких сомнений. Через это надо было пройти. Тогда первую неделю я был в самом настоящем шоке.

— Не в таком, как после появления книги?

— Нельзя даже сравнивать.

— Есть мнение, что всеми этими книгами, интервью просто хотят пошатнуть ваше положение в клубе. Выбить почву из-под ног.

— Я сразу скажу: бесполезно. У меня очень большая поддержка со стороны болельщиков. У меня отличная опора со стороны моей семьи. Поддерживают все, хотя я в этом и не нуждаюсь. Но все равно всем спасибо. Знаете, меня можно выбить смертью близкого человека. Кстати, вот недавно произошли два события.

— Какие?

— У Владимира Джубанова — помните такого? — умер отец. Хоронили его, пока я был на сборах в Израиле. Какое-то время я ведь практически жил у них в Домодедове, хорошо его знал. Для меня это известие стало настоящим потрясением. Не так давно умер Михаил Рекуц. Мы с ним были рядом с 7 лет, он даже играл в дубле «Спартака». Мой ровесник. И этой новостью я тоже был шокирован. Вот эти события не идут ни в какое сравнение с разговорами, домыслами вокруг моей фамилии.

ПО ЕВРОПЕ НЕ СКУЧАЮ

— Не жалеете, что в свое время не уехали в Европу?

— Как жалеть по тому, чего нет? Меня тут устраивает все.

— Но надо ведь проверить себя. Как это, например, сделал Сергей Семак. Посмотрел, оценил, все понял. И вернулся.

— Вот так вот уезжать, чтобы понять свой уровень, отправиться на полгода-год — не по мне. Если ехать, то уже по-настоящему. Как Валерий Карпин, Александр Мостовой, Виктор Онопко. Они там провели свою футбольную жизнь. Сделали себе имя. Получили славу, деньги.

— И вы могли бы все это получить. Но почему-то играете в «Спартаке». Не было реальных предложений? Или агенты не подсуетились?

— Да раньше все было не так. Цивилизация пришла в российский футбол, может быть, лет пять назад. Появились ответственные агенты. Но раньше все вопросы в клубе надо было решать через двух людей — Григория Есауленко и Олега Романцева. Предложения были. Их было много.

— Правда, что «Бавария» предлагала 20 миллионов? Или все-таки миф?

— Правда. Мне тогда помогал Джованни Бранкини, агент Дмитрия Аленичева, Рональдо. Уже все было решено. Мы договорились с немцами об условиях личного контракта. Оставалось лишь прийти к соглашению по моей трансферной цене. Но в «Спартаке» во время каждого раунда переговоров постоянно добавляли к моей цене по 2—3 миллиона. Не знаю, почему это происходило. Если бы «Спартак» опустил цену, я бы, безусловно, уехал.

— Многие бы жалели.

— Жить прошлым — удел слабых. Я живу настоящим. Да, возможно, было бы интересно узнать, как бы я провел там время. Во время переговоров мне было 24 года. Сейчас — 31. Как бы все сложилось за эти восемь лет? Но все равно сожаления нет. Я всегда дома, с семьей, мои родители всегда рядом. А это самое главное. Для человека важно общение с близкими. У меня это есть.

— Но вот в Европе спокойно. Вон Виктор Онопко не хочет из Испании окончательно возвращаться. Да и вообще многие осели там.

— Спокойная жизнь не для меня. Я сам москвич, и мне требуется постоянное движение.

— Жить в каком-нибудь Овьедо было бы грустно?

— Я бы там сошел с ума. В 2002 году был в гостях у Сергея Реброва, когда он играл за «Тоттенхэм». Он жил в пригороде Лондона, в спокойном районе. Я вот посмотрел и понял, что через три дня просто бы свихнулся.

— Вы из тех, кто в Европе может просто погостить, но недолго?

— Да, неделю. Максимум десять дней. Развеяться, не более того.

— В России — преступность.

— А где ее нет?

— В Европе можно ночью погулять по улицам.

— В центре Москвы тоже можно погулять ночью. И ничего не случится. А на окраинах, в рабочих кварталах, мне кажется, небезопасно в любой точке мира. Но я там не бываю. Да и потом Москва очень красивый город. Это признают все, даже наши легионеры. Все тут соответствует европейским стандартам.

— А язык иностранный удалось выучить?

— Английский разговорный, не более того.

— Трудно с легионерами приходится?

— В «Спартаке» есть переводчик. Моцарт, например, уже многое понимает и сам говорит. А вот недавно звонил Робсон, и мы с ним спокойно побеседовали на русском. Понимаете, проблема легионеров — в них самих. Они ведь едут сюда зарабатывать деньги. И если хотят комфорта, то должны изучить язык.

— Тем, кто приехал, труднее всего. Вот, например, Кристиан Майдана совсем не знает русских слов.

— Причем даже элементарных футбольных терминов. Но есть переводчик, говорим на смеси испанского и английского. Думаю, что через некоторое время и он станет понимать.

— Испанские фразы, наверное, уже знаете?

— А как же! В основном, правда, ругательные.

БУХГАЛТЕР МНЕ НЕ НУЖЕН

— Слышал, что у вас некоторое время назад была парикмахерская.

— А она и сейчас есть.

— Серьезный бизнес?

— Да что вы! Салон находится в Очакове, а это далеко не Кутузовский проспект. Так, чисто символически.

— Но свой бухгалтер есть — финансовый консультант, который бы помог правильно распределить доходы?

— Нет, а зачем?

— В Европе это принято.

— Да у меня своя голова на плечах есть. Кроме того, я не зарабатываю миллионы, как на Западе. У некоторых уже перебор денег. Конечно, средства надо куда-то вкладывать. Но у меня доходы в меру. Если есть лишние деньги, то стараюсь их сохранить. Вкладываю в недвижимость.

— Квартиры покупаете?

— Да. Но у меня их немного. Квартиры сдаю.

— Недавно хоккеист Александр Овечкин подписал контракт на 134 миллиона долларов. Вас эта сумма не шокировала?

— Половину этой суммы можно сразу вычесть. Она уйдет на налоги. Конечно, со стороны — цифра значительная. Но и срок договора огромный. До 2021 года! Что там может случиться через год, два, пять лет? Никто же не знает. Даже Нострадамус не знает. Но сумма, безусловно, впечатляющая.

— Вот бы вам такой контракт.

— Да что вы, какая зависть? Это НХЛ. Лучшая лига в мире. Настоящих российских звезд там только три — Евгений Малкин, Илья Ковальчук и Александр Овечкин.

— А Павел Дацюк?

— Но он постарше этих ребят. Так вот восходящих звезд — только трое. И они вправе рассчитывать на такие деньги. Но сколько хоккеистов в России? Достойные деньги получают трое.

— В НБА вот тоже…

— …один Андрей Кириленко. И он получает большой договор. Больше из России никто не претендует на такие контракты.

— Но сами суммы!.. Эти объявления в НБА о подписании контракта на 90 миллионов за 6 лет. Они могут свести с ума. В футбол это придет?

— В российский? Если наш чемпионат будет таким же доходным, как НБА, то почему бы и нет? Впрочем, я не представляю, чтобы в России платили такие деньги. Да убить за них могут. У нас за 100 долларов убивают. Кроме того, в нашей стране очень сильно развита зависть.

— Чувствуете?

— Я по ребенку это чувствую. В России человека «сожрут», если он будет получать такие средства. Пресса, соседи… Сделают все, чтобы превратить его жизнь в ад. Просто некоторые, даже если они будут жить 500 лет, таких денег не заработают.

— Но ведь все знают, сколько получает тот же Андрей Аршавин. И никто его почему-то не «ест».

— Но он же получает не 80 миллионов!

— Более миллиона евро — тоже сумма приличная.

— Наверное, для России уже нет. Привыкли.

— Вот пошли шальные деньги, а? А ведь могли бы и вы на такое рассчитывать.

— Я понимаю, что сейчас мне никто не будет предлагать по три миллиона евро. Но никакого волнения нет. Спокоен. Всех денег не заработаешь. Главное — чтобы хватило на послефутбольную жизнь. Здоровья я отдал много. И максимум пять лет я еще могу побороться с собой.

ПАХ У НАС ПРОВЕРЯЕТСЯ

— Вставали по утрам с настроением, когда не хочется идти ни на какую тренировку, вообще никуда?

— Да бывает, конечно. Особенно в последнее время. Наверное, это все-таки возрастное. Но заставляешь себя. А потом, когда выходишь на поле, делаешь разминку, все проходит. Азарт появляется. Это как в бане. Зашел, попарился, а потом хочется еще. Так же и в футболе. Получил нагрузку и понимаешь, что это хорошо. И приходит мысль, что без этого не можешь.

— Неужели ни разу не приходилось прогуливать тренировку без уважительной причины?

— Нет. А как? Нельзя.

— На травму сослаться можно.

— Так это все проверяется.

— Хоккеисты говорят: «Пах не проверяется».

— Не знаю, как там у хоккеистов, но в футболе сейчас все проверяется.

— В команде вам легко? Все-таки когда один человек стабильно выходит на поле, то его конкуренты смотрят на такого искоса. Не чувствуете, что поджимать начинают?

— Что значит начинают? А если на поле ты выглядишь сильнее?

— Кто-то думает иначе.

— Надо терпеть.

— В раздевалке на этой почве на вас голос не повышали?

— Нет.

— Боятся, наверное.

— А чего меня бояться? Я доступен и общаюсь со всеми на равных. С иностранцем, с молодым. С кем угодно.

— Кажется все-таки, что вас еще и побаиваются. На тренировках это заметно сильнее всего. Молодые нервничают.

— Не думаю, что боятся. Скорее, просто уважают. Уважение должно быть. Когда я пришел в свое время в клуб из дубля, в основе играли такие люди, как Федор Черенков. Естественно, я трепетал перед ним.

— Можно сказать, что в «Спартаке» нормальная конкуренция? И никто никому битое стекло в бутсы не подсыпает?

— Можно сказать. Да и Станислав Черчесов себе не враг. Если его не будет устраивать футболист Титов, то он не будет ставить его в состав. И при этом скажет мне об этом в лицо. Но чтобы этого не случилось, я должен доказывать себе и ему, что имею право выходить на поле. Держу планку.

ИДУТ МОЛОДЫЕ

— Голова не закружилась от количества тренеров, побывавших в «Спартаке» за последние годы?

— А что тут можно сделать? Есть руководство, есть хозяева, считающие, что так будет лучше. Наше дело — подчиниться. И работать.

— У каждого тренера своя философия. Не очень хорошо, когда в клубе постоянно меняются девизы и приоритеты.

— Владимир Федотов, Станислав Черчесов, Олег Романцев — спартаковцы. У них одна философия. Александр Старков, согласен, был другим. Но он перестроился. При нем у меня были какие-то проблемы с попаданием в состав. Но в итоге и я все принял, и Старков нашел мне применение. Андрей Чернышов — совершенно другая история. Отдельная. А с Невио Скалой я работал только на сборах. Но если честно, то я думаю, что, будь у Скалы такой же состав, как при Старкове, он бы принес результат.

— Иностранные тренеры и так уже потихоньку выжимают российских специалистов.

— А мне кажется, что наоборот. У нас есть поколение молодых специалистов, которые придут на смену. Смотрите, есть Рашид Рахимов, Станислав Черчесов, Андрей Кобелев. На тренерскую работу перешел Сергей Овчинников. Есть еще Дмитрий Аленичев, Виктор Онопко, Омари Тетрадзе...

— Зачем же везут Божовича и Вулича?

— Это пока. Просто надо давать шанс, как предоставили Рахимову. Надо оказаться в нужном месте в нужное время.

— Думаете, у того же Виктора Онопко получится?

— Уверен, что да. Он прошел замечательные школы. У него есть опыт и знания. У меня нет никаких сомнений, что из него получится тренер.

— Не хотели бы поработать в РФС после окончания карьеры?

— А зачем, если у меня есть «Спартак» Москва?

— Являясь символом клуба, трудно будет переходить на работу, например, главным тренером. За ошибки там не прощают.

— Почему сразу главный тренер? Должностей в клубе очень много. Да и потом мы же не знаем, что будет через пять лет. Может быть, у меня разовьются организаторские навыки.

— Прямая дорога в РФС. Вот Игорь Ларионов, будучи символом хоккея, теперь занимается спортивными вопросами в новой лиге.

— Стойте, это же Ларионов! Он долгое время поиграл за океаном. Его нельзя ассоциировать с каким-то одним клубом. Меня же всегда будут связывать со «Спартаком». Так что я хочу работать в родном клубе. Если, конечно, будет возможность.

ПРАВИЛЬНО, ЧТО УШЕЛ ИЗ СБОРНОЙ

— Не обидно, что отказались от сборной?

— Не обидно. А почему я должен испытывать такое чувство?

— Да потому, что ничего со сборной так и не выиграли.

— А когда мы последний раз что-то выигрывали? В 1988 году. Двадцать лет прошло. Что сделать, если моя карьера пришлась на такой период? Хорошо, что меня вообще приглашали в национальную команду. Рад, что провел 40 матчей. Конечно, не результат Виктора Онопко, но все равно достижение.

— Но накануне чемпионата Европы… С везунчиком Хиддинком во главе. Стоило ли уходить?

— Стоило. Я понимал, что время ушло.

— А вдруг они медали выиграют?

— Только порадуюсь. У меня уже счастье не в медалях, а в том, что я здоров, что у близких все нормально.

— Гуус Хиддинк — тот, кто нужен этой сборной?

— Однозначно — да. Он принес очень много нового: отношение к футболу, стиль игры. И, конечно, очень важно, что он не из России. Местных специалистов в случае чего сразу же убирали. А здесь человеку дали работать, и его никто не бьет. Недовольство было, но он все всем доказал. Надеюсь, он подпишет контракт и повезет нас на чемпионат мира.

— Вас не веселило, что тренером работает ранее судимый?

— Да ладно вам, мы посмеялись — и все.

— В России с такой характеристикой хорошую работу не найти.

— В Европе судятся по каждому поводу. Если бы такое происходило в нашей стране, то мы бы все были ранее судимыми. Кроме того, мне кажется, что суд над Хиддинком был во многом показательный. Он известный человек. Решили с ним так разобраться.

— А помните историю, будто голландец обвинил вас в договорном матче? Вроде бы из-за этого вы и ушли.

— Полный бред. Там приводились какие-то слова Игоря Семшова, которых он никогда не говорил. Опять посмеялись — и все. Выдумка.

— Но выдумка — про вас.

— Решили сделать сенсацию. Я ушел из сборной. Мои аргументы не приняли и начали искать подтекст. Обычная ситуация.

— Какой матч за сборную останется в памяти на всю жизнь?

— Против Украины в 1999 году. Мы тогда приехали на стадион за два часа, вышли в костюмах осмотреть газон, а на трибунах уже было тысяч 40 человек. И они встретили нас таким гулом!.. У меня мурашки по коже. Это самая запоминающаяся игра.

АЛЕНИЧЕВ — МОЙ ДРУГ

— Скажите, все-таки, что у вас произошло с Аленичевым?

— Да ничего не происходило.

— У вас с ним хорошие отношения?

— Я не понимаю вопроса. Почему у меня с ним могли быть плохие отношения?

— Говорят.

— Да с чего вы взяли-то? Спросите у Дмитрия Аленичева, он даст ответ. Мне кажется, что тема нашей ссоры высосана из мизинца. Мы с Димой постоянно общаемся, встречаемся. Если кто-то хочет вбить кол в наши отношения, то я их расстрою. Кстати, поддерживаю нормальные отношения со всеми — с Андреем Тихоновым, Дмитрием Парфеновым. И так будет всегда.

— А есть те, кто играл в «Спартаке», но кому вы руки не подадите?

— Таких нет. Я человек бесконфликтный.

Алексей ШЕВЧЕНКО. «Футбол», 11.02.2008