Рассуждающие об отечественном футболе то и дело сетуют: все беды
оттого, что в руководстве клубов не хватает футбольных людей. Так-то
оно так, но с другой стороны, слишком мало времени было у нашего
футбола, чтобы сформироваться по западному образу и подобию. Девяностые
вместили в себя восемь чемпионатов. Столько же сыграно в годы, начинающиеся
не с единицы, а с двойки. Грядущее первенство — лишь 17-е по счету.
А ведь начинали почти с нуля — раскололась страна, с ней рухнула
государственная система финансирования. Команды рождались и умирали
десятками, они могли выжить только при солидной спонсорской поддержке.
А у кого в ту эпоху «коренного излома судьбы» водились деньги?
«Конкретное» время
Сериал «Бригада», повествующий о нелегких трудовых буднях современных
джентльменов удачи, вызвал в стране огромный интерес. Выяснилось,
что и «братки» могут вызывать симпатию. Наверное, потому что Россия
привыкла жить не по закону, а по справедливости.
Уж коли по справедливости, то «криминальные структуры» или «представители
теневой экономики», как окрестила их официальная печать, спасли
от развала не один футбольный клуб. Слабый всегда тянется к силе,
а футбол в ту пору был слаб. Да и вся государственная вертикаль
(горизонталь, диагональ) держалась на честном слове. Разве можно
осуждать тех, кто шел за помощью не в немощные собес или спорткомитет,
а к «конкретным пацанам»?
Типичная ситуация. Приезжаешь в глубинку, спрашиваешь у тренера:
«Кто вас финансирует?»
— «Да есть у нас тут в районе авторитетный человек, — следует ответ.
— Дай бог ему здоровья! Помогает. Только об этом писать ни в коем
случае не надо!»
Кстати, многие из тех авторитетов потом легализовали свой бизнес.
Стали депутатами, предпринимателями, но любовь к футболу сохранили.
Некоторые продолжают помогать. Простой народ их за темное прошлое
не осуждает — время было зубастое. Выживал сильнейший.
Чемпионат по понятиям
На заре строительства нового чемпионата мало кого интересовало,
кто стоит за командой, кто ее настоящий хозяин. Название есть, форма
есть, вступительный взнос заплатили — вперед!
Начало 90-х. Вся страна — один большой рынок. Производство стоит,
рабочий люд переквалифицировался в челноков, продавцов, реализаторов.
В футболе зарплата 5–7 тысяч долларов считается баснословной. Игроки
стоят копейки, сам процесс больше напоминает работорговлю. Торги
— разборки, на которых распальцованные спорщики, окруженные дюжими
вооруженными молодцами, надрывая связки, доказывают друг другу свою
правоту. В места скопления команд на сборах разнообразные агенты
привозят товар таборами — побегали, попинали мячик, отправились
на следующие смотрины.
Институт президентства только начинает складываться. К середине
десятилетия в основном это «лица для обложки», «свадебные генералы»,
реально делами заправляют совсем другие люди.
Управление как таковое сводится к перераспределению средств, которые
удается правдами-неправдами выбить у государства или добыть в коммерческих
структурах. Об эффективности или неэффективности такого менеджмента
говорить глупо. О квалификации менеджеров — тем более. По большей
части в руководстве клубов появляются бывшие хозяйственники, представители
местных администраций. То есть люди, не имеющие представления о
футболе или менеджменте, а зачастую ни о том, ни о другом.
О вреде колхозов
В условиях тотального выживания каждый, особенно на периферии, старался
найти свои способы остаться на плаву. Раньше всех сориентировались
во Владикавказе, где с благословения республиканских властей клуб
попал под патронаж водочных заводов, точного количества которых
не знал никто. Пока спартаковцы московские рекрутировали в свои
ряды украинцев, спартаковцы владикавказские опустошали футбольные
закрома Грузии. «Алания» в 1995–1996 годах считалась едва ли не
самым богатым российским клубом, хотя ее официальный бюджет равнялся
3–3,5 млн долларов. Команда завоевала золото и серебро. Сейчас с
такими деньгами даже в первом дивизионе нечего делать. Судьба единственного
провинциального чемпиона хорошо известна. Как только водочные реки
иссякли, «Алания» начала сдавать позиции.
Депутат Госдумы Владимир Горюнов не оставлял попыток отыскать внебюджетные
источники для своего «Ротора». В какие-то моменты удавалось, потом
перестало — слишком высоко подняли финансовую планку московские
клубы. Горюнов пошел даже на такую оригинальную меру, как включение
в структуру клуба одного из колхозов Волгоградской области. Босс
«Ротора» планировал выращивать здесь фрукты и овощи, чтобы содержать
команду. Как говорится, комментарии излишни.
Иван Саввиди в «Ростове», наоборот, призывал искоренять колхоз,
потому что «в колхозах не было порядка». Впрочем, всех перлов табачного
магната не перечислить. Но Саввиди хотя бы прилюдно признавался
в том, что он «полный профан в футболе».
Зачем команде тренер?
Остальные делали хорошую мину при плохой игре. Игра их клубов стабильностью
не отличалась, а мины, заложенные такими руководителями, зачастую
имели замедленное действие. Декларируя развитие, непрофессионалы
вольно или невольно провоцировали регресс. Российский футбол двигался
вперед методом проб и ошибок, развивался не по науке, а по наитию.
Зависимость от местных властей и предпринимателей, добровольно-принудительно
вкладывающих деньги, росла как на дрожжах. То же самое происходило
и с ведомственными клубами. Имел возможность завод КамАЗ — команда
играла. Как только уровень потребностей перевалил за предельно допустимую
черту — крах. «Торпедо» безбедно существовало, пока в Лужниках не
закрыли рынок, а ЗиЛ почти сразу объявил о финансовой капитуляции.
Каждая категория новых людей приходила в управление с воодушевлением
и оптимизмом. Они были свято убеждены: раз достигли больших успехов
на своем поприще, с футбольной-то командой как-нибудь управятся.
Уверенность в собственной непогрешимости порождала анекдотические
ситуации, которые до сих пор с удовольствием смакуются в футбольных
кулуарах.
Один из новоявленных боссов, уволив главного тренера, на полном
серьезе объявил, что вообще-то тренер команде не нужен. Он, дескать,
сам объяснит ребятам, куда надо бежать. Еще один президент в конце
матча чуть ли не с кулаками налетел на резервного арбитра: «Из-за
тебя три лишние минуты играем!» Человек думал, что отсчет компенсированного
времени начинается с момента, когда резервный рефери поднимет табличку.
Руководитель не самого состоятельного южного клуба орал благим матом
на игрока, на последних минутах забившего гол в кубковом матче с
соперником из низшего дивизиона: «Кто тебя просил?! Теперь за свой
счет команду повезешь на следующий раунд!» Пока незадачливый бомбардир
лепетал что-то типа «я не хотел», подчиненные втолковывали вспыльчивому
шефу, что счет 1:0 в данном случае не победа, потому что на чужом
поле было 0:2.
Пришел, увидел, получил
Интересные события происходили и в московских клубах. Олег Романцев
в стремлении к единоначалию взялся совмещать посты президента и
главного тренера. Интересно было бы понаблюдать, как Олег Иванович
— президент подписывает приказ об увольнении Олега Ивановича — тренера
за неудовлетворительные результаты.
Не менее парадоксальным получилось совмещение и у Николая Толстых.
Хрестоматийный пример: когда недовольный судейством Николай Александрович
отправил арбитра Юрия Ключникова «посмотреть в глаза ребятам». Президента
«Динамо» рефери еще мог бы ослушаться, но не президента ПФЛ! Вышел
Ключников из динамовской раздевалки с подбитым глазом, хотя факт
рукоприкладства категорически отрицал.
Все чаще во главе оказывались колоритные личности:
Андрей Червиченко — в «Спартаке», Алексей Федорычев — в «Динамо».
Пребывание последнего оказалось недолгим, но запоминающимся. Благодаря
бизнесмену болельщики получили представление о том, как бы выступила
в российском первенстве вторая или третья сборная Португалии.
Все это было. Наверное, через такое нашему футболу тоже надо было
пройти. Но все равно постепенно в футбол вкладывались все большие
и большие деньги. Сегодня бюджеты клубов-лидеров сопоставимы с бюджетами
середняков квинтета наиболее успешных европейских чемпионатов.
Хватит транжирить!
Малиновые пиджаки вышли из моды. Футбол вместе со страной двигался
к цивилизации. В начале 2000-х о нем наконец-то заговорили как о
бизнесе. Предпринимались первые робкие попытки сделать затратный
механизм хоть на какую-то долю окупаемым. Пришло поколение руководителей,
которые привлекли к серьезной исследовательской работе специалистов
по экономике.
В 2002-м по инициативе генерального менеджера ФК «Москва» Юрия Белоуса
открывается первая Высшая школа футбольного менеджмента. Евгений
Гинер, придя в ЦСКА, начал вкладывать в него собственные средства.
В отличие от «совместителей», клуб — основное место его работы.
В первые годы армейский босс даже совмещал обязанности президента
и генерального директора. Это принесло плоды. ЦСКА первым достиг
порога 50-процентной самоокупаемости, первым открыл бюджет и первым
почти вышел на нули, уравняв расходную и доходную части.
Все чаще говорит об экономической составляющей владелец «Спартака»
Леонид Федун. В «Локомотиве» активно считает деньги председатель
совета директоров Сергей Липатов. Строит грандиозные девелоперские
планы «Динамо». Пришли серьезные структуры в «Зенит» и «Крылья Советов».
Примеры английского, испанского, французского, немецкого и итальянского
чемпионатов тщательным образом изучаются. Здесь футбольные гранды
— самодостаточные прибыльные предприятия. Что нужно, чтобы в России
заработали аналогичные механизмы? Перейти на систему «осень-весна»?
Заключить более выгодные контракты со спонсорами и телевидением?
Согласно древней легенде, когда к мудрецу пришла женщина и попросила
мешок золота за то, что через девять месяцев она родит ему ребенка,
тот ответил: «Я дам тебе девять мешков золота, но ребенок должен
появиться на свет через месяц». Разумеется, на все нужно время.
Но нельзя не замечать очевидного: российский футбол переживает принципиально
новую стадию своего развития. В него пришли и приходит все больше
людей, для которых вопрос «Как тратить?» уже не актуален. Актуально
другое — как зарабатывать.
