113-я минута матча. Виктор Понедельник
с подачи Михаила Месхи забивает "золотой" гол.
Они уходят, как участники войны... Их осталось четверо
- творцов той победы 1960-го на парижском стадионе "Парк де
Пренс". Валентин Иванов, Валентин Бубукин, Анатолий Крутиков,
Виктор Понедельник. Наше национальное достояние...
Для автора, пишущего об отечественных футбольных звездах "давно
минувших лет", Виктор
Понедельник - один из очень немногих героев, писать о которых
легко и приятно. Во-первых, жив и здравствует, что самое главное.
Не потерялся после окончания спортивной карьеры, по-прежнему занимается
любимым делом. В семье и в личной жизни, похоже, тоже всё в порядке.
Ну чем не жизненный путь "настоящего советского спортсмена"
- такой, каким его представляли газета "Правда" или программа
"Время" советских времен, но, увы, не такой, каким он
был у большинства коллег Виктора Владимировича?..
Он и внешне был похож на такого героя. Высокий, статный, с открытым,
красивым лицом - ну просто Никита Крутиков из кинофильма "Первая
перчатка". Но в отличие от кинематографического героя, наш
имел еще и задатки лидера, благодаря которым он бессменно "капитанил"
в родном ростовском СКА, а также твердые жизненные принципы и умение
их отстаивать. Показательна здесь история с его несостоявшимся переходом
в ЦСКА в 1961 году - мало кому из игроков тех лет хватило бы твердости,
мужества и сообразительности противостоять партийно-административному
нажиму, "запустив" для этого свои собственные личные связи
в той же системе. Да и устоять от соблазна...
В той истории, словно две воюющие армии, противостояли друг другу
с одной стороны - высший генералитет и "главный комсомолец"
страны Сергей Павлов, с другой - всемогущий в те времена "великий
и ужасный" донской писатель Михаил Шолохов, министр культуры
Фурцева и, говорят, даже "Сам" - Генеральный секретарь
ЦК КПСС, мнение которого, понятное дело, и стало в итоге решающим...
Виктор Понедельник принадлежал к тому, сегодня уже практически вымершему
типу игроков, которые были столь типичны для отечественного "любительского"
футбола, являясь одной из характерных его особенностей, если угодно
- визитной карточкой. Тех, которые были привязаны душой к своему
клубу, к своим болельщикам. Ради которых болельщики и ходили на
стадионы. А порой и шли на открытые бунты. Беспорядки в Ростове,
сопровождавшие ту историю с его переходом в ЦСКА, были тем "гласом
народа", к которому даже тогда чиновники вынуждены были прислушаться.
* * *
Пожалуй, после него в нашем футболе уже не было центрфорварда такого
уровня. Он отлично играл головой, одинаково хорошо "владел"
обеими ногами и обладал той самой голевой интуицией, которая помогает
нападающему всегда оказываться в нужное время в нужном месте. А
его гол в падении через себя в ворота сборной Аргентины в 1961 году,
наверное, до сих пор остается самым красивым из всех голов, забитых
нашей сборной. Такие голы встречаются и сегодня, хотя и реже. Но
Понедельник, обладая отличной координацией, за свою карьеру забивал
таким образом семь раз...
Он закончил играть, когда ему не было еще и тридцати. "Преждевременно
завершил выступления из-за тяжелой болезни", - как сказано
в энциклопедическом справочнике "Российский футбол за 100 лет".
"Из-за приступов бронхиальной астмы", - как сегодня уточняет
сам Виктор Владимирович. Из-за этого не попал и на чемпионат мира
в Англии в 1966-м. Невольно вспоминается фильм "Гол",
в котором герой сначала пытается скрыть от руководства клуба, что
болен астмой, а затем узнаёт, что это вовсе не препятствует карьере
футболиста. Но, возможно, в те времена еще не было таких медицинских
препаратов и технологий...
Сезон 1965 года выдался для Понедельника очень трудным. Еще до его
начала он получил травму и пропустил первые несколько матчей в чемпионате
страны. А затем начались приступы астмы. Он, тем не менее, играл,
но поддерживать прежний уровень в таких условиях было, конечно,
невозможно. В конце года он, как известно, перешел в московский
"Спартак" и в Ростове уже не было, как пять лет назад,
забастовок по этому поводу... В апреле 1966-го Понедельник сыграл
свой предпоследний матч за сборную с командой Швейцарии и даже забил
гол, но на чемпионат мира в команду включен не был.
* * *
То, что человек, закончив играть, нашел себя в новой профессии,
само по себе редкость для нашего футбола. То, что он сумел сделать
карьеру и в этой, новой профессии - случай и вовсе уникальный. За
всю историю отечественного футбола, пожалуй, лишь Владимиру Маслаченко
удалось нечто подобное. Но именно - лишь "подобное"...
Популярность еженедельника "Футбол-Хоккей", когда его
главным редактором был Понедельник, я испытал, что называется, на
себе - каждое воскресенье за ним приходилось выстаивать длинную
очередь. В те годы вполне пресная до того газета превратилась, можно
сказать, в политическое издание - почти в каждом номере были острые
аналитические материалы о тех сторонах футбольной "кухни",
о которых в то время писать было не принято. Видимо, и тут сказался
характер...
Кажется, в 1986 году, после чемпионата мира, в спортивной печати
шло очередное обсуждение его итогов для нашей сборной, лейтмотивом
которого, как всегда, было сакраментальное: "Кто виноват? И
что делать?" И Виктор Понедельник - единственный - сказал то,
о чем думали тогда уже все: предложил сделать наш футбол профессиональным,
хотя слово "профессионализм" в статье и не употреблялось.
Но и предложение ввести для футболистов зарплаты, трудовые книжки
и писать в них в графе "должность" - "футболист"
было по тем временам равнозначно покушению на святыни.
Если смерч, поднявшийся вслед за этой статьей, не смел Понедельника
с его редакторского кресла, то, наверное, только благодаря уже начавшейся
перестройке. Предвидел ли он такие последствия? Наивно было бы предполагать,
что нет. Мог ли, как другие, промолчать и не "лезть в пекло"?
Наверное, но тогда он не был бы тем Понедельником, который четверть
века назад сумел сказать "нет" высоким партийным чиновникам
и наперекор им остаться в Ростове.
* * *
Любопытно, что, обладая отлично поставленным и очень сильным ударом,
он, тем не менее, никогда не бил пенальти. Сам объясняет это просто:
"Вот я рыбак, но не охотник. Хотя у меня и есть именное тульское
ружье. Не могу стрелять в беззащитное животное". (Кстати, хорошо
помню популярную во времена моего дворово-футбольного детства не
то сказку, не то быль про то, как Понедельник убил мячом обезьяну-вратаря.
Звучала она тогда красиво и таинственно. Но, как часто бывает, в
жизни всё оказалось куда прозаичнее. Несколько лет тому назад Виктор
Владимирович рассказал, как в одном из матчей в Мали хозяева посадили
на перекладину ворот обезьянку - символ страны, - которая в шоке
свалилась на землю после его удара в крестовину.)
Сегодня он сам с ностальгией вспоминает те времена: "…Думаю,
что истинно всенародную любовь к футболу уже не вернуть, как не
вернуть и то противоречивое, но славное время. В Ростове, чтобы
достать билет на открытие сезона (к нам приезжали со всеми звездами
в полном составе армейцы Бориса Аркадьева!), люди в ростсельмашевском
парке ночь напролет жгли костры, заняв место в очереди за билетом.
Рассказываю сейчас молодым - не верят. Мыслимо ли нынче такое?!
Мы, команда СКА и болельщики, не только Ростова, а всего Дона, жили
в одно дыхание".
"Жили в одно дыхание"... Какая старомодная фраза!
Григорий АГРАНОВСКИЙ. , 07.02.2008
"ВЫПРЫГНУЛ НА НАВЕС, И ГОЛОВОЙ - В ДАЛЬНИЙ УГОЛ..."
Когда мы попросили Виктора Понедельника вспомнить
обстоятельства, при которых он забил "золотой" гол в финальном
матче первенства Европы-1960 с югославской командой, - гол,
принесший сборной СССР единственный в ее истории чемпионский титул,
легендарный форвард с удовольствием согласился.
- Атаку, как всегда, начал Лев Иванович Яшин. Рукой он обычно выбрасывал
мяч на 50-60 метров! Отмечу, что благодаря этой его способности
сборная СССР в то время частенько проводила острейшие контратаки.
Так было и в этот раз. Наш вратарь выбросил мяч почти в центр поля,
где им завладел Валя Бубукин, обработал, чуть продвинулся вперед.
И включился механизм нашей атаки: слева сразу же открылся под передачу
набиравший скорость Миша Месхи. Последовал точный пас, Миша развернулся
и пошел прямо на "своего" защитника. А мы уже бежали вперед
- я, Валентин Иванов и Слава Метревели. Словно чувствовали: оппонента
Месхи "накрутит", и надо как можно быстрей и удобней расположиться
по фронту атаки. А сил почти не оставалось, шел уже четвертый тайм,
к тому же погода стояла тогда мерзкая в Париже, на целый день зарядил
нудный, мелкий дождь, трава скользкая.
А Миша уже обыграл своего визави, и когда мы увидели,
что он сейчас верхом отправит мяч в штрафную, Валя Иванов - он же
умница был, понял, что я первым к мячу успеваю, - резко рванулся
вправо, увлекая за собой защитника, и оставил мне свободной всю
зону в районе одиннадцатиметровой отметки. Месхи сработал ювелирно,
и я действительно первым оказался "на мяче". Югославы,
как я уже сказал, благодаря "закидушке" Яшина напоролись
на нашу контратаку, их полузащитники застряли в центре поля, не
успели организовать перед нами первую линию обороны - так мы оказались
лицом к лицу с защитниками. Практически - один в один, у них уже
не было шанса на подстраховку. Плюс ко всему они пятились спиной
к воротам, им трудно было выйти на перехват, и в этот момент я прыгнул
и пробил головой со "второго этажа", как сейчас говорят.
Знаете, когда сейчас иной молодой форвард утверждает: я, мол, отчетливо
видел, куда именно надо было ударить головой, просчитал, где в это
время находился вратарь и в чем была уязвимость его позиции, не
верьте (смеется). Так в футболе не бывает. Или бывает на тренировках.
А когда идет жесточайшая борьба... Вы даже не можете себе представить,
какие были битвы с югославами в то время. Футбол - как продолжение
политики иными средствами. И они нас били со страшной силой. Судил
матч английский арбитр Эллис, который давал им такую возможность...
Так вот, когда я выпрыгнул, в подсознании где-то промелькнула мысль:
вратарь соперника Видинич - он ведь двухметрового роста, и вверху,
понятно, король. Поэтому я постарался, в целом видя ворота, пробить
все же в дальний угол. И удар получился.
Как мяч попал в ворота, я уже не видел - меня сбили с ног и навалились
сверху два югославских защитника. Потом слышу: публика закричала.
Так я только тогда и понял, что это - гол! Едва вскочил на ноги,
на меня гурьбой навалились уже наши...
Кстати, свой гол я еще долго потом не видел - лет пятнадцать, наверное.
Позже нашлась пленка, которую где-то за рубежом приобрел Николай
Николаевич Озеров. Он показывал ее, когда ездил с выступлениями
по стране, потом она попала на телевидение. А в Госфильмофонде,
оказывается, сейчас обнаружили запись нашего матча с Аргентиной,
который состоялся в 1961 году во время первого турне сборной СССР
по Южной Америке. Мы тогда выиграли 2:1 на стадионе "Ривер
Плейт" в Буэнос-Айресе в присутствии 110 тысяч зрителей, и
один из двух мячей я забил в падении через себя. Не хвалюсь, но
получилось красиво...
Хорошие были времена. Футболисты были любимы народом. В то время,
кстати, и сочинили обо мне частушку - ваш, ленинградский знаменитый
актер, чтец и декламатор. Люди старшего поколения его хорошо помнят
- Бен Николаевич Бенцианов. Она так звучит (смеется):
Понедельник - день тяжелый.
Знает каждая семья:
Понедельник для футбола
Лучше воскресения!
