Сергея Овчинникова
никто и никогда не видел растерянным. Независимо от обстоятельств.
Страшным и ужасным в гневе — да, философом в диспутах — сколько
угодно, мягким и послушным в семейной жизни, судя по отзывам близко
знающих его людей, — неизменно. Но абсолютная уверенность в самом
себе всегда была и остается его визитной карточкой.
Свой среди своих
— Киевское «Динамо» отличается чем-то от клубов, в которых вам доводилось
работать раньше?
— Особенность моей карьеры такова, что я, как вы говорите, работал
в очень серьезных клубах. А жизнь серьезных клубов — она, по большому
счету, универсальна. Люди занимаются одним и тем же бизнесом — футболом.
Другое дело, что все чтут свои традиции, в том числе и национальные,
у всех есть особенности и приоритеты — в стиле игры, в селекции,
в имиджевой политике. Мне кажется, это слишком специфичный вопрос
для того, чтобы отвечать на него поверхностно, в рамках интервью.
— Принимая приглашение из Киева, вы наверняка понимали, что «Динамо»
— команда не без комплексов и не без проблем, особенно обострившихся
на фоне провальной Лиги чемпионов — 2007.
— Наверное, правильнее думать не о том, что проблемы существуют,
а о том, как их решать. «Динамо» — мировой бренд, абсолютно сопоставимый
с другими великими футбольными брендами. А временные трудности -
это всего лишь временные трудности, и не больше. Для того чтобы
«Динамо» вновь заблистало, в том числе на европейской арене, мы
все здесь и работаем. Тренеры, футболисты, менеджмент, болельщики,
журналисты - все.
— Что требуется сделать, чтобы «Динамо» заблистало?
— Не нужно вытягивать из меня лишнего. Вопрос, который вы сейчас
задали, находится в компетенции президента и главного тренера. Если
хотите, я могу ответить стандартно: тренерский штаб под руководством
Юрия Семина старательно выполняет всю ту работу, которая, как мы
все надеемся, должна привести клуб к успеху.
— Успели почувствовать себя в своей тарелке?
— Меня позвали в большой клуб. Это счастье, фарт, везение — называйте,
как хотите. И, безусловно, огромная честь. Далеко не каждому выпадает
в жизни такой жребий. Я благодарен Игорю Михайловичу Суркису и Юрию
Павловичу Семину за то, что они сделали мне такое предложение. Оно
ведь, в принципе, лишено всякой логики, согласитесь, ни на чем не
базировалось, если уж откровенно. Если бы я оказался в какой-нибудь
российской команде — все было бы понятно, цепочка по-любому прослеживается.
А Украина вообще при чем? Я никогда здесь не играл, не знаю местных
реалий. Это приличный риск — вдруг взять и позвать Овчинникова в
киевское «Динамо». Но мне очень нравится все, что сейчас со мной
происходит. «Динамо» — единственная на данный момент команда, которую
я готов назвать своей.
Шире круг
— В чем состоит ваш личный вклад в общее дело?
— Это чемпион среди тех вопросов, которые задают мне журналисты.
И я, признаться, до сих пор не могу понять, в чем же тут предмет
интереса? Ведь функции помощника главного тренера — они везде одинаковые.
Они заключаются в том, чтобы помогать главному тренеру. Сегодня
ты помогаешь в одном направлении, завтра оно меняется незначительно,
послезавтра — кардинально. Тренировочный процесс и жизнь команды
вообще — это гораздо более широкие и глубокие понятия, чем может
показаться со стороны даже самому грамотному и информированному
человеку. А если прессу интересует, кто футболистов будит по утрам,
— это несерьезный интерес. Футболистов и главный тренер может по
ситуации будить.
— Почему вы не выбрали более конкретное направление в своей работе?
— Почему не работаю с вратарями, вы хотите узнать? Узкая специализация
мне неинтересна. Я уверен в том, что сегодня стократ правильнее
быть именно помощником Юрия Семина.
— Можно сказать, что ваши планы сформировались под влиянием карьер
Дино Дзоффа и Станислава Черчесова, например?
— Нет. У меня свое восприятие футбола. Я четко знаю, чего хочу и
как идти дальше, хотя понятия сегодня не имею, быстро мне предстоит
идти или медленно, спотыкаясь. Но идти буду. По крайней мере задачи
я себе поставил очень высокие. Я хочу не просто тренировать хорошие
команды, а выигрывать с ними. В том числе и в Европе.
— В любом случае вы не можете не обращать внимания на особенности
работы с вратарями в «Динамо». Есть что отметить в этом плане?
— Если и есть, я стараюсь абстрагироваться от самой темы. На мой
взгляд, у нас очень неплохая вратарская линия. Но в клубе трудится
прекрасный тренер, которого зовут Сергей Краковский. Вратари — его
радость и боль, его зона ответственности. Нет, я могу, конечно,
помочь Сергею, если в этом есть производственная необходимость,
и делаю это с большим удовольствием. Вот, кстати, один из нюансов
работы ассистентов: они должны помогать не только главному тренеру,
но и друг другу.
Возьмитесь за руки, друзья!
— Не могу не задать еще один вопрос из разряда «чемпионских»: как
получилось за короткое время установить в команде новый микроклимат
— более приемлемый для работы, для прогресса?
— Мне кажется, пресса немного идеализирует ситуацию.
— Пресса тут ни при чем, Сергей. Футболисты сами об этом не устают
говорить.
— Вы понимаете, нет в мире серьезной команды, жизнь которой тиха
и беззаботна, как в инкубаторе. Другое дело, что, на мой взгляд,
в «Динамо» ценятся сегодня такие вещи, как взаимоуважение, доверие
и интерес к совместной работе. Это совсем не значит, что футболисты
должны ходить по улицам, взявшись за ручки, или непременно дружить
семьями. Но на поле они — да, обязаны быть одной семьей. Зная Юрия
Павловича уже много-много лет, могу вас заверить, что внутрикомандная
атмосфера — его личная заслуга. Люди начинают думать о больших победах
— я подчеркиваю: о больших, — начинают понимать, что эти самые большие
победы им по плечу. Вот что, как мне видится, Семин сегодня делает:
прививает победный дух. Он очень хорошо умеет ставить такие прививки.
— При этом Семин — первый в истории «Динамо» тренер, не нюхавший
футбольного пороха именно в динамовской футболке. А как же клубный
дух, традиции и все такое?
— Юрий Павлович к динамовской футболке имеет самое прямое отношение
— он и выступал за «Динамо», и тренировал его. Другое дело, что
это было московское «Динамо», а не киевское. Но эмблема с буквой
«Д» — не пустой для него знак, если кого-то и вправду волнуют такие
вещи. Разумеется, традиции «Динамо» надо чтить и беречь. И ответственность,
которую взял на себя Семин, просто огромна, это следует понимать.
Нельзя, на мой взгляд, не уважать человека, который, понимая и осознавая
все риски, убеждает всех в своей правоте. И словом, и делом.
Мои года — мое богатство
— На протяжении всей футбольной жизни вас в глаза и за глаза называли
Босс и никак иначе. Что изменилось сегодня?
— Многое. И зовут меня теперь по имени-отчеству. Босс остался в
прошлом.
— Сергей Иванович, пожалуй, не будет всю жизнь работать вторым,
даже у Семина…
— Конечно, нет.
— Так какой вы себе наметили временной шаг в дальнейшем развитии
карьеры? Хотя бы приблизительно?
— Я бы и сам не возражал узнать ответ. Но дело в том, что от тренера
ведь мало что зависит. Не мы выбираем - нас выбирают. Вы хотите
спросить, готов ли я прямо сегодня, сейчас возглавить какой-нибудь
клуб?
— Это крайность, конечно, но было бы интересно услышать.
— Готов. Внутренне — да, готов. Отдаю себе отчет в том, что звучать
это может чрезмерно самонадеянно, но ведь каждый человек сам для
себя определяет, для чего он царапает землю. У каждого своя внутренняя
мерка, разве нет? Я считаю, что могу работать самостоятельно. Понимая
при этом, конечно, что вопрос как минимум дискуссионный и мне непременно
поставят в упрек отсутствие опыта. Такая точка зрения тоже правомерна.
Но вот я недавно наткнулся на размышления кого-то из больших тренеров
— к сожалению, не вспомню сейчас, кого именно, — и нашел то, о чем
думаю сам: какой особенный опыт нужен человеку, который тридцать
лет подряд неплохо играл в футбол?
— Опыт — вещь сложная и многогранная.
— Да, конечно. Но вот вы мне скажите: какого конкретно опыта я должен
набраться? Как правильно делить очки?
— Например, опыта общения с людьми, которые называют вас не Боссом,
а Сергеем Ивановичем.
— Понимаю. Но тут есть и обратная сторона вопроса: дальше разница
в возрасте между теми, кого я буду тренировать, и мной будет только
увеличиваться. А мне кажется, что легче донести свои мысли до людей,
которым ты почти ровесник. Футболисты очень восприимчивы к тренерам,
которых они недавно видели на поле. Словом, возрастные категории
я в данном случае не рассматриваю как серьезный аргумент. Готов
на эту тему с кем угодно спорить. Потому что можно в двадцать лет
быть ветераном, а случается, что и к сорока в мальчиках ходят.
Седина в бороду
— Тогда такой поворот: есть существенная разница, где могла бы развиваться
ваша карьера, — в России, на Украине, в дальнем зарубежье?
— Географически — не принципиально. У меня есть мечта всей жизни,
может быть, даже конечная ее цель: тренировать «Локомотив». Но это
личная, сокровенная мечта, и она пока никак не пересекается с действительностью.
Я вообще не могу знать, осуществится она когда-нибудь или так грезой
и умрет. По логике, я должен, конечно же, когда-нибудь вернуться
в «Локомотив», здесь меня никто и ничем не переубедит.
— Ну а если интересное предложение поступит в ближайшем будущем?
И не от «Локомотива»…
— Буду его внимательно рассматривать.
— Это и ко вторым-третьим лигам относится?
— Сложный вопрос. Жизнь научила меня в последнее время никогда не
говорить «никогда», но сегодня я думаю, что во вторую лигу не пойду.
Не потому, что там футболисты слабые или денег платят мало. И в
России, и в Украине вторая лига — это, как бы правильнее сказать,
не совсем профессиональный уровень. Внизу много странных вещей происходит,
и я точно знаю, что тренерам там очень сложно работать творчески.
А меня интересует именно творчество, а не тупое добывание очков.
— Кроме отказа от слова «никогда» в последние годы вы столкнулись
и с другими вещами, о которых прежде не думалось, наверное.
— Я не маленький беззащитный мальчик. Я знаю, что всякое в этой
жизни возможно, но никогда не примеряю на себя такие вещи, как подлость,
интриганство, зависть. Мне просто в голову такое не заходит, понимаете?
Все, что делается вокруг, имеет это отношение к футболу или нет,
я проецирую на свой внутренний мир, на свои персональные установки.
И я не желаю понимать многое из того, что происходило, например,
в последние годы в «Локомотиве». Я просто не в состоянии этого сделать
— как человек, как член социума. Мозг отказывается мне служить.
— Седина у вас давно появилась? И не по этому ли поводу?
— Давно. Лет уже семь, наверное. Волосы длинные, седину хорошо видно.
— Может, пришла пора стрижку поменять для солидности?
— Нет, не пришла. Не хочу работать над имиджем, подстраиваясь под
обстоятельства.
— Но когда-то ведь придется это сделать...
— Начну лысеть — подумаю над проблемой. Я всю жизнь поступаю не
так, как кому-то хочется, а как сам считаю правильным.
Дословно
— Из-за моего характера мы часто раньше конфликтовали с Юрием Палычем.
Но, во-первых, только по рабочим моментам. А во-вторых, последнее
слово всегда остается за ним. Это тренер, к которому я испытываю
огромное уважение. Для меня Семин — идеал, в котором сочетаются
человеческие, тренерские и педагогические качества. Разные бывают
ситуации, Юрий Палыч частенько позволяет себе кричать на ребят,
но всегда извиняется после игры, давая понять, что иначе нельзя:
это конструктивный рабочий диалог, непереводимый на русский язык.
