ЕВГЕНИЙ ЕВТУШЕНКО: ЧТОБЫ КУПИТЬ БИЛЕТ НА МАТЧ СБОРНОЙ
СССР, УКРАЛ У БАБУШКИ СТАРОЕ ЗОЛОТОЕ КОЛЬЦО...
К собственному 75-летию, которое грядет 18 июля 2008-го,
Евгений Александрович вознамерился выпустить сборник стихотворений,
посвященных спорту в целом и футболу в частности. Можно не сомневаться:
идея будет доведена до логического конца. Во-первых, не в традициях
Евтушенко останавливаться на полпути. Во-вторых, читателей наверняка
заинтересует взгляд большого поэта на мир большого спорта.
«Я не вылезал со стадиона, ночами стоял в очередях за билетами»
- С поэтом, Евгений Александрович, все понятно. Вы давно объяснили:
в России он больше, чем поэт. А вот, к примеру, с футболистом как
быть?
- Подожди, не торопись. Давай по порядку. Поэты есть разные. Как
и футболисты. Помню, в мае 1971-го читал перед стотысячной аудиторией
«Лужников» стихи, посвященные Льву Яшину:
И у мячей бывают слезы,
На штангах расцветают розы
Лишь для такого вратаря...
В Москву тогда приехала сборная мира во главе с Эйсебио, Бобби Чарльтоном
и Гердом Мюллером, чтобы сыграть в прощальном матче Льва Ивановича.
Это был великий игрок и прекрасный человек. Вот он определенно больше,
чем только футболист. В ту пору понятие fair play, кажется, еще
не вошло в моду, но Яшин всегда жил по законам порядочности, благородства,
джентльменства. На поле и вне его. Знаю, о чем говорю, поскольку
общался со Львом Ивановичем много раз. А с Алексеем Хомичем и вовсе
дружил. Когда впервые увидел его знаменитый кошачий прыжок за мячом,
сразу влюбился и в Хому, и в футбол.
- Это какой год?
- 1944-й. Я только переехал в Москву из Сибири, со станции Зима.
Чемпионат СССР возобновился годом позже, а тогда команды участвовали
в первенстве столицы. Народ соскучился по мирным зрелищам, на каждом
матче трибуны заполнялись под завязку.
«На стадионе "Сталинец" сидел я, верный ленинец...»
Главное соперничество в ту пору шло между «Динамо» и ЦДКА. Во многом
из-за Хомича я и начал болеть за бело-голубых. До войны Алексей
играл за «Пищевик», будущий «Спартак», а потом его призвали в армию
и отправили в Тегеран, где он выступал за команду нашего военного
гарнизона. После возвращения в Союз определили в «Динамо». Дебютировал
Хомич очень удачно, ему долго никто не мог забить, кажется, матчей
пять подряд Леша не пропускал. По Москве сразу поползли слухи о
феноменальном новичке. Я пошел смотреть на чудо и стал свидетелем,
как Саша Пономарев размочил ворота Хомича, выполнив акробатический
удар в падении через себя. В отличие от Льва Ивановича, Леша почти
не играл в отбив. Он намертво ловил мяч, летящий в девятку. Тот
словно приклеивался к перчаткам. Картина завораживающая! Еще меня
потряс Всеволод Бобров. Ему я тоже посвятил стихотворение, где есть
такие строчки:
И он останется счастливо
Разбойным гением прорыва.
Сева обладал удивительной техникой обводки. Скажем, Василий Трофимов
вышивал по ленточке, винтом проходил по кромке, а Бобров пер прямиком
на защитника. Со стороны казалось, будто он входил ему в грудь,
а выскакивал из спины. Прорезал, словно насквозь! Эту манеру потом
перенял и Стрельцов, добавив изящный пас пяткой. До Эдика подобного
пижонства себе никто не позволял. Видишь, сколько уже назвал имен?
Это все футболисты от Бога.
- Вы по-прежнему верны «Динамо», Евгений Александрович?
- Любовь, увы, быстро прошла. На то имелась веская причина. Ты в
силу возраста этого помнить не можешь, а я был свидетелем послевоенного
противостояния армейцев и динамовцев. Борьба шла яростная, чаша
весов склонялась то в одну сторону, то в другую. Так, в 1948-м судьба
золотых медалей решалась в очном поединке: календарь свел команды
в последнем туре чемпионата. Правда, перед этим ЦДКА ждал выезд
в Киев к местному «Динамо». И вот надо же было такому случиться:
защитник хозяев Абрам Лерман, прежде не отличавшийся особой грубостью,
вдруг умудрился вывести из строя сразу двух армейских лидеров -
Григория Федотова и Всеволода Боброва. Обоих унесли с поля. Болельщики
не сомневались: киевлянин умышленно нейтрализовал опасных форвардов
ЦДКА, чтобы ослабить команду перед решающим матчем в Москве. И наверняка
сделал гадость по команде высокого милицейского начальства. Мне
это сильно не понравилось. Разве можно жульнически добывать победу?
Понятно, игроки московского «Динамо» не были замешаны в киевском
конфликте, не они отдавали приказ бить по ногам Севу и Гришу, и
все же у меня на душе кошки скребли. Не то чтобы переметнулся на
сторону армейцев, но и за динамовцев с прежней страстью болеть не
мог. В принципе, бело-голубых устраивала ничья, в турнирной таблице
они опережали соперников на очко. Игра получилась боевой, за пару
минут до финального свистка счет держался 2:2, и тут вышедший на
замену травмированный Бобров забил решающий гол. Все-таки есть Божья
справедливость!
- Ходили на тот матч?
- Разумеется! Разве мог его пропустить? Век бы себя не простил!
Я не вылезал со стадиона, ночами стоял в очередях за билетами, готов
был совершить что угодно ради пропуска на трибуну. И однажды, действительно,
пошел на преступление. После долгого, почти двадцатилетнего перерыва
сборная Советского Союза снова стала проводить международные матчи
и к нам приехала сильная в ту пору команда Югославии. Билеты в кассах
«Лужников» размели в мгновение ока, я двое суток караулил у закрытого
окошка в надежде на чудо, но все напрасно. Осталось последнее: идти
на поклон к спекулянтам. А те цену заломили - мама, не горюй! Не
для бедного студента Литинститута. Словом, я залез в банку из-под
монпансье, где бабушка хранила свои нехитрые сокровища, и без спроса
взял старое золотое кольцо. Откуда мне было знать, что оно обручальное,
оставшееся в память от деда? Отнес в скупку, продал и купил билет
на футбол. Матч, откровенно говоря, стоил того, чтобы на него ломиться.
Наши играли прекрасно, югославы бились отчаянно, их вратарь Грошич
совершал подвиги...
А потом бабушка хватилась кольца, и мне пришлось во всем признаться.
Как же она горько плакала... До сих пор мысленно прошу прощения
за ту глупость. И в стихах публично покаялся.
«Раньше выходили на поле играть и получать удовольствие, а сейчас
работать и зарабатывать»
- Похоже, вы всю жизнь зарифмовали, Евгений Александрович.
- Знаешь, обязаловка мне никогда не удавалась. Писать надо сердцем,
а не рассудком. И в футболе я всегда ценил вдохновение, а не холодный
расчет. Не спорю, Валерий Лобановский - великий тренер, но мне было
скучно смотреть на его «Динамо», прагматичное, рациональное. «Челси»
при Моуриньо похоже действовал. Кто помнит сегодня нудные победы
с минимальным счетом, приносившие высокие места в таблице, но не
вызывавшие эмоций на трибунах? Да, результат важен, но все же болельщики
хотят видеть красоту игры. Кажется, в 1944-м в финале Кубка СССР
17-летний Сережа Сальников, выступавший тогда за ленинградский «Зенит»,
закрутил с корнера «сухой лист», и мяч влетел в сетку, никого не
коснувшись по дороге! В памяти остаются такие эпизоды, а не вымученные
победы.
- А самому вам доводилось играть?
- Гонял мяч в одной дворовой команде с Виктором Тихоновым, ставшим
впоследствии известным хоккейным тренером. Его все звали Кырой.
Мы жили по соседству и встречались на разбомбленном пустыре у кинотеатра
«Форум», что на 4-й Мещанской улице. Бегали там с утра до ночи.
Пока сил хватало. Однажды Кыра от души меня «подковал», так саданул
кирзовым сапогом по ноге, что я рухнул на землю и долго не мог встать.
Думал, кость сломана. К счастью, обошлось. Играли мы не только летом,
но и зимой. По снегу даже лучше получалось: и падать не так больно,
и в грязи не вываляешься. Чаще всего я стоял на воротах, пытаясь
подражать Хомичу. Потом, спустя годы, Леша приезжал сюда, в Переделкино,
и мы возились с местными пацанами. Иногда компанию дополняли Валя
Бубукин, Витя Понедельник, Сережа Сальников. Можете представить,
чтобы сегодняшние звезды вышли во двор попинать мяч с соседскими
мальчишками? Думаю, Федя Черенков последний, кто на такое способен.
В лучшем случае еще Егор Титов и Андрей Тихонов.
Прежних игроков нельзя даже сравнивать с нынешними, они пользовались
фантастической популярностью, при этом не теряли голову, оставались
нормальными, адекватными людьми, способными интересоваться не только
контрактами и миллионными гонорарами. Помню, Борис Аркадьев рассказывал,
как его поразил двадцатилетний Сальников, процитировав запрещенного
в ту пору Пастернака. Дело было на сборах, тренер с футболистом
сидели на берегу какой-то речушки, и вдруг Сережа возьми да скажи:
Синее оперенья селезня
Сверкал над Камою рассвет
- Полагаете, Шишкин с Быстровым не в состоянии читать стихи по памяти?
- Не знаю их лично, не хочу обижать понапрасну. Речь ведь не о том,
что одни умные, а другие глупые. Отношения в корне поменялись, иными
стали требования к жизни и к себе. Раньше выходили на поле играть
и получать удовольствие, а сейчас работать и зарабатывать. Высокооплачиваемые
менеджеры и бизнесмены от футбола, не отвлекающиеся на постороннее.
Все-таки прежде было меньше прагматичного цинизма, больше искренности
и страсти.
«Мадам требовала полного расчета, иначе грозила сдать сборную
СССР в полном составе в тюрьму»
- Да, эмоции, похоже, кипели не детские. Если, конечно, эпизод с
походом сборной СССР в публичный дом, описанный вами в романе «Не
умирай раньше смерти», исторический факт, а не творческий вымысел
художника.
- Все было, как рассказываю. Спустя год после чемпионата мира в
Англии, где мы заняли не позорное четвертое место, советскую команду
пригласили на турнир в Чили. И я оказался в Сантьяго: выступал там
с поэтическими вечерами и случайно поселился в том же отеле, что
и футболисты. Кроме нас в нем еще жили бразильцы. Ужинали все в
одном ресторане. И вот такая картина маслом, как говорит герой сериала
«Ликвидация», повторялась из вечера в вечер: в плотном окружении
симпатичных длинноногих чилийских девиц сидят бразильские игроки,
о чем-то шумно разговаривают, шутят, смеются. А за соседним столом
- сборная СССР с тренером Якушиным во главе. Перед Михаилом Иосифовичем
стоит бутылка водки, которую он методично опустошает с помощью начальника
команды Виктора Царева. Футболисты сидят со злыми лицами и молчат.
Разумеется, пить и общаться с чилийками им никто не разрешает.
- Понятное дело: облико морале.
- Ну да. После ужина - отбой, программа «Спокойной ночи, малыши!»
Ребята терпели, пока Игорь Численко не подбил на самоволку. Только
Лев Яшин отказался присоединиться, остался в номере. Прочие рванули
в загул, включая Эдика Стрельцова, отсидевшего семь лет по надуманному
обвинению в изнасиловании и впервые после выхода на волю выпущенного
за границу. Численко и меня звал присоединиться к компании, но я
отказался, поскольку охладел к продажной любви. Как-то попробовал
в Париже и понял, что разврат пошл и скучен. Словом, для меня это
был пройденный этап, а ребятам хотелось вкусить запретного плода.
В тот вечер я вернулся в гостиницу поздно, часа, наверное, в три
ночи и, подходя к номеру, услышал, что внутри разрывается телефон.
Звонил начальник чилийской интернациональной полиции, как оказалось,
страстный болельщик футбола и поклонник поэзии. Полицейский конфиденциально
сообщил, что назревает крупный скандал: советские игроки задержаны
в борделе, где хорошо погуляли, но из-за нехватки наличных не расплатились
по счетам. Так бывает: барышня подсовывает рюмку, заказывает коктейль
себе, а потом выясняется, что выпивка стоит целое состояние. Словом,
мадам требовала полного расчета, иначе грозила сдать сборную СССР
в полном составе в тюрьму. Представляете? Если бы новость просочилась
в прессу, громыхнуло бы на весь мир, после возвращения в Москву
снятием званий заслуженных мастеров спорта дело не ограничилось
бы. Короче говоря, начальник полиции привез меня в публичный дом,
но внутрь не зашел, остался на улице. Первым, кого я увидел, был
Валерий Воронин. Он девочек не брал, сидел с мрачным видом за столом
и сам с собой играл в шахматы. Отпивал из рюмки и делал ход...
Мадам встретила меня с распростертыми объятиями и шампанским на
подносе. Она тоже оказалась ценительницей прекрасного. Я в заведении
задерживаться не стал, попросил позвать ребят, расплатился за оказанные
услуги, кстати, получив скидку, и потихоньку ретировался. Парни
были в разобранном состоянии, поэтому повез их не в гостиницу, а
в ночной ресторан, где накормил луковым супом и дал опохмелиться.
- А поутру они проснулись?
- Самое интересное, тренеры ничего не узнали! Яшин, конечно, промолчал,
а игроки сумели не проколоться на тренировке. Вот какие истории
в жизни случаются, подобного специально не придумаешь...
- На крупных футбольных турнирах бывать вам приходилось, Евгений
Александрович?
- Как-то ходил в Лондоне на матч англичан и сборной мира. Тогда
еще блистал Диего Марадона, любимый игрок моей жены Маши. У меня
вкус несколько иной. Самые великие форварды из тех, кого видел собственными
глазами, Бобров и Пеле. Я общался с бразильцем. Он совершил большое
дело для своей родины, написав автобиографию. Огромное количество
безграмотных людей по этой книге научилось читать, она заменила
им букварь...
Ездил я и во Францию в 1998 году. Встретил там Анатолия Собчака,
который пережидал в Париже разгулявшуюся в Питере политическую бурю.
Мы ходили по Елисейским полям в толпе восторженных французов, которые,
кажется, на полном серьезе требовали выдвинуть Зидана в президенты
Республики. Россия в том чемпионате мира не участвовала, я радовался
за французов, но чувствовал себя чужим на празднике жизни и даже
сказал Анатолию Александровичу, что быть болельщиком в нашей стране
дело трудное и неблагодарное. Всегда ведь ждешь побед от своей команды,
а это случается так редко.
- Может, подскажете, как переломить ситуацию?
- Кому интересны дилетантские рассуждения? Готов изложить взгляд
рядового болельщика, правда, с внушительным, шестидесятилетним стажем.
Я бы существенно ограничил присутствие легионеров в нашем футболе.
Два человека в команде - максимум. И брать надо настоящих звезд
типа Анри с Роналду.
- Зачем стесняться? Давайте тогда и лучшего из лучших прикупим.
- Ты о Кака? Мне он не нравится, ни разу не задохнулся от восторга,
наблюдая за его игрой. Впрочем, понимаю твою иронию. Да, примы не
рвутся в Россию. Значит, лучше никого не брать, чем второй сорт.
И ведь не скажешь, будто иностранцы помогли нашим клубам добиться
выдающихся побед на международной арене. Единственный Кубок УЕФА
за полтора десятка лет. В свое время Лобановский дважды выигрывал
Кубок кубков без варягов, и Ахалкаци побеждал в том же турнире с
тбилисским «Динамо». Так что дело не в залетных гастролерах. На
мой взгляд, лучше потерпеть несколько лет и заняться подготовкой
своих кадров. Неужели перевелись новые Стрельцовы и Бобровы? Не
верю!
Еще ввел бы потолок по зарплатам. Когда научатся играть на уровне
мировых звезд, пусть претендуют на сопоставимые гонорары. Шальные
деньги развращают. Нельзя выходить на поле с калькулятором в мозгу,
а некоторые игроки, по-моему, лишь о бабках и думают. Поэтому в
сборной не выкладываются, ноги берегут. Основные-то доходы приносят
выступления за клуб. Я был в ноябре в Израиле, смотрел с трибуны
за позорной игрой наших с хозяевами. Уже после первого тайма хотел
уйти, но потом все же остался, думал: а вдруг проснутся? Какое там!
До свистка проходили пешком, ждали, что израильтяне сами закатят
мяч себе в ворота. Конечно, Хиддинк - потрясающе везучий тренер,
но у любой удачливости есть предел.
- Значит, не верите, что сборной России что-то светит на Евро?
- Остается надеяться, хотя реальных оснований для оптимизма не вижу.
- А когда вы в последний раз посвящали стихи футболистам?
- Давно. В эпоху Эдика Стрельцова. Я бы с удовольствием написал,
но пока достойного персонажа нет. Жду...
