ВЛАДИМИР ГАБУЛОВ: СПИРТНОЕ В 2007 ГОДУ ПОПРОБОВАЛ
ОДНАЖДЫ - В АНДОРРЕ
Прошлый Новый год Владимир
Габулов встречал в роли запасного вратаря ЦСКА – и скорее даже
третьего, чем второго. Затем был переход в «Кубань», где до последнего
момента пришлось вести долгую и безуспешную борьбу за выживание
в премьер-лиге, вызов в сборную, первым номером которой он стал
к концу сезона, и расставание с краснодарским клубом – пока еще
не оформленное юридически, но, похоже, неизбежное. Согласитесь,
поводов поговорить с голкипером – более чем достаточно.
В ПЕРВОМ ДИВИЗИОНЕ ИГРАТЬ НЕ ХОЧУ
– Владимир, позвольте начать с дел насущных: как продвигаются дела
по поиску нового клуба?
– Пока мне нечего ответить на этот вопрос. В моем контракте отмечено:
если «Кубань» расстается с премьер-лигой, я имею право уйти в другой
клуб. Естественно, если краснодарцы, с которыми у меня контракт
еще на два года, получат специально оговоренную компенсацию. До
сих пор этого не случилось.
– В середине ноября о вашем контракте с «Рубином» объявили чуть
ли не как о свершившемся факте. Были на самом деле переговоры?
– Об этих «переговорах» я сам узнал из газет. Со мной у казанцев
никаких контактов не было. Тем более я в тот момент находился в
расположении сборной и о клубных делах думал далеко не в первую
очередь.
– С руководством «Кубани» как давно общались?
– Месяц назад, наверное. Сказал, что не считаю возможным для себя
выступать в первом дивизионе. Следующий год – год Евро, а из первого
дивизиона попасть на него будет проблематично.
– Это вам Гус Хиддинк сказал?
– Нет. Сам понимаю.
– За рубеж нет желания уехать?
– Будут серьезные предложения – может, оно и появится. Пока о загранице
не думаю.
– Поставили себе срок, до которого должны будете определиться с
новым местом работы?
– Я себя не ограничиваю. В прошлом году, к примеру, контракт с «Кубанью»
только в середине февраля подписал. Но мне кажется, всем клубам
самим выгодно пораньше определиться с вратарской позицией. Сейчас
у меня задача – морально отдохнуть и приготовиться к работе. Где
бы ни пришлось ее выполнять.
О ЗАГОВОРЕ ПРОТИВ «КУБАНИ» НЕ ЗНАЮ
– Знающие люди говорят: в конце сезона был создан своеобразный пул
клубов, задачей которого было отправить в первый дивизион «Кубань».
Что думаете по этому поводу?
– Слышал о таких разговорах. Но мне, к сожалению, здесь сказать
нечего. Доказательств, что так и было, у меня нет. Да и что сейчас
искать черную кошку в темной комнате? Винить в вылете третьих лиц
– смешно. Ведь все было в наших руках. Нам ведь одного очка всего
не хватило, чтобы остаться в премьер-лиге! И взять его мы могли
где угодно – хоть в матче с «Томью», хоть с «Рубином», хоть с ЦСКА.
– В последнем туре «Кубани» нужно было побеждать в Черкизове «Локомотив»
и лелеять надежду, что «Томь» отберет очки у «Спартака-Нальчика».
Она была, надежда-то?
– На 99,9 процента я был уверен, что все сложится против нас. Не
потому, что кто-то чего-то купил или продал. Просто не первый год
в футболе, знаю: если одной команде результат важен, а другой –
наоборот, то первая своего добьется. Так что наша победа над «Локо»
оказалась, по сути, бесполезной.
– Раз уж зашла речь о «Локомотиве», не могу не спросить. В первом
туре вы отразили пенальти от Лоськова. Говорят, экс-капитана железнодорожников
смутило, что 11-метровая отметка у ваших ворот в Краснодаре была
расположена левее положенного. Что скажете?
– Не думаю, что Лоськова бы это смутило, – смеется Габулов. – Да
и не замечал я ничего подобного. Разметка как разметка.
– Так все-таки: почему «Кубань» не удержалась в премьер-лиге?
– Масса причин. Каждый из нас, игроков, наверняка может предъявить
к себе какие-то претензии. Да и тренерская чехарда, наверное, сказалась:
Яковенко, Назаренко, Ешугов, снова Назаренко. Такое в моей карьере
было только однажды: в 2003 году в «Алании» поработали Дзодзуашвили,
Яновский, Худиев, Тедеев… Правда, тогда мы задачу выполнили: в премьер-лиге
остались.
– Краснодар – город южный. До Черного моря хоть раз за сезон добирались?
– Летом пару деньков провели на побережье. С женой и сыном.
АКИНФЕЕВ – МОЙ ДРУГ
– Давайте перейдем к делам более приятным. Год вы заканчивали основным
вратарем сборной России. Особые ощущения?
– Вы знаете, – Габулов делает паузу. – Нет такого: основной вратарь
– и разговор окончен. Это звание нужно доказывать каждый день: на
тренировках, в играх. Проведешь два-три матча неудачно – и окажешься
в запасе. А ощущения – и в самом деле особые. Гордость за то, что
представляешь честь страны, для меня это отнюдь не пустой звук.
– Когда слушаете российский гимн – мурашки по коже?
– Вы, наверное, чего-то не замечаете, – в голосе Габулова угадывается
ирония. – У нас футболисты поют гимн, а не слушают. А мурашки есть.
И волнение тоже. Но – рабочее.
– Когда впервые достоверно узнали об интересе Гуса Хиддинка?
– По-моему, перед игрой с «Амкаром» (она состоялась 5 мая. – Прим.
ред.). Позвонил администратор сборной, попросил выслать копию загранпаспорта.
Тогда и понял, что попал в «список Хиддинка». Мечта сбылась.
– Получается, ваше приглашение практически совпало по времени с
травмой Игоря Акинфеева – через несколько дней он порвал крестообразную
связку колена…
– Мы с Игорем практически после каждого матча созваниваемся. Вот
и после матча «Ростов» – ЦСКА тоже разговаривали. Но он хоть и говорил,
что травму получил, не думал, что она выбьет его из колеи на целых
полгода.
– Вратарям, которые являются конкурентами, реально быть друзьями?
– Как ни странно, у меня именно так все время и получалось. С кем
ни общался по работе, со всеми сохранились хорошие отношения. Акинфеева
могу назвать своим другом, Митю Хомича, с которым нас судьба сводила
сначала в «Моздоке», а потом в «Алании» и молодежной сборной.
– Акинфеев, к слову, очень хотел, чтобы в сборной ввели должность
тренера вратарей, лоббируя кандидатуру Сергея Овчинникова. Вам тренер
вратарей в сборной нужен?
– На коротких сборах у нас порой даже индивидуальных вратарских
тренировок не бывает – занимаемся вместе с полевыми игроками, которые
лишь в конце разминают нас ударами по воротам. Так что в такой ситуации
мы и сами можем себя подготовить к игре. А вот в ходе длительных
турниров, как, например, чемпионат Европы, наставник вратарей, считаю,
необходим. Был бы очень рад видеть на этом месте Вячеслава Чанова,
под руководством которого я три года занимался в ЦСКА. Можно сказать,
именно благодаря Чанову я начал задумываться о сборной. Хотя в армейском
клубе за три чемпионата сыграл всего один полный матч, чувствовал,
что прогрессирую как вратарь.
ГОТОВ БИТЬСЯ ЗА МЕСТО В ОСНОВЕ СБОРНОЙ
– Как относитесь к разговорам о том, что в России есть Акинфеев
и есть все остальные вратари?
– Без комментариев.
– Но ведь именно Акинфеев – ваш главный конкурент за место в воротах
сборной.
– Для меня главное – чтобы сборная в каждом матче побеждала, вне
зависимости от того, кто защищает ее ворота. Но, как и любой другой
уважающий себя спортсмен, я сделаю все от меня зависящее, чтобы
быть в сборной первым номером.
– За удаление в первом официальном матче с Македонией долго себя
ругали?
– (После паузы.) Честно говоря, да. Очень рад, что сборная после
моего удаления заиграла даже сильнее, и мы одолели соперника. Но,
получив красную карточку, я упустил шанс сыграть на «Уэмбли». А
ведь его может больше не быть.
– Многие удивились, когда вы взяли на себя вину за два пропущенных
гола в Израиле. Там вопросы были скорее к полевым игрокам…
– Я считал и до сих пор считаю, что в тех случаях я должен был выручать
команду. Хотя в команде мне никто претензий не предъявлял.
– Перед последним матчем в Андорре верили в победу хорватов над
англичанами?
– Чуть больше, чем в победу «Томи» над «Спартаком» из Нальчика,
– Габулов смеется. – Кстати, если бы не печальная для «Кубани» развязка
турнира в премьер-лиге, оптимизма было бы больше. А так настроение
было, мягко говоря, невеселым. Зато после матча…
– Какой самый безумный поступок совершили после выхода на Евро?
– Выпил бутылку пива! Не поверите, за весь 2007 год я больше не
пробовал спиртного! Только перед Новым годом шампанского пригубил
– и все.
– Вообще не пьете?
– Мне это не доставляет удовольствия. Кстати, и пиво-то не слишком
понравилось…
УЧИЛСЯ У ЧЕРЧЕСОВА
– Если вернуть сейчас время вспять, что бы в своей карьере изменили?
– Не думаю, что надо что-то менять. Давно пришел к выводу, что поговорка
«Все, что ни делается, – к лучшему» возникла не на пустом месте.
– Какое время сейчас вспоминаете с особыми чувствами?
– Может быть, начало карьеры в «Моздоке»? Рядом, в каких-то ста
километрах шла чеченская война. Окраины все были заняты российскими
войсками. Каждый день по сотне раз над городом летали истребители
– их гул я и сейчас могу отличить от тысячи других звуков. Мы, кстати,
мальчишками все модели этих самых истребителей знали наизусть. Сейчас,
вспоминая то время, поеживаюсь. А тогда казалось, что это нормально.
– В танке прокатиться не доводилось?
– Слава богу, нет. И желания такого у меня, думаю, никогда не появится.
– Давно хотел спросить: в чем секрет осетинской школы вратарей?
Черчесов, Мандрыкин, Габулов, Хомич, Джанаев – представители разных
поколений, но все оттуда, из Осетии.
– Сам задаюсь этим вопросом. Про себя могу сказать, что голкипером
стал в какой-то степени благодаря Черчесову и… лени. Черчесовым,
как земляком, я восхищался, пытался у него перенимать какие-то приемы.
Вдобавок мне было неохота много бегать, – смеется Владимир. – Но
потом азарт и желание забивать голы взяли свое – играл в нападении.
И вдруг на одном из турниров у нас «сломался» вратарь. Я снова надел
перчатки, сыграл удачно и больше о смене амплуа не думал.
Кстати, позже, когда я играл в «Алании», Черчесов на какое-то время
приезжал на побывку домой, в Осетию. И несколько тренировок он провел
вместе с нами. Для меня, считаю, это был бесценный опыт. А еще один
раз я играл против него. В 2002 году в Москве моя «Алания» уступила
«Спартаку» Черчесова 1:2.
– Черчесов как-то говорил, что у него почти нет детских снимков
– фотографы в североосетинском Алагире встречались крайне редко.
А у вас с этим как?
– Фотографий тоже не много. В основном – командные. Но память и
без того хранит массу детских картинок. Причем футбольных – мы с
братом (Георгий Габулов минувший сезон провел в дубле московского
«Локомотива». – Прим. ред.) пропадали на поле с утра до вечера.
Синяков и шишек никто даже не считал. А переломов было четыре: три
раза ломал пальцы, один раз – руку. Несколько недель ходил в гипсе.
– Валерий Газзаев рассказывал про осетинскую традицию. Перед годовалым
ребенком раскладывали различные предметы, и считалось, что, выбирая
их, он выбирает свою судьбу. Вы в детстве на чем выбор остановили?
– Не помню, маленький был, – чувствуется, что на лице Габулова появляется
улыбка. – А вот про сына могу рассказать. Данэл выбрал ручку и хлеб,
хотя мячей мы вокруг положили даже не один, а несколько.
– Получается, Данэл станет нашим коллегой или писателем – на хлеб
будет зарабатывать ручкой.
– Все равно он станет футболистом, – смеется Владимир. – Как я,
как отец и дядя, которые в свое время тоже выступали за «Моздок».
Данэлу сейчас два годика, но он уже вовсю мяч по квартире гоняет.
Пора выводить на улицу, пока стекла и зеркала целы…
БЛИЦ С ВЛАДИМИРОМ ГАБУЛОВЫМ
– Какими прозвищами вас награждали партнеры по команде?
– Всегда звали Габул. Сокращенно от фамилии.
– Вы – верующий человек?
– Да. В церковь хожу, пусть и нерегулярно. Главное – то, что у человека
в душе.
– У вас есть приметы?
– Есть. Распространяться о них не хотел бы, но до того, чтобы со
штангами разговаривать, пока не дошел.
– Как различаете братьев Березуцких?
– Автоматически. Хотя первое время их постоянно путал.
– Когда и как с женой познакомились?
– На Дне города Владикавказа. Нам с Кирой тогда по 19 лет было.
Красть невесту, к счастью, не пришлось – просто посватался. В 2004
году сыграли свадьбу, причем свидетелями были Спартак Гогниев, который
тогда со мной в ЦСКА выступал, и Тамерлан Варзиев из «Алании».
– Есть люди в футболе, которым вы не подадите руки?
– К счастью, нет. Я – неконфликтный человек.
