АЛЕКСЕЙ ИГОНИН: ДО СИХ ПОР ДЛЯ МЕНЯ «СПАРТАК» КАК
КРАСНАЯ ТРЯПКА ДЛЯ БЫКА
Фото: gzt.ru
На официальном сайте «Зенита» по-прежнему можно найти
фото одного из давних любимцев петербургской футбольной публики
- Алексея Игонина.
Между тем коренной петербуржец уже четыре сезона провел за пределами
родного города, побывав даже в украинском чемпионате. Сейчас Игонин
- игрок, без которого трудно представить себе подмосковный «Сатурн»,
его капитан и уже один из главных старожилов. Сыграл он и в «золотом
матче» своего родного клуба - только против него. С Алексеем Игониным
беседуют корреспонденты «Газеты».
- Алексей, вы дебютировали в сборной России в 1997 году. Почему
ни в тот год, ни после у вас так и не получилось заиграть за сборную?
- Сменился тренер, это, кстати, у нас происходило постоянно, да
и травмы не дали закончить тот сезон. В общем, так сложились обстоятельства.
- После того как из сборной ушел Бышовец, а вас перестали приглашать
в команду, ходили слухи о том, что у вас серьезные проблемы с сердцем
и вы не можете играть на высоком уровне. Это правда?
- Нет, ни тогда, ни сейчас никаких проблем с сердцем у меня не было.
- Вам пришлось пережить множество тренерских отставок и назначений.
Что для вас смена главного в команде?
- Смена тренера может быть разной. Когда я играл в «Зените», практически
дома, то тренер приходил как бы ко мне, а в «Сатурне» уже возникли
другие ощущения. Во всяком случае, в первые годы, когда я сам ощущал
себя новичком. Чувствуя неуверенность, я считал своим долгом перестраиваться,
приглядываться к новому человеку. Первая ситуация значительно проще.
Я уверен в команде, в том, что от меня ждут. Вторая ситуация, конечно,
труднее. Приходиться привыкать к новым требованиям, параллельно
знакомясь с новыми партнерами, с которыми толком еще не играл.
- Ваше расставание с «Зенитом» так или иначе тоже было связано с
приходом нового тренера?
- Думаю, да. Вообще, во многом судьба футболиста зависит именно
от решения тренера. Все чувства по поводу ухода из «Зенита» эти
годы я пытался в себе заглушить, и сейчас, надеюсь, от них уже ничего
не осталось.
- Кто в «Зените» подписал вам вердикт: не годен?
- Насколько мне известно, это было решение Властимила Петржелы.
Правда, по моей просьбе руководство обратилось к тренерскому штабу,
чтобы мне дали шанс еще на некоторое время вернуть себе место в
команде и набрать форму. Но в результате все закончилось так, как
закончилось.
- Как вы отнеслись к словам Петржелы о том, что он является прародителем
золота «Зенита» и именно с него команда начала свое восхождение?
- Это в его духе. Думаю, он набивает себе цену, с тем чтобы вернуться
в российский футбол.
- О Петржеле ходят всевозможные слухи, например, говорили, что он
много времени проводил вне команды, в частности играл в казино,
и вообще мало управлял процессом.
- Процессом занимался его помощник Владимир Боровичка. Он всегда
присутствовал и тренировал, а Петржела действительно не всегда появлялся.
Но основные решения по составу, по заменам принимал именно Петржела.
Надо отдать ему должное, он часто угадывал - точно выставлял состав
и делал правильные замены, что доказывает, насколько хорошо он чувствует
игру и команду. Несмотря на все неприятные воспоминания, я должен
признать, что благодаря тандему Боровички и Петржелы «Зениту» удалось
многого достичь.
- Каковы положительные черты работы в «Зените» чешских тренеров?
- Прежде всего это переход от чисто российского подхода к команде
к западному. Он произошел именно с появлением Петржелы. В «Зените»
тут же многое поменялось, и мне эта ситуация очень нравилась. Появилось
больше свободы у футболистов, возможности проявить себя, в том числе
для молодых игроков. Все это в конечном счете принесло свои плоды.
- А вы поняли, чем вы не подошли Петржеле?
- Признаться, нет. Я не видел никаких причин расставаться со мной.
В личной беседе и на поле тренер никак не показывал, что его что-то
не устраивает в моей игре. И буквально в одночасье ситуация изменилась.
Только по прошествии времени до меня стали доходить рассказы и версии
тех событий. Одна из основных такая: в команде набирали вес и опыт
новые игроки, новые лидеры, и им необходимо было освободиться от
меня. Кто-то предположил, что моя дружба с Виталием Леонтьевичем
Мутко всему была причиной. Я до сих пор считаю, что все это недостаточно
серьезно и веско для принятия решения о судьбе игрока в профессиональном
футболе.
- Боровичка до сих пор работает в команде. У вас сохранились отношения,
вы здороваетесь при встрече?
- Конечно. С ним у нас отличные отношения до сих пор. Боровичка
всегда говорил то, что думал. Это большой плюс.
- Вообще, встречаясь сейчас с «Зенитом» вы чувствуете ностальгию?
Ощущаете, что вы из одной касты, вот только судьба разбросала вас?
- Нет, давно не ощущаю себя частью той команды, из которой ушел.
Даже в 2003-м, в последний мой год, уже чувствовал себя чужим. В
команде ты свой, когда ты играешь и на тебя рассчитывают.
- Расскажите, какая может быть дружба у игрока с президентом футбольной
федерации?
- Это сейчас он президент, а в то время, когда «Зенит» формировался
как профессиональный клуб, Мутко руководил только клубом и был главным
нашим помощником во всех делах. Тогда и сложились наши дружеские
отношения. Я мог в любой момент позвонить Виталию Леонтьевичу, что-то
попросить или узнать. Думаю, теплые отношения у нас сохранились
до сих пор, правда, я теперь никогда не звоню и ничего не прошу.
- На сайте «Зенита» до сих пор можно найти вашу фотографию. Да и
зенитовские болельщики до сих пор относятся к вам с особой теплотой,
не так ли?
- Я тоже это чувствую. И доказательство тому - появление у "Сатурна"
большого количества болельщиков из стана «Зенита».
- После матча в Раменском количество болельщиков «Сатурна» может
опять сократиться, так как многие не попали на стадион, даже имея
билеты на игру. Что вы слышали об этой ситуации?
- Я лично распространил огромное количество билетов на фанатскую
трибуну «Зенита», и ко мне претензий быть не может. А случаи неважной
организации у нас настолько часты, что и не стоит разбирать какой-то
один из них.
- Что вы ощутили после финального свистка, когда стало ясно, что
«Зенит» - чемпион?
- Ощущение было единственное: мы проиграли в последней домашней
игре, хотя настроены были решительно.
- Деньги вам «Спартак» предлагал?
- Были какие-то разговоры, но лично я денег в глаза не видел и даже
не слышал ни о каких конкретных цифрах.
- Чемпионство «Зенита» - это второй случай для российского чемпионата,
когда выигрывает не московская команда. Как вы считаете, это хорошо
для нашего футбола?
- Безусловно. Ведь как много было разговоров, что москвичи побеждают
не только за счет игры, но и благодаря околофутбольной поддержке.
- Существует противостояние Москвы и Петербурга, в том числе и футбольное?
Вы это чувствуете?
- Нынешние отношения зарождались как раз тогда, когда я играл в
«Зените». До сих пор для меня «Спартак» как красная тряпка для быка.
Хотя я уже сам почти москвич, но воспитанные с детства пристрастия
остались.
- Вы ощущаете разницу между петербургским и московским говором?
- Я сам не москвич, общаюсь с достаточно узким кругом людей и особой
разницы между нами не вижу.
- Вы сказали: «Я почти москвич», нет ли ощущения, что в душе вы
навсегда остаетесь петербуржцем и своего узнаете в толпе?
- Конечно, я из петербургской касты. Хотя знаю многих, кто прижился
в Москве и чувствует себя здесь своим. Я в Москве не собираюсь оставаться
после окончания карьеры. Я пытаюсь ситуацию переломить. Очень трудно
все время ощущать себя гостем, а каждую субботу и воскресенье ездить
в Петербург. Сейчас стараюсь домой ездить как можно реже, мне это
дается с трудом, но таким образом будет легче жить и работать здесь.
Опять же, до поры до времени.
- Как вы думаете, Петербург теперь стал футбольной столицей России?
- Нет, конечно. Москва берет верх, в первую очередь за счет количества
команд.
- Петербург мог бы потянуть две команды? Ведь раньше было еще и
«Динамо», но все попытки возродить его проваливались.
- Наверное, «Зениту» выгодно быть единственной командой в городе,
ведь, если бы окрепло «Динамо», помощь делилась бы уже на двоих.
Городу в свою очередь было бы интереснее, если бы было две команды,
тем более разноплановые, а болельщиков уж точно хватило бы на обе.
- Вы из зенитовской футбольной школы?
- Нет. Начинал я в спортивной секции при заводе, после чего попал
в школу олимпийского резерва. Считаю себя воспитанником именно этой
школы.
- Как вы относитесь к футбольным дерби? Матчи «Сатурн» - «Химки»
были особенными в этом году?
- Пока мы, игроки, еще шуточно относимся к этому понятию применительно
к нашим двум командам. Со временем, думаю, эмоции будут другими
и все перерастет в настоящее дерби.
- Многое зависит от того, как твердо будут стоять «Химки» на ногах?
- Безусловно. Чем крепче коллектив, тем серьезнее противостояние
с другими командами. Когда же клуб борется за выживание, то, понятное
дело, ему не до особых эмоций.
- Вернемся к тренерским перестановкам. Вы сказали, что с приходом
Петржелы в «Зените» многое поменялось коренным образом. А что изменилось
в «Сатурне» с приходом словака Владимира Вайсса?
- Со сменой тренера прежде всего происходят чисто структурные изменения.
Вместе с тренером часто уходит все руководство, генеральный директор
и так далее, что ведет за собой перестройку всей команды. Вайсса
можно сравнить во многом с Петржелой. Они близки и по тому, какую
атмосферу пытались создать в коллективе.
- Каждый тренер приводит с собой своих игроков: пришел Вайсс - в
команде появились словаки, пришел Гаджиев - игроки из «Крыльев».
Не вызывает ли этот процесс протест у старожилов команды?
- Ситуация достаточно известная, и к ней начинают готовиться, как
только появляются разговоры о будущей смене тренера. Со временем
нужные игроки занимают свои позиции, и все отношения так или иначе
налаживаются.
- Андрея Гусина вы все еще воспринимаете как конкурента - он ведь
игрок вашего амплуа - или относитесь к нему как к одному из тренеров?
- Он пока не то и не то. Я его воспринимаю как старшего товарища,
который много повидал и много знает. Он как посредник между игроками
и тренером. Андрей может рассказать, что тренер от нас хочет, а
главное, он может это показать.
- Вы уже задумываетесь о роли такого вот «дядьки», наставника?
- Нет пока. Хотя, как капитану, во многих ситуациях мне приходится
действовать не так, как я хочу, а как нужно команде. Зачастую приходится
в спорных ситуациях вставать на позицию обоих оппонентов и конфликт
выравнивать.
- Какая сейчас, на ваш взгляд, кадровая политика «Сатурна»?
- Делается ставка на опытных игроков, хорошо известных тренеру.
Ему сейчас за счет результата необходимо получить необходимый кредит
доверия и тогда начинать строительство команды и развитие клуба.
В российском футболе укрепилась практика: нет результата - тут же
начинают все менять и строить с нуля.
- Вы для себя тему сборной закрыли? Все-таки команде Хиддинка по-прежнему
нужен хороший опорный полузащитник.
- Для меня попасть в сборную, пусть ненадолго, даже всего на один
или два матча, было бы здорово. Первая половина следующего сезона
пойдет у меня под знаком возможного приглашения в сборную. Я всегда
ищу амбициозные ситуации, и чем больше я их найду, тем будет лучше
для меня.
- Разговаривая с футболистами, многие отмечают, что после 30 лет
по-новому начинают смотреть на игру «Милана». Как долго можно играть
профессионально в футбол, на ваш взгляд?
- Пример звезд «Милана» подтверждает, что играть на высочайшем уровне
можно и до 35-37 лет. Тут надо сказать, что и российская медицина
тоже движется вперед. Раньше ведь был тупик. К определенному возрасту
накапливалось такое количество травм, что, даже желая играть, футболист
был вынужден уходить из профессионалов. Сейчас ситуация кардинально
меняется, и возможностей теперь гораздо больше.
- Когда заканчивается ваш контракт?
- У меня еще полный сезон действия контракта. Следующий год будет
для меня переходным, и это лишь еще один стимул для работы.
- Какие воспоминания у вас остались от той сборной? Вы попали в
нее, возможно, не в самое лучшее время.
- Я только-только пришел в большой футбол и начал играть на профессиональном
уровне. Мне все происходящее казалось закономерным. Но, честно говоря,
я долго не верил, что, сыграв два матча, я так и остановлюсь на
этом.
- Бышовец вас пригласил в сборную еще и потому, что вы были знакомы
по команде. А когда он ушел, больше шансов стало у тех игроков,
которые были знакомы следующему тренеру. Приход иностранного тренера,
таким образом, способен в какой-то мере разрушить эту систему связей,
которая зачастую мешает сборной?
- Да, он равно удален от всех клубов, и, думаю, есть определенная
логика в этом разрушении. С другой стороны, тренеру в России очень
важно знать обо всех тонкостях отношений внутри команды. Тренеру
и клубной команды, и сборной все эти отношения легче отследить.
- Какую часть вашей жизни занимает футбол?
- Он занимает всю мою жизнь, и я принадлежу ему на все 100%. Когда
я ушел из «Зенита» в никуда и было некоторое время, когда у меня
не было команды, тогда я и понял, что значит футбол для меня.
- Вы даже свадьбу справляли на трибуне «Петровского».
- Не совсем так, но близко к тому. Я еще был игроком «Зенита», но
на поле давно не выходил. Так совпало, что через несколько минут
после нашей регистрации начинался матч «Зенита», и многие наши друзья,
в том числе Виталий Леонтьевич, из-за этого не смогли к нам прийти.
Тогда мы решили прийти к ним. Приехали из загса на стадион.
- После окончания карьеры ваша жизнь будет по-прежнему связана с
футболом? К примеру, Александру Мостовому задавали вопрос, хочет
ли он быть тренером, и он очень долго отвечал, что не хочет, а сейчас,
ближе к 40 годам, уже всерьез подумывает о таком развитии своей
карьеры.
- Похожая ситуация и у меня. Я тоже в 20 лет не хотел быть тренером,
а хотел быть президентом. Теперь я понимаю, что буду искать любой
компромисс. Что получится, еще не знаю, но вычеркнуть футбол из
жизни я уже не смогу.
