Один мой знакомый, бурно отметивший свое семидесятилетие, грустно
улыбался: "Это торжество напоминает похороны. Только на одного
человека больше". Долго думал, стоит ли делиться с Андреем
Бибой, который еще в августе взял барьер в семь десятков, невеселой
шуткой. Когда все-таки рискнул, мой собеседник громко рассмеялся,
а потом энергично заявил:
- Я в порядке, дай бог так всем в моем возрасте. Не чувствую себя
на семьдесят. Еще недавно довольно часто играл за ветеранов киевского
"Динамо". Хотя, если честно, было немного боязно - все-таки
немало случаев, когда прямо на поле уходили из жизни и молодые ребята.
Поэтому сейчас уже больше командой руковожу. На днях приехали из
Тбилиси, где вспоминали Виталика Дараселия, которому 9 октября исполнилось
бы пятьдесят.
На этот раз возглавлял сборную друзей Виталика, в которой играли
киевляне Беланов, Кузнецов, Лозинский, Хлус, Косовский, москвичи
Хидиятуллин, Шавейко, ереванец Оганесян, бакинец Джавадов, минчанин
Боровский. В рядах наших соперников на поле были такие люди, как
Чивадзе, Габелия, Сулаквелидзе, Мачаидзе, Коридзе, Цаава, Шенгелия,
Челебадзе.
- Игра закончилась, наверное, со счетом 8:8?
- Нет, что вы... 5:5. Народу на стадионе имени Пайчадзе собралось
видимо-невидимо. Поле было прекрасным, атмосфера - великолепной.
Грузины всегда славились тем, что умеют чтить память тех, кто создавал
славу их футболу. Увы, встречаемся сейчас редко - у каждого дел
по горло. Да и границы возвели. Мы, украинцы, в аэропорту прошли
контроль быстро, а москвичей пришлось ждать - они должны были уплатить
за визу, уладить еще какие-то формальности.
Когда приезжаем друг к другу то, что поделаешь, начинаем все с посещения
кладбищ. Люди уходят... И какие! В Тбилиси пришли на могилу Давида
Кипиани.
- Наверное, были и у памятника Виталию Дараселия?
- Нет, он абхазец, похоронен у себя на родине - кажется, в Очамчире.
- У Грузии с Абхазией нынче не самые лучшие отношения...
- Дараселию в Грузии обожают. Матч, посвященный его памяти, прошел
под патронатом президента Саакашвили. И, конечно, нельзя не сказать
про потрясающее кавказское гостеприимство. Там встречают, как братьев
- и киевских футболистов, и Хидиятуллина, и Оганесяна. Чивадзе,
например, ко мне подошел: "Андрей Андреевич, вся Грузия вас
любит". Правда, я частый гость в Тбилиси - не раз приезжал
сюда, когда в киевское "Динамо" брали Каладзе, Деметрадзе.
С распростертыми объятиями встречали нас в Грузии и в те годы, когда
играл. Да, на поле мы были непримиримыми соперниками. Но после игры
по нескольку человек из киевского "Динамо" забирали к
себе Миша Месхи, Слава Метревели, Шота Яманидзе, Заур Калоев. Порой
вместе ездили и на Тбилисское море. Незабываемые впечатления. А
когда они приезжали в Киев, мы принимали их в ресторане "Динамо".
Да, до матчей нас вместе с тбилисцами видели частенько. Но, поверьте,
даже мыслей о "договорняках" не было. На поле рубились
на всю катушку.
- В те времена грузинское вино было лучше?
- Не стану утверждать - вино не пью. Предпочитаю коньяк. Он сейчас
не хуже. Не знаю, может быть, жизнь стала и тяжелее, но то, чем
раньше угощали, подают и сегодня - столы ломятся.
ГНАТЮК ТРЕБОВАЛ ДЕНЕГ
- Вы коренной киевлянин. В каком районе города провели детство?
- Жили в двух шагах от Крещатика - на углу Пушкинской и Свердлова,
сейчас - Прорезной. Во время войны наш дом сгорел, и семья переехала
в коммуналку на Шота Руставели - это тоже в самом центре. Там много
лет провели. Кстати, напротив того дома и сейчас живет мой товарищ
поэт Юрка Рыбчинский.
- Знаю, вы всегда дружили с людьми искусства. Мой отец рассказывал,
как знакомил вас когда-то со знаменитой оперной певицей Евгенией
Мирошниченко...
- Общался и с Юрой Гуляевым, с Кириллом Лавровым, Олегом Борисовым,
хорошо знаком с Богданом Ступкой, Александром Ширвиндтом, Михаилом
Державиным. Помню, однажды иду по Крещатику с девочками из нашего
оперного. Вдруг прямо навстречу Дмитрий Гнатюк - он тогда уже почти
закончил петь и стал директором театра. "Андрей, плати деньги",
- улыбается. "За что?" - спрашиваю. "За то, что с
нашими девчатами гуляешь".
- Как вам сегодня Киев?
- Мне почему-то раньше больше нравилось. Как-то просторнее было
- сейчас каждый клочок земли, особенно в центре, застраивается.
Стадионы пропадают... Раньше при жэках, в любой школе была площадка,
на которой играли в баскетбол, волейбол, футбол. Теперь такое и
в многочисленных новых районах редко сыщешь. Я-то еще и президент
украинского клуба "Кожаный мяч", мне хорошо известна ситуация.
Когда-то в СССР это были великие детские соревнования, они проходили
под опекой Гавриила Качалина. Многие поколения футболистов вышли
из "Кожаного мяча". А у нас на Украине в течение почти
всех 90-х ничего не было.
Только в 1998-м по инициативе президента банка "Аваль"
Федора Ивановича Шпига решили восстановить "Кожаный мяч".
И сейчас, несмотря на кучу проблем, у нас 52 тысячи команд, в соревнованиях
свыше миллиона детей участвуют. Благодаря Григорию Михайловичу Суркису
идут в школах и уроки футбола. Хотим соорудить пирамиду: урок футбола,
"Кожаный мяч", детско-юношеская футбольная лига и, наконец,
команда мастеров.
СОЛОВЬЕВ НАЧАЛ С БАЛЕТА
- В беседе с вами не уйти от воспоминаний. В то время, когда вы
играли, киевское "Динамо" стало известно не только в СССР,
но и во всем мире. Почему именно с начала 60-х пошел резкий подъем
клуба?
- В конце 50-х на смену ветеранам Коману, Фомину, Голубеву пришло
новое невероятно талантливое поколение. Ребята молодые, амбициозные,
почти все - киевляне. У нас, бывало, в основе выходили на поле сразу
десять коренных киевлян! И очень вовремя пригласили в "Динамо"
Вячеслава Дмитриевича Соловьева. Выдающийся футболист из знаменитой
"команды лейтенантов", интеллигент, умница. Он всегда
заботился о том, чтобы его подопечные были людьми грамотными, гармонично
развитыми. Был уверен: без интеллекта на футбольном поле ничего
не добьешься. Вячеслав Дмитриевич водил нас в театры, на концерты.
Некоторые при нем вообще впервые попали на спектакль. Однажды на
балете Голубев минут через двадцать после начала представления,
показывая на сцену, громко спросил: "А когда же они заговорят?".
Соловьев следил и за нашим внешним видом. Если кто-то стригся, как
говорили раньше, "под извозчика", он тут же опять посылал
в парикмахерскую. И настаивал: "Ребята, купите себе автомобили,
хорошие костюмы. Вы - всеобщие любимцы, на вас равняются. Надо быть
на уровне". Видел бы Соловьев как Артем Милевский приходит
сейчас на телевидение в порванных джинсах и банных тапочках. Да
он такого игрока на порог не пустил бы...
Мы в то время на машинах еще не ездили - как все, ходили по улицам.
Если проигрывали, было очень стыдно - народ-то хорошо знал нас в
лицо. А чемпионат СССР, между прочим, в те годы был высочайшего
уровня. Тогда ничего ни о каких рейтингах не знали. Думаю, в 60-х
наше первенство точно входило в тройку сильнейших на континенте.
А как могло быть иначе, если в 1960-м выиграли чемпионат Европы,
спустя четыре года взяли серебро, на мировом первенстве 1966-го
были в полуфинале. Какие команды были в Москве, Тбилиси, Минске,
Ереване, Ленинграде. А Ташкент? Абдураимов, Красницкий, Стадник,
Пшеничников. Какие мастера!
Приезжали в Узбекистан - 40 градусов жары, на стадионе 60 тысяч
болельщиков - и надо играть. На трибунах люди солнечные удары получали.
А стадионы всегда были полны. Уверен, посещаемость матчей - самый
лучший барометр для определения уровня футбола. И никому не нужны
эти разговоры про двенадцатого полевого игрока. Раньше зазывать
людей на стадионы и просить их о поддержке не надо было. Команда
должна сама себя поддерживать. Если ребята хорошо играют, любой
болельщик последние деньги за билет отдаст. Помню, на трибунах у
фланга, где играл Месхи, всегда было столпотворение. После перерыва
все уже на другую сторону валят ждут его знаменитый финт. А сейчас,
посмотрите, какая посещаемость...
ПРЯТАЛСЯ ОТ БРЕДНЕВА В СОСЕДНЕЙ КОМНАТЕ
- После Соловьева в Киеве наступила эпоха еще одного московского
тренера - Маслова.
- Об этом специалисте красноречиво говорят результаты. Три подряд
золота, два серебра, два Кубка. А какие у него были человеческие
качества! За Виктора Александровича мы готовы были пойти в огонь
и воду. Ночью разбуди, и бросимся за него сражаться. Это был самородок,
с ним интересно было говорить на любые темы - о космосе, математике,
политике, экономике. Хотя образование у него было восемь классов.
- Известно, что у вас с ним были особенно теплые отношения.
- Мы жили в одном доме. Запомнилась история, случившаяся за несколько
месяцев до того, как "Динамо" взяло Виктора Колотова.
Киевский СКА, выступавший в первой лиге, принимал казанский "Рубин",
за который выступал Колотов. Я пошел за Витей в гостиницу и привел
его на стадион "Динамо" в кабинет к Маслову. Виктор Александрович
к тому времени еще никогда Колотова не видел - ни в игре, ни на
тренировке. В общем, сидим в кабинете. Маслов минут десять молчал,
просто смотрел на Витю. Потом попросил его встать, присесть. У Колотова
как раз травма была, Виктор Александрович подробно рассказал, как
ее лечить. Разговаривали и на другие темы.
Потом, когда отвез Колотова в гостиницу, вернулся на "Динамо".
Маслов предложил: "Махнули ко мне". В тот день жена к
нему из Москвы приехала, накрыла стол. Налили по рюмочке. "Какого
ты мне парня показал! Чистый бриллиант", - засиял Маслов. Поразительно!
Повторяю, он видел Колотова впервые. И не на поле! Вот что такое
тренерское чутье. Но заиграл Витя в "Динамо", когда Маслова
уже уволили - в 1970-м впервые за многие годы команда осталась без
медалей.
- С приглашением Колотова приключилась целая эпопея...
- Да, это был талантище, за ним все охотились - кроме нас еще ЦСКА,
"Торпедо", московское "Динамо", "Локомотив",
"Зенит". Длинная история, детективная. Алексей Рубанов
из киевского "Динамо" сперва инкогнито в самолете с "Рубином"
летел, потом я много раз в Зеленодольск приезжал. В этом городке,
что в тридцати километрах от Казани, и жил Витя с семьей.
Когда впервые увидел их хату, подпертую бревнами, испугался - заходить
страшно было. Однажды в этой самой хате прятался от Бреднева, который
приехал с ключами от московской квартиры забирать Колотова в "Торпедо".
Я сидел в другой комнате - Бредневу-то хорошо был знаком, он когда-то
против меня играл. Рубанов же, которого торпедовцы в глаза не видели,
никуда не отлучался. Отец Колотова его представил как дядю из Магадана.
Когда Бреднев предложил немедленно ехать в Москву смотреть квартиру,
Колотов-старший произнес: "Как дядя скажет, так и будет".
"Дядя", разумеется, посоветовал не спешить...
Вскоре мы увезли родителей Виктора, его брата и сестру в Киев, дали
им квартиры. Витя даже об этом не знал - он был на Кипре со сборной.
Вернулся, и его прямо в аэропорту тренировавший уже "Торпедо"
Маслов с бывшим нашим вратарем Банниковым усадили вместе с мамой
и братом в "Чайку". Повезли в общежитие команды. Мы с
Рубановым на скромном "рафике" сидели у них на "хвосте".
Потом торчали в машине до двух ночи, пока не увидели, как Маслов
вышел из общежития. Только потом вошли. Тогда-то мама Вите впервые
и сказала: "А мы уже в Киеве".
На следующее утро первым рейсом все вместе улетели. В девять приземлились
в Киеве, а в десять Колотов принял воинскую присягу. Правда, потом
и нашего военкома, и казанского сняли. А Витю на несколько месяцев
дисквалифицировали. Он-то парень простой был, всех тонкостей не
знал и перед тем, как переехать в Киев, дел наворотил немало - написал,
например, заявление в ЦСКА, затем от него отказывался... Но как
после дисквалификации заиграл! Вскоре стал капитаном и "Динамо",
и сборной.
- Почему Колотов умер так рано?
- Инфаркт. Ранимый был человек, все близко к сердцу принимал.
НУЖНА ЛИ ЗОЛОТАЯ КЛЕТКА?
- Вернемся в 1966-й. По итогам того сезона вас признали лучшим футболистом
СССР. Кстати, стали первым из киевлян, кто этого удостоился. Что
чувствовали, когда узнали, что вы номер один в стране?
- Мне сообщили об этом, когда во дворце спорта нам вручали золотые
медали за победу в чемпионате. Клянусь, не думал, что меня назовут
лучшим. В тот год сборная СССР впервые и единственный раз в своей
истории вышла в полуфинал мирового первенства, на которое я не поехал.
Разве мог представить, что в опросе опережу Шестернева или Яшина?
Да и по-настоящему не понимал тогда, чего достиг. Может быть, поэтому
сердце особо не билось. Только с годами осознал, на какой уровень
посчастливилось выйти. И сейчас иногда рассматриваю портрет, сделанный
вашим отцом после того, как меня назвали лучшим футболистом страны.
Фотография была опубликована во многих изданиях. Красивый снимок.
Но и я был красивый!
- Вы и сейчас в порядке.
- Седой уже совсем...
- Вы отличались великолепным видением поля. Этому можно научить?
- Играл в гандбол, баскетбол, волейбол. Из каждой игры брал какие-то
нюансы, которые потом на поле очень помогали. Да мы круглый год
проводили на спортивных площадках! Это сейчас, как пауза, так все
сразу летят на Мальдивы и Сейшелы. А мы в зимние каникулы у стадиона
"Динамо" в хоккей гоняли. Помните Валерия Маслова из московского
"Динамо"? Многократный чемпион мира по хоккею с мячом.
Сразу после окончания футбольного сезона надевал коньки. Потом опять
на зеленый газон. Какой там отдых!
- Люди были другие?
- И психология тоже. А люди были сильными, с характером. Мужики,
одним словом.
- Как вспоминаете сейчас 1966-й - ваш лучший футбольный сезон?
- Счастье улыбалось мне не только в спорте. Именно тогда познакомился
с женой - Лида танцевала в ансамбле Вирского. Как раз в конце года
она уехала на гастроли в США, а нас вскоре опять увезли на сборы.
Полтора месяца в Гаграх торчали. В четыре часа дня уже темно, от
тоски с ума сходили!
- Да и поля на Кавказе были, мягко говоря, не идеальные.
- Грязища! После тренировки землю с формы столовыми ложками сгребали.
Футболки никогда не высыхали - сушить-то негде. Один стадион на
все команды! Нынешние футболисты даже представить себе этого не
могут - у них по сравнению с нами райские условия.
- Только играют хуже.
- На старой динамовской базе на Нивках в комнате по четыре кровати
стояли. Знаете, таких панцирных, железных. И одно поле. А сейчас
десять. Или пятнадцать. Золотая клетка... Ей-богу начинаешь верить
в закон - чем лучше, тем хуже. Все сейчас для футболистов есть -
только играйте, тренируйтесь. Не знаю, почему ничего не получается.
Может, не очень хотят? Когда впервые попал в Гагры на сборы, весь
дрожал. Фомин, Макаров, Коман появлялись в комнате, и я забивался
в угол. Просто смотрел на них и уже был счастлив. Готов был их чемоданы
носить - лишь бы в команде находиться. О деньгах даже мыслей не
было. Да и потом не за деньги играли - в конце концов, гроши в свое
время получали. Поверьте, думали прежде всего о чести страны, города.
Этого, увы, нынче нет. Что для какого-то бразильца сегодня Киев?
Приехал только для того, чтобы заработать.
- Но в "Милане", "Реале", "Баварии"
тоже полно легионеров.
- Там профессионалы другого уровня. Они думают о своем имидже, о
том, что надо зарабатывать и завтра. А у нас - сыграл, получил немного
и всем доволен.
НАРОД ТРЕБОВАЛ, ЧТОБЫ СТРЕЛЬЦОВ СЫГРАЛ ПЯТКОЙ
- Не будем о грустном. Вы были первым советским футболистом, забившим
гол в еврокубках. Случилось это в 1965-м в матче на Кубок кубков
с "Колрейном" в Северной Ирландии. Помните игру?
- Очень волновались. К тому же начальство нагнетало: "Вы представляете
честь СССР!" Не ожидали, что так легко победим - 6:1. Перед
матчем, конечно, понимали, что "Колрейн" - не "Реал".
Но мы о соперниках, да и о самой Северной Ирландии ничего не знали.
Тогда о футбольных разведчиках понятия не имели. Из-за полного отсутствия
информации потом "Селтику" проиграли - в Глазго нас 3:0
хлопнули. Через полтора года, правда, "Динамо" взяло реванш
- а шотландцы тогда, между прочим, были обладателями Кубка чемпионов.
- В том же 1965-м вы играли в сборной СССР против Пеле.
- Ажиотаж был невиданный, в Лужниках на тренировке чемпионов мира,
в составе которых кроме Пеле были еще Гарринча, Джалма Сантос, Жерсон
и другие мировые звезды, собралось 30 тысяч человек. А на матч,
который мы, увы, проиграли 0:3, пришло 102 тысячи болельщиков! Два
гола нам Пеле и закатил. Я против него еще до этого в составе олимпийской
сборной несколько раз выступал. Помню, в Бразилии до последней минуты
было 1:1. Но в самом конце Пеле все-таки забил. И как! Наш защитник
шел на мяч ногой, а он - головой. Пеле здорово рисковал. Но забил.
Наши нападающие, тем более в товарищеском матче, на такой подвиг
не решились бы. Вот, говорят, Марадона... Да Пеле на голову был
сильнее! Такие люди раз в сто лет рождаются. Как Пушкин.
Жаль, футболками с ним обменяться не удалось. Но в "Метрополе"
на банкете сидел прямо напротив него. Смотрел, как на Бога. Как
раз до этого нам выдали зарплату новенькими червонцами, и я попросил
его, чтобы он на двух купюрах расписался. Потом за тот червонец
один грузинский болельщик готов был мне отвалить сумасшедшие деньги.
Но я через некоторое время подарил его Мунтяну - он мой крестник.
Как и Колотов с Демьяненко.
- А с кем из игроков своего поколения дружили?
- Про тбилисцев уже рассказывал. В отличных отношениях, которые
сохраняются до сих пор, был с Валентином Ивановым, Анатолием Крутиковым.
Общался с Эдуардом Стрельцовым. Меня познакомил с ним Леша Островский,
который перешел к нам из "Торпедо". Мы у Эдуарда и дома
бывали. Легендарный человек. Великий. И очень простой в общении.
С великими людьми почти всегда легко разговаривать. Если бы не беда,
которая с ним стряслась, думаю, на чемпионате мира 1958 года конкурировал
бы с Пеле за звание лучшего игрока, а сборная СССР прошла бы намного
дальше.
У Стрельцова была сумасшедшая слава. Его буквально рвали на части,
чуть ли не каждый день приглашали свадебным генералом на разные
торжества. Попробуй тут остаться "режимным". Это сейчас
Мадонна за визиты в гости миллионы получает. А он ходил потому,
что не мог отказать. За это только по спине дружеские похлопывания
получал. Помню, был с ним в турне ветеранов сборной СССР. Перед
одной из игр Эдик себя неважно чувствовал и не мог выйти на поле.
Не увидев Стрельцова в составе, весь стадион встал и начал орать:
"Эдик, выйди и разок сыграй пяткой! Потом можешь идти в раздевалку".
С большим теплом вспоминаю и Льва Ивановича Яшина. Замечательный
человек. Счастлив, что удалось ему забить. 1962-й. Играли в Киеве.
На поле роса, мы получаем право на штрафной. До ворот метров тридцать
семь. Игорь Численко вдруг ставит "стенку". Обращаюсь
к нему: "Игорь, да я же не добью". А он: "Надо. Тренер
сказал". Я разогнался и внешней стороной стопы сильно пробил.
Мяч пошел по какой-то невероятной траектории и влетел в "девятку".
Мы тогда 1:0 выиграли. И сейчас не пойму как можно было забить.
- Если уж зашла речь о великих, нельзя не спросить вас о Лобановском,
с которым вы и играли, и работали.
- Всегда был с характером. Да и упрямство порой ему мешало. Маслов
потому его и убрал. Виктор Александрович совершил тогда подвиг.
Поверьте, очень непросто было отчислить из команды любимца всего
Киева, талантливого 25-летнего нападающего. Но Лобановский, повторяю,
был упрям. И в работе тоже - после каждой тренировки, например,
десятки раз шлифовал свои знаменитые угловые. При этом по молодости,
когда, случалось, был не в настроении, а его заставляли пахать,
мог огрызнуться: "Пусть бегает тот, кто не умеет играть".
Правда, потом очень скоро понял, что Маслов прав. Мне говорил: "Будь
я на месте Маслова, поступил точно так же".
В тот момент, конечно, никто не мог предположить, что он станет
таким тренером. В игре, когда Лобановский терял мяч, мы могли и
матерком его покрыть. Кстати, и я поспособствовал тому, чтобы он
стал тренером. Когда играл в Днепропетровске, высказался за то,
чтобы он возглавил "Днепр". Ко мне, киевскому ветерану
прислушивались. Годик даже поиграл под его началом. А потом в Киеве
Лобановский сделал команду-сказку.
- Какое "Динамо" было сильнее: ваше, образца 60-х, или
знаменитая команда 1975 года?
- Трудно сравнивать. Если бы сыграть... Блоху у них убрать, и можно
было бы бороться.
