ДМИТРИЙ СЫЧЕВ: ПРИХОДИЛОСЬ НА ПОЛЕ ДАЖЕ РУГАТЬСЯ
МАТОМ ПО-ФРАНЦУЗСКИ
23-летний нападающий московского «Локомотива» и сборной
России по футболу Дмитрий
Сычев успел прожить большую жизнь в футболе. Из омской футбольной
школы его путь шел через тамбовский «Спартак» в «Спартак» столичный.
Потом было «бегство», дисквалификация, поездка «в командировку»
в марсельский «Олимпик» и, наконец, выбор своей команды, которой
стал «Локомотив». Не по годам умудренный опытом и сдержанный в жизни
нападающий признается, что на поле не жалеет эмоций. С Дмитрием
Сычевым беседуют корреспонденты «Газеты».
- Дмитрий, говорят: вратари не такие как все. А нападающие? На ваш
взгляд, существует ли отдельная каста форвардов?
- Вратари - это действительно отдельная каста, можно сказать, диагноз.
А нападающие - они обычные игроки. Вообще, на моей жизни никак не
отражается моя профессия. Для меня жизнь и футбол - совершенно разные,
иногда противоположные вещи. Порой я бываю настолько разным в жизни
и в футболе, что даже не укладывается в голове.
- То есть, уходя со стадиона, вы становитесь совершенно другим человеком?
- Кардинально другим. В жизни я очень спокойный, бесстрастный человек.
Те люди, которые меня видят на поле, могут просто не узнать в обыденной
атмосфере. На поле тратится огромное количество эмоций, и поэтому
в жизни я их коплю.
- Бремя славы коснулось вас и возвращает ли оно вас к футболу?
- Я воспринимаю это как данность. Люди подходят, общаются, если
им интересно. Разные люди бывают: можно подойти и заговорить красиво,
а можно так назойливо, что все чувствуют себя неуютно.
- В этом смысле, самым, наверное, для вас сложным периодом было
время расставания со «Спартаком». Думаю, слишком многие болельщики
хотели поговорить с вами о вашем уходе?
- Нет, болельщиков в то время я не встречал.
- Для большинства российских футболистов отъезд во Францию и последующее
выступление за французские клубы складывались не очень удачно. Что
вы тогда чувствовали, уезжая во Францию?
- Для меня это было возвращение в футбол после всех этих историй.
Я многое знал о «Марселе», общался с руководством клуба, и мне была
четко изложена моя задача. Было очень приятно работать с людьми,
которые знают, чего хотят.
- Итог своей французской карьеры вы воспринимаете позитивно?
- Да, очень позитивно. Я набрался профессионального опыта. Посмотрел
на европейский чемпионат, пожил в другой стране, поварился в другом
мире, где другое отношение к футболу, к игрокам и болельщикам. Я
диву давался, как люди всем сердцем переживают за свою команду.
Футбол для многих французов - культ жизни.
- В России ничего подобного не чувствуете? Неужели настолько велика
разница в эмоциональной составляющей между французским и российским
чемпионатом?
- Нет, дело, наверное, в том, что команды по-другому работают с
болельщиками, может быть сказывается и разница менталитетов.
- От российской публики, получается, не стоит даже ждать того же,
чего ждут от марсельского «Велодрома» или ливерпульского «Энфилда»?
- Наши болельщики хотят не столько поддержать своих, сколько унизить
соперника. Во Франции такое невозможно. Единственное исключение,
когда на "Велодроме" играют «Марсель» и «Пари Сен-Жермен».
Тогда творится что-то немыслимое. Такого крика и шума я не слышал
никогда: на поле летят апельсины, зажигалки, мобильные телефоны.
- А игроки «Марселя» так же рьяно относятся к своим соперникам?
- Это противостояние чем-то похоже на наше ЦСКА - «Спартак». В жизни
игроки общаются и прекрасно друг к другу относятся. Но когда приближается
матч с ПСЖ, футболисты двух команд невольно становятся злейшими
врагами.
- Вернемся к вашему уходу из «Спартака». У вас ведь было несколько
вариантов тогда. Что случилось, почему подписав контракт с киевским
«Динамо», вы так и не стали игроком этой команды?
- Здесь были замешаны очень непростые отношения двух команд, особенно
после перехода Владислава Ващука в «Спартак». Позиция киевского
«Динамо» была такова, что они хотели видеть меня в команде, но бесплатно.
При этом в киевском «Динамо» никто не хотел отстаивать мои права.
Первоначально руководство «Динамо» продемонстрировало свою заинтересованность.
Мы встретились с президентом клуба Игорем Суркисом, поговорили,
детально все обсудили. Мне нравится чувствовать, что во мне нуждаются.
Тогда особенно хочется работать и оправдывать доверие. Но потом
вмешались некие темные силы, и переход не состоялся. Думаю, винить
никого не надо.
- Вернувшись из «Марселя» в Россию, вы не чувствовали себя потерянным?
- После череды поражений в «Марсель» пришел новый тренер и дал понять,
что в услугах некоторых игроков он не нуждается. Все было сделано
честно, открыто и без обид. Я доиграл несколько матчей и начал вести
переговоры с «Локомотивом».
- Что нового вы для себя обрели, играя за рубежом, пусть и недолго?
- Во-первых, опыт игры в атлетичной команде, в атлетичном чемпионате.
Кроме того, у меня была прекрасная возможность научиться новой тактике,
умению настраиваться на игру, умению держать свои эмоции в узде
даже на таком бушующем стадионе. Это очень важно, у нас зачастую
игроки начинают себя и других накручивать: «Надо! Надо! Думать только
о футболе!», выходят на поле и перегорают. А в «Марселе» слушают
музыку, спокойненько разговаривают о постороннем, а выходя на поле,
как будто переключаются с off на on и становятся похожими на собак,
готовых сожрать и порвать противника.
- Во Франции очень жесткий футбол, там никто никого не щадит. Это
их особенность?
- Да, футбол очень жесткий. Игроки могут быть большими друзьями
до игры и после, но во время матча болельщики не позволят им миндальничать.
- Вы стали там «собакой»?
- Да, конечно. Приходилось даже на поле по-французски ругаться матом.
Бывает, сыграешь жестко против защитника, он полезет в перепалку,
ну я не церемонюсь и отвечаю. В рамках правил игры, конечно.
- Удивительно, что многие иностранцы говорят, что в России очень
жесткий футбол.
- В России, на мой взгляд, играют мягче. Наверное, это бразильцы
так говорят. У них в Бразилии человек принимает мяч в центре поля
и, пока пятерых не обыграет, пас не отдает. Все эту манеру принимают,
и никто особенно не сопротивляется.
- На чемпионате мира в Японии вас Олег Романцев выпустил только
в последнем матче на замену. Вы забили тогда, но было уже поздно.
Вам не казалось, что вас тренер недостаточно использует? Вы тогда
пытались прорваться в состав, ходили, просили?
- Нет, ни в коем случае. Мы сидели с Сашей Кержаковым в номере и
боялись лишний раз нос показать, не то что мнение высказать, тем
более настоять на нем. Я был счастлив и рад тому времени, которое
мне досталось, и старался проявить себя полностью.
- Показалось, что вы были одним из немногих, кто вылет из группы
воспринял как личную трагедию. Вы понимали тогда, что Россия была
чуть ли не в самой слабой группе?
- Мы не сравнивали силу групп. Все наши мысли были только о своих
матчах. Другие игры мы видели, но смотрели их без эмоций и особого
анализа. Возможно, в моей жизни на тот момент не было большого количества
футбольных событий, но могу сказать, что тот вылет из группы меня
просто подрубил.
- Вы в детстве чувствовали, что вам многого удастся добиться и вы
будете звездой?
- Не было этих ощущений. Я много работал, и у меня была цель.
- Какая именно?
- Стать хорошим футболистом и играть на чемпионате мира. Это были
заоблачные мечты, а самой реальной и достижимой целью для нас, учеников
омской футбольной школы, было стать футболистами второй лиги. Потом
мы пару раз съездили в Москву, видели, как играет «Спартак», появилась
новая цель. Потом по телевизору видели Лигу чемпионов и стали уже
мечтать о ней и чемпионате мира. Конечно, исполняются желания очень
немногих. Но жизнь такая жестокая штука, что выкидывает из своей
телеги тех, у кого нет стержня.
- У вас есть стержень?
- Я надеюсь. Ведь многое, о чем мы мечтали мальчишками, у меня получилось.
- Что для вас сейчас «Спартак»? Играя за «Локомотив», вы в каждой
игре против «Спартака» обязательно забиваете гол. Против вас всегда
активно болеют спартаковские фанаты, и уже не первый год ведутся
разговоры, что «Спартак» собирается вернуть вас в команду.
- Насчет голов: так получается, да к тому же у «Спартака» не самая
сильная оборона в премьер-лиге. Выкрики с трибун в первом сезоне
за «Локомотив» в 2005 году меня заводили. Хорошо помню свой первый
гол в ворота Ковалевски в ближний угол. Эмоции захлестывали, я в
тот момент не очень четко соображал, что происходит. Как я бежал
к трибунам, с кем-то обнимался на бровке, увидел уже вечером на
повторе. А насчет трансфера и возвращения в «Спартак» мне трудно
что-то сказать, я об этом ничего не знаю.
- Что для вас переход из команды в команду?
- В любой команде, сколько бы ты там ни пробыл, оставляешь часть
себя, она становится твоим вторым домом. Расставаться всегда непросто.
- «Локомотив» стал для вас родной командой?
- В «Локомотиве» меня все устраивает: там работают порядочные люди,
и я себя чувствую комфортно.
- Можете ли вы рассказать о своих отношениях с Анатолием Бышовцем?
- Мне бы не хотелось сейчас об этом говорить. Мне кажется, еще не
наступило время копаться в огороде «Локомотива». Слишком много всего
было сказано и вроде бы в последнее время немного улеглось. Мы начали
набирать очки, хочется перестать разговаривать и просто играть в
футбол. Все эти разговоры не нужны «Локомотиву» и лично мне тоже.
- Вы говорите «не наступило время копаться», но ведь оно наступит?
- Естественно, наступит.
- Вы для себя сделали вывод из этого сезона, что не получилось у
«Локомотива»?
- Для себя я понял, что не получилось у клуба, что не получилось
у меня лично, но пока оставлю это при себе.
- Вы часто выходите в свет. Вы гламурный человек?
- Гламур бывает разный. Все зависит от человека. Если это не вредит
ему и его личности, то почему бы и нет? Я стараюсь в жизни делать
все так, чтобы мне было комфортно. Занимаюсь порой противоположными
вещами, и скучать не приходится. Активный отдых люблю. Люблю и на
рыбалочке посидеть с Димой Лоськовым. В хоккей играю, хожу на дискотеку,
в рестораны и клубы. Все делаю по настроению и, главное, с чувством
меры. Если головы на плечах нет, то Москва может сильно затянуть,
и человек срывается. Я знаю не один пример того, как люди талантливее
многих просто терялись в Москве.
- Сейчас на новый уровень вышло противостояние Москвы и Петербурга,
теперь уже в футбольном мире. Для вас важно, чтобы чемпионство осталось
в Москве?
- Для меня важно, чтобы чемпионство осталось самому сильному и самому
достойному. До последних туров, думаю, будет сложно что-либо точно
сказать. «Спартак» осенью, как всегда, на пике формы. До матча в
Казани играли в свое удовольствие и был небольшой отрыв, позволявший
чувствовать себя свободно. Сейчас все поменялось, «Зенит» впереди.
Петербургская команда идет очень ровно. Весь чемпионат были негативные
отзывы об игре. Адвокат медленно строил команду. В Петербурге очень
привередливые болельщики, и под прессом работать было сложно.
- «Локомотиву» в ближайшем туре предстоит встретиться с «Зенитом».
Каким будет настрой вашей команды на эту игру?
- Таким же, как и на «Спартак», то есть запредельным. Игры со «Спартаком»,
«Зенитом», ЦСКА, «Динамо» и «Москвой» - это украшения нашего выступления
в чемпионате, и мы выкладываемся на них по полной программе.
- «Локомотиву» всегда было очень трудно играть с командами, которые
откровенно слабее его. Почему?
- В сознании сидит маленькая, гадкая мысль: мы должны обыграть их
по статусу, по классу, и она очень мешает действительно выиграть.
Пытаемся в себе ее искоренить потихоньку.
- У вас есть свои приметы?
- Нет, я не суеверный. Бывает, я не бреюсь перед игрой дня три,
но это не из-за суеверия, просто лень.
- Вы ставите перед собой конкретные задачи на сезон?
- Для меня всегда на первом месте интересы команды. Сколько я забью
и какие мне поставят оценки, если честно, мне не слишком важно.
- В футбольном плане вы довольны собой?
- Не совсем. Я знаю, к чему надо стремиться, поэтому что-то меня
радует, а что-то огорчает.
- Говорили, что врачи запрещают вам играть на искусственном покрытии?
- Доктор, который меня оперировал, рекомендовал не играть на искусственном
поле, чтобы не подвергать риску колено. На искусственном поле особенную
нагрузку испытывает та связка, которая у меня была порвана. Последнее
слово оставалось за мной. Я стараюсь играть реже, но в этом сезоне,
допустим, я понимал, что нельзя пропускать игры чемпионата со «Спартаком»
и ЦСКА, а также, разумеется, финал Кубка России. Даже если есть
какие-то противопоказания, мысль о том, что я мог помочь команде
и не помог, была бы для меня очень тяжелой. Кстати, первые полтора
года после травмы страх за колено был и в играх на обычных полях.
- Кроме футбола вы еще каким-нибудь видом спорта интересуетесь?
- Очень люблю хоккей - и поиграть, и поболеть. В этом году хочу
осуществить свою розовую мечту - слетать в Америку и посмотреть
матчи НХЛ.
- Что вас привлекает в хоккее?
- Игра в целом, эмоции и возможность переключиться с футбола на
что-то другое. В отличие от футбола хоккей - очень контактный вид
спорта.
- Какой хоккей вам нравится?
- Мне нравился «Детройт», когда там была наша пятерка. Не только
потому, что наша: они здорово играли. Но и как за своих тоже, конечно,
болел за них.
- Вы болеете за футбольные команды из других чемпионатов?
- Нет. Потому мне и нравится хоккей, что он позволяет переключаться.
В хоккее я настоящий, отчаянный фанат.
