Все, кто хоть раз общался с 20-летним Антоном
Шуниным, голкипером «Динамо» и сборной России, отмечают его
рассудительность, доброту и порядочность. А еще этот юноша – один
из немногих футболистов, поражающих и журналистов, и болельщиков:
Антон никогда не откажет в послематчевом интервью и автографе. Интересно,
у этого человека вообще есть недостатки? Шунин считает, что их хватает.
Стисни зубы и работай!
– Антон, за короткий срок вы проделали длинный путь – от дубля «Динамо»
до первой сборной. Не пугает такая стремительность?
– Не пугает, но если вот так задуматься: я очень многое успел сделать
за один сезон – и сейчас, чувствую, становится тяжеловато. Нагрузка
на меня выпала большая, и если на старте было попроще, сил хватало,
то сейчас играю на фоне усталости. Но… Требования возрастают, работать
надо без остановки, никаких передышек в нашей профессии не предусмотрено.
Ничего страшного – перетерплю и привыкну.
– Наверное, и психологическая усталость накопилась, ведь результата
требуют всегда и везде?
– Да, особенно сейчас, под конец сезона, когда осталось сделать
всего несколько шагов. Столько матчей отыграл… Конечно, это непросто,
хотя, с другой стороны, все находятся в одинаковых условиях, все
устают, неважно – опытный ты или дебютант. Остается стиснуть зубы
и продолжать работать. А как по-другому?
– В начале нынешнего сезона вы могли себе представить такой прогресс?
Наверняка ставили перед собой иные цели, о попадании в первую сборную
не думали…
– Перед стартом моей задачей было пробиться в молодежную сборную,
но получилось то, чего – вы правы – я совсем не ожидал. Вызов в
главную команду страны – это аванс, который надо отрабатывать. Но
я считаю, что такое внимание ко мне со стороны наставников сборной
– не только личная заслуга. Со мной работают динамовские тренеры,
да и вся команда своей игрой и результатами поспособствовала вызову.
Все взаимосвязано.
– Быстро привыкаете к новым жизненным ситуациям?
– Я стараюсь максимально быстро подстроиться. Если говорить о приглашении
в сборную – так ведь к этому все и стремятся, как и к «основе» своего
клуба. Раз я достиг этого, надо привыкать и ставить перед собой
более высокие цели. Еще такой момент: непростые периоды стараюсь
преодолевать поскорее. Если станешь постоянно думать об этом, пытаться
осмыслить, проанализировать – будет только тяжелее, хуже для дела.
Можно так себя накрутить…
– От ваших слов веет юношеским максимализмом. Не все же ставят перед
собой целью, скажем, чемпионство…
– Вы намекаете на то, что для кого-то финансы стоят на первом плане?
Я скажу за себя: мои родители достаточно обеспеченные люди, и мы
с младшим братом никогда ни в чем не нуждались, поэтому деньги для
меня не стоят во главе угла. Зато я очень люблю играть в футбол.
Я стремился попасть в «Динамо», в основной состав команды, и каждый
год внушал себе, что буду играть на этом стадионе, выходить на это
поле. У меня было огромное желание добиться своей цели, и я все
делал для ее достижения.
Я мечтал о популярности
– Вы говорите, что у вас обеспеченная семья. Чаще с помощью футбола
в люди стремятся выбраться те, для кого эта игра – единственный
шанс чего-то добиться в жизни. Как родители отнеслись к тому, что
их ребенок избрал довольно травмоопасную профессию?
– Изначально о такой профессии и речи не шло. Меня отдали в секцию
не для того, чтобы я стал известным спортсменом, а просто чтобы
не шлялся по дворам. Школа всегда стояла у меня на первом месте.
Когда же пришлось делать выбор, родители не стали препятствовать
тренировкам. Они видели, как мне нравится играть, и позволили выбрать
эту специальность, но учебу я не должен был забрасывать. Помню,
приходилось очень тяжело, садился делать уроки в 12 часов ночи,
а то и позднее. Времени катастрофически не хватало. Тем не менее
школу я окончил без троек и продолжил дальше заниматься футболом.
Мой папа с шести лет болеет за «Динамо» – может, и это поспособствовало.
– Насколько футболисту важно окончить школу без троек?
– Для меня было важно получить нормальное образование.
– Значит, не родители подталкивали к учебе, сами осознавали?
– На тот момент – родители, поскольку мне было настолько тяжело
совмещать спорт и обучение… Иногда хотелось просто поваляться дома
и никуда не ходить. У меня абсолютно не было времени на отдых, даже
в выходные я занимался, поэтому маме и папе часто приходилось меня
подгонять. Они постоянно говорили, что, если с футболом не получится,
образование поможет пробиться в жизни.
– Кем же они хотели вас видеть?
– Какой-то конкретной профессии мы не рассматривали. Просто родители
хотели, чтобы я стал неглупым человеком.
– Вы сейчас личность достаточно популярная. Не напрягает?
– Нет. Я всегда мечтал о такой жизни, поэтому повышенное внимание
болельщиков и прессы мне не в тягость. Я уважаю наших поклонников,
стараюсь всегда поаплодировать им, не отказываю в автографах и фото.
Я понимаю, что это часть нашей работы, и потом, мне доставляет удовольствие
общение с людьми. Кстати, на улице меня не часто узнают, иногда
подходят, спрашивают как дела, про команду спрашивают. Ничего «надоедливого»
я в этом не вижу.
– А как родители реагируют на вашу популярность?
– Нормально. Правда, они иногда подправляют некоторые фразы, которые
я говорю не совсем правильно. Моя мама собирает все газеты, все
материалы с моими комментариями, и если видит, что я сказал что-то
не так или написали неверно, она всегда разъясняет, как именно надо
было говорить, просит, чтобы я был внимательнее к своим словам.
Я согласен, родители опытнее.
– Вы можете ослушаться, поступить по-своему?
– Конечно, но ведь они мне аргументированно все объясняют, а не
просто пеняют на ошибки. Отец – далекий от футбола человек, но он
говорит очень много правильных вещей, растолковывает какие-то моменты.
А кого слушать, если не родителей, у кого жизни учиться? Есть, конечно,
тренеры, но папа и мама, естественно, больше времени уделяют. Наставники
– это немного другое: они сказали – ты идешь и делаешь, зачастую
даже не задумываясь, нужно ли это.
Предательство и измену не прощу
– Популярность к чему-то обязывает?
– Я считаю, надо всегда оставаться собой, а не играть на публику.
Не изображать то, чего нет. Какой в этом смысл? Если у тебя имеются
какие-то недостатки, зачем их скрывать? Все равно рано или поздно
характер проявится.
– И какие недостатки вы замечаете в себе?
– Со стороны виднее (улыбается). На самом деле я понимаю, что они
есть у каждого, поэтому болельщики всегда могут что-то заметить
или увидеть то, что им не понравится. Вспоминаю недавний случай:
я ездил на телепередачу и надел розовую майку, так после этого люди
стали писать, что у меня проблемы с ориентацией.
– Обижают подобные нападки?
– Не обижают. Я уже много раз говорил, что у меня есть девушка,
поэтому остается только удивляться подобным сплетням.
– Вас вообще легко обидеть?
– Наверное, нет. Ситуации разные бывают, и если меня задели, то
стараюсь обиды не показывать. Просто иногда люди хотят помочь и
говорят такие вещи, которых не стоило бы говорить. Но они же не
знают, что обижают меня.
– Вы умеете прощать?
– У меня есть жизненные принципы, и некоторые вещи я простить не
могу – предательство, измену, например. Были ситуации, когда мне
приходилось рвать контакты с людьми, которые поступали непорядочно,
в моем понимании. Я считаю, если что-то делается осознанно, значит,
человек знает, чем он рискует.
– Насколько вы самокритичный человек?
– Не настолько, чтобы заниматься самоедством. Но свои игровые моменты,
конечно, разбираю с пристрастием. Я понимаю, что спорт – это такая
вещь, где себя не убережешь от каких-то неудач. Будут еще и ошибки,
и критика – все-таки я молодой и не настолько опытный, как другие
вратари.
– Откуда у 20-летнего человека такая рассудительность?
– Ой, трудно сказать… Может, «по генам» передалась, а может, это
потому, что я люблю думать и анализировать. Очень важен круг общения,
в котором вращаешься, ведь ты всегда наблюдаешь за людьми и делаешь
выводы.
Кричу, но только про себя
– Я знаю, что ваш брат тоже занимался футболом.
– И он был гораздо перспективнее меня, ему легче все давалось и
лучше получалось на поле.
– А вы сразу встали в «рамку»?
– Нет. До девяти лет играл левого защитника – я ведь левша. В ворота
же попал случайно: никогда не выделялся ни габаритами, ни ростом
– всегда был ниже среднего, но тренер увидел моего папу, в котором
метр девяносто шесть, и попросил меня встать в «рамку», так как
по стечению обстоятельств в тот момент у нас не было голкипера.
Поначалу я даже не понимал, чем занимаюсь и как играть в воротах.
Потом пошло-поехало, хотя я числился вторым вратарем. Но жизнь сложилась
так, что я попал в люберецкое «Торпедо», побыл там пару месяцев,
съездил на турнир, причем играл на поле, и достаточно успешно –
даже забивал, а потом «сломался» наш голкипер, и я снова встал в
ворота. Наставнику понравилось, как я играю в «рамке», он увидел
дальнейшую перспективу и стал после тренировок заниматься со мной
дополнительно. Спустя какое-то время «Торпедо» отправилось на турнир
во Францию. После возвращения я попросился обратно в динамовскую
школу, и меня приняли. Вскоре я стал первым номером.
– Когда игра идет на другой половине поля, лезут посторонние мысли
в голову?
– Обычно нет. Я слежу за ходом матча и переживаю за ребят. Советую
про себя, чтобы пас отдали, например, или били по воротам. Как болельщики
на трибунах кричат что-то, подсказывают, так и я. Только про себя.
– На поле бывает страшно?
– У меня никогда не возникает мысли, что могу получить травму, я
вижу мяч и стремлюсь его достать, даже несмотря на то, что могу
столкнуться с соперником или своим защитником и получить болезненный
удар. Для голкипера травмы – достаточно частое явление, такая уж
профессия. Если начнешь себя беречь, еще больше повреждений будет.
Это доказано.
– Трудно ли вас переубедить?
– Иногда проблематично. Не скажу, что у меня простой характер. Я
достаточно эмоциональный человек на поле, хотя в жизни со мной легко
найти общий язык.
– В детстве дрались?
– Какой же мальчишка не дрался и не приходил домой с синяками? В
жизни всякое бывает. Даже на тренировках и в матчах потасовки нередки.
Не так давно приехал на стадион «Динамо» по делам и увидел, как
здоровый мужик сцепился с охранником, сильно уступающим ему в габаритах.
Рядом стоял другой охранник – высокий и крепкий. Он даже не подошел.
Я вышел из машины и начал разнимать дерущихся. Очень неприятно все
это.
– Что может вывести вас из себя?
– Больше всего раздражают пьяные люди, которые сами не понимают,
что говорят.
– Насколько тяжело вратарю обрести уверенность после неудачной игры?
– Все проходит через работу. Конечно, продолжаешь думать о поражении,
остается осадок, но после хороших тренировок негативные мысли обычно
улетучиваются. Если на занятиях я не допускаю ошибок, настроение
сразу поднимается.
– Какую цель ставит сейчас перед собой вратарь Шунин?
– Мне хотелось бы, чтобы «Динамо» заняло первое место в чемпионате
России, чтобы команда сыграла в еврокубках. На самом деле надо стремиться,
выжидать, и если действительно задаться целью – всегда ее достигнешь.
– У вас идеалистический подход к жизни.
– Жизнь – как футбол: нужно всегда ставить самые высокие задачи.
Не пятое место или попадание в тройку, а только чемпионство. Надо
бороться до конца, а не просто номер отбывать.
