В середине 80-х прошлого столетия он считался преемником
бомбардирской славы Олега
Блохина. Но стать обладателем «Золотого мяча» уроженцу Днепропетровска
Олегу Протасову,
в отличие от своего тезки, так и не удалось. Сверкнув кометой в
«Днепре» и сборной СССР и став лучшим футболистом чемпионата 1987
года, молодой форвард не погас, но несколько потускнел в киевском
«Динамо», а в 26 лет удивил многих, отправившись искать свое футбольное
счастье на далеко не элитных по европейским меркам полях Древней
Эллады. После «Олимпиакоса» последовала не слишком продолжительная
командировка в Страну восходящего солнца. Вернувшись в Грецию, он,
по большому счету, уже доигрывал.
Свою следующую страничку Олег Протасов начал уже на тренерской стезе.
Начал феерически, из простого селекционера прыгнув в кресло главного
тренера «Олимпиакоса», с которым выиграл золотые медали первенства
и играл в Лиге чемпионов. Затем в его карьере были киприотский АЕЛ
и румынский «Стяуа», а последние полтора года 43-летний специалист
работает в «Днепре». Оправдает ли он щедро выданные авансы уже как
наставник, мы узнаем в ближайшие годы.
ПОСЛЕДНИЙ МАТЧ ЛОБАНОВСКОГО
— Олег, изрядно поколесив по миру, вы вернулись в Днепропетровск.
Что удивило в Украине?
— В футбольном аспекте — первая же тренировка в «Днепре». Ребята
без разговоров выстроились в шеренгу. Я был ошарашен. Сказал: «Вы
не в армии, а я не старшина». До сих пор сказывается давление системы,
существовавшей в СССР. К зеркалу подойти — стыдно, намазать волосы
гелем — тем паче. Хотя вспоминаю киевское «Динамо» и сборную СССР:
мы тогда были еще более закомплексованными. Самыми раскованными
среди нас числились Ваня Яремчук и Вася Рац.
— Сейчас по тому, советскому, времени не испытываете ностальгии?
— Прошлым не живу, но помню многое. И «Днепр», и «Динамо», и сборную
СССР. Два чемпионата мира, которые стали для нас турнирами нереализованных
надежд. В Мексику меня взяли, как я думаю, больше за заслуги в отборочном
турнире. Ведь тот сезон я отыграл буквально на уколах. Меня замучила
травма — паховые кольца. Сейчас ее лечат без проблем. Тогда же я
буквально не знал, что мне делать. Врачи пробовали все. Но ничего
не помогало. Я мучился месяц за месяцем, не мог тренироваться в
полную силу. Однако, отправившись на мундиаль, все равно надеялся,
что все-таки смогу помочь сборной.
— Следующий чемпионат мира — в Италии стал последним для сборной
СССР. По составу команда Лобановского смотрелась прилично, но своей
игрой и результатом так и не впечатлила.
— К тому времени некоторые ребята уже играли в клубах Западной Европы.
Со всеми вытекающими отсюда последствиями. Они уже знали, что сколько
стоит. Поэтому возникли некоторые сложности с премиальными, которые
мы должны были получить за выход в финальную часть чемпионата мира.
Это не могло не сказаться на игре сборной. Да и на первый поединок
с румынами мы выходили какие-то вялые, с тяжелыми ногами. К тому
же судьи в матчах с теми же румынами и аргентинцами нам, мягко говоря,
уж никак не благоволили. В итоге перед игрой с Камеруном у нас оставались
только теоретические шансы. Но во встрече с подопечными Валерия
Непомнящего мы свою задачу выполнили — забили четыре безответных
гола. До матча с африканцами поговаривали, что руководство сборной
договорилось с Непомнящим и камерунцы не будут сильно сопротивляться.
Все это было ерундой — Роже Милла и компания косили нас во время
игры, как траву. Когда я забил первый гол, побежал в ворота забирать
мяч — хотел его побыстрее отнести на середину поля. Так мне один
камерунский защитник как зарядил по ноге!.. Боль была адская, даже
на миг потемнело в глазах. К слову, тот матч, по-моему, был последним
под руководством Валерия Лобановского. Мы сделали все что могли,
но на тот момент от сборной СССР уже зависело не многое. А ведь
отправлялись в Италию с большими надеждами на успешное выступление.
Половина ребят думала после мундиаля заключить выгодные контракты
и отправиться покорять Европу. В итоге же ЧМ-90 стал для парней
турниром нереализованных надежд.
АЗИАТСКИЙ КЛОНДАЙК
— А уже в сентябре в расцвете сил вы отправились в заурядный по
европейским меркам греческий «Олимпиакос». Что — не было более заманчивых
вариантов?
— Шел разговор про итальянскую «Фиорентину», но там нужно было подождать.
Я же ждать не захотел. Время тогда было такое — все стремились уехать
побыстрее. Тем более что выступать я там должен был вместе со своим
другом Геной Литовченко, а тренировал «Олимпиакос» Олег Блохин.
— Кстати об Олеге Владимировиче. Тренер Блохин 17-летней давности
и нынешний сильно изменился?
— Сейчас я с Олегом Владимировичем общаюсь нечасто — по представителям
«Днепра» в сборной Украины обычно контактирую с его помощником Андреем
Балем. В «Олимпиакосе» Блохин был демократичным наставником. Многое
брал на вооружение из методик Валерия Лобановского. Сейчас он уже
выработал свои собственные методики.
В принципе, не думаю, что ныне стоит делать акцент на подобных сравнениях.
Сегодня Блохин такой тренер, какой нужен команде. При всех своих
плюсах и минусах, он добивается результата. И результат у него выходит
даже больший, чем он обещал. Вот это главное.
— Вы в качестве тренера «Олимпиакоса» выиграли чемпионат Греции,
а почему это не удалось сделать в вашу бытность игроком афинского
клуба?
— Просто тогдашнее руководство клуба не было увлечено идеей победы
во внутреннем первенстве. В один из моментов «Олимпиакос» был брошен
буквально на произвол судьбы — нас прессовали судьи. Хотя команда
была неплохая. А затем появились проблемы с деньгами, с выплатами
легионерам зарплат.
— Удивительно, ведь в разговоре с автором этих строк тогдашний президент
киевского «Динамо» Виктор Безверхий как-то обмолвился, что сумма
трансфера Олега Протасова из «Динамо» в «Олимпиакос» в сентябре
1990 года составляла 9 миллионов долларов — на тот момент едва ли
не мировой рекорд!
— Дело в том, что только год назад закончилось разбирательство по
моему трансферу. Там было далеко не все чисто и прозрачно.
— В 1994 году вы оказались в японской «Гамбе Осаке». И на собственной
презентации заявили, что будете в Стране восходящего солнца штамповать
по 25 голов за сезон. Сами-то в это верили?
— Если честно, то менеджер убедил меня это сказать. Нужно было поднять
ажиотаж вокруг моего имени — сейчас это называется пиаром. Я сказал.
Забил 26. Правда, за два сезона — аккурат по 13 в каждом. В целом
о том этапе карьеры впечатления остались неплохие. Тогда в Японии
был бум футбола. Понравились и местные порядки — поезда и самолеты
уходили и приходили секунда в секунду по расписанию. Запомнилось,
что японцы всегда пропускали вперед в лифте или возле двери магазина.
Зарплата платилась 25-го числа каждого месяца — не задерживали ни
на день. Контраст с Грецией в этом плане был весьма резкий. Домик
мне азиаты очень красивый предоставили.
На домашних поединках «Гамбы» практически всегда был полный стадион
— приходило по 25 тысяч зрителей. Да и в компании с Сергеем Алейниковым
и Ахриком Цвейбой, также выступавшими за «Гамбу Осаку», мне было
веселее. А суши я так полюбил, что потом в Греции и сейчас в Украине
минимум раз в неделю отправляюсь в суши-бар.
— Почему же из этого азиатского Клондайка вернулись в Европу?
— Я вам еще не успел рассказать о другой стороне медали. Климат
там был суровым: летом сумасшедшая жара, зимой — пронизывающий холод.
Плюс незнакомая языковая среда все равно давала о себе знать. Первый
год вообще был сложным. Потом, когда родился Никита, мы полетели
в Грецию. Все 14 часов в самолете младенец капризничал. Да и мне
захотелось еще раз окунуться в европейский футбол.
«ПРОТАСОВ-КЛАБ»
— Свою тренерскую деятельность вы также начали в Греции. Помните
полгода, проведенные в скромной «Верии»?
— Не скажу, что у меня там все сложилось. Ларчик неудач открывался
просто — у руководства клуба был конфликт с местной федерацией.
Я же оказался меж двух огней. Когда разобрался в ситуации, понял,
что мне на посту наставника делать нечего. Собрал вещи и поехал
домой.
— А в «Олимпиакосе» вы оказались благодаря своей успешной игровой
карьере в этом клубе?
— В том числе. «Олимпиакос» — первая зарубежная команда, оставившая
самый сильный след в моей жизни. В Греции за нее болеет полстраны.
Там не принято разбрасываться своими симпатиями — с рождения до
смерти ты должен отождествлять себя с одной командой. Так вот если
взять эту точку зрения за основу, то в Греции я — «Олимпиакос».
— После «Олимпиакоса» вы возглавили скромный киприотский АЕЛ из
Лимассола. Потом не сожалели о принятом решении?
— Нет. Хотя АЕЛ действительно был полулюбительской командой со своими
проблемами. Некоторые игроки на тренировки прибегали прямо из офиса.
Среди ребят были полицейские и почтальоны. Но в том, что я сейчас
возглавляю «Днепр», есть толика заслуги моего кипрского периода.
Один из знакомых киприотов знал генерального директора «Стяуа».
И когда клубу из Бухареста потребовался новый тренер, он порекомендовал
меня. В «Стяуа» у меня вообще был хороший этап карьеры. А затем
на горизонте возник «Днепр». Так что в этой жизни никогда не знаешь,
как все обернется.
— «Днепр» вы тренируете уже полтора года. Когда испытываете сложности
с вверенной вам командой?
— Когда подопечные возвращаются после игр за свои сборные. В разном
физическом и психологическом состоянии. Например, сборная Украины
выиграла, сборная Белоруссии сыграла вничью, а сборная Грузии проиграла.
Соответственно, в Днепропетровск футболисты возвращаются в различном
эмоциональном тонусе. Кто-то приехал, а собственные мысли оставил
в расположении своей сборной. Вот и приходится ему их возвращать
и приводить команду в нужный ритм.
— Не пора ли вам перевезти из Греции свою семью?
— Наверное, пора — в конце лета родные приезжают в Украину. Пусть
детям первое время будет нелегко, но к этому шагу я уже готов. Кстати,
интересная ситуация получается: мой старший сын 12-летний Никита
родился в Японии, всю свою сознательную жизнь прожил в Греции, там
же родился и воспитывался 8-летний Илья. И вот теперь они вместе
с супругой Наташей переедут в Украину.
— А кто же будет приглядывать за собственностью Олега Протасова
в Греции — роскошным трехэтажным особняком под Афинами и «Протасов-клабом»?
— За «Протасов-клаб» не волнуйтесь — у него есть квалифицированный
директор. Напомню, свою футбольную школу в Греции с парой полей
с искусственным покрытием я открыл после завершения активной карьеры.
Набрали 120 ребят со всей округи, организовали команды по возрастам.
Учил детей футболу и получал от этого удовольствие. А по вечерам
сдавал поля в аренду любительским коллективам, которые проводили
на них всевозможные турниры. Это уже был маленький бизнес.
— Правда, что, после того как Греция вошла в Евросоюз, ваш маленький
бизнес пошатнулся?
— В стране действительно были резко взвинчены цены на бензин и продукты.
Больше всего это ударило по среднему классу — он просто уменьшился.
Произошло разделение между богатыми и бедными. Богатых стало больше,
бедных — гораздо больше. Соответственно, когда жизнь резко подорожала,
многим грекам стало не до развлечений. Некоторые подобные клубы
закрылись (их было очень много). Сократился наплыв команд, арендовавших
поля, и у меня.
ВЕРА В ПЕРЕСЕЛЕНИЕ ДУШ
— От такого развития событий и стресс не мудрено получить. Вы, к
слову, стрессы часто снимаете алкоголем?
— Нет, но употребить иногда могу себе позволить. Люблю пиво. А со
своим тестем, известным футбольным тренером Евгением Филипповичем
Лемешко, можем опрокинуть по паре стопок водочки. После чего он
мне часами рассказывает футбольные, и не только, байки. Тесть —
настоящий кладезь историй.
— Сейчас вы думаете на греческом или на русском языке?
— На русском. С ним проблема возникает только тогда, когда возвращаюсь
из Греции, — требуется какое-то время, чтобы плавно войти в русскоговорящую
среду. И точно так же обстоит дело с греческим — после возвращения
из Украины несколько дней испытываю небольшие сложности в общении
с греками.
— Хотелось бы, чтобы вы сравнили, насколько актуальны проблемы судейства
в греческом, румынском и украинском чемпионатах.
— Скажу за Грецию: раньше эта проблема была более острой. Но несколько
лет назад гордиев узел распутал греческий журналист, сумевший записать
телефонные разговоры руководителей нескольких команд с представителями
Фемиды. Бомба взорвалась, многие понесли заслуженное наказание.
И ситуация в этом вопросе изменилась в лучшую сторону. Однако идеальной
ее назвать нельзя и сейчас. Может быть, поэтому мне импонируют английские
судьи. Они, как и все люди, ошибаются. Но говорить об их предвзятости
не приходится.
— В свое время в Китае внутреннее первенство тоже сотрясали судейские
скандалы. Но затем местная федерация быстро навела порядок в собственном
доме. По словам тренировавшего в Поднебесной украинского специалиста
Леонида Колтуна, судьям было официально объявлено: в течение недели
сдать в федерацию все взятки, полученные от клубов. Принесли около
3 миллионов юаней. Один рефери не сдал 45 тысяч, так его посадили
на десять лет. Говорят, он и умер в тюрьме. А какой рецепт борьбы
с судейской предвзятостью в Украине?
— Не боясь показаться наивным и неоригинальным, выскажу свою точку
зрения: представителям наших клубов нужно найти в себе силы не предлагать
судьям деньги. Тогда проблема исчезнет сама собой. Для этого многим
нужно менять свой менталитет.
— Вы ходите в церковь?
— Нет. Хотя с возрастом, наверное, у всех наступают моменты, когда
хочется быть поближе к Богу. Однако у меня есть свое собственное
восприятие мира и жизни. Факт, что я особой помощи сверху не жду,
— самостоятельно стараюсь быть кузнецом собственного счастья.
— Верите в переселение душ?
— По крайней мере, хотел бы, чтобы все это на самом деле существовало.
С верой в это легче жить и относиться к смерти.
— Олег, а вы сами себя считаете открытым человеком?
— Безусловно. И, думаю, не в последнюю очередь благодаря этому в
рабочих и приятельских отношениях крайне редко довожу дело до крайности.
Даже когда поступки людей мне откровенно не нравятся, стараюсь представить
себя на их месте и найти им объяснение. И, должен сказать, весьма
часто их нахожу. Очень легко судить человека со своей колокольни.
А вот войти в его положение — гораздо сложнее. Как мне кажется,
возникшие разногласия лучше всего обсуждать с глазу на глаз. Ссоры
часто возникают из-за непонимания и недоговоренностей. И нередко
проблема оказывается просто раздутой.
