Поднимаюсь на второй этаж офиса киевского "Динамо", нахожу
дверь с табличкой "Спортивный директор". Стучу - тишина.
Для верности дергаю дверную ручку - заперто. "Леонида Иосифовича
вызвал президент", - сообщает проходящий мимо знакомый работник
клуба.
Чтобы скоротать время, рассматриваю фотографии, развешенные
на стенах длинного коридора. Нахожу черно-белый снимок 1975 года:
на беговой дорожке - динамовцы с Суперкубком Европы. Среди них -
Леонид Буряк. Вот его-то я и жду.
- Интересно, у кого больше свободного времени: у тренера или спортивного
директора?
- Я был и клубным тренером, и со сборной работал. Сравниваю и прихожу
к выводу: спортивный директор загружен гораздо больше. Выключаться
из рабочего ритма, как это возможно после тренировки, здесь не получается.
- Как личность вы сформировались в советском прошлом. Это не осложняет
вам жизнь теперь?
- Не скажу, что осложняет, хотя не скрываю, что испытываю чувство
ностальгии по тем временам. Многие говорят: дескать, это, старик,
возрастное, тоска по молодости, которую вернуть невозможно. Нет,
у меня иная тоска - по порядку и определенности. Пусть мы были обделены
информацией, могли только мечтать о магазинном изобилии, которое
существует сейчас, и любой выезд за границу становился событием.
Пусть. Зато существовал элементарный порядок, и каждый занимался
своим делом. Учитель - учил, а не торговал носками на рынке. Крестьянин
- растил урожай на своей земле, а не ездил на сбор апельсинов куда-нибудь
в Испанию. Дворник со знанием дела и ответственностью мел улицу.
Помню, едешь по Киеву в 8 утра: город умыт, вычищен до блеска. А
что вижу сейчас? Грязь, перевернутые урны, вокруг копошатся бомжи,
которых в то время в нашей жизни вообще не было. По большому счету
мне все равно, кто стоит у власти - коммунисты, социалисты или те,
кто называет себя демократами. Просто порядка хочется.
- Есть книга, которую вы могли бы назвать "учебником жизни"?
- Ну, разве что Библия. Я не религиозный человек, однако десять
заповедей есть десять заповедей. И все же в большей степени "учебником
жизни" для меня становились люди, с которыми сводила судьба.
В футболе - такие выдающиеся тренеры, как Валерий Васильевич Лобановский,
Сергей Иосифович Шапошников, Константин Иванович Бесков. Вне футбола
- Борис Евгеньевич Патон, Владимир Павлович Горбулин, Юрий Федорович
Кравченко. (Патон - президент Академии наук Украины, Горбулин -
известный в стране ученый и государственный деятель, Кравченко -
бывший министр внутренних дел Украины, погибший при загадочных обстоятельствах
во время "оранжевой революции". - Прим. Ю.Ю.)
- Кроме футбольных побед, что есть самое важное в жизни, чем вы
гордитесь?
- Семья, безусловно. Я по жизни очень ответственный человек, и эта
ответственность в первую очередь касается самых близких людей -
жены и детей. Экзюпери был прав тысячу раз: "Мы в ответе за
тех, кого приручили".
- В свое время многие футболисты киевского "Динамо" "приручали"
известных гимнасток-художниц, и Буряк, кажется, в этом смысле оказался
первопроходцем...
- Да, я первый женился на Жанне и познакомил Олега Блохина с Ирой
Дерюгиной, но их брак уже давно распался. Никакой закономерности,
разумеется, не было - случайность, оказавшаяся для меня столь счастливой.
До свадьбы мы с Жанной встречались года четыре, она тоже была человек
в спорте известный (жена Буряка, в девичестве Жанна Васюра, была
чемпионкой мира, Европы и СССР по художественной гимнастике. - Прим.
Ю.Ю.). Недавно отметили 30-летие совместной жизни.
- Спортивное прошлое обоих супругов как-то влияет на семейное благополучие?
- Вряд ли это имеет значение. Мое футбольное прошлое не позволяло
заниматься воспитанием детей, уделять достаточно внимания семье.
Я был в постоянных разъездах и почти не видел, как росли сын и дочь.
Все лежало на супруге - дети, дом. От нее потребовалась немалая
жертвенность, и я признателен Жанне за долготерпение, за умение
и готовность целиком раствориться в том, что называется семейным
бытом. Хотя, наверное, ей было непросто: человек с амбициями, заслуженный
мастер спорта.
- Состоятельный муж работать супруге не позволял?
- Почему же? Она не работает только последние полтора года. А до
этого была хореографом. Занималась с маленькими детьми, "растягивала"
их, ставила упражнения. Я прекрасно понимал, что без общения с людьми
Жанна не сможет, и никто не вправе лишать ее, как говорил, кажется,
тот же Экзюпери, роскоши человеческого общения.
- Почему ваш сын не стал футболистом, а дочка - гимнасткой?
- Оксана с детства бредила балетом и целеустремленно к этому шла.
Гимнастическое прошлое супруги тут оказалось кстати: многим вещам,
связанным с физической подготовкой, необходимой балерине не меньше,
чем гимнастке, дочь научилась у мамы. Жанна даже устроилась на работу
в хореографическое училище, где занималась Оксана. Однажды в Киев
приехали представители знаменитой балетной академии Штутгарта, чтобы
отобрать для учебы в Германии одаренных детей. Оксана попала в их
поле зрения. Были, конечно, сомнения - отпускать или не отпускать,
но в конце концов мы с Жанной решили, что желание дочери превыше
родительского эгоизма. И ни разу об этом не пожалели. Оксана получила
прекрасное хореографическое образование, выучила три языка, работает
в балете Штутгарта. На мой субъективный отцовский взгляд, танцует
просто феноменально, я был ею восхищен.
Что касается сына, который закончил киевский спортинтернат, то из
него получился бы неплохой футболист, если бы не скромные физические
данные: был маленький и худой. Потом, правда, вымахал под метр девяносто,
да поезд уже ушел. Андрей получил диплом юриста в Киевском институте
международных отношений, работает в МИДе. Недавно вернулся из длительной
зарубежной командировки, имеет дипломатический ранг второго секретаря.
Словом, карьерный дипломат.
- Ваша фамилия помогает сыну делать карьеру?
- У самого Андрея, наверное, лучше спросить. Хотя я точно знаю,
что он никогда не бравировал именем отца. Мои дети - скромные, нормальные
люди. Горжусь, что они такие.
- Вы уже имели возможность на собственном опыте удостовериться,
что внуков любят больше, чем детей?
- Сын подарил нам с Жанной внука, а дочь - внучку, но они еще настолько
маленькие, что толковать о полной гамме эмоций, которые суждено
пережить дедушке и бабушке, рановато. Это удовольствие у нас еще
впереди.
- Что помогает вам сохранять "молодежную" подтянутость
и стройность?
- Не преувеличивайте: с возрастом все же проявляется склонность
к полноте. Когда играл, весил 72 кг, сейчас - 81. А вот дальше вес
"не пускаю", борюсь как умею. Чуть ограничиваю себя в
питании и немного двигаюсь. Два-три раза в неделю выхожу на теннисный
корт. Но главное - не есть беспорядочно, что попало и когда попало.
- Получается?
- Довольно легко. Завтракаю и ужинаю, а обед "отдаю врагу".
Днем могу позволить себе разве что чашку кофе. В командировках придерживаюсь
такого же правила.
- Вы домашний человек?
- Очень домашний! Ценю уют, люблю, когда в доме друзья. К сожалению,
их круг постепенно сужается. Недавно Володя Козаренко ушел, мой
друг еще по Одессе, с которым мы вместе в сборной Украины работали.
Два года назад не стало Кравченко...
- Часто в родной Одессе бываете?
- Как получится, но раз в год, в поминальные дни, обязательно: там
родители похоронены.
- Свой шарм "жемчужина у моря" сохранила?
- Увы, нет. Куда-то испарился, исчез удивительный замес из людей
десятков национальностей, которые вместе составляли неповторимую
"нацию" одесситов. И это таки правда. Сейчас, когда бываю
в Одессе, не отпускает тревожное ощущение, что город вот-вот упадет:
дома, которые помнят еще Беню Крика, готовы развалиться в любой
момент, в полном запустении целые улицы...
- Самые яркие воспоминания об Одессе?
- Да много таких воспоминаний. Например, помню рыбаков, таскавших
из моря огромные сети, в которых серебрилась на утреннем солнце
кефаль и ставрида. Было такое неписаное правило: если ты в 6 утра
пришел на берег и тоже прикоснулся к сетям, которые нужно было вытянуть
на берег, то имел право на свою долю улова. Мог взять себе столько
рыбы, сколько унесешь в руках, без специально припасенной тары.
Что я делал: снимал майку, завязывал лямки и набивал ее рыбой.
- Ради спортивного интереса?
- Нет, конечно. Хотел быть полезным семье. Не скажу, что мы жили
бедно, пока не стало отца: квартира была неплохая, родители работали.
Но когда отец умер, хлебнули по полной: четыре рта на 50-рублевую
мамину пенсию. В такой ситуации майка, набитая свежей рыбой, была
очень кстати. Когда меня взяли в дубль "Черноморца", дали
полставки - 30 рублей. Помню, с какой гордостью отдавал маме эти
первые деньги, заработанные в футболе. А когда позвали в "Динамо",
уже маме пришлось раскошелиться: дать 20 рублей на билет до Киева.
С той двадцатки я и стартовал в большую футбольную жизнь.
- На удочку любите рыбачить?
- Нет, я не рыбак в общепринятом смысле этого слова. За компанию
могу встать пораньше, нацепить на крючок наживку, забросить, однако
никакого рыбацкого азарта не испытываю. В Америке из любопытства
съездил пару раз с друзьями на океанские рыбалки и тоже "не
проникся".
- Тогда вы, может быть, охотник?
- Опять мимо цели. Юрий Федорович Кравченко брал меня и на зимнюю,
и на летнюю охоту, но в качестве "подмастерья". Ружье
в доме есть, умею стрелять, знаю правила поведения на охоте, но
сам закоперщиком никогда не выступаю. Футбол, теннис или шашлыки
для друзей в нашем загородном доме - вот это я готов инициировать
со знанием дела.
- Где проводите отпуск?
- Много лет маршрут был привычный: выезжали с женой на 10 - 12 дней
в Эмираты. Но четыре года назад открыл для себя горные лыжи, научился
неплохо кататься, и теперь снежные Альпы конкурируют с теплым морем.
- В отпуске мобильный телефон отключаете?
- Я его никогда не выключаю, даже ночью. В крайнем случае могу оставить
в машине, когда иду на важную встречу, или, скажем, в театр, но
трубка всегда включена. Есть немало людей, которые зависят от моего
внимания, нуждаются в нем, и я обязан на их звонки реагировать.
Хотя бы даже и с опозданием.
- Как относитесь к разного рода тусовкам?
- Ничего не имею против, время от времени необходимо показываться
с супругой в обществе, но быстро устаю на таких вечеринках. Вокруг
слишком много людей, на голову выливаются потоки информации, которую
трудно переварить. К тому же я почти не пью. Бокал хорошего вина
за ужином, кружку пива после бани - это нормально. Когда же перед
тобой возникает поднос с водкой и ты должен взять рюмку, чтобы "поддержать
компанию", - это настоящая пытка. Ни водку, ни виски, ни коньяк
на дух не переношу, что, согласно нашим традициям, выглядит подозрительно:
как говорят о таких людях на Украине, "либо хворый, либо подлюка".
Чтобы избежать подозрений, приходится все-таки опрокинуть рюмку-другую.
Потом ночью могу проснуться, чтобы зубы хорошенько почистить.
- Обиды, которые невозможно простить, вам наносили?
- "Смертельных" обид не припомню. Случалось, ты к человеку
со всей душой, а он потом поступает по-свински. Я очень чувствительный
по натуре, открытый и искренний, что по нынешним временам и нравам
скорее недостаток, нежели добродетель. Иногда такое в газете напишут
- оторопь берет. Стараюсь не общаться с людьми, которые поступали
по отношению ко мне подло. Зла в душе не ношу, тем более не мщу,
просто не общаюсь, избегаю этих людей.
- Одежду сами себе покупаете?
- Сам. Люблю одеться хорошо и красиво. Однако фанатом "Версаче"
и "Бриони" не являюсь. С годами выработал собственный
стиль, который независим от веяний моды или "крутизны"
лейбла на подкладке пиджака. Никогда не позволю себе прийти на официальное
мероприятие не в белой рубашке и без галстука. Ярких вещей, которые
привлекали бы внимание окружающих, в гардеробе не держу. В одежде
для меня ключевое слово не "модно", а "удобно".
- Вас не звали в политику, куда рванули многие известные украинские
спортсмены?
- Звали, конечно. Предлагали баллотироваться в Верховную раду. Но
это совсем не мое. И вообще - в стране, за 15 лет существования
которой не возникло даже видимости порядка, меньше всего хочется
говорить о политике.
- И тем не менее: ваше отношение к "оранжевой революции"?
- У меня к любым революциям плохое отношение. Казалось, что 1917-м
годом на нашей земле все должно было бы закончиться. Нельзя же бесконечно
заниматься революциями и перестройками! Пора бы уже что-нибудь просто
построить. Наступил XXI век, а по Крещатику бегали люди, баламутившие
народ и называвшие себя "полевыми командирами". Бред какой-то!
У каждого человека только одна жизнь - так сделайте все возможное,
чтобы он прожил ее достойно, без баррикад и смуты.
- У вас много врагов?
- Не может человек всем нравиться. Только враги - слишком сильно
сказано. Недоброжелатели, завистники - такие есть, точно знаю. Однако
ничем не могу их порадовать: живу так, как научили родители, другие
близкие люди. Не предавал, не обманывал, не воровал. Имею ровно
столько, сколько сам заработал. В свое время за тысячу с небольшим
долларов в месяц уехал работать на край света - в Америку. В Одессе
получал 400 долларов, в Тернополе - 300, но закрывал на это глаза,
потому что хотел стать тренером. А пока играл - и вовсе белого света
не видел. После 14 лет выступлений за "Динамо" стеснялся
раздеться на пляже: прятал ноги с синяками и ссадинами. Кто завидует,
пусть сам через это пройдет.
- Когда последний раз спускались в метро?
- Ой, вряд ли припомню. Очень давно. В Киеве, слава богу, пока еще
нет таких пробок, как, скажем, в Москве, поэтому за рулем чувствую
себя вполне комфортно.
- Какая у вас машина?
- У меня их две. В погожее время года пользуюсь "мерседесом",
зимой пересаживаюсь на японский джип.
- Как складываются отношения с гаишниками?
- Я законопослушный водитель, своим именем и динамовским происхождением
не козыряю. На дороге не хулиганю, а если допускаю превышение скорости,
то все заканчивается вполне мирным и цивилизованным диалогом с работником
ГАИ.
- Можете остановиться на улице, чтобы купить в киоске, ну скажем,
хот-дог?
- Никогда себе не позволю такого. Ни за границей, ни дома. Лучше
перетерплю голод. Бутылку воды выпью или какой-нибудь сникерс пожую.
И дело тут не в брезгливости, а в опыте: в молодости столько раз
травился по милости нашего уличного общепита, что зарекся на всю
жизнь.
- Кроме Киева где-то еще вы могли бы жить?
- Сейчас уже нигде - ни в другой стране, ни в другом городе. Душою
прикипел к Киеву. С Одессой связаны только ностальгические воспоминания,
я ее по-прежнему люблю, но жить там уже не смог бы.
- И напоследок. Что за история, связанная с несостоявшимся переходом
Кержакова в киевское "Динамо", случилась недавно, когда
президент клуба Игорь Суркис публично обвинил своего спортивного
директора в том, что "Буряк сам себя пропиарил"?
- Понятно, что Буряк утратил возможность "пиарить" себя
еще в тот момент, когда повесил бутсы на гвоздь, хотя даже такого
слова в нашем лексиконе тогда не было. А недоразумение возникло
после того, как я сказал в интервью насчет возможного появления
питерского форварда в Киеве. При этом ничего не придумывал, потому
что разговаривал с самим футболистом и его отцом, а те, в свою очередь,
заявили президенту "Зенита", что, если сорвется контракт
с "Севильей", то Кержаков хотел бы продолжить карьеру
только в "Динамо". Но с испанцами все у него благополучно
срослось, а я оказался в положении человека, который выдал желаемое
за действительное. Я действительно очень хотел видеть Кержакова
в Киеве, когда еще работал главным тренером, говорил, что по манере
игры он - готовый форвард для "Динамо", что купить его
нужно за любые деньги.
- Инцидент сильно осложнил ваши отношения с Игорем Суркисом?
- Ничуть не осложнил. Он человек эмоциональный (ну, сказал сгоряча),
однако не злопамятный. Каждый отвечает в клубе за свой участок работы,
могут возникать разногласия, но президент есть президент. За ним
всегда остается последнее слово.
