Не хочет он становиться москвичом, как бы лихо ни складывалась футбольная
карьера. Сборная, "Динамо", портреты в газетах. Остается
Колодин тем же скромнейшим парнем, что и когда-то в Элисте. Москва
не разучила смущаться при виде диктофона.
- Неужели вы считаете, что в моей жизни есть что-то
интересное? О чем писать? - искренне поразился Денис. - По-моему,
каждый день одно и то же. Будни.
- И Москва стала такими же буднями?
- Город как город, никакой любви к нему нет. Я из дорог-то знаю
только, пожалуй, Ленинградку, больше мне не надо.
- Но ведь подарила вам Москва неординарных знакомых?
- Конечно. В первую очередь - Овчинников и Карчемарскас. Люди необычные,
как все вратари. С Овчинниковым и после ухода из команды созванивались,
даже в гости к нему заезжал.
- Когда видели его дом в Баковке, - не мечтали о таком же подмосковном
уюте в собственной жизни?
- Все так, но при чем здесь Подмосковье? Я мечтаю о доме в пригороде
Волгограда. И жить после футбола буду скорее всего, в Волгограде,
там квартира осталась. Если московскую не куплю - пока снимаю, на
свою денег не хватает. Коплю. Хоть мне сейчас просто: живу один,
зарплаты хватает надолго. Еще помню, как в волгоградской "Олимпии"
получал пять тысяч рублей в месяц.
- Кто считался самым талантливым парнем в той "Олимпии"?
- Адамов, который за "Москву" забивает, и Рябых. Был такой
футболист из Воронежа. Он в киевском "Арсенале" поиграл,
а сейчас никому не нужен. Все забыли. А когда-то о нем, 16-летнем,
миланский "Интер" мечтал.
- К каким выводам такая судьба приводит?
- Надо работать, а не лениться.
- Девушку в столице не завели?
- А зачем они, девушки, нужны?
- ???
- Хотя нужны, конечно. Но такого, чтобы любовь... Нет, со мной этого
еще не было.
- Хотя в Самаре поклонницы у ворот базы футболистов караулили.
- Караулили, точно. Но там поклонницы такого возраста, что только
до школы можно проводить. Если не до детского сада.
* * *
- Могли бы сегодня не в "Динамо" играть, а в ЦСКА.
- Мог. Но сегодня нисколько о выборе в пользу "Динамо"
не жалею. У меня все хорошо сложилось.
- Люди из ЦСКА, вы как-то рассказывали, так себя повели на переговорах,
что вы собрали вещи и отправились своим ходом на вокзал...
- Вот именно. Не помню, что меня задело, но действительно: собрался
и уехал без лишних разговоров. Решил еще год поиграть в "Уралане".
А может, просто испугался, тоже допускаю.
- Вы во второй лиге поиграли. Самый экстремальный выезд?
- Все. Сегодня представить сложно, как можно по 20 часов на автобусе
ехать в один конец, а тогда привыкли. Один раз на самолете полетели
по маршруту Нижний Новгород - Дзержинск. Проиграли 0:6 - и на этом
самолеты для нас закончились. А что такого в автобусе? Свой, чистенький
- можно было на полу спать. Я и спал с мешком под головой.
- Первый нападающий, против которого играли персонально, был Будунов.
А против кого пришлось всего тяжелее?
- Против него же. Я еще неопытный был, боялся чего-то. Казалось
- потрясающе быстро все происходит. Потом так же, без большой мысли,
вцепился в Титова. Но особенно туго пришлось против "Алании",
как вспоминаю. У нее впереди два маленьких бразильца играли, Эду
и Паулу Эмилиу - вот с ними настрадался.
* * *
- Как-то Слуцкий вас назвал человеком без больших амбиций. Ошибся?
- Слуцкий восемь лет со мной работал, ему виднее, что у меня с амбициями.
Когда играешь в клубе вроде "Уралана", амбиции не видны.
Но мне выигрывать всегда хотелось. Есть амбиции, есть. Может, не
такие, как у Слуцкого...
- Редкий тренер умеет по-настоящему мотивировать игроков. Кто на
вашей памяти умел это делать лучше всего?
- Слуцкий, но это было во второй лиге. Вторая и есть вторая. Павлов,
пожалуй.
- Кто из ваших тренеров был особенным мастером придумывать необычные
слова на установках?
- Я сплю на установках, не знаю.
- Шутите?
- Шучу. У Хиддинка, например, установки совсем коротенькие, 10-15
минут, не успеваешь ничего услышать. Пока до поля дошел, слова эти
забыл. За жизнь не было ни одной установки, которую я запомнил бы
надолго. Вот футбольные моменты лучше всех давал Шалимов, тонко
чувствовал, когда пауза нужна. Хотел "Уралану" поставить
итальянский футбол. Было по-своему интересно, но команда была такая,
что не поняла.
- Когда Вортманн отправил вас в запас - это было больно?
- Нет, от этого боли не было. Была от другого. В клубе сижу на лавке,
а приходят вызовы в сборную. И там сажают на трибуну. Хотелось сказать:
лучше вообще не вызывайте, чем устраивать такой цирк. Приезжать
в сборную, зная, что тебя все равно не поставят на игру, было страшно
неприятно. Ради чего? Чтобы называться "игроком сборной"?
Это сейчас я абсолютно уверен в своих силах, а тогда остатки уверенности
такие вызовы убивали. Думаешь про самого себя: кто ты такой вообще?
* * *
- Подошли бы к Вортманну, рассказали, как хотите играть, как любите
"Динамо"...
- Никогда не буду плакать и проситься. Ну не смешно ли: Колодин
месяц в команде, а подходит и рассказывает, как он любит "Динамо",
как предан. Я такого даже в Самаре никогда не сказал бы. Вы мне
еще предложите буковку "Д" вытатуировать. Я прежде никогда
поклонником "Динамо" не был, за этот клуб не болел.
- Чтобы вы пустили в ход кулаки, надо было сильно постараться?
- Это точно. Не знаю, что на меня нашло, когда кинулся на Рибейру,
брата Манише. Я не настолько вспыльчивый человек. У меня и драк-то
особо в жизни не было. Только в детстве, когда к брату в деревню
ездил, душу и кулаки отводил.
- Стенка на стенку?
- Всякое бывало. Неохота вспоминать. Рибейру может, и не виноват
ни в чем, просто подвернулся мне не в то время. И не в том месте.
Попал под плохое настроение. Я даже не бил его, просто схватил крепко,
а он испугался. Да я сам от себя такого не ожидал.
* * *
- От высиживания на скамейке сомневаться в себе не начали?
- Бывало. Когда игровой практики не хватает, уровень падает. С каждым
днем становишься слабее как игрок. Но я себя успокаивал: меня же
не только "Динамо", но еще и "Зенит" звал. Значит,
кому-то я нужен, можно будет в другой команде себя попробовать,
если что.
- От психологической травмы остается рубец?
- Конечно. Но самый глубокий у меня остался от проигранного с Самарой
финала Кубка "Тереку". Я ведь тогда бежал за Федьковым...
По той ситуации должны были вчетвером держать оборону, вдруг вижу:
один защитник пропал куда-то. В брешь Федьков и нырнул. 90-я минута.
Мяч летел в пустые ворота, я мчался за ним и понимал, что не догоню.
Полкоманды потом сидели на поле и плакали как дети.
- В "Динамо" хоть раз за сезон мысль мелькнула: "Мы
ж вылетаем"?
- Да после каждого поражения только об этом и думалось! С первого
тура! Часто начинали мяч катать, думали, все, территорию под себя
подмяли, осталось только забить. Тут нам гол, как правило, втыкали,
начиналась паника, летели отыгрываться - и получали еще один вдогонку.
Повезло, что Траоре из "Локомотива" с двух метров гол
нам не забил. Пропустили бы - снова, думаю, проиграли бы.
- Случалось близко встречаться с футболистами, которых могли бы
назвать гениальными?
- Сережа Овчинников. Хохлов меня иногда поражает. Из других команд
- Аршавин... На Манише смотрел на чемпионате мира, не узнавал: потрясающий
игрок. Не понимал - почему в "Динамо"-то он ничего не
показывал? Но больше всего меня при личной встрече поразили хорваты.
Вот там действительно гении играют. Командная игра фантастическая.
- В прошлом году, наверное, особенно хорошо понимали, насколько
потрясающая была когда-то обстановка в "Крыльях"?
- Это точно. Сейчас невозможно представить, что в команде может
быть такая атмосфера. Это заслуга Германа Ткаченко, от него все
шло.
- В Москве видитесь?
- Он остается моим агентом. В Москве покупал BMW, первую в моей
жизни новую машину. Так Герман и выбрать помог в салоне, и оформление
взял на себя. Мне оставалось только сесть за руль и поехать. Кстати,
в Москве ездить куда приятнее, чем в Волгограде. У вас все вежливые,
пропускают, - а в Волгограде будешь стоять, пока последний не проедет.
