Проходил у "Футбол Хоккея" как-то проект "Поколение
дерзости", где "Футбол-Хоккей" со всех возможных
сторон оценивал неприкрытую форвардовскую прыть Кержакова, каменную
непробиваемость Березуцких и всех остальных дерзил отечественного
футбола. Правда, пока те выжиганием килокалорий отвечали на плевки
с трибун и телеэкранов, их старшие товарищи, а по совместительству
учителя держали по сути аналогичный удар. Молодые тренеры тоже вынуждены
дерзить, чтобы возвращаться после своих нокаутов. Вот мы теперь
и постараемся отделить это наставническое «поколение next» от всего
остального. Другое дело – получится ли это у нас? Игра только начинается
– судья не заряжен, и счёт, получается, неизвестен.
АЛЕКСАНДР БОРОДЮК: ОТБОРОЧНЫЙ ЦИКЛ ДОРАБОТАЮ – И УЙДУ.
НА САМОСТОЯТЕЛЬНУЮ
Начинаем мы с этого скромняги, которого в лицо узнают все российские
домохозяйки. Это тот самый симпатичный мужчина, который по правую
руку от Хиддинка. Интересно, что Бородюка мне захотелось поблагодарить
уже в самом начале нашей беседы, и даже не за то, что он ненадолго
покинул своего иностранного шефа. Бородюк пришёл со мной общаться,
а не отвечать на вопросы. Хотя когда позвонил ему впервые, в ответ
услышал: «Да какой я вам молодой?» Но это детали. Итак, мы начинаем.
– Молодым, значит, вы себя, Александр, не считаете.
– По крайней мере, не называю таковым себя. С 2002 года работаю
в РФС – уже, как-никак, пятилетка! При этом практиковался у нескольких
великолепных тренеров. Ну, давайте разберёмся конкретнее.
ТАРХАНОВ
Итак, Александр Фёдорович. С ним мне повезло в том плане, что именно
в его «Крыльях Советов» я переходил из игроков в тренеры. Он мне
предложил новую должность и дал массу очень квалифицированных советов.
А практика у Тарханова дорогого стоит. С ним на этом переломном
этапе мне было и комфортно, и спокойно. Хотя, по идее, у многих
это время проходит в жутких стрессах.
ГАЗЗАЕВ
Помню, как Валерий Георгиевич мне позвонил и пригласил в сборную.
Очень приятно было. У него я обучился навыкам общения с футболистами.
Газзаев потрясающе умеет располагать игрока к себе, и поэтому неудивительно,
что у него не возникает конфликтов с подопечными. Надеюсь, не возникнет
их и у меня.
ЯРЦЕВ
С Георгием Александровичем мне отлично работалось в весьма непростых
условиях, связанных с турнирным положением сборной. Он, скажу я
вам, очень решительный тренер и порядочный человек. Просто дело
в том, что Ярцева нужно воспринимать таким, какой он есть. Наверное,
не всем это удаётся.
СЁМИН
Затем в сборную пришёл Юрий Палыч. Сёмину я прежде всего благодарен
за то, что он в 90-х вернул меня в Россию из Германии. Я сразу же
вошёл в игру «Локомотива» и провёл два неплохих сезона в этой классной
команде. Позднее, уже в сборной, мы начали совместную работу так,
будто с тех локомотивских времён и не расставались.
– Как видите, с кем-то азы изучал, у кого-то учился разбираться
в личностях, а с кем-то просто-напросто было удобно добиваться результатов
и достигать собственных тренерских наработок. Российская школа всё-таки
многое способна дать человеку, который хочет учиться и хочет отдать
впоследствии ей взамен и частичку себя. А сейчас я работаю с Хиддинком.
Кстати, очень хочу поблагодарить Виталия Леонтьевича (Мутко – прим.
А.С.) за то, что перед назначением голландского специалиста главным
тренером сборной России он доверил мне провести два матча национальной
команды против классных соперников.
ДА ЧТО ТАМ РУКА РОНАЛДО! ЕСТЬ ВЕЩИ И ПОВАЖНЕЕ
– И что же получил Александр Бородюк в этих встречах?
– А фундамент! Фундамент самостоятельной тренерской работы. С тех
пор он у меня имеется. Пока работаю с Хиддинком; опять же, накапливаю
новые знания; но главное – что у меня как у тренера есть своя собственная
идеологическая база, подкреплённая на практике. Пускай и в виде
всего лишь двух матчей. Ведь знания плюс распробованный вкус к построению
игры – это и есть фундамент.
– И что же оставили для вас сборные Бразилии и Испании?
– Самостоятельность я почувствовал. И неважно, как моя должность
звучала. Причём всё прошло, на мой взгляд, достаточно удачно. Спасибо
Николаю Ивановичу Латышу, который помогал мне во встрече с бразильцами,
и Игорю Колыванову, находившемуся рядом со мной в Испании. Наверное,
до этого я не особо ассоциировал себя с самостоятельной работой,
так как всегда рассчитываю ко всему приходить в своё время. После
тех игр оно, это время, похоже, где-то не за горами. Не знаю, где,
как и когда произойдёт мой дебют без всяких приставок типа «и.о.»,
но надеюсь, случится это скоро.
– Ваш фундамент тогда сформировался из достижения довольно-таки
положительного результата? Почти ничья с Бразилией и настоящая ничья
с Испанией.
– Из результата, помноженного на отношение ребят к делу. Я без ложной
скромности могу сказать, что у меня с каждым игроком сборной прекрасные
отношения, и в тех матчах сами футболисты показанным на поле мне
очень помогли. Конечно, с этими грандами мы играли на результат.
И простим Роналдо его игру рукой, потому что куда важнее то, с каким
настроем вышла тогда на поле наша команда. Русский характер! В первом
тайме некая боязнь, а во втором – футбол.
– На какой минуте матча забыли, что вы всего лишь временный главный
тренер?
– Пожалуй, в раздевалке.
– До или после свистка?
– Перед матчем. Увидел, что команда мне доверяет и что нечего мне
самому смущаться. Самостоятельность моя была отнюдь не ложной. Важно
было отработать то время, которое было предоставлено руководством
РФС. Да ничего и не давило на меня, потому что знал о грядущем появлении
в команде иностранного специалиста.
– Шансов не было никаких?
– Не думал над этим. Решение наверху было принято основательное,
а рисоваться и выставлять свои амбиции напоказ я не хотел. Воспринимал
всё происходящее как подарок судьбы.
ДАЛИ Б КОМАНДУ, ПОГНАЛ БЫ БЕЗ РАЗДУМИЙ. НО НЕ СЕЙЧАС
– Насколько опытным тренером вы себя ощущаете?
– Об опыте у нас многие любят кричать. Опыт – это огромное дело.
Но он закладывается в раздевалке. И неважно, стоял ты в тренерском
костюме или сидел в игроцкой форме. Если я отыграл двадцать лет
на высоком уровне, почему, став тренером, я должен считаться неопытным?
Можно быть неумелым, но не неопытным. Знаете, мне недавно подарили
книгу, в которой я вхожу в тысячу лучших футболистов мира. Всё-таки,
наверное, и я, и другие молодые, как вы говорите, тренеры тоже обладают
всем необходимым, чтобы работать с серьёзными командами. К тому
же чем не опыт журналистская критика, в результате которой я снял
розовые очки? Нет истинной ценности в насиживании каких-то определённых
часов в роли главного тренера. Не знаю я, где буду работать в дальнейшем,
но одно определённо – свою самостоятельность уже закалил, не говоря
уж о приобретении опыта. Важно ещё понимать менталитет среды, в
которой ты работаешь.
– Часто о менталитете говорят. Не бюрократию ли имеют в виду?
– Нет, я о чисто бытовых вещах. В Германии я немцев не понимал,
в России приезжие нас в чём-то не понимают. У нас в тренерской среде
почему-то, как правило, не любят тех, кто выигрывает. Вместо того
чтобы поблагодарить человека, его начинают хаять, искать какие-то
минусы в работе. Зависть.
– По отношению к тренерской молодёжи зависть особенна?
– Ну, возьмём тех же людей, которые работают в юношеских сборных
в структуре РФС... – Так у них не та работа, которой завидовать.
Давайте Юрана с Чернышовым возьмём?
– Вы имеете в виду тренеров с созревшей самостоятельностью? Хорошо.
Во-первых, надо сказать, что сегодня практически невозможно в одном
клубе проработать лет десять. Увольнение – неотъемлемая специфика
нашей деятельности. Есть же афоризм: «Написал заявление о приёме,
пиши и об уходе с открытой датой». Ведь во главе угла-то успех находится!
А успех этот может присутствовать, допустим, в тренировочном процессе,
зато им и пахнуть не будет в отношениях с руководством. И всё хорошее
в подобных условиях меркнет, а на фоне критиканства и вовсе исчезает.
– Представьте, приглашают вас в красивый кабинет. Предлагают команду:
не самую крутую, но развивающуюся. Что первым делом спросите?
– Во время работы помощником указанных выше тренеров я и научился
тому, как себя вести в подобных ситуациях. При первой же встрече
станет понятно, какие вопросы нужно задать таким серьёзным людям.
Причём одним каким-то вопросом не отделаешься. Потому что нужно
иметь чёткое представление, как относиться к себе и каким образом
воспринимать твоего потенциального руководителя. Если говорить в
целом, то необходимо сопоставить возможности клуба с задачами и
выявить при этом роль тренера, то есть тебя самого. А дальше начинается
определение нюансов, касающиеся построения взаимоотношений. Если
всё произойдёт удачно и удастся избежать словоблудия, то останется
лишь не забыть про результат. Что же есть из всего этого самое сложное
– сказать теоретически невозможно.
– А финансовый фактор при этом какое значение имеет? Всё-таки по
молодости тренер рад любой работе, лишь бы доверяли, а вот когда
после Хиддинка, после сборной?..
– В первую очередь голые амбиции прут у тех, кто недавно из игроков
вышел. По крайней мере говорю о своих знакомых. Но когда ты начинаешь
решать одну задачу за другой – и не только в турнирной таблице,
а ещё и в собственном росте, то финансовые претензии совершенно
справедливо и гармонично будут идти, что называется, нога в ногу.
Вот раньше я бы помчал в любую команду. Предложили бы – даже и не
раздумывать бы не стал! Сейчас же отношусь к своей работе намного
более взвешенно. Такую школу прошёл, что после неё ухо востро держу.
Много чего видел, пока помогал и Тарханову, и остальным.
– Имидж «неглавного» тренера сборной существенен?
– Конечно! Это ведь практика, которую не купишь и не насидишь где-то.
Потом, в сборной сменился не один наставник, а ведь каждый из них
очень индивидуален. И у каждого я почерпнул необходимое уже для
моей индивидуальности.
«А ТЫ СЕБЯ-ТО ВИДЕЛ НА ПОЛЕ?»
– Дерзость для молодого наставника, похоже, жизненно важна?
– Если умело ей пользоваться, то да, несомненно. Главное – чтобы
дерзость не перерастала в хамство по отношению к своим коллегам.
Понимаю, что совсем в нашем цехе его не избежать...
– ...Хамства?
– Ну да, по отношению к коллеге – это ж такое дело... Куда без него?
Часто ведь приходится слышать оценки своих коллег в исполнении самих
же коллег – как «какие» рассуждают о «никаких». Не знаю, что у меня
в итоге выйдет, но мне бы не хотелось публично обсуждать людей,
работающих со мной в одной сфере. Потому что каждый из нас обязательно
рано или поздно оказывается в нехорошем со спортивной точки зрения
положении.
– Дерзость – это нечто иное.
– Это желание, ярое желание...
– Помню, позвонил Андрею Чернышову сразу после датской неудачи.
Думал, человеку не до внешнего мира, а он мне в ответ: «А чего,
давай поговорим. Какие проблемы? Я скоро найду себе клуб и буду
работать». Вы же говорите, что не знаете, где и когда станете главным
без всяких «и.о.». Где эта необходимая дерзость?
– Ну, если б не было, наверное, я не состоялся бы как футболист.
И сейчас не работал бы тренером.
– В принципе, наверное, без этих качеств в немецкой бундеслиге не
заиграешь.
– Да есть у меня эти качества. Просто сейчас я, может быть, выгляжу
очень скромно лишь потому, что не хочу, находясь на экране телевизора
или на полосе в газете, говорить о том, что тот тренер нулевой,
а этот игрок непонятно что делает в сборной. Мне хочется у каждого
из этих людей спросить: «А ты себя-то видел на поле?» Поэтому и
сам я не хочу дерзить ради самой дерзости, обсуждая деятельность
своих коллег.
– Но без обсуждений не обойтись.
– Так я не имею ничего против профессиональных обсуждений. Это действительно
интересно. Но у нас-то в основном льётся грязь в исполнении людей,
которые как профессионалы ничего собой не представляют, а занимаются
критиканством. Такое у нас общество, где каждая кухарка может управлять
государством и каждый мужик тебе объяснит, как нужно тренировать
сборную. Вот вам, кстати, ответ и по поводу менталитета.
– И всё-таки от грязи к дерзости. Хиддинку можете возразить?
– Да без вопросов! Мы обсуждаем любые темы по каким-то конкретным
вопросам. Хотя последнее слово за главным...
– ...Как его зовёте?
– Гуус. У них на Западе на самом деле нет мистеров и прочих. Есть
имя, а остальное для официальных бумаг. Так вот последнее слово
за ним. Правда, ярости в нашем общении я не припомню. Спорим в основном
по конкретным позициям. Бывает, что Хиддинк стоит на одном, я на
втором, а Игорь Корнеев – на третьем варианте. Только на публику
это не выносится, а то я представляю, какого слона можно было бы
раздуть из всего нашего общения!
– Ранее в сборной вас как молодого не направляли заниматься не слишком
профильными делами?
– Дело в том, что разграничение полномочий внутри тренерского штаба
не имеет особого значения. Главный тренер подбирает себе помощников
либо по профессиональным качествам, либо по особым человеческим,
что тоже очень полезно. У одного тренера одна методика, у другого
– иная. И задания, соответственно, разные. Просмотры, переговоры...
Всяких дел полно.
НЕЛЬЗЯ ГОДАМИ СИДЕТЬ НА ВТОРЫХ РОЛЯХ!
– Помните время, когда молодёжи дали словно бы показательный шанс?
Шалимов в «Уралане», Чернышов с Юраном в «Спартаке»...
– Было время, когда ситуация, можно сказать, благоволила дерзости.
Правда, и тогда руководство клубов требовало результата по принципу
«сегодня и сейчас». И провалов молодым тренерам не простили. В результате
волна эта новая сошла.
– А верхушкой этой волны, похоже, стала пресс-конференция Вячеслава
Колоскова по окончании последнего матча сборной под руководством
Валерия Газзаева. Поражение от Израиля 1:2, и тогдашний президент
РФС между делом сказал: «Не знаю, кто бы мог теперь возглавить сборную
команду. Все маститые прошли. У меня в голове только Бородюк...»
– Не думаю, что стоит той ситуации придавать какое-то особое значение.
– Не шальное ли было то время?
– Вряд ли. Смены поколений всё равно ведь не намечалось.
Те, кто в премьер-лиге работал и работает, тоже люди не старые.
Тот же Сергей Александрович Павлов вполне успешно занимается своим
делом. А одно поколение придёт на смену другому постепенно, без
рывков, и может, даже незаметно.
– Иностранцы всех местных, невзирая на поколения, не вытеснят?
– Не должны. Главное – не создавать из этого догму. Вот в волейболе
наша сборная выиграла мировое первенство под руководством итальянца
Капрары. Но ведь сначала значится Россия, а потом фамилия Капрары.
И сейчас всем нужно делать свою работу, чтобы не отпускать свои
позиции. Не по национальному признаку, а по личностному.
– Интересно, а лично вашу тренерскую работу кто-нибудь досконально
оценивает?
– Не замечал такого.
– Объединение отечественных тренеров под председательством Михаила
Гершковича вроде бы готово рекомендовать специалистов в клубы и
даже нести за них ответственность.
– Ну, насчёт ответственности понятного здесь мало. Каким образом
её можно нести, сказать трудно. Классных специалистов у нас хватает,
которые и молоды, и опытны в нормальном понимании этого слова.
– Они в принципе классные, но толком их возможности никто не знает,
потому что нет чёткого анализа, кто из тренеров какой идеологии
и какому клубу он больше подойдёт. Не так ли?
– Хороший глобальный вопрос, но кто им занимался и занимался ли
вообще, я не в курсе. Хотя мне иной раз Хиддинк рассказывает о том,
сколько неудач он потерпел на заре карьеры. Очень ведь много их
имелось.
– Хиддинк вам часто говорит что-то вроде «Алекс, в твои годы я...»
– Про ошибки и говорит в таком русле. Главное – в своей шкуре через
них пройти.
– Голландец вам коллега или учитель?
– Не думаю, что верно так вопрос ставить. Понимаете, из ученичества
как такового я вышел, вырос. Однозначно.
– Максимум сколько ещё при Хиддинке можете проработать?
– Вторым сколько, хотите сказать? Тогда до конца нынешнего года.
Точнее, отборочного цикла. Это максимум. Это та точка, когда и дерзость
необходимая вызреет, и готовность вкупе с желанием заняться самостоятельной
работой.
– То есть на чемпионат Европы, в случае чего, не поедете?
– Обязательно поеду (смеётся). Вот сначала попасть туда постараемся.
– А нет следующего страха: после квалифицированных коллег в сборной,
после всего самого серьёзного оказаться на самостоятельной работе
где-нибудь в махачкалинском «Анжи»? Контраст ведь какой с непривычки!
– Естественно, что никто мне не предложит принять «Спартак» или
ЦСКА. Но бояться стоит всё же иного. Если я ещё лет пять просижу
на вторых ролях, то потом Бородюка будут воспринимать только как
чьего-то спутника, а не иначе. Лучше уж в юношеских сборных работать,
в молодёжной, да в той же второй лиге...
– Но есть ведь классные вторые тренеры. Латыш тот же.
– Правильно, вторым тоже нужно уметь работать, да так, что тебя
ценить будут не один десяток лет. Но это, если честно, не для меня.
