Больше года назад Виктор Онопко завершил карьеру профессионального
футболиста. Тогда, наверное, никто не сомневался, что обладатель
рекорда по количеству матчей за сборную России, который вряд ли
в обозримом будущем будет побит, совсем скоро вернется в футбол
уже в другом качестве. Так и произошло. Онопко в числе других знаменитых
игроков отправился учиться в Высшую школу тренеров, а попутно принял
предложение РФС и занял должность заместителя директора департамента
сборных команд. Он продолжает жить на два дома: в Москву Виктор
приезжает учиться и работать, в Испанию — побыть с семьей и пообщаться
с друзьями. А в краткие минуты отдыха Онопко составил для читателей
еженедельника «Футбол» свой испанско-русский словарь.
Arbitro* — судья. Отношение к судьям у меня всегда было уважительным.
Хотя по ходу игры разное бывало — и высказывания нелицеприятные,
и обиды, когда видишь, что арбитр ошибается. До сих пор вспоминаю
полуфинальный матч Кубка кубков в Антверпене, когда за «Спартак»
выступал. Меня тогда удалили с поля, хотя правила нарушил Андрей
Иванов. Судья (португалец Монтеро Коррадо. — Ред.) тогда даже не
разобрался, что к чему, и показал мне красную карточку. А арбитр,
судивший матч сборной России с Болгарией (чех Вацлав Крондл. — Ред.),
нас просто убил. Он после этого закончил судить и, говорят, неплохо
заработал. А мы не попали на чемпионат мира во Франции.
Ну а судьей номер один является Пьерлуиджи Коллина. Когда он, к
примеру, назначал штрафной, а ты злился, не понимая, за что, он
подходил и объяснял свое решение. И в следующем эпизоде его действия
уже по-другому воспринимаешь. Еще очень уважаю Мехуто Гонсалеса.
Мы живем в одном городе — Овьедо, и я часто встречался с ним на
поле. В России такие мне не попадались. С возрастом отношение к
судьям, конечно, меняется. Когда я по возвращении из Испании выступал
за «Аланию» и «Сатурн», некоторые арбитры были младше меня и обращались
ко мне по имени-отчеству. Конечно, было приятно.
Banca — скамейка запасных. На скамейке я сидел только в юношеской
сборной. Тогда приехал в команду, костяк которой уже был сформирован.
Воспринимал такую участь спокойно — в то время для меня было большой
честью само приглашение в сборную СССР. А больше в своей карьере
«банку» и не помню. Везде в основном составе играл. Рецепт, как
не попасть на скамейку запасных, очень простой — постоянная работа,
тренировки до седьмого пота. Надо каждый день доказывать, что ты
лучший. На лавочке тяжело сидеть — лучше с первых минут выходить
на поле. Хотя есть и такие игроки, которые любят скамейку. У них
есть все возможные титулы — и чемпионами мира становились, и кубки
выигрывали, а при этом даже на поле не выходили. Но такой вариант
— не для меня.
Corrida — коррида. Был там один раз, как только переехал в Испанию.
Меня туда повезли друзья скорее для расширения кругозора. Не могу
сказать, что сильно понравилось или наоборот. Было интересно посмотреть,
ощутить эту атмосферу. Испанцы ведь очень любят корриду. Для них
это часть культуры, в которой есть свои традиции. Специальные стадионы
для корриды есть даже в небольших городах. Когда я был на корриде,
выступал очень опытный тореро. Он устроил настоящий спектакль, даже
вставал перед быком на колени. Вообще же это, по большому счету,
спорт, но в нем должны участвовать хорошие актеры, которые чувствуют
публику. Но больше меня на корриду не тянуло.
Desencanto — разочарование. В спортивной жизни разочарований было
несколько. Было очень обидно, когда проиграли «Антверпену» (см.
А — Аrbitro). У нас тогда очень хорошая команда была, могли бы выступить
на «Уэмбли» в финале. В решающем матче играла «Парма», которая была
нам тогда вполне по силам. На клубном уровне больше такого не испытывал.
Даже когда вылетал с «Овьедо» и «Райо Вальекано» во второй дивизион.
Тогда, конечно, расстраивался, но не более. Разочарованием был и
матч за сборную с Украиной, когда до этого шесть матчей подряд выиграли.
Гол, пропущенный Филимоновым, — это просто несчастье какое-то. В
итоге на чемпионат Европы не попали ни мы, ни украинцы. Но самое
большое разочарование я испытал, когда Георгий Ярцев не взял меня
в 2004 году на чемпионат Европы. Когда был молодой, не так на подобные
вещи реагировал. Думал, что все еще впереди. А это был, по сути,
последний шанс.
Entrenador — тренер. Мне повезло работать с такими специалистами,
как Лобановский, Сальков, Садырин, Колотов. Но больше всех для меня
как для игрока сделал Олег Романцев. При нем я достиг в футболе
каких-то результатов, выиграл несколько титулов. У нас была очень
хорошая команда (см. S — Spartak), мы чего-то добивались. То же
самое было и в сборной. Быть может, мы не добились больших результатов
на чемпионатах мира и Европы, но в отборочном раунде регулярно были
первыми в группе. В Испании успел поработать с Арагонесом, Античем,
Васкесом. Они тоже многое мне дали. У иностранцев своя методика
— и тренировочный процесс по-другому строится, и подготовка к сезону,
да и само отношение к футболу и к жизни вообще в Испании совсем
иное. В этом году я и сам пошел учиться в Высшую школу тренеров.
Жизнь — штука длинная, и не знаешь, где ты будешь через год-два.
И если есть возможность учиться, тем более любимому делу, это нужно
использовать. Да еще у нас подобралась группа из одних бывших футболистов.
Думаю, эти знания пригодятся в любом случае. Даже если я не стану
тренером, а просто получу диплом. Они могут быть востребованы и
на моей сегодняшней работе в РФС (см. T — Trabajo).
Fiesta — праздник. Праздники в Испании очень любят. Их там, наверное,
даже больше, чем рабочих дней. Наши старался проводить с семьей.
А если праздники испанские — то с друзьями. Испанцы вообще очень
любят выпить, хорошо покушать, погулять. Они работают, чтобы жить,
а не наоборот, и не сильно перетруждаются. К примеру, если у них
обед — все закрывается, и они отдыхают. Еще испанцы часто делают
так называемые пуэнте, или мосты. Например, если в четверг праздник,
в пятницу они на работу не идут, и выходные продолжаются до понедельника.
Больше всего в Испании любят Рождество, которое считается семейным
праздником, а на Новый год у них, напротив, принято ходить в гости,
гулять. Для меня, пока я там играл, Рождество тоже стало любимым
праздником, поскольку нам давали неделю выходных и мы с семьями
уезжали на Канары. Я, Юра Никифоров, Валера Карпин с женами, детьми
летели туда и отдыхали в декабре на море. А затем Рождество плавно
переходило в Новый год — думаю, любимый праздник для всех советских
людей.
Galacticos — «галактикос». Игроки «Реала» — действительно классные
футболисты, которые доказали свой высокий уровень и в клубах, и
в сборных. Некоторые и на самом деле оправдывают такое прозвище
— те же Фигу, Зидан, Роберто Карлос. Я не раз выходил на поле против
них, выступая за более скромные клубы. Но когда судья дает свисток,
ты забываешь о том, кто перед тобой. Я для себя давно сделал вывод,
что они такие же люди и тоже ошибаются. И когда готовишься к таким
поединкам, ты уже знаешь их слабые стороны. Может быть, их меньше,
чем сильных, но они есть. И у меня перед «галактикос» никогда не
дрожали коленки. Уважение было всегда, но нужно знать и себе цену.
В том же «Реале» играли футболисты, которые были слишком высокого
мнения о себе. Не хочу называть фамилии, но порой вели они себя
просто по-хамски, плевали. Бывало, и я заводился — когда чисто мяч
отберешь, а игрок на газон падает. И с Йерро бывало такое, и с Фигу,
и с Луисом Энрике. Разные игроки, разные характеры.
Hinchas — болельщики. В футболе это, наверное, фигура номер один.
Все, что делают спортсмены, — прежде всего для болельщиков. В Овьедо
стадион был небольшой — на 17 тысяч человек, и на две трети он был
заполнен всегда. А когда приезжали лидеры чемпионата, набивалось
и по 20 тысяч — даже в проходах люди стояли. Вообще, когда играешь
дома и на трибунах аншлаг, это очень здорово помогает. Болельщик
— действительно как 12-й игрок. Иногда это даже на судей действует
(см. А — Аrbitro). Самая большая зрительская аудитория, при которой
мне приходилось играть, — это переполненные «Лужники» еще до реконструкции.
Тогда на них собиралось больше ста тысяч человек. Но «Камп Ноу»
в Барселоне, если честно, впечатлил даже больше. Акустика там потрясающая.
Что-то подобное ощущаешь, кстати, на новом «Локомотиве». Он вроде
и не большой, но из-за того, что закрытый, впечатление такое, что
на трибунах тысяч сто собралось.
Infancia — детство. Все детство у меня было связано с футболом.
Как отец купил мяч, так я и начал учиться играть. До десяти лет
играл во дворе, потом записался в луганскую СДЮСШОР. И начались
ежедневные тренировки. В них детство и прошло. А еще я любил музыку
слушать. Особенно зарубежную эстраду. Нравились итальянские исполнители
и рок-группы — Nazareth, Deep Purple, Kiss, Queen, хотя они официально
были запрещены. В кино любил ходить. Мама всегда давала рубль на
кино. Билет стоил, по-моему, копеек десять, а на остальное покупал
мороженое. А зимой все время в хоккей играл. Когда стал чуть старше,
мне купили велосипед «Школьник» — на нем тоже любил гонять. Но все
эти развлечения были класса до шестого-седьмого. А потом — двухразовые
тренировки, учеба, экзамены, а летом — спортивный лагерь.
Joya — награда. Они важны для любого человека, не только для спортсмена.
У меня за карьеру их тоже накопилось немало — и «золото» чемпионатов
России, и индивидуальные призы, полученные в «Овьедо» и «Сатурне».
Все их бережно храню дома, в Испании, ведь любая награда — это всегда
приятно. Когда-то мне даже автомобиль «порше» подарили за выступления
в сборной, но за него потом пришлось 20 тысяч долларов налогов заплатить.
Вообще награда не всегда выражается в чем-то материальном. Это и
признание общественности, прессы, болельщиков. Приятно, когда узнают
люди на улицах, говорят теплые слова. Я уже больше года не играю,
но болельщики все равно узнают — и в Москве, и в Испании, и в Европе.
Наверное, это и есть лучшая оценка твоего труда. И это бывает намного
важнее, чем какие-то материальные блага.
Kremlin — Кремль. Это наша гордость — как флаг, как гимн. Это лицо
нашей страны. Я там был несколько раз. В основном, конечно, на экскурсиях.
Но одно посещение Кремля запомнил особо. Тогда первый президент
России Борис Ельцин вручал мне в Кремле орден «За заслуги перед
Отечеством» (см. J — Joya). Для меня это было очень почетно и памятно,
поскольку тогда же награждали Николая Петровича Старостина, Николая
Николаевича Озерова. Были мы в Кремле и со сборной России — вместе
с Олегом Ивановичем Романцевым отправились туда перед поездкой на
чемпионат мира в Японию. Это было как раз после того, как Кремль
отреставрировали. Меня тогда охватила огромная гордость за свою
страну.
Lares — родной дом. Сейчас для меня это Испания, Овьедо (см. О —
Oviedo). Там живет моя семья — жена, дети, и там мне комфортно.
Дом у нас не очень большой, но главное, чтобы в нем было приятно
находиться. Мы покупали его уже в готовом виде, но частично перестроили
по собственному вкусу. Он находится немножко на горе, в 10—15 минутах
ходьбы от центра. Овьедо — вообще маленький город, где все друг
друга знают, даже почтальоны и полицейские. Это так прекрасно, когда
люди идут по улицам и здороваются друг с другом.
Madrid — Мадрид. Мадрид чем-то похож на Москву, только он в три
раза меньше. Год я играл за местный клуб «Райо Вальекано», но в
самой столице Испании при этом не жил. Выбрал местечко в пригороде,
откуда было удобно добираться до работы и при этом было комфортно
семье. Мадрид я хорошо знаю, много раз туда приезжал, причем не
только когда играл за «Райо Вальекано». Были там с семьей в зоопарке,
цирке, катались на аттракционах. Это очень красивый город — с прекрасной
архитектурой, интересными музеями. Что же касается «Райо», то эта
команда всегда была середнячком — то вылетала из элиты, то возвращалась.
Ее преимуществом было то, что все внимание мадридской прессы было
приковано к «Реалу» и «Атлетико».
Niсos — дети. Детей у меня двое — сын и дочка. Сына зовут Виталий,
ему 14 лет. Он активно занимается плаванием, но в Испании школа
плавания очень слабая. Сейчас он ездит на турниры, что-то выигрывает,
но, если честно, не думаю, что стоит ждать каких-то серьезных результатов.
Дочке Жене двенадцать, и она серьезно занимается художественной
гимнастикой. В своем возрасте она уже чемпионка Испании и кандидат
в сборную. Она хочет выступать под испанским флагом, но для этого
еще нужно получить гражданство. Напрашивается вопрос: почему не
за сборную России? Дело в том, что уровень художественной гимнастики
в России намного выше, и пробиться тут намного сложнее. Дети основную
часть жизни прожили в Испании, и, хотя по-русски говорят неплохо,
акцент все же чувствуется. В семье мы говорим по-русски, но между
собой они общаются уже по-испански. При этом дети с любовью приезжают
в Россию и в Украину. Многое им нравится, хотя какие-то вещи уже
непонятны. Например, как люди в метро продают дипломы или просят
деньги.
Oviedo — Овьедо. В этом городе я живу уже одиннадцать лет. Когда
меня приглашали играть за местную команду, говорили, что это шахтерский
город. И я себе представлял шахтерские города близ Донецка, где
все серое и некрасивое. Но по приезде в Овьедо я свое мнение резко
изменил. Шахты там вообще за городом, и все они закрыты. Сам Овьедо
небольшой — 220 тысяч жителей, но очень чистый, красивый и зеленый.
Вообще королевство Астурия — уникальное место. В свое время Испания
была порабощена арабами, и только Астурию они захватить не смогли.
Считается, что настоящая Испания именно здесь.
Proeza — подвиг. Я подвигов не совершал. Для меня подвиг — это спасти
чью-то жизнь, защищать свою Родину. Да, я тоже в какой-то мере защищал
честь страны, выступая за сборную, но не считаю, что это можно сравнивать.
Подвиг совершали те, кто воевал в Великую Отечественную, в Афганистане,
в Чечне, те, кто летает в космос и работает в МЧС. А в футболе подвигов,
по-моему, нет.
Querencia — любовь. Без любви, наверное, вообще нельзя жить, нельзя
творить — сочинять музыку, писать картины, играть в футбол. Любовь
есть разная — любовь к матери, жене, детям, Родине. Хотя можно всю
жизнь говорить о любви, но сыт от этого не будешь. Свои слова нужно
подтверждать делами. Например, если у тебя есть семья, ее нужно
обеспечивать. Есть люди, и я, наверное, принадлежу к их числу, которые
не умеют постоянно говорить красивые слова. Видимо, не так был воспитан.
Я свои чувства предпочитаю доказывать делами.
Rapidez — скорость. В современном футболе она очень важна. Но есть
игроки, которые, быть может, и не обладают скоростными качествами,
но имеют преимущество за счет правильного выбора позиции, просчитывая
комбинации заранее. Скорость вообще дается от рождения, и эти задатки
видны изначально. Сейчас я учусь в ВШТ, и нам объясняют, что технику
можно заложить в детстве, выносливость — тренировать, а принципиально
увеличить скорость очень тяжело. У каждого есть свой предел, и можно
только его поддерживать. Мои скоростные качества часто обсуждали,
но при этом редко кто от меня убегал. Если я знал, что соперник
быстрее, предпочитал занять такую позицию, чтобы ему было сложно
это преимущество использовать.
Spartak — «Спартак». Я считаю себя спартаковцем. Во многом потому,
что меня очень уважал Николай Петрович Старостин. Он очень любил
мою семью, моего сына. Уже одно это говорит о том, что я спартаковец,
ведь объяснять, кем был Николай Петрович, думаю, не нужно. Те победы,
которые были в моей карьере, конечно, связаны со «Спартаком». Я
до сих пор переживаю за красно-белых, хотя и не так сильно, как
раньше. В данный момент никакого отношения к команде не имею, а
ведь было время, когда я ждал, что меня пригласят играть за «Спартак».
Но тогда единственной командой в России, которая меня позвала, оказалась
«Алания». Приглашение от «Спартака» поступило, но уже с опозданием,
после того как я пообещал Романцеву перейти к нему в «Сатурн».
Trabajo — работа. Сейчас я работаю в РФС в должности заместителя
директора департамента сборных. Отвечаю теперь за селекцию и методическое
управление всех сборных, за исключением главной команды. Конечно,
тяжело перестроиться за месяц. Одно дело — играть в футбол, а другое
— заходить в кабинет в пиджаке, галстуке. Работы очень много, но
мне это нравится. Есть серьезные наметки касательно научной работы.
Она также возложена на меня, но я, естественно, научными изысканиями
заниматься не буду. Моя задача — привлечь специалистов, которые
будут полезны нашему футболу во всех отношениях.
Ucraina — Украина. Я родился в Украине, там прошло мое детство.
Хотя всего, чего добился, я добился в России. Вообще, по мне, все
три государства — Россия, Украина, Белоруссия — должны жить вместе,
и не хотелось бы их разделять. Не часто, но удается выбраться в
Украину. В основном в Донецк, в Луганск. Всегда еду туда с удовольствием,
и встречают меня там очень тепло. И никаких обид за то, что когда-то
выбрал сборную России, никто не держит. В последнее время в Украине,
по-моему, люди стали жить лучше.
Ventura — счастье. Счастье — это когда твои родные и близкие здоровы,
и все у них благополучно. Были такие моменты и в спортивной жизни,
когда я чувствовал себя счастливым: те же выигрыши чемпионатов России
со «Спартаком». Но особенно запомнилось, когда мы стали последними
обладателями Кубка СССР в 1992 году. Как мне рассказывали, сам кубок
Николай Петрович Старостин купил на рынке, и он разыгрывался в итоге
много лет. Эмоции были, когда мы выиграли этот хрустальный кубок,
украшенный фигуркой футболиста, непередаваемые. Но в спорте счастье
мимолетно — проходит день-два после удачной игры, и эмоции притупляются.
Семейное счастье для меня намного важнее.
Whiski — виски. Хороший напиток. Особенно если это качественный
и настоящий виски. Предпочитаю тот, что изготавливают в Шотландии,
— там не будут делать «паленый» продукт, как поступают с той же
водкой в России. Вообще же я в виски не очень сильно разбираюсь
и больше предпочитаю красное вино. Да и к алкоголю в целом отношусь
спокойно.
Yerro — ошибка. Ошибки есть в жизни каждого человека. Иногда они
влияют на его дальнейшую судьбу, отражаются на других. Чтобы их
избежать, прежде чем что-то сделать, всегда нужно думать. И в моей
карьере была большая ошибка — когда подписал пресловутое письмо
против Павла Садырина перед чемпионатом мира в США. Об этом я сожалею
до сих пор. Кто-то может сказать, что я играл не в самом сильном
клубе и мог бы в другом месте завоевать больше титулов и наград.
Но так сложилась судьба, и я ни о чем не жалею. По жизни же серьезных
ошибок у меня не было. Я доволен всем, что имею. У меня прекрасная
жена, дружная семья, хорошие друзья, и это важнее футбола.
Zanganeria — лень. Для меня лень и футбол всегда были несовместимыми
понятиями. Я всегда стремился все делать больше и лучше других.
Считаю, что каждый должен бороться с ленью сам — контролировать
себя и заставлять работать. За свою жизнь я видел немало игроков-лентяев,
которые сами себе сломали карьеру. Футбол ничего не прощает, и относиться
к нему надо очень серьезно.
