Про то, кем для сегодняшнего российского футбола
является Титов, лучше всего говорит такой простой факт: Хиддинк,
избавившись перед матчем в Македонии от всех возрастных игроков,
оставил-таки в команде спартаковского капитана. Не просто оставил:
увидел в нем одного из немногих людей, вокруг которых можно будет
выстроить игру сборной. Именно выстроить, а не сыграть на его лучших
качествах. Так в итоге и получилось, хотя после долгожданной победы
в Скопье Егор в число главных героев вечера не попал, наблюдая за
стороны за почестями, воздаваемыми Семшову, Аршавину и Быстрову.
Странное дело: Титов – и в роли стороннего наблюдателя. Игрок, давно
ставший «нашим всем» для спартаковских болельщиков, но сумевший
сохранить адекватность после побед и здравиц в свой адрес. Человек
в силу статуса не только публичный, но и достаточно откровенный,
однако научившийся контролировать себя и свои реплики, не заходить
дальше дозволенного. Одним словом – величина, звезда. И вдруг отстраненность.
Отстраненность в тот момент, когда сборная отчаянно нуждается в
лидере, вожаке – может быть, больше, чем в какой-либо другой момент.
Егор сразу дал понять, что это не его роль. Возможно, правильнее
будет сказать – уже не его роль. Наверняка он был готов к ней раньше,
когда стало ясно, что Россия пробилась на Евро-2004. Главная команда
страны была возрастной, и после континентального первенства нуждалась
в обновлении. Должны были уйти последние представители еще одного
поколения, толком не реализовавшего свои амбиции, – Мостовой, Онопко,
Аленичев; только что закончил международную карьеру Карпин. Люди,
рядом с кем Титов был равным, но не мог претендовать на особый статус.
К тому же грядущие перемены в сборной должны были положить конец
разговорам о несовместимости на поле двух плеймейкеров-спартаковцев
– Мостового и Титова, так что будущее Егора казалось вполне предсказуемым.
Но та допинг-история, отлучившая почти уже тридцатилетнего игрока
на год от футбола, стоила ему не только поездки в Португалию; по
большому счету, она сломала полузащитнику карьеру в сборной. Национальную
команду пришлось выстраивать заново, причем в тот момент, когда,
казалось, альтернативы москвичу просто нет. И возвращение Титова
в сборную опять-таки произошло не очень-то своевременно – матч с
Испанией ничего не значил, проходил в крайне неудобные сроки да
к тому же был последним для Бородюка в качестве и. о. главного.
А потом – новый поворот судьбы: слухи о продаже, приезд Хиддинка,
не очень вразумительная по лету игра «Спартака», где Титов перестал
быть диспетчером, превратившись чуть ли не в оттянутого форварда,
затем резкое омоложение национальной команды по осени и прочее,
прочее, прочее…
Чтобы не сломаться в подобной ситуации, Егору нужно было только
одно – играть. Выходить на поле и делать свою работу, стараясь не
задумываться о том, что происходит и чем все это может закончиться.
Он так и поступал, беря с собой в автобус книжку даже при близких
переездах. Не бубнил что-то себе под нос, не портил климат в коллективе
– хотя наверняка ему-то было что сказать. Нет, он был дружелюбен,
бодр и дисциплинирован. И потихонечку отвоевывал утраченные не по
его вине позиции в сборной. По шагу – не споткнувшись ни разу.
Неслучайно Хиддинк уже доверял ему капитанскую повязку. Это показатель
– причем не только доверия и признания заслуг.
Вернувшись в сборную после дисквалификации, Титов сыграл за нее
всего четыре матча. Но в них команда забила шесть мячей и не пропустила
ни одного, одержав три победы.
