В последнем туре футбольного чемпионата России Павел Погребняк мог
ощутить себя при желании деревянной палкой: в Петербурге играли
«Зенит» и «Томь», словно передавали друг другу эстафету. Все формальные
подписи на договоре форварда из Томска с самой теперь амбициозной
командой страны были поставлены только на следующий день, но секрета
из этой сделки не вышло давно. И питерские болельщики, развернувшие
на трибунах огромный плакат, не ускоряли выбор Павла Погребняка
в пользу «Зенита», а одобряли его. На правой стороне баннера, символизируя
собой тяжкое прошлое форварда, красовалась знаменитая гражданка,
выбежавшая как-то тяжелым топлесс на поле томского стадиона. А на
левой стройнилась Венера Милосская. Добро пожаловать, Паша, в город
настоящей красоты!
Еще день спустя Погребняк уже был в родной Москве.
На интервью – первое в официальных рамках игрока «Зенита» – он приходит
с дамой. Белокурая красавица Маша кутается в черную шубу. После
нескольких лет, прошедших в гражданских отношениях, осенью они вступили
в законный брак, и теперь Маша сидит рядом с мужем, аккуратно сложив
руки на животе и воплощая собой тезис Флобера о том, что беременная
женщина – это сосуд, наполненный благодатью. «Все-таки хороший получился
у меня год, самый пока успешный, – своим чуть хриплым голосом Погребняк
ныряет в воспоминания.– Завистников у меня, конечно, стало больше,
но и друзей тоже: в Томске с очень многими наладил добрый приятельский
контакт. На поле стал увереннее в себе – мячом, например, распоряжаюсь
гораздо смелее. Да и вообще свои отношения с мячом я поменял. Теперь
я более ласков к нему, глажу, как девушку. Видимо, то, что голов
стало у меня больше,– это ответная его реакция, благодарственная».
Таких удачных сношений с мячом у Погребняка в этом сезоне было 16
– 13 в чемпионате, 1 в Кубке и 2 в матчах за сборную. Результат
не то чтобы одуряющий, но на сегодняшний день вполне достаточный,
чтобы прославиться на всю страну. Погребняк – один из лучших примеров
того, как благодаря хлебным футбольным годам простой московский
парень из рабочей семьи смог выбиться в люди, в Питер, поближе к
Венере Милосской. «Мой отец всего лишь шофер на заводе, мама – медсестра,
– рассказывает Погребняк. – У меня еще есть братья-двойняшки – им
по 14 лет, они сейчас в раздумьях, с чем связывать дальнейшую жизнь
– с музыкой или футболом. И вот мы все впятером жили в коммунальной
квартире на проспекте Мира – одна комната в 13 квадратных метров,
ни больше, ни меньше. В шестом классе я оттуда съехал, потому что
стал жить в спартаковском интернате: папа с детства болел за «Спартак»
и определил меня именно в эту школу».
Получая футбольное образование в Сокольниках, Погребняк, как маленькая
губка, легко пропитывался спартаковскими идеалами и не мог даже
себе представить, во что превратятся его отношения с родным клубом
через 10 лет. Первое разочарование в «Спартаке» подступило к Погребняку
в 2003-м – тогда его, 19-летнего, не захотели подпускать к основному
составу и отправили набираться сил на западный край – в Калининград.
«Как сейчас помню, меня в аэропорту провожал отец, а я плакал –
для меня это была первая настоящая разлука с родителями, – говорит
Погребняк. – Я очень не хотел переходить в «Балтику», надеялся найти
другой вариант, поближе к Москве, к родителям. Все друзья советовали
уезжать, а я был категорически против. Пока вопрос с арендой решался,
ходил сам не свой и даже не хотел разговаривать со спартаковским
руководством. В итоге уехал, и жизнь показала, что все сделал правильно:
те 15 голов, которые я забил в первой лиге, очень мне потом пригодились».
Вернувшись в «Спартак», один из лучших бомбардиров первого дивизиона
оказался в новой команде, где уже тренерствовал Невио Скала. Знаменитый
итальянец, которому пришлось выстраивать игру на двух типах вверенных
ему футболистов – третьесортных легионерах и бледнозеленой российской
молодежи, воспылал отеческой любовью к белобрысому форварду. К середине
весны Погребняк был не просто игроком основного состава, а единственным
вменяемым футболистом «Спартака», который за провальную кадровую
политику прозывался тогда «Зоа-парком». «Я был и остаюсь в восторге
от этого игрока! – страстно кричит мне в трубку Невио Скала. – Он
силен физически, но при этом обладает достаточно неплохой техникой.
Но главное – Павел очень хороший человек. К сожалению, мы не могли
много общаться с ним из-за проблем с языками, да и вообще он довольно
молчаливый, но по его глазам я видел, как сильно он хочет работать.
Он понимал все, что я хотел ему сказать. Я видел, что футбол приносит
ему настоящую радость».
– Мне нравилось с ним работать, – Погребняк отвешивает ответный
поклон в Италию. – Радость для любого футболиста – это играть в
футбол. Просто играть, а не делать изнурительные беговые упражнения.
Скала прекрасно это понимал и почти не забирал у нас мяч на тренировках.
Правда, запрещал нам много есть. При этом в меню были одни макароны
и никаких супов. Но это, кажется, единственный минус, который остался
у меня в памяти от времен Скалы.
– Судя по габаритам, на диетах тебе сидеть тяжело? – Ну, поесть
я люблю – это правда. Сейчас, в отпуске, позволю себе расслабиться,
потому что можно слегка набрать вес. А так – типа здоровое питание
и все такое. Правда, «Макдоналдс» я тоже очень люблю. Я не стесняюсь
признаться, что мне нравится тамошняя еда, и хоть сейчас бы взял
тебя и Машу да сходил бы туда поесть. Если бывать там не каждый
день, то получается очень даже вкусно.
Полсезона со Скалой – вот и все приятное, что осталось Погребняку
на память от «Спартака». Летом 2004 года он был отдан в аренду в
«Химки», тогда еще не мыслившие категориями выхода в премьер-лигу,
а зимой 2005-го – в долматовский «Шинник». Пара зимних недель между
этими переходами, когда Александр Старков просматривал молодого
форварда на сборах, были последним шансом закрепиться в «Спартаке».
«Почему мне не удалось остаться при Старкове? Ну, это тренер высокого
класса, ему виднее, – злорадно улыбается Погребняк. – Если серьезно,
то это двуличный человек, с которым неприятно работать, и не дай
бог еще раз попасть в его команду. Он не решился оставлять в команде
форвардов одного плана – меня и Павлюченко. К тому же Первак, тогдашний
гендиректор, ему сверху спускал инструкции, что, кого и как, – ну
что поделаешь, если нет у человека своего мнения. Меня Первак, кстати,
уверял, что я буду играть, а Старкову говорил про меня совершенно
другое… В общем, бунт, который поднялся после интервью Аленичева,
меня не удивил. Дима абсолютную правду сказал».
После расставания со Старковым Погребняк окончательно стер из памяти
детские ахи-вздохи по поводу всенародной команды и никогда больше
не упускал возможности лягнуть в очередном интервью свой бывший
спартаковский клуб. А когда в середине лета-2005 начал забивать
за «Шинник» и даже получил вызов в сборную, то сказал, что ни при
каких условиях не вернется к красно-белым. Трансфер Погребняка,
по-прежнему принадлежавший тогда «Спартаку», чуть было не выкупил
ЦСКА, однако Евгения Гинера смутила стартовая цена – 4 миллиона
долларов. «Я очень хотел перейти в ЦСКА, – говорит Погребняк. –
Нет, не назло «Спартаку», просто хотелось наконец оказаться в клубе,
который борется за чемпионство. Да, я учился футболу в «Спартаке»,
и ЦСКА– наш злейший враг. Но я не Титов, который не мог бы решиться
на такой переход. Мой трансфер не вызвал бы особого возмущения у
болельщиков».
Окончательное расставание Погребняка со «Спартаком» случилось только
прошлой зимой – не в силах терпеть дальше критику от принадлежащего
клубу игрока Сергей Шавло принял предложение «Томи», выразив при
этом публичное недоумение: «За что же Погребняк так нас не любит?»
Тот же самый вопрос «за что» – самый распространенный в среде красно-белых
болельщиков, привыкших следить за своими воспитанниками, в каких
бы странных местах они потом ни оказывались. Я предлагаю Погребняку
ответить о двух самых экзотичных версиях. Первая – страшные дедовщина
и кнутовщина в том «Спартаке». «Нет, такого не было, – опровергает
Павел. – Чтобы убедиться в моих прекрасных отношениях с Титовым
и Павлюченко, надо просто заглянуть в сборную: там я общаюсь только
с ними. Подзатыльников никто мне в «Спартаке» не давал. Это я мог
кому-нибудь дать, если что. Но не приходилось прибегать к силе:
все в команде хорошо себя вели».
Вторая версия – животного происхождения: будто Погребняк плохо переносит
красно-белые цвета. «Это тоже ерунда – я обожаю красно-белые цвета,
у меня даже в гардеробе много таких вещей – кофта, рубашка, ботинки.
Вот кто не любит красный цвет, так это Петраков. Я как-то пришел
на тренировку «Томи» в красных бутсах, а он меня за это чуть не
выгнал. Сказал: «Красное – значит, спартаковское. А тебе «Спартак»
надо забыть». Я ответил: «С удовольствием».
– На самом деле я не «Спартак» не люблю, а только его бывшее руководство,
которое постоянно водило меня за нос, – Погребняк отвечает наконец
на сакраментальный вопрос «за что». – Когда я играл за «Балтику»,
то Чернышов обещал меня вернуть в команду, но не вернул. Потом в
2004-м они купили Кавенаги, а меня отдали в «Химки». Что я думаю
о Кавенаги? Не скажу – вы сами все видите. Перед тем как заслать
меня в «Шинник», мне предлагали совсем дикие варианты – даже Китай.
В общем, и так без конца – я хотел играть, мне играть не давали,
часто врали, а потому и отношения сложиться между нами не могли».
Удачно проведя сезон-2006, понравившись даже Гусу Хиддинку, Погребняк
тем не менее оставил о себе славу, которую теперь модно называть
странной. Томский клуб на втором году пребывания в премьер-лиге
попал в ту категорию команд, в чистоту результатов которых далеко
не всегда верят даже их собственные болельщики. А над некоторыми
голами Погребняка, забитыми на финише сезона, поднялась огромная
тень всесоюзного рекорда Олега Протасова. Ехидная народная молва
тут же переделала фамилию Павла в Договорняк, и она даже попала
в передовицу «Спорт-Экспресса».
– Не то чтобы меня сильно раздражало это прозвище, просто когда
я прочитал ту статью Рабинера, мне захотелось дать ему в пятак.
Неделю спустя, уже в Македонии, он ко мне подошел и попросил интервью.
Я не знал, как он выглядит, и спокойно отказал – просто не хотел
общаться перед игрой. Потом спросил у ребят: «А это кто?» «Рабинер!»
Ну, я спустился обратно к полю, а его уже там нет. Жаль – поговорили
бы с ним пожестче.
– Никто не может понять твой гнев. Ведь коллега дал тебе положительную
характеристику: мол, Павел забил два классных гола «Локомотиву»
и доказал, что никакой он не Договорняк.
– А до этого? Два гола Самаре – тоже договорные?
– Как принято считать – да.
– На мой взгляд, все это пустые разговоры, мы играли честно. Хотя
тут недавно Ромка Павлюченко дал интервью, в котором сказал, что
договорные матчи в России есть. Я, пожалуй, с ним соглашусь.
Зато новая сборная Гуса Хиддинка стала для Погребняка настоящей
отдушиной. Симпатия главного тренера, привыкшего играть с таранным
форвардом впереди, кураж, позволивший Погребняку забить по победному
голу в ворота Латвии и Эстонии, и никаких разговоров о договорняках.
– Мне не нравится, когда меня называют тараном, – Погребняк выпрямляет
плечи. – Вот мой любимый форвард знаете кто? Анри! Его же тараном
не называют, хотя ноги у него ого-го какие здоровые! Да, у меня
не такая пластика, как уАнри, но убегать и обыгрывать я тоже умею.
Что до нынешней сборной, то в ней мне в первую очередь безумно нравится
ее тренер, я бы даже сказал, он меня восхищает. Вы можете подумать,
что я говорю так ему в благодарность – нет, на тот момент я объективно
заслуживал вызов в сборную. Мне просто нравится, как он общается,
работает и заставляет работать нас. Ну, и штаны красные у него отпадные.
Мы с ребятами потом долго их обсуждали, и чуть ли не полсостава
хотели купить себе такие же.
На сегодня все международные амбиции Погребняка связаны со следующей
осенью, когда сборная России поедет играть отборочный матч в Англию.
Как Аршавин с детства болеет за «Барселону», так и Погребняк давным-давно
грезит «МЮ» и «Олд Траффордом». «Я очень хочу в Англию, для начала
даже не в «Манчестер Юнайтед», а хотя бы и в «Блэкберн». Думаю,
у меня могло бы там получиться», – Погребняк вздыхает и скромно
улыбается. «Если этот парень будет продолжать работать, у него может
получиться в любой стране мира, – Невио Скала не хочет заканчивать
разговор о бывшем подопечном. – Передайте ему пламенный привет и
скажите, что я жду его здесь, в одном из итальянских клубов».
– В «Зените» ты будешь получать больше миллиона евро в год и поборешься,
наверное, за чемпионство. В «Блэкберне» тебе никто не предложит
таких денег и задачи будут куда более неинтересными. Что, и на такое
понижение ты пойдешь?
– Во-первых, получать в «Зените» я буду меньше. А во-вторых, согласен
на урезание зарплаты хоть в полтора раза – для меня деньги не главное.
– А английский язык? Его же выучить придется.
– До шестого класса я учился в английской школе и кое-что соображаю.
Но совершенно однозначно: ради английского футбола выучу его очень
быстро.
Жена Маша, за все это время не сказавшая ни слова, в ответ на последнюю
тираду Павла улыбается и чуть слышно хихикает. У ее скорого ребенка
будет очень пробивной целеустремленный папа.
