Осенью Денис Колодин сделал то, что удавалось в постсоветской
истории единицам – сыграл свой лучший матч в карьере именно за сборную,
не за клуб. Хрестоматийный пример Александра Панова, двумя голами
взорвавшего «Сен-Дени», конечно, был более звучным, равно как и
единственная игра за национальную команду в далеком 1955-м Николая
Паршина. Прошло десять лет после Второй мировой, и в Москву на товарищеский
матч прилетела непобедимая сборная ФРГ – немцам тогда не было равных
не только на континенте. Понятно, что для всех живущих в СССР это
было гораздо большим событием, чем просто спортивная дуэль, и Паршин,
дебютирующий в сборной, с ходу стал героем нации, открыв счет с
передачи Бориса Татушина. Так вышло, что больше за страну спартаковец
не сыграл – тем не менее стал футболистом легендарным.
Колодина в сборной долгое время не воспринимали всерьез, по-настоящему,
как игрока «основы» (не команда, разумеется, а журналисты, болельщики).
Его «Динамо» весь сезон «барахталось» на дне таблицы, и когда Александр
Бородюк, а позже Гус Хиддинк вызывали его на сбор, окружающие гудели:
что, мол, нашли тренеры в крепком разрушителе? Не лучше ли вернуть
в сборную Алексея Бугаева, разошедшегося в «Томи», или попробовать
Александра Годунка, без которого сегодняшнюю «Москву» сложно представить?
Впрочем, эти разговоры тотального размаха не приобретали – и у Бугаева,
и у Годунка, равно как и у самого Колодина, удачные матчи в чемпионате
чередовались с блеклыми. К тому же динамовец в отличие от своих
гипотетических конкурентов в сборную вызывался давно и постоянно,
команда привыкла к нему, а он к команде. Да и всем, наконец, было
ясно, что играть в центре обороны все равно будут армейцы – Игнашевич
с Березуцкими. Стоило ли огород городить? И вдруг перед матчем с
Македонией, неожиданно превратившимся в едва ли не ключевую игру
сборной в нынешнем отборочном цикле, выяснилось, что Игнашевич не
в силах нормально тренироваться. Альтернативы Денису не было.
Он сыграл блестяще, став вместе с Игорем Семшовым (еще одним выдвиженцем
Хиддинка) героем матча. «Снял» все мячи в своей штрафной, равно
как и на подступах к ней, выиграл почти все единоборства. Было заметно,
как, поволновавшись в дебюте встречи, игроки успокоилась – увидели,
что Колодин в порядке. И его флегматичность (то, что настораживало
сильнее всего) внезапно обернулась благом. Он не мандражировал,
несмотря на такую ответственность. Сыграй Денис плохо, он бы фактически
поставил крест на своих перспективах в сборной. Но Колодин справился.
И осталось непонятным: то ли он действительно не волновался, то
ли сумел волнение скрыть.
После игры, в раздевалке, в автобусе, в самолете его особо не выделяли.
Это была общая победа, и Колодин ничем не намекал на то, что его
вклад в успех довольно весомый. Расслабился, смеялся, изредка вставлял
короткие реплики, позволяя солировать другим.
И эта его манера поведения делала защитника похожим на солдата,
возвращающегося домой с войны. С победой. Переодень Дениса в гимнастерку
и сапоги – сложно будет его отличить от таких же пареньков, в свое
время прошагавших пол-Европы.
Каждый футболист, говорят, должен переболеть звездной болезнью.
У Колодина наверняка повышенный иммунитет. На больничной койке его
представить крайне сложно, разве что если кто-то из соперников нанесет
травму. Но в этом случае диагноз будет другой.
А ведь он представитель редчайшей на сегодняшний день специализации.
Последний защитник, способный играть за сборную России. Раньше считалось,
что у нас на всю страну только один такой игрок. Теперь выяснилось,
что как минимум двое.
