В Германии во время чемпионата мира вместе с коллегами
по "Спорт-Экспрессу" мне посчастливилось жить в "Украинском
доме" - снятом Федерацией футбола Украины отеле Courtyard Marriott
в южном пригороде Берлина. Посчастливилось - не только в смысле
комфортных условий, но еще благодаря звездному окружению из выдающихся
украинских футболистов разных поколений. Никого не хочу обидеть,
однако Владимир Мунтян был среди них, пожалуй, самым именитым постояльцем.
Шутка сказать: семикратный чемпион СССР! В нашем футболе таковых
всего двое: первый - Мунтян, второй - Блохин.
ВЕСКОЕ СЛОВО "АРМЯНСКОГО РАДИО"
40 лет назад начался "золотой век" киевского "Динамо",
звездой которого был Мунтян. Это нашло отражение в знаменитом анекдоте
тех лет: у армянского радио спрашивают: "Что нужно "Арарату",
чтобы стать чемпионом СССР?" И радио отвечает: "Мунтян,
Поркуян и еще девять киевлян".
Я в шутку спрашивал у него: насколько был близок к истине этот образчик
устного народного творчества? Мунтян в ответ улыбнулся: дескать,
народ всегда прав. Но при этом пояснил, что столь забавного и необходимого
для анекдота звучания его молдавской фамилии не получилось бы, если
бы она не утратила букву "у" в окончании - Мунтяну, как
значилось в отцовских метриках.
Сын заводского рабочего и няни в больнице, будущий великий футболист
в детстве предпочтения "ножному мячу" не выказывал. Первым
серьезным увлечением была акробатика: в 10 лет - чемпион Киева в
своем возрасте, третий взрослый разряд. Вполне возможно, что скромная
по части популярности акробатика потеряла в лице Мунтяна будущую
звезду, зато обожаемый всесветно футбол - приобрел. К "измене"
первой спортивной привязанности привела цепочка житейских случайностей.
БРАЗИЛЬСКИЙ ТРЮК
- Как-то зимой, катаясь на лыжах, я сильно простудился, - вспоминает
Мунтян. - Никак не могли вылечить от воспаления легких, и возникли
подозрения на туберкулез. С этим диагнозом, к счастью, потом не
подтвердившимся, заперли на два месяца в Пуще Водице - в детском
противотуберкулезном санатории. Пока там отлеживался, отцу выделили
на заводе долгожданную двухкомнатную квартиру в Первомайском, как
его тогда называли, массиве. Меккой для местных мальчишек, в компанию
которых я влился после выздоровления, оказался расположенный неподалеку
стадион СКА. Там тренировались преисполненные чувства "избранности"
ребята из ДЮСШ гороно, и нам, "дикарям", они великодушно
дозволяли стоять за воротами и подавать мячи. А мячи были, я вам
скажу, необыкновенные: настоящие, ниппельные, какими у себя во дворе
мы сроду не играли. Поэтому прежде чем вернуть это кожаное чудо
в поле, хотелось хоть немного им "почеканить".
Однажды к нему подошел какой-то солдат: "Мальчик, ты не хочешь
серьезно заняться футболом?" Мунтян согласно кивнул, и солдат
повел его к тренеру. Им оказался известный на всю страну детский
футбольный наставник Михаил Корсунский.
- Остановил тогда Михаил Борисович тренировку, - вспоминает Мунтян,
- собрал всех в кружок, бросил мне мяч и говорит: "Покажи-ка
народу все, что умеешь". Я начал жонглировать: правой - левой,
правой - левой... Долго удерживал мяч в воздухе, а потом исполнил
любимый трюк, который мы у себя во дворе называли "бразильским".
Это когда бежишь с мячом, оставляешь его чуть сзади, а потом неожиданно
двумя ногами из-за спины верхом перебрасываешь мяч себе на ход.
Получилось настолько удачно, что Корсунский даже сказал своим назидательно:
"Теперь-то вы поняли наконец, как это делается?" Моя судьба
была решена.
Тогда же от новых партнеров он получил свое футбольное прозвище
- Муня, которое со временем стало знаменитым на весь Советский Союз.
Близкие люди его называют так по сей день.
В ЗВЕЗДНОЙ КОМПАНИИ
Футбольная школа киевского гороно при всех ее достоинствах - это
все-таки еще не киевское "Динамо". Впрочем, засветиться
перед тренерами знаменитого клуба оказалось не очень сложно: в те
годы проводилось много юношеских соревнований, за которыми внимательно
наблюдали специалисты. Мунтяна включили в сборную Киева, за которую
выступали и другие ребята из школы гороно - Семен Альтман, Виктор
Кащей, а также юные динамовцы и среди них, в частности, Анатолий
Бышовец. После спартакиадного матча со сборной Москвы, который киевляне
выиграли, работавший тогда с динамовским дублем Михаил Коман предложил
Муне назавтра в 11.00 быть у стадиона "Динамо", откуда
футболисты команды отправлялись на тренировочную базу.
- Поначалу я чуть не лопнул от нахлынувшего восторга, - говорит
Мунтян. - Представьте чувства девятиклассника, которому предлагают
тренироваться с киевским "Динамо"! На следующий день дома
так и не нашел подходящей сумки, взял школьную дерматиновую папку
со сломанным замком, запихал в нее старые кеды - и вперед. Приехал
на "Динамо" минут за десять до назначенного срока. Спрятался
за дерево и наблюдаю: автобус уже стоит, начали подходить футболисты.
Все строго по субординации. Сначала - дубль: Рудаков, Соснихин,
Левченко, Медвидь... У меня уже дрожь в коленках началась. А когда
динамовские звезды один за другим начали скрываться в автобусном
чреве - просто какой-то животный страх обуял... Биба! Сабо! Серебряников!
Лобановский! Базилевич! Турянчик! Островский! Щегольков! Для меня
они были просто футбольные боги, сошедшие на землю. Ровно в 11.00
дверь автобуса со скрипом закрылась - и боги уехали на тренировку.
Я вышел из-за дерева и поплелся домой, проклиная себя за трусость
и совершенно искренне полагая, что второго шанса сесть в этот автобус
судьба мне не даст...
К счастью, футбольный вундеркинд заблуждался. Через неделю после
того позорного бегства Мунтян встретил Бышовца. Они жили по соседству,
хотя и учились в разных школах. "Где ты пропал? - спросил Бышовец.
- Меня каждый день тренеры спрашивают: куда делся этот малый?"
Слова друга успокоили и помогли перебороть страх.
- Субординация в "Динамо" тогда была строгая?
- По-моему, она являлась слепком с самой жизни: в те годы человек,
умевший что-то делать намного лучше тебя, да еще старший по возрасту,
имел неписаные привилегии в любом коллективе. Мы, молодые, никогда
не обременяли наших "стариков" дежурствами по команде,
сами безропотно таскали сетки с мячами, прочие тренировочные атрибуты.
Чтобы поселиться на выезде в одном гостиничном номере с кем-то из
ветеранов, обязательно нужно было спросить разрешения и у главного
тренера, и у самого игрока.
- Как вы к ним обращались - по имени-отчеству?
- Как правило, только по отчеству: Биба - Андреич, Серебряников
- Петрович, Лобановский - Васильич. А вот назвать Маслова просто
Саныч, по-моему, не смел никто. За глаза он был Дед, а при нашем
общении - только Виктор Александрович.
ДЕД КАК ГЕНИЙ ФУТБОЛА
Михаил Коман когда-то мне рассказывал, что именно Маслов распознал
в девятикласснике Володе Мунтяне будущую звезду киевского "Динамо".
- Дед с нескрываемой симпатией относился к людям, которые искренне
любили футбол, а не себя в футболе, - подтверждает Мунтян. - И поэтому
был очень терпелив в работе с такими игроками. Например, мне, весившему
около 60 кг и не дотягивавшему в росте даже до 170 см, при знакомстве
Маслов был бы вправе, наверное, сказать: "Сынок, ну что ты
придумал: какой футбол при твоих "габаритах"? Руководство
требует результата - а я тут открою детский сад". На самом
же деле я услышал от Деда совсем иное: "Сынок, ты неправильно
бегаешь и неправильно бьешь по мячу. Я тебе помогу избавиться от
этих изъянов, но при условии, что ты и сам будешь хотеть того же".
Нужно ли говорить, как я этого хотел! Готов умирать на тренировках,
чтобы заслужить расположение великого тренера.
- В чем заключалось его величие?
- Маслов обладал фантастической интуицией, мудростью. Он был, если
хотите, богоизбранный тренер. Причем это касалось не только неправдоподобного
масловского предвидения путей развития футбола, без преувеличения,
в мировом масштабе. Достаточно вспомнить тактическую революцию по
переходу киевского "Динамо" на игровую схему 4-4-2, затеянную
Дедом на два года раньше, чем это сделали англичане в триумфальном
для них 1966 году. Маслов был на редкость прозорлив по поводу перспектив
каждого игрока, который находился в его распоряжении. Именно это
позволило нам в том же 66-м открыть "золотую эру" киевского
клуба. Когда группа вчерашних дублеров, и ваш покорный слуга в их
числе, заменила пятерку уехавших на ЧМ-66 динамовских игроков, команда
сделала дубль, взяв золото чемпионата и Кубок!
ДВЕ ЭПОХИ
Сейчас в это непросто поверить: к 22 годам Мунтян успел трижды стать
чемпионом СССР, чего в таком "нежном" возрасте не удалось
больше ни одному футболисту, а к исходу карьеры иметь коллекцию
из семи золотых медалей, которую впоследствии, о чем уже здесь упоминалось,
собрал еще только один игрок - Олег Блохин. Но в отличие от Блохина,
тоже блеснувшего спортивным долголетием, Мунтян пережил на поле
не одну, а две эпохи в истории киевского "Динамо" - эпоху
Маслова и эпоху Лобановского. Многие считают этих выдающихся наставников
антиподами, ссылаясь, как правило, на общеизвестный факт: в "Динамо"
Маслова-тренера не нашлось места Лобановскому-игроку. А вот Мунтян
с высоты прожитых лет возражает против такой постановки вопроса:
- Как тренеры они никакие не антиподы, а скорее наоборот: Маслов,
по сути, явился предтечей Лобановского. Оба они уходили от игрового
примитивизма и делали ставку на футболистов неординарных, хорошо
видящих поле, способных, как в шахматах, просчитывать развитие игры
на несколько ходов вперед. Да, ключевой тезис - об универсализме
- сформулировал Лобановский, однако рамки привычных представлений
об амплуа футболистов на поле начал раздвигать еще Маслов. Разве
такие динамовские защитники 60-х годов, как Островский, Щегольков,
Левченко не расширяли диапазон своих действий, когда подключались
к атакам? Позже - уже у Лобановского и с еще более очевидным эффектом
- это делали Трошкин и Матвиенко, а уж Лужный довел идею до логического
завершения: стал в одиночку контролировать всю бровку.
- В ваше время играть было легче?
- Думаю, да. По сравнению с сегодняшним днем мы располагали просто
уймой времени на обработку мяча и принятие решений, что делать с
ним дальше. Но, сознавшись в этом, возможно, дальше я вас удивлю,
когда скажу, что в скорости бега, допустим, форвард Бышовец вряд
ли уступал форварду Блохину, а тот, в свою очередь, наверняка бежал
на тренировках никак не медленнее, чем Шевченко. Однако старшие
все равно никогда "не догонят" младших, потому что возросли
так называемые коллективные скорости, сделавшие футбол, если угодно,
еще более командной игрой, чем он был в наше время.
30 ЛЕТ? ПОРА "В АРХИВ"
- Можете назвать самый памятный матч в вашей игровой карьере?
- Пожалуй, назову даже две игры, после которых пришлось пережить
незабываемые, хотя и прямо противоположные потрясения. Вне конкуренции
- финальный матч Кубка кубков "Динамо" - "Ференцварош",
сыгранный в Базеле в мае 1975 года. Подержать в руках еврокубок
- по-моему, голубая мечта любого футболиста. Было немного обидно,
когда по прошествии десятилетий эту победу стали принижать в интервью
даже некоторые ее творцы, представлять тот финал вроде легкой прогулки:
дескать, всем и так было ясно, что "Динамо" сильнее "Ференцвароша".
В классе мы действительно превосходили венгров, однако это предстояло
еще доказать, а в кубковых матчах случается всякое. Забыть об этом
никогда не давал самый горькой матч на моей памяти - за сборную
СССР в четвертьфинале чемпионата мира 1970 года. Когда уругвайцы
на исходе дополнительного времени по недосмотру судьи вернули в
поле мяч, уже ушедший за лицевую линию, и пока оцепеневшие от такой
наглости наши защитники разыгрывали финальную сцену из "Ревизора",
соперники забили решающий гол. В раздевалке мы рыдали, как дети...
- Расставание с футболом для вас как игрока было трудным?
- Последнюю игру за "Динамо" я провел осенью 77-го в Ереване.
Никто мне на дверь не указывал, но сам чувствовал, что на первые
роли уже пришли другие. Да и атмосфера вокруг возрастных футболистов
тогда у нас была вполне однозначная: 30-летний рубеж перешел - значит,
пора на покой, будь ты хоть трижды великий. Это сейчас на чемпионате
мира запросто можно было открыть клуб "кому за 30", тогда
же в советском футболе нас списывали в архив гораздо раньше.
АВАРИЯ
Как утверждает Мунтян, к этому неизбежному повороту судьбы он "считал
себя готовым на 200 процентов". Пока играл, закончил не только
инфизкульт, но и еще юрфак. Затем поступил в аспирантуру факультета
международных отношений университета, которую закончил, а вот кандидатскую
так и не защитил...
За рулем "жигулей" попал в страшную автомобильную аварию,
в результате которой погиб человек, сидевший в салоне рядом. Сам
Муня с переломами двух позвонков и множеством других травм надолго
оказался в больнице, а на "воле" в это время завели уголовное
дело. Сразу, еще не разобравшись ни в чем, отняли партийный билет,
а из Москвы пришла депеша за подписью Юрия Чурбанова: "Уволить
капитана Мунтяна из органов МВД".
- Больше всего меня тогда подкосили не эти, пусть и крайне неприятные,
но все же формальности, а реакция окружающих, - признается Мунтян.
- Даже достаточно близкие люди, в том числе некоторые одноклубники
от меня отвернулись, как от изгоя. Иногда наступало такое дикое
отчаяние, что в петлю хотелось лезть. Не знаю, что бы со мною было,
если бы не жена и дети - только они своей поддержкой помогли мне
тогда выжить.
Через полгода уголовное дело закрыли - за отсутствием состава преступления.
Техническая экспертиза автомобиля, которую провели приезжавшие в
Киев специалисты из Тольятти, показала, что рулевая колонка имела
серьезный заводской дефект - он и стал причиной аварии.
Однако министерский приказ так и не отменили, и пришлось Мунтяну
из "эмвэдэшного" капитана перековаться в капитана армейского.
На помощь пришли руководители киевского СКА, где после выздоровления
Мунтян проработал два года, а потом еще три сезона провел на Мадагаскаре,
где тоже, кстати, тренировал армейскую команду.
КУРТКА ДЛЯ ШЕВЧЕНКО
Возможно, я заблуждаюсь, но ощущение такое, что тренерский взлет
Мунтяна должен был прийтись на работу с олимпийской сборной Украины
в начале 90-х годов. Однако все вышло иначе: зимой 1994 года он
неожиданно оставил весьма перспективную команду, лидировавшую в
отборочном цикле с 9 очками из 9 возможных, и отправился на работу
в Гвинею.
- Наверное, мне просто не хватило выдержки и терпения, - объясняет
Мунтян, - а ситуация в украинском футболе тех лет требовала от тренера
сборной прежде всего именно этих качеств. Чтобы хоть как-то содержать
олимпийскую команду, платить моим помощникам зарплату, а футболистам
- премиальные, пришлось с подачи друзей-бизнесменов создать Фонд
имени Мунтяна. Считал этот шаг в высшей степени нескромным, но другого
выхода не было. Я был единственной штатной единицей в команде с
официальной зарплатой, эквивалентной 18 долларам в месяц! Однако
дело не в этом - в конце концов я уже получал свою подполковничью
пенсию и с голоду бы не умер.
Окончательно же добил меня эпизод, случившийся накануне игры с Эстонией.
Стоял ноябрь, в Киеве - холодно, а у нас не хватает теплых курток
с национальной символикой для всех игроков. Ладно, думаю, те, кто
выйдет на поле, без них обойдутся, а запасные? Ну не могут же сидеть
на скамейке игроки, представляющие целую страну, одетые кто во что
горазд! Поход нашего администратора с "челобитной" в Госкомспорт
ничего не дал. И тогда я, старший тренер олимпийской сборной Украины,
за день до игры пошел к министру спорта с просьбой о выдаче "напрокат"
нескольких теплых курток с национальной символикой, которые обязался
вернуть сразу после игры, в чем был готов дать любую расписку! И...
получил от ворот поворот. Это и стало последней каплей.
- Напомните, кто играл тогда в вашей команде?
- Шовковский, Шевченко, Ребров, Косовский, Парфенов, Ващук, Дмитрулин,
Федоров... Продолжить или достаточно? И для этих ребят курток не
нашлось...
ЕЩЕ НЕ ВЕЧЕР
В Гвинее он провел четыре года и в 98-м вывел сборную этой страны
в финальный турнир Кубка Африки. Проводился он в Буркина-Фасо, и
гвинейцы, как на грех, попали в одну группу с хозяевами. Победили
Алжир - 1:0, сыграли вничью с Камеруном - 2:2. А когда на первых
минутах встречи с Буркина-Фасо арбитр на ровном месте удалил гвинейского
игрока, стало ясно, что дальше команду украинского тренера просто
не пустят.
- Мы уступили - 0:1, и в плей-офф попали хозяева турнира, - вспоминает
Мунтян. - Тем не менее в Гвинее встречали нас, как героев.
Предложение вернуться и поработать дома он получил
еще за год до окончания африканского контракта. Руководители футбольного
клуба "Черкассы" были настойчивы, и в конце концов Мунтян,
довольно неожиданно для знавших его людей, оказался у штурвала команды
первой лиги. Перед "Черкассами" стояла задача выхода в
высший дивизион, и фактически она была решена: запорожское "Торпедо"
тогда из-за финансовых трудностей снялось с розыгрыша, и, если следовать
спортивному принципу, новая команда Мунтяна имела право на повышение
в ранге вместе с "Черноморцем". Однако в ПФЛ решили иначе
и придумали "переходный матч" с "Прикарпатьем",
в котором футболисты из Черкасс уступили соперникам.
Потом были симферопольская "Таврия", которая славилась
привычкой менять главных тренеров как перчатки, "Кривбасс",
"Ворскла"... Последний вариант "пожарным" вроде
не выглядел, однако летом прошлого года могучий спонсор отказался
поддерживать клуб, а новые хозяева "Ворсклы" предпочли
пригласить нового главного тренера.
Правда, на сей раз многажды битый жизнью Мунтян проявил житейскую
предусмотрительность: в отличие от прежних "джентльменских"
соглашений впервые заключил полноценный трехлетний контракт, который
"Ворскла" обязана исправно выполнять.
Он не скрывает, что когда-нибудь хотел бы вернуться на тренерскую
скамейку, ибо еще не вечер. Живет футболом по-прежнему. А иначе
с какой стати мы пересеклись бы летом на чемпионате мира в "Украинском
доме" в пригороде Берлина?
Юрий ЮРИС. ,
22.09.2006
Тем, кто помнит Муню на футбольном поле 20-летним, трудно будет
поверить, но это свершившийся факт: 14 сентября Владимир Федорович
Мунтян отметил свой 60-летний юбилей.
