Валерий Шмаров родился в Воронеже, там же состоялся и его прощальный
матч, на который собралось 20 тысяч болельщиков. Но в футбольную
историю этот удивительный форвард вошел под знаменами московского
«Спартака». Наверное, было что-то особенное в этом парнишке из провинции,
раз за ним приехал сам Константин Бесков. Шмаров всегда выделялся
на фоне своих одноклубников особенной страстью, горевшей в его глазах,
тем сумасшедшим азартом, который все время двигал его вперед. Достаточно
вспомнить один лишь «золотой гол» в ворота киевского «Динамо», который
навсегда вошел в историю красно-белых. Все яркие моменты в карьере
Валеры, а теперь уже Валерия Валентиновича, конечно, невозможно
уместить в одном интервью. Но всегда приятно вспомнить самое интересное,
а заодно и узнать, чем же сейчас живет так любимый многими футболист.
В ЦСКА МЕНЯ ЗАСТАВЛЯЛИ ЧИСТИТЬ СНЕГ И ПУГАЛИ МОРФЛОТОМ
- В большей степени вы запомнились болельщикам как игрок московского
«Спартака», но до этого целый сезон отыграли в ЦСКА. Вам самому
в это сейчас верится?
- Тогда мне было 18 лет, я играл в «Факеле», служил в ВВАТУ (Воронежское
военное авиатехническое училище - прим. авт.). И тем составом мы
взяли и обыграли московский «Спартак» в четвертьфинале Кубка СССР.
Эта победа прогремела на всю страну. А поскольку я был призывного
возраста, ЦСКА сразу начал копать - кто, откуда, где служит, почему
за профсоюзную команду играет и всё в таком духе. В итоге меня исключили
из курсантов и отправили в родственную армейцам команду - СКА (Хабаровск),
потому что не успели дозаявить за ЦСКА. В Хабаровске я пробыл пять
месяцев, после чего, наконец, меня перевели в стан армейцев московских.
- Каким вспоминается тот далекий 85-й год?
- Команду тренировал Юрий Андреевич Морозов. Под его руководством
я стал лучшим бомбардиром первой лиги в свои двадцать лет и, наверное,
стал самым молодым игроком за всю историю, достигшим такого результата,
- в том сезоне я забил 29 мячей. Да и в игровом плане всё складывалось
отлично. А потом меня демобилизовали, как сейчас помню, 31 декабря
в шесть часов вечера…
- Если всё так удачно получалось, почему в ЦСКА вы пробыли всего
лишь сезон?
- Это было связано с тем, что я не хотел оставаться в армейском
клубе и честно сказал об этом. Но мое решение не понравилось руководству,
которое тянуло до последнего с увольнением и даже пугало меня Морфлотом.
Кстати, весь декабрь футболист Шмаров провел в спортроте, разгребая
снег вокруг казармы.
- Тогда другой вопрос - а что вам так не понравилось в ЦСКА?
- Я просто не хотел связывать свою судьбу с армией, потому что видел,
как эти все лейтенантишки прыгали перед майорами и генералами… А
я люблю свободу и никому не хотел подчиняться.
- Ваш день рождения приходится на армейский праздник 23 февраля.
Как-то по-особенному отмечали?
- Дело в том, что зимой всегда шли тяжелейшие сборы, поэтому дома
первый раз свой день рождения я отпраздновал только в 35 лет, когда
был на костылях после операции. А в команде была традиция - покупал
большой торт, который дружно съедался с чаем после ужина.
С БЕСКОВЫМ БЫЛО ТЯЖЕЛО, НО ПОЗНАВАТЕЛЬНО
- Когда же вами заинтересовался московский «Спартак»?
- В том самом 85-м году. Уже подходило время демобилизации, на дворе
стоял сентябрь, когда ко мне в Архангельское приехал сам Бесков.
Мы с ним поговорили о том о сём, и он сказал, что хочет видеть меня
в «Спартаке». Ну, как говорится, поговорили и разошлись. В 86-м
году я снова вернулся в Воронеж, потому что мечтал выйти с «Факелом»
в высшую лигу. Но в «вышку» нас тогда не пустили «черные силы».
Все это время, пока я играл в местной команде, связь со мной от
«Спартака» поддерживал Романцев Олег Иванович, который в то время
тренировал «Красную Пресню».
- Почему вы сразу не приняли предложение от столичного клуба - побоялись?
- Конечно, у меня не было уверенности в том, что я приеду и смогу
заиграть в «Спартаке». Тем более я был намного моложе всех тамошних
футболистов. И мы с Виктором Марьенко решили, что пока останусь
на годик в «Факеле», а там будет видно.
- В итоге воронежская команда в высшую лигу не вышла, и Валерий
Шмаров принял предложение от Константина Бескова.
- Так оно и было. Тогда мне все говорили - из «Факела» в «Спартак»
один раз зовут, а из «Спартака» тебя могут позвать в любую команду.
Поэтому я и решился.
- Какие чувства испытали, когда вас навестил Бесков?
- Конечно, был сильно удивлен, точнее даже ошеломлен.
- И каким вам изнутри показался легендарный комбинационный стиль?
- Точно таким же, как снаружи. В основном практиковался короткий,
средний, диагональный пас; конечно, упор ставился на тактику, работу
с мячом, минимальный брак в передачах. Не было агрессии какой-то,
чтобы, скажем, подавить соперника. Переиграть, обмануть, обхитрить
- вот чему учил нас Бесков.
- Вам подходил такой футбол?
- Да, конечно. Именно поэтому я и не ушел в киевское «Динамо», куда
меня Морозов уже после первого круга сватал, когда я еще играл за
ЦСКА.
- Как приняли парня из провинции старожилы «Спартака» - Дасаев,
Черенков, Родионов?
- Тогда все ребята были старше меня намного. Это было даже другое
поколение - им всем под тридцать, а мне немногим более двадцати.
Как только я прибыл, мы поехали на сборы в Аргентину, где провели
два товарищеских матча. Тогда я забил и «Ривер Плейту», и «Бока
Хуниорс» - обладателю Межконтинентального кубка. Поэтому ребята
как-то сразу пустили меня в свой коллектив. Вообще эта поездка очень
удачно для меня сложилась, и голы такие красивые забил - самому
аж нравятся (смеется).
- С кем-нибудь из одноклубников дружили?
- Пожалуй, только с Витей Пасулько. Мы жили недалеко друг от друга,
и наши отношения были наиболее дружескими.
- Чем молодой Валера Шмаров отличался от партнеров по команде?
- Характер у меня был очень прямолинейный. Для меня победа команды
всегда стояла на первом месте. Если случался выгодный момент, когда
у меня было 99% забить гол, а у партнера 100%, то всегда отдавал
пас. Мне же, напротив, очень часто не отдавали. Нужно было заслужить
это право… Желание забить мяч в ворота, азарт, страсть, желание
не проиграть, переломить ход игры в свою пользу - вот эти отличительные
черты были при мне всегда.
- Зная ваш несговорчивый характер и уж тем более характер Бескова,
можно предположить, что отношения между вами складывались непросто.
- Они складывались, можно сказать, вообще никак. Он великий, а я
молодой, неопытный. Просто слушал его, учился футболу, постигал
тонкости игры. Как в картах есть свои комбинации, так и у него было
множество своих, неповторимых. Поэтому тогда характер практически
значения не имел.
- Как же воспринимали его диктаторские порядки?
- Тяжело, конечно. Туда не ходи, то не делай, это не ешь, сто грамм
лишних принес на весы - вообще страшное дело…
- Но все-таки, какую роль в своей карьере вы отводите этому тренеру?
- Громадную. Может быть, самую важную. Первым у меня, конечно, стоит
Марьенко, который очень помог мне в тот переходный период, чтобы
меня не загнали, чтобы я не пропал и не загубил свой талант… А Бесков
меня научил всему мастерству, которым я владею.
- Какой сезон в составе «Спартака» для вас стал самым значимым?
- Наверное, 1989-й, когда я уже почувствовал себя лидером команды.
Тогда многие ребята уже начали готовиться к тому, чтобы уехать за
границу, старшее поколение как бы уходило в историю, и как раз пришло
наше время - молодых, но уже достаточно подросших.
ЗА «ЗОЛОТОЙ ГОЛ-89» ПОДАРИЛИ «ВОЛГУ»
- В тот год как раз родился ваш знаменитый «золотой гол» в ворота
киевского «Динамо».
- «Золотой гол» вот на фотографии принес (смеется). Еще раз описывать,
как я его забил, наверное, не имеет смысла, потому что это уже все
знают, лучше уж на фотографию полюбоваться.
- Действительно, момент, когда Шмаров неожиданно выскочил из-за
спины Морозова и пробил вместо него штрафной, знают, наверное, все.
Представить трудно, что бы вам сказали, если бы удар не получился…
- Да никто бы ничего не сказал. Представьте, идет практически последняя
минута, счет на табло 1:1… Киевляне нарушили правила, мы быстро
разыграли штрафной, и Женька Кузнецов вышел было один на один с
вратарем, но судья остановил игру и потребовал перебить... Посмотрите,
вон они стоят - оба загнанные - и Родионов, и Морозов (смеется).
Все равно бы не смогли забить. Посмотрите на Родионова - у него
уже сил нет. Генка Морозов ставил мяч и отходил пробить, ну и тут
я решил перехватить инициативу (смеется). А Борька Поздняков стенку
отодвигал, толкался с «динамовцами», вот я через них и закрутил.
- Как говорится, «полгода по полчаса» принесли свои плоды.
- Конечно, на каждой тренировке уделял время удару именно с этой
точки. Поэтому никакой случайности не было - скорее, сказался навык.
- Что вам потом сказали товарищи по команде?
- Никто ничего не сказал, все целоваться быстрее кинулись и шампанское
пить.
- После того как ваш незабываемый гол принес «Спартаку» чемпионство,
почувствовали себя звездой?
- Случись это сейчас, может быть, и почувствовал бы. Но раньше об
этом никто не думал - отношение к футболу было другим. Конечно,
узнавать стали больше, автографы брали. Но мы почти все время жили
на базе. Два часа на тренировку, два часа обратно и весь день там.
Приезжаешь - уже спать пора. Нам просто негде было ощущать эту самую
звездность.
- Сейчас многие известные футболисты уже не знают, чем отличиться.
Бекхэм, например, во время чемпионата мира сидел на страусиной диете.
В ваши времена можно было чем-нибудь «выпендриться»?
- Во-первых, нам было не на что выпендриваться. Жили скромно, все
были ровненькие, одинаковые. Но выходя на поле, каждый старался
отличиться, работой доказать, что он лучший.
- Интересно, руководство красно-белых как-то поощрило человека,
принесшего команде победу над столь закоренелым противником?
- Мне дали «Волгу». Их за чемпионство выделили почему-то только
две, вот одна из них стала моей.
- Как вы стали капитаном самой народной и любимой болельщиками команды?
- В 90-м году, когда многие покинули клуб - те же Родионов и Черенков,
вот тогда-то меня и выбрали капитаном. Уже не помню, какими были
выборы - открытыми или закрытыми, но, по-моему, все-таки мы писали
записки.
ЖАЛЕЮ, ЧТО ПРОПУСТИЛ ОЛИМПИАДУ В СЕУЛЕ
- Именно тогда-то вас и вызвали в сборную СССР. Как это было?
- Команду тренировал Лобановский. Первый вызов пришелся на игру
с Польшей, и нас поехало экспериментально мало - от силы человек
четырнадцать. И вот на предматчевой тренировке Горлукович наступил
мне на палец. Впоследствии установили, что это был перелом, который
означал месяц оставаться вне игры. Но я каким-то образом отыграл
первый тайм, после чего уже чуть ли не слезы из глаз текли, когда
я сказал: «Все, не могу больше». Какой из меня был игрок со сломанным
пальцем… Потом со сборной ездил в Израиль, где мы проиграли со счетом
2:3. В команде того образца вышло десять киевлян и один спартаковец.
Ну как я мог там себя проявить… Потом уже за команду Бышовца выходил
на матч с румынами минут на двадцать в конце игры. Вот и все, в
принципе.
- Как оцените свое выступление в составе национальной сборной?
- Конечно, всё могло бы сложиться успешнее. Как назло, во время
сборов я был не в оптимальной форме, уставший. Очень обидной стала
травма - боковая связка колена, из-за которой я не поехал на сеульскую
Олимпиаду в 88-м году, хотя имел все шансы. Поэтому очень жалею,
что так и не смог закрепиться ни в первой, ни в олимпийской сборных.
- Кстати, как сложились ваши взаимоотношения с еще одним своеобразным
тренером - Анатолием Бышовцом?
- Как раз с ним всё было хорошо. Это с виду, может быть, кажется,
что он своеобразный, но на самом деле он всегда был за ребят, за
коллектив, - очень порядочный человек.
- Несмотря на свои успехи в составе «Спартака», в 91-м году вы все
же покинули столичный клуб. Тяжело далось то решение?
- Еще бы! В «Спартаке» меня все устраивало. Просто появился вариант
заключить контракт с зарубежным клубом, и я уехал в Германию, в
команду «Карлсруэ». У нас с Романцевым была договоренность, что
если кто-то мной заинтересуется из-за рубежа, то меня без проблем
отпускают. Очень хотел поиграть в стране чемпионов мира, заодно
и деньжат заработать.
ГРОМИЛ ХИДДИНКА В КУБКЕ УЕФА
- Чем запомнилось пребывание в немецком клубе?
- «Карлсруэ» с приходом меня и Кирьякова из низов таблицы поднялся
достаточно высоко и из бледного середняка превратился в крепкую
команду, которая сначала завоевала право играть в Кубке УЕФА, а
затем дошла и до полуфинала. В первый мой сезон за эту команду играло
много «стариков», восемь из которых впоследствии выбыли из-за травм
менисков. В сезоне 1993/94 мы вообще могли завоевать медали, если
бы последнюю игру не проиграли со счетом 1:5, хотя нас тогда устраивала
даже ничья.
- Какой матч запомнился больше всех?
- Наверное, когда мы разгромили «Валенсию» вместе с Хиддинком в
Кубке УЕФА со счетом 7:0 (смеется). А испанцы, надо сказать, тогда
шли на первом месте в своем чемпионате, поэтому эта игра лишила
голландца должности главного тренера.
- Поддерживаете ли отношения с кем-нибудь из немецких одноклубников?
- Общаться мешает языковой барьер, поэтому поддерживать отношения
не получается. Но когда видимся, то обязательно здороваемся. В последний
раз, что я был в Германии, по кружке пива выпил почти со всеми.
Не так давно на прощальном матче Райана Шутлера видел Юргена Клинсманна.
Приятно удивился, что он узнал меня и даже назвал по имени: «Привет,
Валерий!»
- Германия всегда славилась своей дисциплиной. Возможно ли было
такое, чтобы игрок критиковал тренера, как это частенько происходит
у нас?
- Конечно, нет. Во-первых, все подобные нюансы прописываются в контракте,
а во-вторых, задача игрока состоит не в том, чтобы кого-то критиковать,
а в том, чтобы выполнять свою работу. В моей жизни был такой эпизод,
когда «Карлсруэ» как раз проигрывал всем подряд, и тренер без конца
твердил: «арбайтен!», «кемпфен!» - что означает «работать», «бороться».
Я возьми и спроси: «Тренер, а когда мы будем тренироваться и играть?»
- за что потом целый месяц просидел на лавке. До сих пор не пойму,
на что он обиделся.
- После «Карлсруэ» вы ненадолго отправились играть в немецкую «Арминию».
- Да, играя за эту команду, я заполнил паузу в своей карьере, можно
так сказать.
- И после трехлетнего скитания по германской земле вы вновь оказались
в рядах «Спартака».
- Когда подходил к концу мой контракт с «Арминией», уже стало ясно,
что меня там не хотят и я там не останусь. И тогда позвонил ребятам
в «Спартак». Они как раз прилетели во Франкфурт и должны были провести
там два дня. Не раздумывая, я сел в машину и примчался к ним. Спросил
Романцева, можно ли вернуться, на что тот ответил согласием. Как
только получил медаль от «Арминии» за выход во вторую бундеслигу,
сразу же первым самолетом прилетел в Москву.
- Ко времени вашего возвращения «Спартак» сильно изменился.
- Я бы сказал, омолодился (смеется). Тогда уже в составе были Никифоров,
Онопко, Цымбаларь, Тихонов, Аленичев, чуть позже приехал Юран. Этот
год прошел просто великолепно, и за 20 игр я забил 16 голов. Плюс
мы выиграли шесть матчей в Лиге чемпионов. Но потом у меня возникли
разногласия с тренерским составом, а тренером тогда уже был Ярцев,
и я в последний раз ушел из «Спартака». Решил попробовать себя в
Корее… (Смеется.) Продолжаю считать те три месяца, что там пробыл,
своей ошибкой, и за это время успел такого насмотреться, что решил
- никаких денег не надо, лишь бы побыстрее оттуда уехать.
- Что же там за футбол такой был?
- Считайте, что его там вообще не было.
ВСЕ ХОТЯТ ЖИТЬ ОТ ФУТБОЛА, НО НЕ РАДИ НЕГО
- После неудачной поездки в корейский «Дрэгонз» вы вернулись домой
в Воронеж, где фактически и завершилась ваша игровая карьера…
- Когда я начинал, у всего города была огромная заинтересованность
в хорошей команде и сумасшедшая поддержка. Поэтому когда нас было
всего 14 человек, «Факел» добивался приличных результатов и показывал
хороший футбол. Даже выходили в высшую лигу, что по тем временам
было непросто. Но нас оттуда потом практически выгнали пинками,
потому что играли хорошо и составляли конкуренцию, наверно. Весь
город жил футболом. А сейчас… все хотят жить от футбола, но не ради
него.
- На ваш прощальный матч пришло 20 тысяч болельщиков. Так прощаются
только с любимыми футболистами…
- Болельщики попрощались хорошо - 20 тысяч пришли на стадион и,
наверное, еще столько же туда не попали, потому что не было пригласительных.
А вот руководство «Факела» попрощалось «лучше», оставив мне в трудовой
книжке запись, что Шмаров не являлся на тренировки. Кстати, все
обязанности по организации и проведению прощального матча взяли
на себя городская власть и часть депутатов, но не «Факел».
- Вы до сих пор считаете, что в Москве вас любят больше, чем в родном
городе?
- Болельщики ценят, помнят, автографы берут… Но «Факел» - это не
только зрители. Хотя они у нас цивилизованные и разбираются во всех
тонкостях игры, не говоря о том, как они преданы «Факелу». Но и
их терпению, думаю, скоро придет конец... Уже заметно, что с каждым
разом на стадион приходит все меньше и меньше народа, потому что
смотреть пока не на что.
- Почему же тогда выбрали Воронеж, ведь у вас была возможность остаться
в Москве?
- В Москве своих «Шмаровых» хватает, да и такой стремительный ритм
жизни мне не подходит. А дома спокойней, много друзей... Но если
наступит такой период моей жизни и придется покинуть Воронеж, то
в Москву поеду с удовольствием.
ТРЕНИРУЮ БЕЗ СЕКУНДОМЕРА
- Чем же сейчас живет бывший спартаковец Валерий Шмаров?
- С 1 января этого года я официально приступил к работе тренера
в своей команде ФЦШ-73, которая пока выступает в ЛФЛ.
- Вы, кстати, окончили ВШТ. Что же чувствует футболист, когда заканчивает
карьеру игрока и нужно начинать тренерскую работу?
- Во-первых, знаменитые и не хотят возлагать на себя такой груз,
потому что они и так многого добились в футболе. А те, у кого не
получилось проявить себя на поле, стремятся реализоваться на тренерском
поприще. Но если человеку не хватает имени, просто амбиций маловато
для того, чтобы тебя сразу пригласили в команду высшего класса.
Я считаю, сначала нужно набраться опыта и показать всем, что ты
за тренер, а уж потом ждать контрактов из премьер-лиги.
Я, например, после окончания карьеры вообще не собирался тренировать.
Была одна попытка, когда я съездил в Новосибирск на 3 месяца, но
у меня были маленькие дети, и я решил, что перемена климата малышам
ни к чему. Поэтому особой проблемы как тренер не испытал и не испытываю.
Сейчас у меня есть команда ФЦШ-73 - это в основном молодые ребята,
выпускники 11-го класса, на которых я испытываю свои методы.
- Что означает название - ФЦШ-73?
- ФЦШ - это Футбольный центр Шмарова. А 73 - номер школы, ученики
которой играют в моей команде. Инициатива назвать футбольный центр
моим именем принадлежит директору школы №73 Воробьеву Сергею Николаевичу,
который является и президентом нашего футбольного клуба, а также
вице-президенту Мерному Александру Ивановичу. Они провели забавную
аналогию - в Париже есть «ПСЖ», а у нас пока пусть будет ФЦШ.
- Вы сказали о каких-то своих методах, которые используете на тренировках.
Что же это за новшества?
- Отучившись в ВШТ, могу сказать, что она не готовит тренеров. Там
дают кое-какие знания о физиологии человека, о принципах работы,
о составлении графиков, а тонкостям самого футбола не обучают. Поэтому,
во-первых, я строю свой тренировочный процесс даже без секундомера.
Мне не нужен спринтер, который за 10 секунд бежит сто метров, но
не может с трех метров в ворота попасть. А во-вторых, пытаюсь вносить
коррективы в свою работу, вспоминая свои ощущения как футболиста
и ставлю работу с мячом на первое место. Отчасти мне повезло с руководителями,
для которых качество важнее результата, и они дают мне работать
так, как я считаю нужным.
ИЗ СЫНА ВЫРАСТЕТ ЗВЕЗДИЩА
- У вас трое детей - два сына и дочка. Знаю, старший как раз играет
за ФЦШ. Как успехи?
- Денис много потерял в детском возрасте, и, конечно, на тот уровень,
на котором играл я, он уже не выйдет. Играет с перепадами - с января
вроде стал прибавлять, а последние два месяца просто никакой. Думаю,
если у человека есть желание играть - пусть старается и работает.
Надежда на младшего - вот это звезда растет. Егору сейчас три с
половиной года, но он уже с двух лет «взялся» за мяч. Видели бы
вы, что он с мячом вытворяет. Как домой захожу, сразу «Пап, пойдем
гулять». Берем мяч и идем тренироваться.
- То есть вы хотите сказать, что он уже тренируется?
- Еще как (смеется). Пыхтит, работает, растяжку делает, от земли
уже мяч по 17 раз набивает. У этого ребенка две перспективы - или
звезда вырастет, я бы даже сказал - звездища (смеется), или он это
все перерастет и вообще ничего не получится. Дома всё побил - и
вазы, и люстру… Но мы позволяем всё, что касается мяча, - если такая
любовь к футболу не угаснет, Егор далеко пойдет. Но тогда увозить
его надо будет отсюда куда-нибудь - в Испанию или Германию, чтобы
развить талант, потому что у нас, к сожалению, условий нет пока.
В Воронеж он всегда успеет…
ШМАРОВ Валерий Валентинович
Родился 23 февраля 1965 года в Воронеже. Воспитанник воронежского
футбола. Играл полузащитником и нападающим.
Выступал: Факел» Воронеж (1982-1984, 1986, 1997-2001), СКА Хабаровск
(1984), ЦСКА Москва (1985), «Спартак» Москва (1987-1991, 1995-1996),
«Карлсруэ» Германия (1991-1994), «Арминия» Германия (1995), «Дрэгонз»
Южная Корея (1996), «Арсенал» Тула (2002).
В высшей лиге чемпионата СССР сыграл 120 матчей (забил 38 мячей),
в первой лиге чемпионата СССР - 139 матчей (47 мячей), в бундеслиге
чемпионата Германии - 81 матч (10 мячей), в премьер-лиге чемпионата
России - 76 матчей (26 мячей), в первом дивизионе чемпионата России
- 56 матчей (19 мячей), во втором дивизионе чемпионата России -
15 матчей (7 мячей).
За сборную СССР сыграл 3 матча.
Достижения: чемпион СССР (1987, 1989), чемпион России (1996), серебряный
призер чемпионата СССР (1991), бронзовый призер чемпионата России
(1995), обладатель Кубка федерации футбола СССР (1987), мастер спорта
(1984).
