ВЯЧЕСЛАВ КОЛОСКОВ: ИЗ ФУТБОЛА ДОБРОВОЛЬНО НЕ УХОДЯТ...

Вот наблюдение: в коридорах Олимпийского комитета никто не переспрашивал нас, корреспондентов: а какого, мол, Вячеслава Ивановича вам надо?

Новый кабинет Колоскова нам не понравился - слишком много порядка, слишком мало жизни. Колосков здесь бывает редко. Проездом из Цюриха в Лозанну.

Зато сам отставной президент РФС выглядит прекрасно. Лучше, чем "прекрасно". В дни отставки Вячеслав Иванович был человеком с серым лицом, с красными глазами - но видели бы вы его сегодня!

БЕЗ СТРЕССОВ

- Говорите, все здесь знают Вячеслава Ивановича? Еще бы! Нас, ветеранов, которые работают в этих кабинетах со времен Сергея Павлова, только трое осталось.

- Часто вам говорят, что молодеете с годами?

- Говорят, что выгляжу на свой возраст.

- Последние полтора года не увеличили ассортимент таблеток в домашней аптечке?

- Наоборот, от некоторых отказываюсь. Стрессов-то нет - зачем таблетки нужны? Вот раньше приходилось успокоительное пить. И другие мероприятия проводить.

- Еще, видим, перстень у вас появился - раньше его вроде не было.

- Сыновья подарили на 60-летие, но я его долго не носил. Черный агат - мой камень по гороскопу, преподнесли, чтобы Бог охранял. От производственных катаклизмов не уберег, но в жизни помогает. Чувствую, какая-то стабильность в здоровье пришла. Главное, чтобы ухудшений не было, а я на здоровье не жалуюсь.

- Андрей Старостин говорил: "Самое страшное для футбольного человека - вылететь из обоймы. Моментально все рушится".

- Андрей Петрович на сто процентов был прав. Я тоже всегда говорил: человек, который поработал в футболе, добровольно из него не уйдет. Если только в могилу. Мы с Андреем Старостиным много лет вместе проработали, я был председателем федерации, он - руководителем тренерского совета. Посмотрите на стену, у меня здесь две фотографии: Старостин как патриарх нашего футбола и Авеланж - патриарх мирового. На них ориентируюсь. Если ты вылетел из обоймы, смысл жизни теряется.

- Но у вас-то не потерялся?

- Я в обойме, да еще в какой! Занимаюсь международным футболом - член исполкома и ФИФА, и УЕФА. На мне три важнейших направления деятельности ФИФА: председатель комитета национальных ассоциаций, глава оргкомитета клубного чемпионата мира и вице-президент олимпийского футбольного турнира. В УЕФА тоже три направления: отвечаю за массовый футбол в Европе, курирую детско-юношеский футбол и футзал. Работы хватает.

- После ухода с поста президента РФС нагрузки добавилось?

- В УЕФА - да. До этого за массовый футбол не отвечал.

- Нынешняя жизнь вам нравится?

- Нравится. Нет стрессов, не отвечаю за результат, за судейство, за календарь, ничего оперативного.

- Ночных звонков стало меньше?

- Вообще нет! Волен сам планировать день: захотел - вам назначил встречу. И ничто ее отменить не может.

- А прежде три телефона на столе звенели.

- Постоянно. Сейчас у меня даже секретаря нет, и я нормально себя чувствую. Только международный секретарь, Марина Кравченко, которая со мной уже давным-давно. Нет ситуаций, которые бы напрягали.

- Для многих в России ваши международные посты - кость в горле?

- Для некоторых. Почему-то с советских времен считается, что раз ты член международной федерации, то должен обеспечить своей федерации режим наибольшего благоприятствования. Иногда мою власть действительно можно использовать в интересах российского футбола. Например, при формировании комитетов. Я долго бился за то, чтобы наш представитель появился в судейском комитете УЕФА. После Латышева наших людей там не было. Наконец, добился, Коля Левников туда вошел. Посмотрите на положительные сдвиги: за последние пять лет ни у клубов, ни у сборной вопросов по судьям нет. Судят даже с симпатией.

Или - финал Кубка УЕФА, проведенный в Москве. Думаете, легко было добиться? Впервые финал еврокубка доверили стране из Восточной Европы. И это при проблемах, которые мы создали для УЕФА: низкие цены на билеты, неконвертируемость валюты, невозможность в полном объеме провезти аппаратуру хлопоты с визами, которые удалось преодолеть вместе с УЕФА и МИДом. Но финал нам тем не менее дали.

- Что мешает сказать: "Это моя заслуга, и только моя"?

- Можно сказать и так! Лужники - первый в Восточной Европе стадион, признанный пятизвездный. Именно Лужникам позволили провести эксперимент с искусственным газоном. При этом выдали 300 тысяч швейцарских франков. Еще до программы Абрамовича мы построили 8 стадионов с искусственным покрытием за счет ФИФА. Это конкретный вклад представителя России в международных комитетах.

- Сейчас Лужники подали заявку сразу на два финала Лиги чемпионов, на 2008 и 2009 годы. Дадут?

- Если бы мы не поставили жесткое условие, что Россия должна провести финал 2005 года, а сказали, что готовы на финал-2006 или -2007, - убежден на сто процентов, что в 2007-м мы получили бы этот финал!

- Почему?

- Конкурентов не было. Но позиция Лужников оказалась странная: или финал-2005, или гораздо позже. Алешина переубедить не удалось, а шло это, по всей видимости, от Юрия Михайловича Лужкова. Он в дружеских отношениях с Юханссоном. Тот когда-то обещал дать Москве финал, и обещание выполнит. Шансы на 2008-й год реальные.

Огромная проблема - закон о пиве. Пивные компании, вы знаете, ведущие спонсоры Лиги чемпионов и УЕФА. Как обойти закон? Проблема в довесок к другим - визовым, таможенным.

- УЕФА несет убытки, доверяя России?

- Однозначно. Несмотря на это, нам идут навстречу - не без моего влияния. Футбол продвигается в Восточную Европу.

ЗАТИШЬЕ

- Вы много времени в России проводите?

- В зависимости от месяца. Давайте посмотрим мою записную книжку: сейчас, после чемпионата мира, затишье. Но начиная с сентября все расписано. Принимаю участие как организатор в женском чемпионате мира, 6 сентября жеребьевка в Токио клубного чемпионата мира, затем оргкомитет клубного чемпионата мира в Цюрихе, исполком УЕФА в Ньоне, в октябре исполком УЕФА в Любляне, семинар по массовому футболу в Германии, комитет национальных ассоциаций в Цюрихе, Кубок мира по пляжному футболу в Рио-де-Жанейро, в декабре два исполкома - УЕФА и ФИФА, и, наконец, клубный чемпионат мира. Десять дней в Японии. Бывали месяцы, когда я прилетал домой на два дня - и снова улетал. Апрель был такой.

- В радость вам этот график?

- Не сказал бы, что особенно в радость - если лететь с пересадками. Прямые рейсы еще ничего. Организм адаптировался, самолеты переношу легко.

- Что вам сегодня не позволяет назвать себя полностью счастливым человеком?

- А что такое счастье? Вспоминаю высказывание Эдуарда Васильевича Малофеева. Он любил на собрании команды, перед установкой, ссылаться на классиков. Как-то говорит: "Счастье - это состояние, из которого не хочется выходить". По-моему, Бэкона цитировал. И у меня сейчас, честно говоря, именно такое состояние. Не то чтобы счастье, но душевное равновесие.

- Не этого ждали, когда прощались с РФС?

- Ждал душевных проблем, а их не оказалось. По той причине, что я себя к тому моменту морально подготовил. Вы же помните последние конференции - сколько приходилось нервных усилий прикладывать, чтобы они прошли в соответствии с нашим уставом и регламентом ФИФА, да и было всякого рода политическое давление. Понимал, что свой срок до конца не доработаю.

Рад, что мне удалось противостоять давлению и выдержать сроки, которые были необходимы для проведения внеочередной конференции. От меня ведь требовали что? Сегодня, завтра, максимум - послезавтра сложить полномочия. Приходилось в Кремле доказывать, что это неизбежно приведет к санкциям со стороны ФИФА и УЕФА. Там разумные люди, удалось убедить. А после конференции на душе стало комфортно и спокойно.

- Зачем вы цеплялись за это кресло?

- Люблю свою работу. Не любил бы - давно бы ушел. У меня была возможность зарабатывать, находясь в ФИФА и УЕФА. Я кандидат наук, профессор, мог бы получать деньги на кафедре. Не цеплялся за кресло - но им дорожил.

"КРАСНОАРМЕЙСКОЕ"

- Кто отвел грозу УЕФА по поводу вашего смещения с правительственной помощью?

- Я, конечно, - кто же еще? А попросил меня об этом Медведев Дмитрий Анатольевич, когда первый раз встречались: "Вячеслав Иванович, у России за рубежом и так репутация не очень высокая по вопросам признания демократии, - желательно, чтобы ФИФА и УЕФА никаких мер не применяли". Тогда и ответил: избежать этого можно одним способом. Провести конференцию, как прописано в нашем уставе. Надо было за два месяца оповестить членов РФС о конференции, за 40 дней разослать повестку дня. Блаттеру и Юханссону сказал, что все идет по закону.

- Возвращаясь к правительственной теме - что, собственно, Фетисов сделал не так? Почему у вас обида?

- Обида давно прошла. Мы же не в детском саду, чтобы обижаться. У нас была серьезная беседа по поводу будущего футбола. По его просьбе встретились в одном кафе, проговорили час сорок. Я сам у него спросил: "Слава, ты министр, - не стесняйся. Если есть указание сверху поменять руководство федерации футбола, ты скажи. Найдем выход из ситуации".

- Что ответил?

- "Я через несколько дней иду к Первому. Если будет разговор - тебе обязательно передам". Может, был Фетисов, может, не был. Может, у Первого, а может - у Третьего.

Звонит мне в Германию, я как раз обследование проходил после операции: "Был у Главного, принято решение провести внеочередную конференцию и избрать нового руководителя".

- "Главный" - это Медведев?

- Президент страны. Отвечаю Фетисову: хорошо, мы с тобой обо всем условились. Через четыре дня вернусь, сядем, спокойненько распишем, как будем действовать.

Неожиданно вечером он собирает пресс-конференцию, объявляет: мол, с Колосковым договорился, тот добровольно уходит. Вот это меня возмутило.

- Есть объяснение?

- Конечно. Фетисову очень хотелось стать первым, кому удалось снять Колоскова. Сообщить об этом поскорее, чтобы никто новость не перехватил. Помню его интервью: я, мол, красноармеец с шашкой, пришел навести порядок. "Красноармейское" здесь и проскочило.

- Вы встречаетесь?

- До отставки - раз в две недели обязательно виделись, у него в кабинете. С ним обсуждал тренеров сборной, согласовывал кандидатуру Газзаева, потом Ярцева. С Газзаевым они друзья, Фетисов с удовольствием воспринял его назначение вместо Романцева.

Недавно встретились на дне рождения Тягачева. Поздоровались. Все-таки знаю его с 17-летнего возраста, когда Фетисов стал чемпионом мира среди юниоров. Сбор был в Голландии, и на одной из тренировок он получил травму позвоночника. Я занимался его направлением в госпиталь. Договаривался, чтобы за ним какой-то уход был.

ПОЧЕТНЫЙ ПРЕЗИДЕНТ

- На последней конференции вы стали почетным президентом РФС.

- Да.

- За вами эта должность сохранилась?

- С моим почетным президентством странная ситуация. Да, я по-прежнему почетный президент, и даже Виталий Леонтьевич (Мутко. - Прим. "СЭ"), поздравляя меня с 65-летием, впервые написал: "Почетному президенту РФС Колоскову". Этого звания я был удостоен решением конференции. Она же определила какие-то льготы.

- 80 тысяч оклада?

- 80 тысяч, автомобиль с водителем, связь, кабинет и прочее. Какие-то регалии: медаль, удостоверение. Я действительно выполняю некоторые функции, связанные с развитием футбола в России. Все материалы, которые получаю как член исполкомов ФИФА и УЕФА, тут же направляю в РФС. С определенным анализом. Так вот, конференция утвердила положение, но новое руководство РФС вполне могло уже на последующей конференции это положение скорректировать. И я бы с таким решением согласился как с решением высшего органа.

- И что же?

- Ничего отменено не было, но какое-то время спустя вместо 80 тысяч стали платить 5.

- Медаль не отобрали?

- Медаль так и не дали. Кабинет у меня, слава богу, в Олимпийском комитете. Сказали, пока работаю в ОКР, водитель сохранится.

- Который получает больше вас?

- Естественно. Я безо всякой обиды комментирую эту ситуацию, просто хочу, чтоб юридически было все правильно. А то даже узнал об этом случайно: раз в месяц езжу в Сбербанк и снимаю деньги. Приезжаю, а мне говорят: у вас ничего нет. Несколько месяцев разбирались, потом начали платить 5 тысяч. Я хотел бы получить выписку из решения исполкома о сокращении содержания. Или, еще лучше, новое положение о почетном президенте.

- Заниматься этим вопросом не стали?

- Нет. И не буду. Только изложил Мутко, когда встретился с ним в Мюнхене, все, что сейчас рассказал вам. До этого пытался несколько раз с ним связаться, но в секретариате отвечали, что занят, или вышел, или прочее.

- Колоскову отвечают: "Занят"?!

- Да. В конце концов, я стал писать короткие отчеты с резюме и этим удовлетворен. Президент, наверное, тоже.

- Вы никогда не смущались называть цифры своих доходов. Сколько платят нынче в международном футболе?

- ФИФА выдает отличные суточные - 500 долларов в день. В УЕФА ежегодно получаю 60 тысяч евро.

- Можно жить, не думая, сколько вам РФС переведет - 5 тысяч рублей или 80.

- Поэтому и говорю, что меня это абсолютно не напрягает. Кстати, меня Блаттер постоянно спрашивает: "Как у тебя отношения с президентом РФС?" Нормальные, отвечаю. Корректные.

- Вы как-то сказали, что список футбольных людей, которым руки не подадите, не такой уж большой.

- Да. Одному вашему коллеге, не знаю, работает ли он еще. Ему как-то лицо порезали, так он на меня списывал - я, дескать, где-то прищучил. Одному комментатору руки не подам и Бубнову. Этим троим врунам.

- Понедельник, Кавазашвили вас снимать пытались в старые добрые времена. К ним - без претензий?

- Это странные люди. У ветеранов такое бывает. Когда видимся - обнимаются, целуются, Кавазашвили все время пытался быть членом исполкома РФС, мы даже у него в кабинете встречались.

- Вы ведь и жили рядом с его гаражным комплексом?

- До сих пор живу. Гараж у него арендую, между прочим. В жизни все нормально, потом раз - в прессе что-то появляется. Понедельник в этом смысле тактичнее себя ведет.

С БУРБОНОМ У ПИССУАРА

- Вы недавно 65 лет справили. А к предыдущему юбилею вышла про вас "причесанная" книжка, которую читать невозможно.

- Этих книг целая серия, она с Боброва, кажется, началась. Там в основном фотографии. Сейчас сам готовлю книгу. Материал уже собран, в октябре сяду писать.

- "Бомба"?

- "Бомбы" не будет, но кое-что интересное я припас. Тридцать лет на передовой, с 1974-го по 2005-й!

- Юношеские дневники у вас сохранились?

- Дневников я не вел и сожалею об этом. Лет тридцать назад покойный журналист Борис Левин говорил: "Слава, каждый день записывай хотя бы один листочек, тебе это пригодится". Вот представьте: сколько бы у меня сегодня было таких листочков, скопленных за тридцать-то лет! Какой был бы шикарный материал!

Хорошо, все встречи помню, да и остались на фотографиях. С королями, королевами, папами римскими. Я с Пеле играл в одной команде. 81-й год, в Шотландии проводили юношеский чемпионат мира, тогда Пеле еще в расцвете сил был. Мы играли за оргкомитет ФИФА. С Платини по сей день играем.

Интересный случай был с королем Испании. Мы и прежде были знакомы, в 82-м году он принял меня в резиденции вместе с коллегами по исполкому ФИФА, тепло беседовали. После этого здоровались. А здесь - финал Лиги чемпионов в Париже, куда и он приехал. В перерыве пошел в туалет, стою себе, писаю, - вдруг слышу: кто-то рядом кряхтит. Поворачиваюсь: король! Без всякой охраны, Бурбон!

У королевы Великобритании была аудиенция по поводу проведения исполкома в Лондоне, и она нам уделила минут семь. А следом подходит супруг, Филипп, и начинает меня расспрашивать о "Локомотиве". Все, что знал, - рассказал.

- А королева о чем говорила?

- О королевском роде. Смотрю, кто-то из ее родственников, стоящих рядом, вылитый Николай Второй! Вот я и спросил: "Как наш царь здесь оказался?"

- С тонкостями этикета впросак попадали?

- Впросак - нет, но неудобство испытывал. Приходишь на прием, а у тебя с одной стороны шесть вилок, с другой - шесть ножей. И не знаешь, за что взяться. Впервые так попал, когда работал в хоккее, был матч сборной СССР против сборной ВХА в Японии. Нас принимал владелец всех железных дорог страны, самый богатый человек Японии. Прием в особняке, а переводил Виктор Хоточкин, нынешний первый вице-президент ОКР. Он у меня в то время был переводчиком. И такой конфуз за огромным столом.

Воспитание у меня не светское - родился в Измайлове, в простой семье, отец - водитель, мать - дворник. Об этикете представления поверхностные. Но после этого случая начал присматриваться - даже записывал для себя, к какой рубашке какой полагается галстук, какие носки под ботинки, какой ремень.

Можно было спросить, но я считал - неудобно. Достаточно посмотреть на того же Авеланжа, у которого все идеально подобрано. Манеры - не такая простая штука.

- Может, Авеланж тоже записывал. Долго вы себя на этих раутах чувствовали советским человеком?

- Пока был Советский Союз. Я и тогда получал большие суточные, но оставлял себе 30 процентов. Остальное отдавал в кассу Госкомспорта. И питался исключительно сосисками.

- Кипятильник с собой вице-президент ФИФА возил?

- Сразу самому себе запретил такие вещи - ни одной банки консервов за границу не привозил. И кипятильник не брал.

СОКОМ В ЛИЦО

- Сколько у вас костюмов?

- Двадцать точно есть. Из них штук восемь - форменные. Каждые четыре года УЕФА обновляет наш гардероб, а ФИФА почаще. Дают целый набор: один костюм на заседание исполкома, другой на заседание комитета, еще парадный. В УЕФА с этим скромнее, выписывают только рабочий и парадный.

- Какая судьба у костюма, который вам соком залили на пресс-конференции?

- Почистил и отдал брату. Дважды в год я обновляю гардероб. Что-то отдаю. Брат отрезает эмблему УЕФА и носит. А друг армейский забирает костюмы, рубашки, галстуки.

- Тот костюм был достоин иной судьбы, музейной.

- Согласен. Но он пока жив - если будет музей российского футбола, я его туда отдам.

- Другой пострадавший от сока, Георгий Ярцев, с той пресс-конференции порывался сбежать. А вы сохраняли спокойствие.

- Да. Хоть у меня такая ситуация впервые. Увидел того парня, только когда он начал кричать: "Россия без Путина, футбол без Колоскова!" Секунду спустя плеснул соком. Попал мне в лицо, однако я как сидел невозмутимо, так и остался сидеть. Вообще не отреагировал, лишь остановил Жору, который моментально вскочил: "Все, мне здесь делать нечего!" Усадил его на место, довели пресс-конференцию до конца.

- Это выдержка? Или оцепенение?

- Конечно, выдержка! Какое "оцепенение"?! Понятно, что надо было сорвать пресс-конференцию, спровоцировать мою реакцию - но я выработал в себе за годы работы на передовой какой-то стиль.

- Выдержка не оставляла никогда?

- На крик не срывался, а вот страшно было. Осень, матч на стадионе "Динамо" - а у нас пик разногласий с Толстых. "Динамо" в очередной раз проиграло, я почему-то задержался в ложе VIP. Выхожу к стоянке, там в это время уже сняли ограждение. Осталась пара милиционеров, Коля вышел с помощником. Стоило показаться мне, мгновенно толпа человек в тридцать - пьяных, разъяренных мужиков - кинулась. Прижали к автомобилю. Я облокотился на капот, а они буквально в рот дышали. Готовы разорвать на части.

Тут же все смылись, ни одного милиционера, ни Толстых, ни его помощника, никого - я один против толпы. Поджилки дрожали. Но опять выдержка спасла. Начни истерику повысь голос - все. А я очень тихо, спокойно начал говорить с этими людьми: "Давайте разберемся, кто больше виноват - игроки или судья?" Не меньше сорока минут потребовалось, чтобы их успокоить. Ситуация тяжеленная. Настоящий стресс.

- Домой приехали - и накатили?

- Накатил, да. Я это делаю регулярно.

- Когда с охранником ходили - это не был страх?

- Это было примерно тогда же. С Николаем Александровичем жесткая конфронтация, он моим друзьям заявил: "Пусть Колосков побеспокоится о своем здоровье". Я вынужден был на время подготовки к конференции взять охрану. Недели на три.

С Толстых постепенно начали налаживаться отношения. Не одобряю его методы работы, порой не признаю его решений, особенно по отношению к людям, но то, что он высочайшего уровня профессионал, это факт.

- Если говорить о Ярцеве - сложно работать с неуравновешенным человеком?

- С ним по рабочим вопросам больше Тукманов общался. Успокаивать Ярцева приходилось или в перерыве, или после игры. В остальное время он был спокойным человеком.

Проблема была в том, что Ярцев не ездил в клубы. Я старался повлиять, вроде договоримся, а он все равно не ездит. По разным причинам увиливал. Считаю, что освобожденный тренер не должен сидеть в кабинете. Какой контакт с клубным тренером, такими игроки приходят к тебе в сборную.

- Как Ярцев реагировал?

- "А что я туда поеду? Что я, надсмотрщик? А как меня примут?" Он, наверное, любит уединенную жизнь, со своими коллегами плохо контактировал.

КАПРИЗНЫЙ ХИДДИНК

- Как вам Хиддинк?

- Правильный ход. Мы исчерпали внутренние возможности, попробовали всех возможных кандидатов, каждый поработал по разику некоторые по два. Выход один: специалист из-за границы, высокого класса. Как Хиддинк.

Когда на пост тренера сборной России рассматривался еще и Адвокат, я поговорил с голландцами - президентом федерации футбола Спрингерсом и генеральным секретарем. Оба были единодушны: "Хиддинк лучше!" Считают, он специалист классом выше.

- Потянет Хиддинк?

- Убежден! Хоть игроки остались те же. Вот все говорят: "Погребняк, Погребняк", - дай бог, чтоб он забивал в каждом матче. Но мы его знаем с юношеских лет, этого Погребняка. Ничего нового, боюсь, не откроется. Хотя объективно, у нас команда неплохая, есть сочетание опытных футболистов, среднего поколения и молодежи.

- Говорят, Хиддинк не такой простой и милый человек, каким его сейчас представляют.

- Он далеко не простой, мне об этом рассказывал президент федерации футбола Кореи. Жесткий, требует к себе повышенного внимания, авторитарный, не допускает никакого вмешательства в свои дела, немного капризный - как тренер-звезда. К этому надо привыкать.

- Может ли работать в России человек, который не терпит вмешательства в свои дела?

- Тяжело будет. Это одна из проблем, к которой предстоит привыкнуть и руководству РФС. Надо искать баланс. Работать бесконтрольно тренер тоже не может.

- Вы же были против иностранца во главе сборной?

- Был. Открою секрет: я встречался с Семиным, еще когда был президентом. Договорились о его приходе в сборную. Потом меня не стало, но Семин все равно пришел. Задачу не решил, и вот здесь уже настало время иностранца.

- Но кого-то из иностранцев вы могли привезти в Россию?

- Лично разговаривал с Хитцфельдом, бывшим тренером "Баварии". Но он в тот момент был в трансе, сказал мне, что год вообще тренировать не будет.

ПЛАТИНИ - НИКТО

- Юханссон не планировал баллотироваться на очередной президентский срок в УЕФА. Но передумал. Не знаете почему?

- Знаю, как не знать. Мы с ним большие друзья, особенно в последние годы сблизились. Было несколько серьезных операций, и после этого Юханссон сдал. Вяло ходил, еле поднимался по ступенькам и как раз тогда сказал: "Пора заканчивать".

Начали думать над преемником. Речь шла о группе людей. Прежде всего Омдал, бывший президент Норвежской федерации футбола, вице-президент УЕФА. Эрзик из Турции. Юханссон лично уговаривал Беккенбауэра. Да к тому же Платини заявил, что планирует баллотироваться. Мне казалось, что лучший из претендентов - Омдал. Он прошел все стадии футбольного чиновника высшего уровня.

И в этот момент здоровье Юханссона стало улучшаться, да и понятно было, что Омдал и Эрзик "непроходные", а Беккенбауэр отказался. Остался Платини.

- Чем не вариант?

- Платини раньше времени объявил, что будет баллотироваться. Не посоветовавшись ни с кем, разослал свое решение в письменном виде президентам федераций. Начал в интервью выдавать непонятные вещи. О том, что, когда станет президентом, проведет реорганизацию в УЕФА: Лиги чемпионов не будет, Кубка УЕФА не будет, зато появится единое соревнование из двухсот команд. Исполком расширит, в него войдут представители футболистов, профсоюзов, тренеров, любителей, еще кого-то. И к кандидатуре Платини выработалось отторжение.

- У вас тоже?

- Я пытался с ним говорить - он пока еще никто. Рядовой член исполкома, хотя и выдающийся в прошлом футболист. Юханссон на исполкоме в июле официально объявил, что выдвигает свою кандидатуру, а Конгресс состоится в январе, в Дюссельдорфе.

- Говорят, Блаттер с Юханссоном боятся, что в случае их ухода G-14 все под себя подомнет.

- Опасность существует. Пока за счет своего высочайшего авторитета им удается добиться баланса с Еврокомиссией, которая признала правоту действий именно УЕФА, а не G-14.

- На вас кто-нибудь из ее представителей выходил?

- Прекрасно знаю генерального директора G-14 Томаса Курта. Но поскольку исполком УЕФА не признает эту организацию, с ее членами контактировать не принято.

- Если бы вы задались в своей жизни целью возглавить ФИФА или УЕФА - возглавили бы?

- С Юханссоном однажды разговор на эту тему был. "Как бы ты отреагировал, если бы я предложил твою кандидатуру на пост президента УЕФА?" - спросил он. Я сказал, что не готов к этому по трем причинам. Во-первых, я не политик. Тогда как руководителю УЕФА необходимо решать массу вопросов на высшем политическом уровне. Во-вторых, не считаю себя специалистом в области финансов. А УЕФА - компания, которая приносит огромную прибыль за счет собственной профессиональной футбольной деятельности. И последнее: президент УЕФА должен свободно разговаривать на двух-трех иностранных языках. Мой английский позволяет обсуждать тет-а-тет какие-то проблемы, но выступать с программными заявлениями я не могу. Так что для меня эта тема закрыта.

ФИФА ИЗМЕЛЬЧАЛА

- Как в ФИФА восприняли историю Зидана с Матерацци? Блаттер грозился отнять у Зидана "Золотой мяч".

- Не он этим призом Зидана награждал, не ему и забирать - это было понятно. У Блаттера в последнее время вылетают неожиданные высказывания. Видно, малость утомился. Взять ситуацию с судьей Валентином Ивановым. Недопустимо, чтобы президент ФИФА обвинял конкретного арбитра в том, что тот плохо судил и что ему, дескать, самому нужно было показать желтую карточку.

Что касается эпизода в финале, то все, конечно, были ошарашены поступком Зидана. На следующее утро, увидев на завтраке Платини, я спросил: "Что произошло?" "Точно не знаю, - замялся Мишель, - но со стороны итальянского защитника была провокация. Он сказал что-то оскорбительное про мать Зидана".

- Кстати, вы-то, Вячеслав Иванович, в курсе, что именно сказал Зидану Матерацци?

- Я знаю то же, что и все остальные. Вроде бы Матерацци назвал мать Зидана террористкой, да еще и матерком прошелся. Не хочу вдаваться в детали. С одной стороны, Зидан поступил как мужчина, с другой - очевидно, что это был хулиганский поступок, который должен караться красной карточкой.

- Судья Иванов не стал для вас открытием чемпионата мира?

- Первый матч в Германии он отработал посредственно. Ошибок грубых не совершил, но было видно, что чего-то боится. Какая-то заискивающая манера судейства. Когда меня спросили о шансах Иванова на финал, ответил: "Его квалификация и уровень готовности не позволят". Формально в матче Голландия - Португалия он все делал верно, но в том и заключается класс арбитра - надо не только судить по правилам, но и уметь гасить страсти.

- Вы же постоянно защищали Иванова, когда руководители российских клубов его нещадно критиковали. Так?

- Да, на совете лиги Иванова много раз пытались убрать из судейства, но я был за него. И в России, и в Лиге чемпионов он работал стабильно. Увы, для чемпионата мира его квалификации оказалось недостаточно.

- Вы как-то обронили, что ФИФА измельчала по сравнению с теми временами, когда вы начинали там карьеру.

- Отчасти это так. Раньше там были личности совсем иного масштаба. Аргентину, скажем, в исполкоме ФИФА представлял адмирал, Эфиопию - один из старейших членов МОК, Австралию и Малайзию - пэры, Египет - генерал, который прошел несколько войн. А теперь члены исполкома - обычные футбольные менеджеры.

- Как полагаете, кто из российских футбольных деятелей со временем способен повторить ваш путь в ФИФА и УЕФА?

- В исполком, за редчайшим исключением, избирают президентов национальных федераций. Сейчас в ФИФА лишь двое не соответствуют этому статусу - Платини и один швейцарец. Так что, если Виталий Леонтьевич поработает лет двенадцать, у него есть шанс пробиться в исполком. Сначала, естественно, необходимо потрудиться в комитетах. Недавно в УЕФА оглашали новые списки - Мутко себя ни в один комитет не включил. А зря. Потому что по внутреннему регламенту президент и генеральный секретарь любой футбольной ассоциации должны в обязательном порядке назначаться в какой-либо комитет. После этого уже можно баллотироваться в исполком.

- Какая черта Мутко вам симпатична, а какая - настораживает?

- Сложно ответить, с этим человеком я практически незнаком. Если говорить о его деятельности на посту президента РФС, то можно приветствовать гигантскую работу, связанную со строительством футбольных полей по стране. Выдаются гранты лучшим детским тренерам. Это замечательно.

Огорчает, что Мутко отгородился от людей. В РФС охрану поставили. Тренеры, ветераны жалуются - туда невозможно попасть. Многие в РФС просто перестали ходить.

- Вас-то пускают?

- Пропуска у меня нет, поэтому ходить туда не рискую. Зачем кому-то объяснять, кто я, откуда и зачем пожаловал? Стыдно. Нет-нет, не пойду.

- В ваши времена двери там были настежь.

- Да. Самое главное, чтобы из РФС не выветрился дух футбола. Я об этом и Мутко на первой нашей встрече после его избрания президентом РФС сказал: "Это футбольная организация, здесь о футболе должны говорить, а не о деньгах или "пиаре".

- В РФС давно нет генерального секретаря, часто меняются генеральные директора. Ваше отношение?

- Пока по инерции там все функционирует нормально. Но в будущем, уверен, на работе РФС это скажется.

ЗАРОСШАЯ ТРОПА

- Коррупционный скандал в итальянском футболе стал для вас неожиданностью?

- В таком масштабе - абсолютной.

- Ваш прогноз: где может грохнуть в следующий раз?

- Подобные истории не так давно пережили Германия, Польша, Чехия. Теперь вот Италия. Какая страна будет следующей, предсказать не возьмусь. Замечу лишь, что исполкомы и ФИФА, и УЕФА не на шутку обеспокоены проблемой тотализаторов и предпринимают меры на сей счет.

В этом смысле хороший пример для подражания - Норвегия. Там единственный тотализатор контролирует государство. Частных букмекерских контор не существует. Потому и футбол в Норвегии чистый.

- В России "итальянский вариант" возможен?

- Мне кажется, сейчас у нас это не столь ярко выражено. В свое время для борьбы с договорными матчами и подкупом арбитров мы пытались задействовать МВД. Более того, одного из руководителей министерства внутренних дел я ввел в исполком РФС, но у наших правоохранительных органов своих забот хватает.

- Вас перестали приглашать на игры сборной России?

- Да, и на финал Кубка тоже. Ничего, у меня есть другие возможности, чтобы попасть на эти матчи.

- Неприятно?

- Обида есть. Впрочем, понимаю - мое время как руководителя РФС прошло.

- И народная тропа в ваш кабинет по делам футбольным заросла?

- Конечно. Никто сюда не ходит. Но некоторые периодически звонят. Гинер, Заварзин, Белоус.

СЕКРЕТНОЕ СОВЕЩАНИЕ У АБРАМОВИЧА

- О чем жалеете, Вячеслав Иванович? Что не успели?

- Многое! Незадолго до своего ухода я через Абрамовича передал письмо Путину, в котором обратил внимание на необходимость решить три вопроса для развития нашего футбола. Во-первых, построить поля и крытые манежи, чтобы играть в футбол круглый год. Второе - повысить зарплату тренерам в детских спортшколах. Третье - восстановить деятельность ВШТ в полном объеме.

Воплотить это в жизнь я не успел по одной причине. У меня никогда не было близких контактов с властью, я их не искал. Был противником подчинения футбольного хозяйства какой-то политической партии. Настаивал, чтобы РФС оставался автономной организацией. Как-то Тарпищев перед президентскими выборами попросил организовать письмо сборной России в поддержку Ельцина, так я отказался. Наверное, такая позиция мешала получать какие-то привилегии. РФС оказался единственной федерацией, которая в свое время не подписала контракт с Национальным фондом спорта. А барыши там были колоссальные, миллионы долларов делались буквально из воздуха. Но я сказал: "Нет".

- Испугались?

- Нет, тогда все по закону было. Просто понимал: это не тот путь. Ко мне и Тукманов приходил, и тренеры. Звонил Грызлов, в бытность министром внутренних дел, я и ему отвечал отказом.

А Мутко вхож в коридоры власти. Благодаря этому президентская программа появилась и все остальное.

- Деньги дает Абрамович?

- Да. Без Абрамовича, думаю, ничего бы не было.

- Почему вы раньше не могли с ним договориться?

- Мы договорились, что будем строить стадион для национальной сборной. Вместе написали письмо Лужкову, мэр не возражал. Договорились также о том, что Абрамович поможет со строительством футбольных полей. Конечно, не в том объеме, как это удалось добиться Мутко.

- Часто встречались с Романом Аркадьевичем?

- Нет. Первый раз - когда года три назад внезапно зашла речь об объединении чемпионатов России и Украины. Идею поддержал Фетисов, даже провел совещание с участием президентов ведущих российских и украинских клубов. За всем этим стоял Абрамович. Его была инициатива.

- Утопия?

- И я сразу о том же сказал. В кабинете у Абрамовича в присутствии Гинера и Ткаченко. Есть полтора десятка нюансов, которые не позволяют воплотить это в жизнь. Как из объединенной лиги будет формироваться представительство в еврокубках? Какие коэффициенты пойдут в зачет, какие - нет? Как осуществлять судейство в матчах команд из России и Украины? А разная валюта, система налогообложения? Ответов на эти вопросы не существует.

- Какое впечатление произвел на вас Абрамович?

- Он из тех людей, кто больше слушает, чем говорит сам. Иногда вставляет какие-то реплики. За час беседы Абрамович в общей сложности говорил две-три минуты.

АЛЕШИН МЕНЯ ПРЕДАЛ

- Интересно, что было бы, если бы вы отказались уйти из президентов РФС?

- Посадили бы в тюрьму. В этом у меня нет никаких сомнений.

- Соседом к Ходорковскому?

- Может, нашли бы место поближе.

- Было за что?

- Было бы за что - давно посадили бы. Сколько под меня копали. Разумеется, ничего не нашли. Но в этот раз сказали жестко: "Дадут команду - найдем".

- Часто вам наверху такое обещали?

- Нет. Сказали, к слову, не мне, а моим друзьям, которые попытались прояснить ситуацию. Стало ясно: пора уходить. У меня есть несколько принципов, которых я придерживаюсь всю жизнь. Один из них - не ссориться с государством.

- Еще какие?

- Не воровать. Представляете, за столько лет, если бы существовала малейшая возможность уличить меня в том, что я что-то украл или получил взятку, - об этом вмиг прознали бы. Но я поводов для подозрений не давал. Когда мы построили первые футбольные поля, последовала проверка ФСБ. Мне потом руководители с мест звонили, рассказывали. Люди поверить не могли, что мы совершенно бесплатно постелили искусственный газон стоимостью 300 тысяч долларов и ничего за это не получили. Такого ведь в России быть не может. Думали, не обошлось без "откатов".

- За годы службы вас не раз предавали. Самое обидное предательство?

- Совсем недавнее, когда пошли разговоры о расширении премьер-лиги до 18 команд. Это во многом повлияло на мое окончательное решение уйти в отставку. Предали самые близкие люди, которые меня поддерживали, говорили, что ни о каких 18 командах не может быть и речи, что есть решение конференции РФС, уставные нормы, спортивные принципы, наконец. Приходили ко мне в кабинет, клялись, божились. А после на исполкоме проголосовали за 18 команд.

- Фамилии назовете?

- Алешин - мой близкий товарищ, 30 лет дружили. Он меня подвел, обидел, и, честно говоря, я до сих пор не могу понять, почему это произошло. Ходеев, президент регионального объединения "Черноземье", Лакомов, президент регионального объединения "Юг".

- Вам понятны мотивы?

- Ходили слухи, что покупали голоса членов исполкома, но я в это не верю. Не исключено, почувствовали, что мое время в РФС уходит и надо подстроиться под кого-то другого.

ПАРТБИЛЕТ В СЕЙФЕ

- Помните эпизод в Тбилиси на матче Грузия - Россия, когда на стадионе свет погас: к вам подошел грузинский журналист, долго о чем-то расспрашивал, а закончил интервью тем, что попросил представиться?

- Было такое. И не раз. В основном молодые девчонки - и откуда они только берутся на футболе? - подходят и без обиняков: "А вы кто?"

- Некоторые тренеры ради того, чтобы почувствовать собственную популярность в глазах народа, в метро спускаются. Вот вы там когда последний раз были?

- Ох, лет двадцать назад. Специально ехать, чтобы перед людьми покрасоваться, - так еще неизвестно, чем все закончится. В какой-то момент я и впрямь боялся публичности.

- Сколько сейчас стоит проезд на метро?

- Рублей пять. Больше? Пятнадцать? Ничего себе.

- В чем вы себе отказывали прежде, а сейчас не можете отказать?

- Раньше у меня было железное правило: в 9.00 я уже как штык на работе. Теперь могу позволить приехать и в 10 часов, и позже. В середине дня легко могу сорваться на пикник. Куда вольнее себя чувствую.

- Футболист Янкаускас рассказывал, как он в Шотландии отдыхает. Садится за руль и едет до тех пор, пока не упрется в какое-нибудь аббатство. Как отдыхаете вы?

- Я тоже так любил расслабиться, когда сам почаще за рулем ездил. Мой отец родился в деревне, в Рязанской области. У меня там дом. Два часа по пустому шоссе от Егорьевска - отличный отдых. Сейчас получаю удовольствие от прогулок с собакой.

- А за границей?

- Там предпочитаю пешком гулять. Жаль, времени всегда мало. С 9 утра до 6 вечера с коротким перерывом идет заседание, потом фуршет, ужин. Утром, с девяти до полудня, все по новой, далее обед и в аэропорт.

- Хоть раз засыпали на этих заседаниях?

- Никогда. У нас лишь иногда Юханссон, случается, дремлет, при этом все слышит! Глазки закроет, пока идет дискуссия, но едва та заканчивается, включает свой микрофон и начинает комментировать.

- Какой город мира после Москвы особенно дорог вашему сердцу?

- Нравятся Вена, Париж, Барселона, Рим. Люблю Мадрид. В каждом из этих городов у меня есть укромное местечко, где обожаю бывать. В Барселоне знаю одну таверну на берегу моря - нередко привожу туда друзей. Простецкая рыбацкая таверна. Про музеи я не говорю. Побывал во многих, но, с моей точки зрения, все они на одно лицо. Картины разные, а художники те же.

- Жена ваша до сих пор руководит Историческим музеем?

- Жена долгие годы была директором музея Ленина. Потом его расформировали и как филиал присоединили к Историческому музею. Этот филиал она и возглавляет.

- В церкви бываете?

- В моей деревне есть церквушка - мы с Тукмановым ее восстанавливали. Крышу сделали, колокольню. Добились того, чтобы там организовали приход. Митрополит Рязанский и Касимовский ее освятил. Но молиться в церковь не хожу.

- Сейф с партбилетом перенесли из своего бывшего кабинета?

- Сейф передал по наследству Мутко. А партбилет лежит в моем домашнем сейфе.

- Скучаете по тому кабинету, с такой любовью обставленному?

- Грусть прошла. Я уже привык к новому месту. Кому-то он кажется каким-то необжитым, но это, наверное, потому, что здесь не выпивают. Я запретил. А в том кабинете запросто с гостями могли по рюмке пропустить.

- Почему запретили?

- Время прошло. Тогда было живое общение, из других городов приезжали тренеры. Был повод под разговор принять по чуть-чуть.

- В чем был секрет вашей "непотопляемости"?

- Я честный человек. У меня нет ораторских способностей, какие были, к примеру, у спортивного министра СССР Павлова. Меня нельзя назвать публичным человеком. Из десяти приглашений откликаюсь, может, на одно. Вот лежит билет на концерт Лайзы Минелли - не знаю, пойду ли.

Публичность обязывает к лукавству. Тебе что-то не нравится, но ты должен улыбаться, кому-то подыгрывать. Для меня это невыносимо. А среди друзей чувствую себя раскованно. Могу и песню спеть, и потанцевать. На днях пригласили в Подмосковье на праздник, посвященный Дню ВДВ. Там и спел, и станцевал со множеством героев России, прошедших Афганистан, Чечню, другие "горячие точки". Славно отдохнули. Разве что купаться в пруду я поостерегся.

Юрий ГОЛЫШАК, Александр КРУЖКОВ. «Спорт-Экспресс», 18.08.2006