Спустя почти недели с начала чемпионата мира хочется
делать выводы. Не от склонности к философствованию, а просто потому,
что результаты уже надоели. А количество сыгранных за эти июньские
дни матчей в Германии уже позволяет что-то анализировать.
ОДНАЖДЫ В АМЕРИКЕ
Вообще, ощущать себя журналистом страны, чьей команды и в помине
не было на чемпионате мира, – это значит пережить особые чувства.
Однажды в 1994-м на забитом до отказа стадионе в пригороде калифорнийского
Лос-Анджелеса я обнаружил, что место мое на трибуне финала расположено
по соседству с журналистом из Тайваня.
Поскольку в каждом репортаже сегодня телекомментаторы хвастаются
избытком информации, статистикой, которую предоставляют германские
информационные спонсоры, позволю себе небольшой экскурс по волнам
футбольной памяти. Тем более что рассказ этот непосредственно связан
с темой сегодняшней моей заметки.
Так вот, сложно, наверное, представить, что 12 лет назад понятия
«ноутбук», «мышка», «клавиатура» в России существовали лишь на бизнес-оффисном
уровне. Аппаратура эта стоила колоссальных денег.
То есть настолько колоссальных, что даже в редакции «Московского
комсомольца», где я в те годы трудился, было тогда 3 (три) мобильных
телефона. У главного редактора, коммерческого директора и еще у
кого-то, кто имел мало отношения к буквам, а больше разбирался в
цифрах дохода от рекламы, которую приносили портреты почившего в
бозе образа Лени Голубкова. Тогда, между прочим, увлекшись перипетиями
борьбы на мундиале, где итальянцы в каждом матче выстрадывали победы,
блистал оригинальными остатками шевелюры болгарин Лечков, а камерунцы
в сердцах протыкали восковую вуду-куклу с надписью «Саленко», мы
в России пропустили начало финальной серии «МММ». Леня Голубков,
между прочим, в Америке был и понял, что самое главное в бизнесе
– вовремя все кинуть. Ходорковский, между прочим, этого не понял
в отличие, скажем, от Абрамовича.
Ну да аллах с ней, с политикой.
Русские тогда в Америке вели себя как большие глупые дети. В самолете
«Сан-Франциско – Детройт» перед матчем «Швеция – Россия» стюардесса
объявляет: «Курить запрещено, штраф – 500 долларов». Не успела договорить
– пухлая лапа героя первых лет бандитского капитализма, увитая золотой
цепью, толщиной с хорошую сигару, вроде той, что курит нынче Гиннер,
вытаскивает не менее толстую пачку банкнот: «Детка, нах…, плачу
«пятерик», …ля, и курю всю дорогу. Лады?» Конечно, получилось «лады»
– за пять-то тысяч «баксов»!
ТАМ ЖЕ, ТОГДА ЖЕ
Впрочем, похождения русских в Америке ко времени финала в Пасадене
уже прошли. А мои журналистские мытарства входили в завершающую
стадию. Итак, ни ноут-бука, ни модема, который мой старинный приятель
Александр Львов с грациозностью выпившего бегемота изящно называл
не иначе как мудемом. Ни телефона. Сидишь, пишешь состав на бумажке,
потом к составу на бумажке пишешь текст. Ветрило в Пасадене был
такой, что бумажки закрепляешь чем-то тяжелым. А откуда на стадионе
тяжелое? Тем более что в кармане не пронесешь – именно тогда я впервые
увидел Владимира Перетурина в красных шортах в желтую розу. Или,
может, такие были у Геннадия Орлова, а у Перетурина – желтые в красный
горох? Опять-таки – неважно. В общем, передавать-то текст надо.
С написанными листочками несешься в пресс-центр. А там улыбающиеся
пресс-офицеры говорят тебе, что факсов нет, а телефонные линии нужно
резервировать по кредитной карте. Ну скажите, откуда в 1994-м у
простого журналиста из страны, где только-только грохнули из ружья
возле бани Отари Витальевича Квантаришвили, могла быть кредитная
карта?
А сосед мой из Тайваня – маленький такой, щуплый, ну, одним словом
– китаец – сидит себе и на настоящем ноутбуке что-то тихонечно набивает.
Понабивает-понабивает, потом достает телефончик, какие-то кнопочки
втыкает, ждет. Ноутбук весело пипикает, китаец цокает языком и опять
набивает.
Вот, думаю, сволота! Ведь на острове Тайвань и сборная-то ненастоящая!
А у него аппаратуры с собой столько, что хватит на целую редакцию
в России. Понимаете, обидно было именно то, что тайванец этот все
имел. Ну вокруг, разумеется, с точно такими мини-редакциями сидели
бойцы журналистского фронта из Бразилии, Италии, несчастной Англии
и, разумеется, Америки. Но по отношению к ним моя профессиональная
нищета не была столь вызывающа.
Короче, я решился! Дай, говорю, брат, я заметку в редакцию свою
в Москву передам! И вид у меня был, наверное, столь же решительный,
сколь у героя знаменитой картины «ЧП» Вячеслава Тихонова. Там тайванцы
захватили советское судно, а Тихонов этот параход решительно освободил.
Короче, мой китаец с улыбкой передвигает мне свой ноутбук – угощайся,
мол. Я словно Роналдиньо, дорвавшийся до мяча, захватываю мышку,
прокручиваю пару финтов и с ужасом обнаруживаю, что клавиатура...
китайская! Нынешнее поколение сказало бы – жесть!
А нет ли, спрашиваю, у тебя, обычного текста – русского или английского?
Че, мол, ты, дурачок со своими палочками мучаешься – так же удобнее:
«а» – это «а», «б» – это «б». Китаец вначале блеснул очами гнева,
а потом ласково мне так говорит: «Мы, корифан, эти дурацкие палочки
пишем 5 тысяч лет. А твои предки пять тысяч лет еще хвосты не сбросили».
В это время Роберто Баджо засадил с «точки» мячик, словно хотел
перейти в американский футбол, а Таффарел от счастья грохнулся лицом
в пасаденскую траву. Болел я за Бразилию, и это подсластило упрек
от китайца.
ПОЧТИ 12 ЛЕТ СПУСТЯ
А сегодня на душной улочке кипрского Лимасола я обнаружил, что майки
корейской сборной продаются по 20 фунтов (1400 рублей) и их охотно
покупают. Китайских или тайваньских нет, но ведь и русских не наблюдается.
А в горном монастыре Кикос – одной из святынь православия, широкий
крест накладывает на себя английская старушка.
И я не знаю, чему больше удивляться: тому, что она,
англиканка, молится в православном храме. Или тому, что дама эта
лет 70 от роду наряжена в красную футболку с цифрой 7 на спине.
Догадываетесь, чья фамилия там стоит?
Русскоязычный Кипр болен украинскими футбольными драмами и трагедиями.
Болен по-своему – наша домработница с гордостью рассказывает, что
после поражения от испанцев, ее друг поставил на победу Украины
лишь 10 фунтов. И выиграл у местных букмекеров 210 – около 500 долларов.
Скажите, букмекеры, вы вообще-то смыслите в футболе? Или это команда
Блохина специально позволила заработать всем на понижении своих
ставок.
Туземца смешиваются в барах с туристами, большинство которых из
Британии. И отчаянно болеют. Кто за Англию, кто за Австралию. Потому
что Кипр – такая же колония Британии, как и Австралия.
То есть Британская империя – тот же СССР, только более расхристанный
по планете. Но вам была бы разница, если бы Украина, отделившаяся
от России, находилась бы где-нибудь под Южным Крестом? Вот и я о
том же.
А русские... Русские с невозмутимостью обсуждают успехи Хидинка
и Адвоката. Потому что успехи-то безусловные. И шутить над ними
не приходится.
Во всяком случае, когда видишь, как глаза горят у Видуки, как собирается
вся команда, словно кенгуру перед прыжком, понимаешь: у этих – русский
характер.
Или – австралийский? Не важно, в конце концов. Важно, чтобы именно
этот футбольный характер мы увидели осенью у новой команды Хиддинка.
Потому что очень надоело за этот месяц чувствовать себя чужим на
общем празднике жизни.
