Одни сейчас говорят: мол, рано еще Бородюку сборную страны принимать,
пусть иностранец пока поработает. Другие настаивают: не нужны нам
хиддинки, дайте Александру Генриховичу шанс, сделайте его главным!
Кто прав — лишь время рассудит. Пока же в одном спорщики сходятся:
нынешний старший тренер национальной команды сам знатным футболистом
был. Забивалой!
Это в общем-то и определило основную тему нашей с ним беседы. О
сегодняшней сборной Бородюку рассуждать особо нет смысла — пока
статус его до конца не ясен. А вот славное прошлое никто не отнимет…
«В детстве один стимул был — бутсы купить настоящие»
— Не секрет, что в «Динамо» (да и по всей футбольной жизни) вы одно
только прозвище носили — Борода.
— Это еще с вологодских времен пошло. Владимир Петрович Кесарев
мне эту кличку «навесил». Я как-то с утра встал помятый такой —
он и «оценил»: «Во Борода дает!» Небритый я тогда был, а тут еще
и фамилия подходящая...
— Бородюк, кстати, фамилия довольно редкая. Из каких краев-то сами?
— Мама у меня родом из Воронежа, а отец из Гродно. Видимо, какие-то
белорусские корни имеются.
— В Воронеже-то земляком гордятся?
— Не сказал бы, что моя персона там какой-то ажиотаж вызывает. Кто
меня помнит? Хотя, честно говоря, я и сам там нечасто бываю. Маму
вот только стараюсь навещать.
— Сами как-то признавались, что детство ваше в тяжелейших условиях
прошло…
— Не без этого… Мы с матерью вдвоем жили — и жили очень бедно. Комнатка,
как сейчас помню, у нас была метров двенадцать, наверное, не больше.
Общий коридор барачного типа, за водой каждый день на колонку приходилось
бегать...
— Стимулом, верно, было из такой жизни вырваться?
— Как сказать… Когда мы с мужиками во дворе мяч гоняли, я об этом,
честно говоря, и не задумывался. Если проигрывали, бежал к матери,
занимал деньги — и за пивом. Ну а если побеждали — по пакетику какао
(помните, раньше такие были?) получали.
Сами понимаете, выиграть у полупьяных мужиков, которые за это пиво
тебе готовы были ноги вырвать, было ох как сложно. Но зато какая
школа! А вообще у меня в детстве один только стимул был — очень
я хотел себе бутсы купить, настоящие. Мечта, правда, уже в Вологде
осуществилась — там я себе болгарские «Ботас» приобрел. Мыл их каждый
день, сушил — не дай бог порвутся. Два года в них отыграл.
— Первую получку-то на что потратили?
— Все маме отдал. Это в 16 лет было. Мне тогда Борис Николаевич
Чернышов помог. Увидел, в каких условиях мы живем, и предложил подработку
— детей девяти-десяти лет тренировать. Ну как тренировать (я ведь
тогда еще, по сути, сам пацаном был) — прийти, мяч кинуть и два
часа смотреть, чтобы они не бузили. Получал я за это, как сейчас
помню, 50 рублей в месяц.
«Я что, в Гвинее-Бисау выступал?»
— Вы ведь в «Динамо» до младшего лейтенанта дослужились?
— Нет, увольнялся я из органов ( это когда в Германию в 90-м году
уезжал), будучи уже старшим лейтенантом.
— Китель-то имеется?
— Был когда-то… Потом я его настоящим воякам отдал, тем, кто действительно
службу в казармах проходил. Такая у нас традиция была. Нам ведь
все это дело больше формально выдавали. Вот и помогали ребятам —
кителями, сапогами… Себе только «парадку» оставляли. Нам ее перед
большим начальством пару раз приходилось надевать. И там все строго
было — воротничок, значки, рубашечка…
— Честно признайтесь, на последние «успехи» «Динамо» больно смотреть?
— Что значит «больно»? «Динамо» — оно всегда «Динамо» останется.
Это бренд, лейбл, традиции. На века! Единственное, что всем нам
нужно сделать, так это акценты для тех же иностранцев правильно
расставить. И даже не объяснить — навязать осознание того, за какой
клуб они выступают. Клуб Яшина, Численко, Царева, Савдунина, Кесарева…
Меня, например, в том же «Шальке» два часа водили по стадиону, все
объясняли и носом тыкали: знай, мол, куда приехал! И у нас такое
же отношение должно быть. А не хотят понимать — значит, брать за
ухо и втолковывать!
— Что вообще для Бородюка название «Динамо» значит?
— Клуб, поставивший меня на ноги и давший мне путевку в жизнь. «Динамо»
я по гроб жизни буду благодарен.
— Между тем, говорят, вы одно время обижались на бело-голубых...
— Не на «Динамо», а на Толстых и Голодца (экс-президент и бывший
главный тренер «Динамо». — Р.В.). И не обида это была, просто неприятное
чувство. Я тогда ведь как раз хотел из Германии домой возвращаться,
естественно, первым делом в «Динамо» позвонил. И Голодец мне выдал:
«Мы хотели бы проверить тебя на поле». Я в ответ не сдержался: «Я
что, в чемпионате Гвинеи-Бисау выступал?! Как-никак в бундеслиге
играл! Чего меня просматривать?» Попрощался и повесил трубку. А
потом меня Семин в «Локомотив» позвал. Безо всякого просмотра…
— Вы в «Динамо» рано дебютировали, в 19 лет. Если не ошибаюсь, вас
туда из Вологды откомандировали «для охраны порядка в столице СССР»?
— Точнее, «для прохождения воинской службы в городе-герое Москве».
— Тогда «банда» у «Динамо» была приличная… Девять игроков национальной
сборной! Молодого-то Сашу Бородюка «старики» не обижали?
— В этом плане все было нормально. Хотя, конечно, долгое время я
на всю эту братию — Максименков, Минаев, Новиков, Никулин, Газзаев,
Латыш, Бубнов, Гонтарь, Маховиков! — снизу вверх смотрел. И долго
еще садился в автобусе на задние сиденья, туда, где обычно молодежь
рассаживается.
— У вас ведь со Львом Лещенко дачи рядом — с ним, заядлым динамовцем,
проблемы команды не обсуждаете?
— Не-е-е… Далек я от мира шоу-бизнеса, от всех этих тусовок. Может
быть, это и минус, но я стараюсь нигде не светиться.
«Полюби себя родного!»
— Есть ощущение, что не раскрылись в футболе до конца?
— Есть, конечно. Больше того: это ощущение всегда со мной будет.
И в сборной я не наигрался, и в «Динамо» киевское в свое время не
рискнул переходить, хотя Лобановский меня звал…
— Теперь, видимо, как тренер будете упущенное наверстывать?
— Кто его знает… Хотелось бы, конечно, в это верить, но что-то загадывать
наперед — увольте. Жизнь — слишком непредсказуемая штука. Сегодня
— белое, завтра — черное.
— А вообще были сомнения — тренерским ремеслом заняться или…
— Никаких сомнений не было. Куда я еще после 20 лет в футболе мог
податься? Бизнес-жилки у меня нет, а здесь я все нюансы наизусть
знаю...
— Футбол всегда стоял для вас на первом месте?
— Я в этом плане приоритеты не расставляю. Работа — работой, а семья
— семьей. Все взаимосвязано. Хотя, конечно, если будут какие-то
глобальные вопросы решаться, я выберу родных. Ведь если, не дай
бог, со мной что-нибудь случится, кто мне поможет? Семья…
— «Профессионал» — так в свое время Александр Тарханов о вас отзывался.
Согласны с такой оценкой?
— Как игрок — да, я был профессионалом. И ничего нескромного в этом
признании не вижу. Мне всегда очень нравилось, как по этому вопросу
Ярцев высказывается: «Полюби себя родного!». В том плане, что если
ты о себе не будешь хорошее говорить, то и никто не скажет. А вот
как тренер… Столь высокую оценку мне еще только предстоит заслужить.
Пока за моей спиной результата нет.
— Результат результатом, но тренерские-то принципы Александра Бородюка
уже сформированы?
— Ой, ребята… Честно говоря, все это разговоры ни о чем. «Атакующий
вы, Александр Генрихович, футбол предпочитаете или оборонительный?»
Смешно, право слово: главное, чтобы команда играла! У нас же привыкли
— взгляды, схемы, принципы…
— А на работу какого тренера ориентируетесь?
— Сан Саныч Севидов в этом плане для меня безграничный авторитет.
Царствие ему небесное… К любому футболисту мог найти подход! Сегодня,
бывало, накричит, а завтра подойдет: сынок, ты это, давай… И у тебя
словно крылья за спиной вырастают. Готов за тренера в огонь и в
воду! Я лично никогда не забуду, как после победного финала Кубка
СССР-84 Севидов мне с квартирой помог. Мне тогда попросту жить негде
было, я к нему: так, мол, и так. А уже банкет начался... Сан Саныч
тут же нашелся: «Через час приеду, жди…» И представляете, через
час он привез мне ордер на однокомнатную квартиру! Говорит: «Я тебе
завтра при всей команде вручу…» Отвечаю: «Дайте лучше сейчас, я
ночь пересплю спокойно, а завтра вам его обратно отдам. Тогда и
вручите». Так и получилось — под подушку этот ордер положил, а на
следующий день он мне его в торжественной обстановке презентовал…
А сколько баек после него осталось!
Я вам одну только историю расскажу. Как сейчас помню, готовилось
наше «Динамо» к полуфиналу Кубка Кубков. Севидов у врача и спрашивает:
«Почему ребята-то не бегут? Что команда такая мертвая?» Доктор начинает
объяснять: «Тренировочные нагрузки, ноги забились, молочная кислота…»
Севидов, ни секунды не раздумывая: «А зачем ты им тогда молоко даешь?!»
— Вы, кстати, не у Севидова часом научились в шахматы играть?
— Научился — это громко сказано. Сан Саныч любого из нас обыгрывал.
Так, играл себе понемногу… Это ведь сейчас компьютеры там, DVD,
мобильники. А раньше ничего этого не было — шахматы, бильярд, настольный
теннис… У нас, кстати, в «Динамо» Игорь Буланов очень хорошо в шахматы
играл. Помню, как он однажды в Америке (мы там в турне были) одного
чудака чуть ли не до трусов раздел. Помните сцену из «Джентльменов
удачи»? Вот-вот, очень похоже… Гэбэшники (они тогда со всеми командами
на выезды отправлялись) сломя голову к нам летели: «Что он делает?!
Предупредите его!»
«В 87-м семь мячей забил — грозили в часть сдать...»
— В чем все-таки был козырь Бородюка-форварда? Удар, скорость, фарт?
— Все не то. Исполнение! Меня ведь порой 90 минут не было видно,
а потом — хоп! — и решал исход матча. Вот вам пример. Играем с ЦСКА.
Пал Федорович Садырин дает Фокину персональное задание — сыграть
против Бородюка. Серега всю игру преследовал — ну ничего не давал
сделать! Но только на последних минутах отвлекся — все, мяч в сетке…
— А не обижало, когда считали игроком ограниченным, прямолинейным?
— А чего обижаться — по молодости действительно бестолковый был...
С возрастом похитрее стал. Соображалка развилась. А вообще я за
годы карьеры много чего интересного о себе наслушался. Помню, когда
в 87-м «всего» семь мячей за чемпионат забил, мне грозили: «В часть
сдадим!» А через год опять лучшим бомбардиром страны стал!
— Вы чуть ли не до 40 лет играли. Благодаря чему?
— Тут целый комплекс. И природе надо спасибо сказать, и удаче (несмотря
на шесть операций, все травмы не столь серьезными были). Ну и, безусловно,
Адамасу Голодцу. Кто к нему в 18—20 лет попадал, думаю, до сих пор
это время помнит. Во всяком случае, в Пицунде, где мы на сборах
с «Динамо» частенько бывали, одна аллейка носит его имя неофициально.
Сколько там километров намотали, мама дорогая!
— Насчет травм — это вам, наверное, повезло, что вы в одной команде
с Новиковым и Никулиным (знаменитыми Косой и Автогеном) играли.
А не против них…
— Безусловно. Про Сашу Новикова даже байка такая ходила. Рядом,
дескать, просто пробежит — и то синяк останется... Да что там говорить,
таких защитников в России сейчас просто нет! Оба — добрейшие в жизни
люди (добрее их никого в том «Динамо» не было), на футбольном поле
преображались кардинально. «Не подходи — убью!» Нашим футболистам,
как мне кажется, именно этого сейчас и не хватает. Такого желания
биться, выкладываться за команду. И за примерами-то далеко ходить
не надо. Был я в прошлом году на матче молодежных сборных России
и Дании — так меня датчане просто поразили! До игры — сама расслабленность.
Музыка какая-то, смех, непонятно что… А потом закрылись, десять
минут тишины, выходят на поле и… абсолютно другие люди! Глаза горят!
Александр Бородюк и один из его подопечный
- Александр Анюков.
— Про Бородюка можно сказать: играл до тех пор, пока
коленки не стерлись?
— Начали было стираться, но я до полного «уничтожения» дело доводить
не стал. Как мне кажется, ушел вовремя. Душа еще играла, а вот ноги
не бежали. 39-летним центральным защитником «Крыльев Советов» «цеплялся»
бывало с каким-нибудь молодым и чувствовал — я уже из последних
сил бегу, на жилах, а он спокойненько так прибавляет. И ты понимаешь,
что это тебе небеса совет дают: пора, Саша, заканчивай… Природу
ведь не обманешь. Болячки дольше заживают, сил все меньше… В любом
случае нельзя доводить до такого: ты выходишь на поле, а над тобой
болельщики смеются! Слава богу, это не мой случай — у меня и в последний
год среди всех защитников чемпионата самая высокая оценка в прессе
была — 6,20! До сих пор, как ту газету открываю, удивляюсь: «Жару
давал…»
— Жару вы и в Сеуле в 88-м давали. Олимпиада — главная победа жизни?
— Ага, вершина. Потом и кровью выстраданная. Мы ведь в ходе того
олимпийского цикла 170 дней на одних только сборах отсидели!
— Отмечая 15-летие той победы, душевно встретились?
— Не то слово! Почти все ребята приехали, тренеры… Приятно было
— словами не передать! Представляете, Бышовец установку дает (ну
там «разомнитесь получше»), а мы уже встречу потихоньку отмечаем...
И отметили, и сыграли, я вам скажу, очень прилично! Марат Измайлов
(он в другой команде был), посмотрев, как мы их в одно касание гоняем,
удивлялся: ничего себе, «старички» дают!
— Насчет праздников кстати… С алкоголем-то, будучи игроком, «дружили»?
— Честно скажу, только по конкретным датам гулял — свадьба, Кубок
СССР, олимпийская победа… В Сеуле, помню, славно погудели, но и
повод какой был! Наша делегация тогда еще на корабле размещалась,
так мы боялись, что стоящее на причале судно от такого нашего кутежа
в открытое плавание уйдет. Ну а сейчас… В последнее время стал коньяк
уважать. Умные люди говорят, что пятьдесят граммов с лимончиком
никому не повредят. Но не более того. Увлекаться этим делом тоже
нельзя!
— Вам не кажется, что зачастую для футболистов, пристрастившихся
к алкоголю, главная проблема — отказать? Не выпить до дна? Значит
сразу: «не уважаешь...»
— Это все раньше было. Своеобразная проверка на прочность. И культовая,
кстати, фраза «кто не пьет, тот не играет!» — тоже из тех еще, советских
времен. Но все это уже в прошлом. Другое время на дворе — контракты,
миллионы, доллары…
