Январь – горячее время на европейском трансферном
рынке. Клубы ищут усиление, футболисты – команды, где будут постоянно
играть и, желательно, за хорошие деньги. «ССФ» решил выяснить, не
собирается ли полузащитник сборной России по футболу Алексей Смертин
сменить скромный «Чарлтон» на что-нибудь более солидное.
ВСЕГО ОДНА ЖЕЛТАЯ
– Как встретили Новый год?
– Довольно спокойно. Потому что на следующий день на 10:30 была
назначена тренировка. В три часа уже лег спать. Справляли в русской
компании – сначала к одной семье приехали – отметили по московскому
времени, потом к другой – уже по местному времени. Здесь Новый год
не так значим, как в России. Самое громкое празднование было перед
зданием парламента – десятиминутный салют, и после этого все затихло.
– В одном из интервью вы говорили, что всегда считали английский
чемпионат самым подходящим для себя.
– Действительно так. За английским чемпионатом я начал следить еще
в Барнауле, когда его матчи стали показывать на телевидении. Сумасшедшие
скорости, восторженные болельщики, необычная съемка придавала остроту
ощущениям. Смотрели, рот раскрыв. 90 минут проходили как 45. Пускай
особой мысли в игре, такой какая есть сейчас, не было, но ритм,
желание борьбы... Думал, как же люди могут так играть?! И когда
вышел в первом матче за «Портсмут», понял. Казалось, игра только
началась, а на самом деле шла 75-я минута! Такое движение! В центре
поля мяч не принять – все летят на тебя… Помню, хорош был Пол Инс
(он в свое время играл за «Манчестер Юнайтед»), 32 года, а энергии
и желания – как у 17-летнего!
– Как вы объясните, почему клубы, показывающие такой феерический
футбол, не имеют столь ощутимого преимущества в играх против иностранных
команд?
– Но все-таки «Манчестер», «Арсенал», «Челси» выступают довольно
успешно. Вот и «Ливерпуль» Лигу чемпионов выиграл. Но раньше, действительно,
англичане нередко уступали даже тем, кто не выше их по классу. Российским
клубам, например, не составляло особого труда обыгрывать их за счет
паса. Однако сегодня английский футбол изменился: скорости остались,
но пришла мысль – от иностранных игроков. И Жозе Моуриньо тактически
очень разнообразил футбол. Одна из его схем сейчас применяется в
других английских командах, в том числе в «Чарлтоне» – 4-5-1 с тремя
опорными полузащитниками.
– И в России, и в сборной вы набирали немало желтых и красных карточек.
А здесь как?
– Стыдно признаться, но у меня всего одна желтая. У нашего вратаря
и то больше! Когда получил ее, в какой-то степени даже обрадовался.
А то ведь думал, неужели стал мягче играть? Но все дело в судействе.
В Англии арбитры допускают жесткую борьбу. Еще до того, как вступаешь
в единоборство, бывает, мысль промелькнет: можно, за это не накажут.
Поэтому и сам не реагируешь, когда действуют против тебя на грани
фола.
– Жесткий, но честный футбол?
– В целом да. Хотя провокаторов хватает. Тем более, не только англичане
против тебя играют.
САМЫЙ МАЛЕНЬКИЙ
– К Лондону вернемся позже. Давайте вспомним Барнаул. В детской
школе очень выделялись?
– Нет-нет! Это точно. По физическим кондициям уступал многим. Особенно
это ощущалось в переходном возрасте – лет в 14-15, когда ребята
начали расти. А у меня оказалось позднее развитие. Я в принципе
был техничным, но особенно не выделялся. Тот же Сергей Кормильцев
всегда смотрелся лучше и вообще был лидером. Мы с ним начали заниматься
с первых классов (знаю его лет с шести), так до «Уралана» и прошли
вместе, пока он не отправился в киевское «Динамо», а я – в «Локомотив».
– Значит, то, что так все сложилось удачно – дело случая? Или все
закономерно?
– Это действительно удача. Ведь сколько ребят было талантливых!
И сколько вижу таких сейчас, когда приезжаю к себе в Барнаул – среди
тех, кто занимается с моим папой. Но не факт, что они станут футболистами.
Нужно оказаться в нужном месте в нужное время – стечение обстоятельств
играет большую роль. Плюс, конечно, нужны желание и умение. Удача
необходима не только в игре, но и за пределами поля.
– Вы были самым маленьким в детской команде?
– Еще в 8-м классе мы с одним приятелем делили последнее место.
Постоянно с ним мерились – кто выше. И только в классе 9-10-м я
начал расти и догнал других. У меня был жуткий комплекс не только
из-за роста, но и вообще из-за физических данных. Даже хотел с футболом
закончить. И помню момент, когда даже отец – уж на что оптимист!
– и то смирился с тем, что из меня не выйдет второго Евгения Смертина,
брата.
– В это время Евгений был уже величиной!
– Да! И не только для Сибири! Ведь в 18 лет он уже играл в основном
составе московского «Динамо». Это было в некотором смысле чудо,
ведь рядом что ни футболист, то имя – Лосев, Добровольский, Колыванов,
Кирьяков... И в этом составе Женя не затерялся, несколько лет играл
правого полузащитника. Отец как-то признался, что он больше рассчитывал
на брата, чем на меня. Тот был сильнее, мощнее, крепче, быстрее.
Даже сейчас, когда он уже лет пять не играет, если побежим, думаю,
он мне не уступит.
ПРЫЖКАМИ ЧЕРЕЗ ПЯТЬ СТУПЕНЕК
– Ваш первый тренер – отец. Геннадий Иванович сам хорошо играл в
футбол?
– Мои родители из деревни, познакомились в городе. Папа, конечно,
гонял в деревне мяч…среди коров. Потом на подводной лодке прослужил
четыре года. Вернулся в 22 года, поступил на моторный завод и начал
играть за заводскую команду левым нападающим, он – левша. Был, как
сам говорит, «быстрый, но бестолковый». И даже рассказывал случай.
Получил мяч, бежал с ним по бровке и так увлекся, что подал мяч
уже… из прыжковой ямы (смеется). Помните, раньше за воротами были
песочные ямы для прыжков? Очень он любил футбол, и когда родились
мы с Женей, решил, что нужно воплотить в нас то, что не удалось
ему. Очень рьяно за это взялся.
– Хоть футболистом был не ахти, но тренировал своих детей по науке…
– Скорее по наитию. Но брал энтузиазмом, страстью, напором. Самая
большая его заслуга не то, что научил дриблингу, технику поставил,
а то, что сформировал характер. Сужу по себе, и брат подтвердит.
Ведь в футболе бывает много моментов, когда надо переступить через
себя. Да еще и тренировались в тяжелых погодных условиях. Но он
заставлял. Не просил, не требовал, а просто заставлял! Прилагая
даже иногда физическую силу (смеется)…
– Это как?
– Пинок под зад. Таким образом мотивировал. Ну и, естественно, давал
упражнения – все сам придумывал, не из учебников.
– Знаменитый бег наперегонки с лифтом на 9-й этаж?
– И брат бегал, а потом и я. Но самое полезное упражнение было прыжки
по лестнице. Пролет – 10 ступенек – надо было преодолеть за два
прыжка. С первой – на пятую, с пятой – на десятую.
– В свое время я тоже так тренировался, но прыгал, помогая руками,
отталкиваясь от перил.
– Нет, мы прыгали без помощи рук. Было очень сложно, особенно для
мальчишки 12 лет. Как правило, до 9-го этажа не мог допрыгать –
уставал, только до 7-го или 8-го.
– Какие еще были любопытные упражнения?
– Часто выходил играть против 2-3 человек, ну еще кто-то в воротах
у меня стоял. То есть, играл постоянно в меньшинстве и постоянно
– в лимите времени. Часто отец заставлял играть со взрослыми. Или
же, когда постарше стал, наоборот, с детьми, но которых было много
– нападали, как саранча.
– Это все происходило во дворе?
– Да. На асфальте или на земле, на снегу и даже порой на льду. И
вот еще. Зимой обязательно катался на коньках – шел на лед с коньками
и кедами.
– Сейчас, кстати, в тренировочные методики входят коньки – для укрепления
голеностопа.
– Все верно. Я хорошо играл в хоккей и до сих пор храню грамоту
лучшему нападающему района. Меня даже записали в команду «Мотор»
Барнаул (она сейчас играет в высшей лиге). И тогда встал выбор –
хоккей или футбол. Лет десять мне было. Но понял, что по комплекции
к хоккею не подхожу: там и тебя бьют, и ты должен бить.
– Дворовый футбол тогда был на высоком уровне в Барнауле?
– На очень высоком. В каждом дворе играли. А в нашем особенно –
потому что мячей было много. Играли с утра до вечера. Играли все.
Ведь не было развлечений, компьютеров, такого количества фильмов
по телевидению. Поэтому даже те, кто не любил футбол, выходил, чтобы
поучаствовать, просто за компанию.
– А как в Лондоне с дворовым футболом?
– Как такового нет! Может быть, где-то в парках и собираются ребята,
но немного. Во Франции неорганизованного футбола больше – мы жили
недалеко от парка и там ребята часто собирались после своих колледжей,
бросали портфели и начинали… Когда увидел однажды в Гайд-парке довольно
большую группу ребят, играющую, подумал: наверное, это французы.
Так оно и оказалось! А в Англии к футболу отношение более профессиональное
– они своих детей уже с 4-х лет устраивают в группы подготовки.
ПЕРСОНАЛЬЩИК
– Вы – универсал. Думаю, сыграете на любом месте…
– Нападающего не смогу, это точно (смеется)…
– Свое место на поле сразу нашли?
– На этом всегда и играл. Отец меня все время в центр ставил, там,
где борьба, там, где мяч. И потом, по большому счету, мои физические
кондиции не позволяли стать ни нападающим, который должен обладать
высокой скоростью, играть хорошо вверху, иметь голевое чутье, ни,
тем более, защитником.
– Но вы им все-таки стали…
– В «Уралане» начинал полузащитником, но главный тренер Виталий
Яковенко быстро упрятал меня в оборону. Может быть, на тренировках
заметил, что я хорош в отборе, неплохо читаю игру.
– Переход в оборону дался психологически трудно?
– Абсолютно нет! Может быть, по той причине, что произошло все очень
неожиданно, в раздевалке перед домашней игрой с «Нефтехимиком».
Яковенко объявил состав и без всяких объяснений поставил меня в
оборону – персональщиком. Переживать было некогда, надо было разминаться.
Победили, я неплохо сыграл. Потом еще один домашний матч получился
удачным. Так и закрепилось за мной место. Но я Яковенко очень благодарен
– он открыл для меня новое амплуа, научил играть в обороне. Я вообще
благодарен тренерам, которые ставили меня на разные позиции (один
раз даже нападающим). Когда стану тренером, а я связываю будущее
с футболом, глупо было бы работать в другой области, смогу смотреть
на игру взглядом и защитника, и полузащитника, поскольку сам побывал
в их шкуре.
– Персональщик – довольно неблагодарная должность…
– Это точно! Особенно при той схеме, что была в «Уралане». Я должен
был бегать за нападающим по всему полю. Но труда не составляло.
Мы физически были в таком состоянии, что, помню, выходил после матча
и готов был еще бегать.
– Система Лобановского?
– В какой-то степени. Но Яковенко привнес и свое. Он ведь долгое
время был травмирован, выздоровел благодаря упражнениям, которые
сам придумал. И все это было в его программе подготовки. «Уралан»
– был его первой серьезной командой. В некотором роде он проводил
эксперимент с нами. Очень тяжело было, до слез, но терпели, а команда
бежала. И забивали, как правило, на последних минутах – дожимали
соперника.
– Получается, эта методика функциональной подготовки одна из самых
эффективных.
– Сложно сказать. Потом, переехав, во Францию, я столкнулся с противоположной
системой: сборы – всего 20 дней, есть выходные на сборах, в день
игры – никаких тренировок… Работал в этой системе, и тоже не могу
сказать о ней ничего плохого. Не думаю, что такие нагрузки, как
у Яковенко, можно выдерживать систематически из сезона в сезон.
Хотя трудно сказать… Все-таки я только год работал с Яковенко.
– Голов не так много в вашей биографии.
– Да. Самый лучший сезон провел в «Локомотиве». А вообще забивал
немного – по 2-3 мяча. Но никогда не ломал над этим голову. Хотя,
может быть, и напрасно. В этом вопросе надо было быть более амбициозным.
НИКАКИХ КРОССОВ!
– Тренировки Моуриньо…
– Он сразу всех удивил, когда первые тренировки начались с квадратов.
Все упражнения – только с мячом. Даже разминка. Нет просто бега,
ты при этом ведешь мяч, отдаешь пас, принимаешь. То есть делаешь
только то, что в игре.
– Задача – максимально приблизить условия тренировки к игровым?
– Совершенно верно.
– Соответственно, наверное, и «просто» ударов по воротам нет?
– Почти нет. Не просто удары, а подачи с флангов, прострелы, потому
что в современном футболе много голов забивается именно после таких
передач. Потом много индивидуальной работы. После тренировок в «Челси»
оставались Лэмпард, Гудьонсон, особенно Дафф. Почему у Даффа часто
получается так: убирает мяч вправо, наносит удар и забивает? Или
тот же Роббен, выходя с правого фланга, убирает мяч под левую ногу,
бьет в дальний угол и забивает? Потому что это все наработано. А
Лэмпард? В игре он действует больше в центральной зоне, поэтому
бьет и бьет из этой зоны на тренировках и после. Когда другие уходят
и моются в душе, эти остаются и отрабатывают удары.
– Вы как-то сказали о «Челси», что первый раз попали в команду,
где нет слабых мест. Действительно так считаете?
– Да. Конечно, и «Челси», бывает, пропускает, но не ошибается тот,
кто ничего не делает. А в «Челси», согласитесь, ребята что-то да
делают. Но в целом грубых ошибок нет. И такой поставленной игры,
как у «Челси», нет ни у одной команды. Дисциплина на поле очень
строгая.
– Кроссовая работа во время предсезонки…
– Никаких кроссов! Конечно, эта работа полезна, когда выходишь из
отпуска. Но в Англии или во Франции принято так: уходишь в отпуск,
тебе дают некую программу, которую ты должен выполнить за неделю
до сборов. Так что когда приезжаешь, ты уже в тонусе.
– И через 2-3 недели выходишь на приличный уровень…
– Да, трех недель вполне достаточно. Но лучше месяц.
– Отработка стандартов…
– Очень серьезно к этому подходят везде, и во Франции, и особенно
в Англии. Ведь по статистике после стандартов сегодня много забивают.
Каждый знает свои действия вообще при любых стандартах – даже при
ауте.
– Технико-тактические действия в Англии считают?
– В «Челси» – не знаю, нам их никогда не оглашали. А в «Чарлтоне»
точно считают и результаты вывешивают: сколько раз в отбор вступил,
какой километраж сделал и прочее.
МУЗЫКА, ЖВАЧКА, МИТИНГ
– Что это за такая штука такая – заминка? После матча команда снова
выходит на поле и… разминается.
– С таким явлением только в Англии столкнулся. Действительно, через
несколько минут после окончания матча игроки снова выходят на поле
и минут пять делают разминку – пробежка, растяжка. А в «Чарлтоне»
после этого еще и холодная ванна. Это такая методика восстановительная.
– Система штрафов…
– Довольно суровая. Вот недавно оштрафовали – опоздал на пять минут.
Если в 10:30 тренировка, приехать должен не позже десяти.
– Есть ли в штатах клубов психологи?
– Нет. Во всяком случае ни в «Челси», ни в «Чарлтоне». Но Моуриньо
такой специалист не нужен – он сам, кроме всего прочего, еще и сильный
психолог.
– Музыка перед игрой – тоже психология?
– Музыка играет постоянно. Более того – сам тренер ее включает.
Везде – и в «Челси», и в «Чарлтоне». Это нормально. Они даже магнитолу
с собой возят на выезд – чтобы поставить в раздевалке. В «Челси»
жвачка и музыка – обычные атрибуты подготовки к матчу. Поэтому в
одном кармане у массажиста в «Челси» – кассеты, а в другом – жвачка.
Больше полкоманды жует перед игрой. Гудьонсон же постоянно со жвачкой
во рту играет.
– Что за странный ритуал в «Челси» – перед выходом на поле кто-то
из игроков речь толкает…
– Так оно и есть. Но не все из игроков эту речь произносят. Как
правило, Терри , Лэмпард, Гудьонсон… Как-то это сделал Галлас –
и все улыбнулись. Он не так хорошо говорит по-английски. Мне пару
раз предлагали выступить на митинге, в частности перед матчем в
Портсмуте – вроде моя бывшая команда, но я отказывался.
– Такой митинг помогает?
– В какой-то степени да – концентрирует внимание, заводит.
– На матчи «Челси» ходите часто?
– Часто. Благо «Челси» играет в другие, так называемые «вынесенные»
дни.
– Ностальгию по прежнему клубу не испытываете?
– Нет. Просто приятно посмотреть на команду, в которой играл, приятно,
что судьба предоставила шанс выступать за один из лучших клубов
мира. Не раз убеждался, что клуб этот исключительный – по организации,
по игре, по атмосфере.
– Неужели за «Чарлтон» болеют менее страстно?
– Не так страстно. И уж гораздо менее страстно, чем в Портсмуте.
Таких болельщиков, как в Портсмуте, видел только в Ливерпуле. Когда
команда проигрывала 1:5 «Арсеналу», и меняли Анри, который забил
нам два гола, ему аплодировали! Потрясающие болельщики! Никогда
камень в твой огород не бросят. А в «Чарлтоне», скажем так, скупы
на похвалу. И совсем не скупы на критику. Часто, когда мы дома проигрываем,
да еще пропускаем в конце гол, замечаю, как болельщики начинают
тянуться к выходу.
– Значит ли это, что болельщики всех шести лондонских клубов премьер-лиги
разные?
– Наверное, да. Вот «Челси» – это, как говорят, «аристократы». Хотя
бы по той причине, что «Стэмфорд Бридж» ближе всех лондонских стадионов
к центру города, в одном из престижных районов. А стадион «Чарлтона»
– на другом берегу реки, там живет другой контингент болельщиков.
КВАРТИРА В ЦЕНТРЕ
– Из центра Лондона не перебрались ближе к природе?
– Нет. Снимаем квартиру в центре. Это создает некоторые трудности,
в частности долго добираться до стадиона, и особенно до базы (больше
часа), зато удобно семье: мы недалеко от школы живем, замечательный
район между парками Холланд и Гайд. Всегда мечтал в центре жить.
И в Москве наша квартира тоже в центре. Спокойная жизнь меня не
устраивает – скучно. А так все рядом – театры, кино… И воздух в
центре Лондона, кстати, довольно чистый. Машины здесь другие – выхлоп
не тот. Для такого мегаполиса – и такой воздух! Лондон вообще чистый
город. И климат мягкий. Очень много зелени. Сейчас зима, а трава
зеленая.
– Читал интервью с женой Реброва – она просто гимн пропела Лондону!
– Моя жена, наверное, тоже пропоет. А мне просто нравится город,
футбол. Но и Бордо тоже нравился. Хотя это и не столица Франции,
там тоже свои прелести были.
– Пробки – такая же проблема в Лондоне, как в Москве?
– В общем, да. Здесь меньше машин, но уже дороги. Порой, если авария,
очень сложно объехать. Но водители очень корректные, поэтому все-таки
в Лондоне легче, чем в Москве.
– Час езды до базы на окраине города – не так много по московским
меркам…
– Действительно, немного. Но однажды я побил рекорд – добирался
три с половиной часа. Дорогу перекрыли, поехал по другой, объезжал,
объезжал… Хорошо я тогда был травмирован и должен был приехать не
на тренировку, а на лечение.
– Сменили имидж – теперь короткая прическа…
– Длинные волосы надоели. И думаю теперь – почему я раньше не подстригся?
Свежее выгляжу, моложе, в конце концов. Волосы не лезут в глаза,
и уход проще.
– С кого-то пример брали, когда волосы отращивали? Хипповали?
– Ну, немножко. Хотя косух не носил, браслетов металлических тоже,
не красил тенями глаза, но любил тяжелую музыку. И потом в школе
нам запрещали длинные волосы носить, ну вот после и оторвался…
– Говорят, у англичан особое чувство юмора?
– С юмором у них действительно все в порядке (смеется)!
– Русские анекдоты не пробовали рассказывать?
– Нет. Еще не так хорошо знаю язык, и, потом, российские анекдоты
специфические. Нужно знать российский фольклор, чтобы понять.
– Используют ли в английских клубах бани как средство восстановления?
– Нет. В какой-то степени мне этого не хватает. Я вообще очень люблю
баню – не только как средство восстановления. Но баня есть в спорткомплексе
«Челси» – турецкая и финская. Ходим туда с женой периодически.
– Как сейчас колено?
– Колено в норме. Играть буду.
О СБОРНОЙ
– Сейчас в России много говорят о том, кого пригласить тренером
в сборную. Но может быть, дело не в тренере, а в футболистах?
– Думаю, потенциал сборной России не ниже, чем у многих других команд,
которым мы на данный момент уступаем. У нас хороший, ровный коллектив.
Я не знаю, в чем причина. Хотя… Знаю, но не буду говорить.
– Ваше отношение к пению гимна.
– Это – по желанию. Когда начинается музыка, первые слова в голове
возникают: «Союз нерушимый…». Ведь родились мы все в Советском Союзе,
а живем теперь в России. Получается, родились в той стране, которой
уже не существует.
