Американский киногений Стэнли Крамер заметил: "Каждый
из нас автор собственного сценария под названием "Моя жизнь".
И только мы сами в состоянии расписать, как в нем будут развиваться
события". Советский аналог звучал проще и пафоснее: "Человек
- хозяин своей судьбы!" Если исходить из этого, то Александр
Бородюк упомянутой социстиной пока распоряжается вполне по-хозяйски,
стараясь не упускать ни одного шанса, которые, как откровенно поведал,
посылает ему сам Господь Бог.
НОСТАЛЬГИЯ В РАЮ
Начав футбольную жизнь еще мальчишкой в родном Воронеже, он затем
уверенным шагом удачливого форварда прошагал по ней с московским
"Динамо", оттрубил надежным полузащитником семь легионерских
лет в Германии, а завершил ее в тридцать девять(!), в роли либеро,
в самарских "Крыльях Советов". По ходу дела время от времени
призывался и в сборную, где, увы, дела у него складывались не шибко.
Зато в олимпийской добился того, о чем и мечтать не мог, - золота,
которое выиграл с командой Бышовца в Сеуле, став заслуженным мастером
тогда еще советского спорта.
В начале 90-х мы с известной в прошлом теннисисткой Анной Дмитриевой
и группой российского телевидения снимали в Германии фильм о зарабатывавших
там деньги наших спортсменах. Заглянули и к Бородюку в Гельзенкирхен.
Сняли сюжет, взяли интервью. Посидели за по-воронежски душевно накрытым
столом с тогда еще неведомым советским труженикам баночным пивом
и попахивавшим касторкой шнапсом. Посмотрели записанные на видеокассету
тамошние футбольные подвиги главы семьи, восседавшего на почетном
месте с только что родившейся махонькой Настенькой.
Очаровательная жена хозяина Галина со счастливой улыбкой металась
между кухней и гостиной, поднося все новые творения своего кулинарного
таланта. В воздухе просто витал дух благополучия и уверенности не
только в сегодняшнем, но и в послезавтрашнем дне. Я наблюдал всю
эту идиллию семьи русского профи, так удачно вписавшегося в быт
местных бюргеров, и про себя думал: вот ведь как судьба поворачивает
- приехал в чужую страну человек, и все у него есть. И ничего-то,
наверное, ему в этой сладкой жизни не надо. Вот почему, когда вдоволь
наговорившись, мы стали прощаться, я на всякий случай полюбопытствовал
у Александра, чего же больше всего хочет он, оказавшись в таком
раю. И, признаюсь, вздрогнул, услышав в ответ: "Домой".
Вот ведь как бывает...
Последние пять лет он осваивал новую профессию второго тренера,
с которой начал знакомство еще в Самаре, а продолжил в штабе национальной
сборной. Именно она и стала первой командой, которую Бородюк недавно
возглавил уже как старший.
КТО-ТО ЖЕ ДОЛЖЕН
- Ну, что, Александр Генрихович, поздравления с такой почетной должностью
принимаете? - начинаю я разговор.
- Принимаю. Как, впрочем и соболезнования, - невесело улыбается
Бородюк.
- Сочувствие, видимо, враги выражают?
- А вот и не угадали - друзья.
- Шутя, наверное?
- По-разному. Кто-то и всерьез говорит: "Ну, попал ты, Сашка,
в переплет".
- А вы сами как считаете?
- То, что за непростое дело взялся, ясно было сразу. Но и отказаться
не мог. Кто-то же должен был на этом этапе решиться на такой шаг.
- Что значит "на этом этапе"? До прихода зарубежного тренера-спасателя?
- Именно. Дальше, согласно контракту, я уже автоматически перехожу
работать в его тренерский штаб.
- Вас это не задевает? Все-таки не очень приятно сознавать, что
в твоих услугах нуждаются лишь временно и по необходимости.
- Если честно, ничего подобного даже в голову не приходило. Вопрос
стоял остро: как сегодня жить сборной? Несколько бесед с Мутко убедили
- дальше так продолжаться не может. Президент РФС дал понять, что
поиск того, кто бы мог заменить Юрия Семина, - дело не одного дня.
И пока он будет идти, времени терять нельзя: нужно готовить планы,
определиться с вызовами, составить расписания контрольных матчей
и сборов. Поэтому Виталий Леонтьевич и предложил мне возглавить
команду именно сейчас.
- Под вашим началом будет и молодежная сборная. Согласитесь, совместительство
весьма необычное.
- Пожалуй. Но и вполне приемлемое. Отборочный цикл чемпионата Европы
главная команда начнет только осенью. А молодежке за сезон предстоит
провести лишь два официальных матча. Так что времени должно хватить
на все.
- Насколько известно, контракт с первого раза вы подписывать не
стали.
- Было несколько пунктов, в которые попросил внести изменения. Принципиально
был только против приставки "и.о". Все остальное можно
отнести к деталям, без которых такое серьезное соглашение не подписывается.
- Финансовые гарантии вы, надеюсь, оговорили? А то ведь как бывает
- уходит по каким-то причинам тренер-иностранец, ему автоматом компенсацию
выплачивают. С нашим же стараются обходиться без этого - мол, и
так по-свойски сойдет.
- Поверьте, об этом думал меньше всего.
- А о том, что можете в новой должности потерять репутацию?
- Мне ее еще заработать нужно. Во многом из-за этого и дал согласие.
Но иллюзий на сей счет никаких не строю. Из сборной ведь мало кто
уходил героем. В свое время Константина Ивановича Бескова за второе
место на чемпионате Европы в Испании уволили. Правда, тогда команда
под флагом СССР выступала. Сейчас за такой результат с оркестром
встречали бы.
КАКАЯ РОМАНТИКА?
- Вам довелось и в советском футболе поиграть, и в нынешнем. Разница
большая?
- В сегодняшний пришли большие деньги, которые резко изменили отношения
между игроками, руководством клубов, тренерами. Вы можете себе представить,
чтобы тот же уважаемый Константин Иванович пришел к президенту и
со свойственной ему категоричностью потребовал то, что считает необходимым?
Получил бы в ответ отказ или, того хуже, был бы уволен за строптивость.
А в этом сезоне были случаи, когда команда вполне прилично выступала
в чемпионате, но с тренерами расставались. Вспомните уход Петракова
из "Москвы" или Стукалова из "Томи". Сейчас
российский футбол - большой и серьезный рынок. И этим сказано все.
- В советском футболе деньги играли меньшую роль?
- Значительно. Конечно, игрокам и тренерам было не безразлично,
за что гробить здоровье и нервы. Но материальная сторона главной
не считалась. Не существовало никаких контрактов, палат по разрешению
споров, трансферов, компенсаций за переходы. Мы знали, что положена
такая-то зарплата, такие-то премиальные. Ни больше, ни меньше. В
"Динамо" еще за офицерские погоны доплачивали. Но каждый
дорожил тем, что играет за клуб великого Яшина, гордился этим.
- Словом, денег было меньше, а романтики - больше.
- Если хотите. Но рыночные отношения оказались неизбежными. И сегодня
они правят футболом. За тяжелую, а моментами, как показывает жизнь,
и опасную работу нужно хорошо платить. Это реальность, в которой
прежней романтике уже вряд ли найдется место.
- Никогда не думали о том, что оплата труда футболиста не всегда
соответствует уровню его игры?
- Случалось. Но по законам рынка цена на дефицит всегда высока.
В нашем футболе все игроки на виду. Реальная стоимость каждого известна.
Но с введением нового лимита на легионеров она вполне может и возрасти.
Тем более в тех случаях, когда на игрока появляется спрос. Зная
об этом, он и сам начинает требовать себе особые условия.
- За кем же в таком случае должно быть последнее слово при его приобретении?
За тренером?
- Так было прежде. Теперь все частенько решает президент. Особенно
когда он одновременно владеет клубом. Идеальный же вариант - тот,
при котором президент учитывает мнение тренера и, исходя из этого,
принимает окончательное решение.
СОРАТНИК - ТОТ, КОМУ ДОВЕРЯЕШЬ
- Уж не намекаете ли на то, что при нынешних рыночных отношениях
тренер фактически бесправен?
- Он и прежде особыми правами не обладал. Вспомните, каких гигантов
в свое время увольняли, - Маслова, Бескова, Якушина, Лобановского!
То ЦК КПСС руку к этому прикладывал, то какой-нибудь обком с горкомом.
И никакие заслуги во внимание не принимались. Теперь идеология отсутствует
напрочь. Принцип один: в тебя вложены деньги - будь любезен, дай
результат. Да и имена тоже большой роли не играют. Не справляешься
с задачей - освободи место другому. Примеры Скалы и Жорже в "Спартаке"
и ЦСКА - лучшее тому подтверждение. И так во всем мире.
- Где выше степень тренерского риска - в сборной или в клубе?
- Клубная работа более уравновешенна. У тебя впереди целый сезон,
в течение которого можно что-то подправить, усилить, изменить в
турнирной стратегии, тактике. В сборной на это практически нет времени.
Здесь приходится работать с листа, без права на ошибку. Ведь от
главной команды страны ждут только побед. И этим сказано все.
- Для вас приглашение четыре года назад в сборную стало неожиданностью?
- Еще какой! Вот уж о чем ни думал ни гадал. Почти сразу же после
того, как ушел из Самары, позвонил Газзаев и предложил стать его
помощником в сборной. Согласился не раздумывая.
- Звонок был сделан по старой динамовской дружбе?
- Не сказал бы. Да, мы играли вместе, неплохо на поле понимали друг
друга, но не более. Знаете, есть такое высшее определение человеческой
порядочности, когда про кого-то говорят: "Вот при нем можно
обсуждать любые темы". Это означает стопроцентное доверие.
Наверное, Валерий Георгиевич посчитал, что я из таких. А значит,
можно во всем рассчитывать на мою поддержку.
- Это главное при выборе соратников по тренерскому штабу?
- Вне всякого сомнения. Не мною придумано - жизнью.
- По такому принципу и вы набираете сейчас собственную команду помощников?
- По-иному и быть не может. Вот почему очень надеюсь, что ими станут
Виктор Лосев и Игорь Колыванов, с которыми не один год делил динамовский
футбольный хлеб. Очень хотел бы, чтобы компанию нам составил и Игорь
Чугайнов. Но боюсь, что этому помешает его загруженность в юношеской
сборной.
- Не опасаетесь, что в работе с национальной сборной в какой-то
момент можете ощутить нехватку опыта?
- Надеюсь, этого не произойдет. И уж если принято решение пойти
по иному пути, то почему бы нам не рискнуть? Те же Лосев с Колывановым
играли и тренировались у классных тренеров. Многому у них научились.
Сейчас появился шанс проверить себя в большом серьезном деле. Для
сборной это тоже вариант.
- Не было мысли подстраховаться и сохранить тех, с кем трудились
в ней до этого?
- Это оказалось практически невозможно. Игнатьев вместе с Семиным
ушел в "Динамо", где дел у обоих по горло. Хватает их
и у Долматова, который в новом сезоне решил полностью посвятить
себя "Шиннику". Жаль, конечно. Работа с ними многому меня
научила.
ПО ЛЕНИНСКОМУ ПРИНЦИПУ
- Учиться, учиться и учиться... Сей мудрый ленинский призыв в нашем
разговоре уже прозвучал не раз. Это участь любого "второго"
тренера?
- Я бы сказал, любого тренера вообще, независимо от ранга. Живя
в футбольном мире, ты ощущаешь, что время от времени он меняется.
Как и сама игра. И если не следить за этим, не учиться новому, неизбежно
окажешься на обочине. Многие удивлялись тому, как изменились некоторые
тренерские взгляды Газзаева, в какой футбол заиграл его ЦСКА после
того, как он сменил Жорже. А я помню, как еще игроком он постоянно
что-то искал, чему-то учился. И, как видим, продолжает это делать.
- Кто больше остальных помогал вам осваиваться в сборной?
- Да, наверное, все. Тот же Газзаев, с которым я в ней начинал.
Потом Ярцев, Семин. Про Игнатьева с Долматовым уже говорил. Для
меня это был совершенно новый, незнакомый мир. Кстати, за то, что
я относительно безболезненно сумел обрести в нем себя, особая благодарность
Вячеславу Колоскову и Александру Тукманову. Словом, небезразличен
оказался всем. И в этом мне несказанно повезло.
- Но вряд ли можно считать везением то, что, приходя в сборную,
каждый из новых главных оставлял вас в команде помощником. Выходит,
все считали Бородюка человеком, "при котором можно обсуждать
любые темы"?
- Возможно, так оно и было.
- А возглавить какой-нибудь клуб высшей или первой лиги за это время
не предлагали?
- Конкретно - нет. Все было на уровне разговоров. Единственным,
от кого поступило реальное предложение, был Семин.
- И вы отказались! А как же динамовские гены? Да и зарплата, поди,
была бы приличнее... Побоялись, что, согласившись, можете попасть
в категорию "вечно вторых"?
- Повторяю, я принял условия Мутко только потому, что кто-то должен
был это сделать. Именно сейчас. И Юрий Павлович меня понял.
- Нет сомнений по поводу того, как примут вас игроки сборной? Ведь
за эти годы они привыкли видеть Бородюка только в роли помощника.
Не случайно кое-кто объясняет неудачи "Локомотива" тем,
что в нем в таком же положении, как и вы сейчас, оказался Владимир
Эштреков.
- Все будет зависеть только от меня самого. Очень важно выбрать
такую линию поведения, чтобы игроки почувствовали: им предстоит
работать с человеком, который, став старшим тренером, нисколько
не изменился. Что касается "Локомотива" и Эштрекова, то
не вижу здесь никакой связи. А теория о том, что второй не способен
стать главным, надумана. Что тогда прикажете говорить о Дель Боске
или Моуринью?
- Уж не пытаетесь ли таким образом себя подбодрить?
- Не вижу в этом нужды. Да, есть определенные сомнения, какое-то
волнение. Но это обычное состояние любого тренера, где бы и кем
бы он ни работал.
ПОБОРОТЬ ОБИДУ
- Что скажете футболистам на первом собрании?
- Вместе с Олегом Блохиным и Анатолием Байдачным мне довелось побывать
в Стокгольме на тренерском конгрессе. Там очень понравилось выступление
шведа Лагербека, вспомнившего, как на чемпионате мира в Японии он
перед первым матчем сказал подопечным: "Вас в команде ровно
двадцать два. И все знают, что на поле могут выйти только одиннадцать.
Я бы рад изменить правила, но это не в моих силах. Поэтому каждого,
кто может оказаться в запасе, прошу подумать и решить, сможет ли
он побороть обиду и продолжать дальше жить нашей общей идеей победы".
Вот с этого и начну.
- А как сами, будучи игроком сборной, реагировали на то, что вас
не ставят на игру?
- Что греха таить, обижался. Но в то же время понимал: если это
делает Лобановский, то все по справедливости. Валерию Васильевичу,
в отличие от некоторых его коллег, верил во всем. Потому, если он
требовал, готов был выйти на поле даже на минуту. Как видите, опять
же все зависит от отношений между футболистом и тренером.
- Но, согласитесь, какими бы тесными они ни были, не этим определяется,
кого приглашать в сборную?
- Безусловно. Главным критерием по-прежнему остается регулярное
выступление футболиста за клуб и уровень его игры.
- Каряка с Семаком в отличие от Смертина в "Чарльтоне"
сейчас не часто попадают в состав "Бенфики" и "ПСЖ".
Означает ли это, что их может не оказаться среди вызванных на первый
контрольный матч с Бразилией?
- Обязательно будем внимательно следить за Андреем и Сергеем. Надеюсь,
что к марту отношение к ним в клубах изменится. И они сыграют в
Москве.
- А если, не дай бог, все останется по-прежнему?
- К сожалению, тогда от их услуг придется временно отказаться. В
противном случае меня просто не поймут.
- Какими видите перспективы в сборной Аленичева с Титовым, для которых
минувший сезон оказался достаточно непростым?
- То, что Дмитрий и Егор остаются классными мастерами, не обсуждается.
Все будет зависеть от их игровой формы и состояния. Поэтому оба
- по-прежнему кандидаты в сборную. Как и их партнеры Бояринцев с
Павлюченко, которые в силу разных причин тоже не всегда оказывались
в составе. Вот это настораживает.
СЕМЬ ЛЕГИОНЕРСКИХ СЕЗОНОВ
- Похоже, сомнения - постоянные спутники любого тренера. А Бородюка-игрока
они так же часто посещали? Ну, скажем, когда собирались в Германию?
- В тот момент - нет. Меня ведь сначала в Италию сватали - в "Болонью",
в "Геную". А потом вдруг вызвал председатель Центрального
совета "Динамо" Валерий Сысоев и заявил: "Едешь в
"Шальке". Я особо и не сопротивлялся. Мне уже было двадцать
восемь, и я понимал - это мой последний шанс.
- Потом жалеть не приходилось?
- По большому счету нет. Конечно, какие-то текущие трудности, случалось,
возникали. Не без этого. Но все равно семь легионерских лет в Германии
вспоминаются с теплотой.
- Они сделали вас обеспеченным человеком?
- Лишь в какой-то мере. Миллионером я оттуда не вернулся.
- Неужто так мало платили?
- Тогда в сравнении с тем, что имел в Союзе, считал, что много.
А сегодня кому-то это уже покажется грошами. К тому же я не шибко
силен был в контрактных нюансах. К примеру, не подозревал, что при
переходе в новый клуб полагаются бонусы. Ну и много еще всякого.
Уже поиграв, узнал, что в "Шальке" получал чуть ли не
самую маленькую зарплату.
- И это несмотря на то, что два года подряд были лучшим бомбардиром
команды?
- А в сезоне-92/93 еще и входил в тройку лучших игроков бундеслиги
в амплуа "под нападающим". Правда, к тому моменту мои
финансовые условия заметно улучшились.
- Это было вашим постоянным местом на поле?
- До прихода на тренерский пост Бергера, сменившего легендарного
Латтека. С первого же дня он заявил, что намерен все поменять: вывел
меня из состава, отказался от использования полузащитника "под
нападающим", стал применять схему с двумя опорными хавбеками.
Этот эксперимент сразу же стоил команде двух поражений - от "Штутгарта"
и дортмундской "Боруссии", на игру с которой после жесткого
разговора с тренером я ехать отказался. Дело кончилось вызовом к
президенту, штрафом и моей недельной самоволкой в Москву. Затем
конфликт удалось уладить. Но я понял: ситуация требует ухода. И
через месяц уже оказался во "Фрайбурге", с которым затем
завоевал бронзовые медали.
- Подобные ситуации еще с кем-то из тренеров возникали?
- Ни разу. Бергер - неприятное исключение. Со всеми остальными -
Фишером, Нойрурером, Латтеком, Шульте проблем не было никаких. Особенно
интересно работалось с Удо Латтеком, приводившим к победам таких
монстров, как "Реал", "Барселона", "Бавария".
Очень своеобразно он реагировал на результаты матчей: в случае выигрыша
мог на радостях дать нам целых три выходных дня, если же проигрывали,
то не получали даже одного, переходя на трехразовые тренировки.
"Не навреди!" - вот был главный девиз творчества Латтека.
По-моему, очень мудро.
- С партнерами ладили?
- Без проблем. Играть с ними было одно удовольствие. Мюллер, Андербрюгге
и Тон за немецкую сборную выступали, Михайлович - за югославскую,
датчанин Кристенсен выигрывал чемпионат Европы, а вратарь Леманн
сейчас в "Арсенале". Согласитесь, достойная компания.
- Отношение к местным и к легионерам было одинаковым?
- К сожалению, нет. К своим тренеры помягче относились. Чуть у кого-то
из них какая жалоба на здоровье, тут же от занятий освобождали.
А если ты иностранец, только попробуй заболей или травму получи
- потом разговоров не оберешься.
- У вас такие моменты бывали?
- Случались. Одних только операций перенес пять: связки, пахи, разрывы
мышц - целый букет неприятностей. Причем несколько серьезных травм
получал на тренировках, в которых за место в составе бились почище,
чем в игре. С одной из них и начал карьеру в "Шальке".
В первом же матче с "Вердером" вышел один на один с вратарем,
а тот мне - шипами в живот. До конца доиграл. И уже потом, прямо
в раздевалке, врач с десяток швов наложил. После того случая меня
болельщики сразу зауважали.
- Прозвище Горби от них пошло?
- Скорее всего. Я долго не мог понять, откуда они его взяли. То
ли популярность Михаила Сергеевича сработала, то ли реклама местной
водки, названной в его честь.
- Во "Фрайбурге" вас так же звали?
- Бывало. Но его болельщики в отличие от фанатов "Шальке"
оказались намного спокойнее и выдержаннее. Примерно такой же характер
был и у тренера Финке. Личность, доложу я вам, интереснейшая. Ни
минуты покоя! Десятками дел занимался помимо работы с командой -
селекцией, строительством стадиона, борьбой с нарушителями дисциплины.
Он мне чем-то нашего Найденова напоминал. К тому же психолог отличный.
Точно знал, как в какой ситуации себя вести. Кстати, за свои шестнадцать
лет во "Фрайбурге", который и по сей день возглавляет,
он вполне достоин места в Книге Гиннесса.
ВСПОМИНАЯ ЛОБАНОВСКОГО
- Семь лет в одной стране - срок немалый. Не было мысли остаться,
тем более что дочка Настя родилась уже в Германии?
- Даже ни разу не возникало. А вот по дому скучал постоянно. Порой
очень сильно. Вроде бы все шло ничего - игра получалась, болельщики
любили, с начальством ладил, деньги платили - но в Россию тянуло
страшно. Причем вернуться хотел именно в "Динамо".
- Где вас, как выяснилось, не особенно и ждали?
- Вспоминать неприятно, но так оно и было. Зато сразу же протянул
руку Семин. И пару хороших сезонов в "Локомотиве" помогли
забыть чувство досады, возникшее по возвращении. Да и в "Крыльях"
с Тархановым все получалось. Там впервые и за тренерское дело взялся.
- Российский футбол случается с немецким сравнивать?
- А зачем? Сравните их рейтинги - и все станет ясно. Это вовсе не
означает, что наш чемпионат слабее или менее интересен. Просто подход
к футболу здесь и в Германии разный. Там он основательный, продуманный.
А у нас, если так можно выразиться, стихийный. И этим все сказано.
- Чем же тогда объяснить кризис, в котором оказались немцы?
- Прошло время поколения Клинсманна, Маттеуса, Бреме, Заммера, Мюллера,
Кепке. А за ними оказалась пустота. Теперь нужно набраться терпения
и ждать, когда на смену прежним звездам придут новые. Когда-то нечто
подобное происходило в Голландии после ухода Гуллита, ван Бастена,
Райкарда. Выяснилось, что немцы к этому не готовы. Началось шараханье.
Вдруг обнаружилось, что в их футболе засилье легионеров. Начали
менять тренеров сборной.
- Почему бы им было не воспользоваться услугами, скажем, Хитцфельда?
- Не исключаю, что Оттмар не хочет рисковать своей блестящей репутацией.
Может, потому и от киевского "Динамо" отказался. Думаю,
и российский чемпионат его вряд ли привлечет.
- Коли вы коснулись нашего первенства, может, выскажетесь по поводу
того, насколько закономерны его итоги?
- Они более чем логичны. ЦСКА победил по всем компонентам, имея
самый сбалансированный состав, ярких исполнителей, стабильную, хорошо
поставленную игру. В основе этого - идеальный союз президента и
главного тренера. Взаимное доверие и полное понимание Гинера и Газзаева
- ярчайший пример того, чего можно добиваться при таких отношениях.
Серебро "Спартака", если так можно выразиться, добыто
на зубах. Команда билась за него отчаянно. Особенно в концовке,
занимаясь по ходу и поисками игры, которая, возможно, еще далека
от той легкой, непредсказуемой, что показывала команда во времена
Романцева. Но нельзя забывать, что у Старкова свое видение современного
футбола. И именно оно определяет сегодня игровой стиль его клуба.
Сдачу позиций "Локомотива" нельзя считать провалом. В
жизни любой команды случаются непростые времена. Минувший сезон
стал таким для железнодорожников. Тренерская смена, череда травм
лидеров, потеря ведущего форварда - все это и заставило отступить.
Так что, на мой взгляд, все логично и по делу.
- Нет ощущения, что без неожиданностей чемпионат оказался слегка
пресноватым?
- В таких случаях Лобановский обычно говорил: в настоящем футболе
неожиданностей быть не должно.
- Частенько Валерия Васильевича вспоминаете?
- Бывает. Гениальный был человек, царствие ему небесное. А тренер
- великий! Он ведь меня в восемьдесят шестом к себе звал. Я тогда
отказался - не представлял, как из "Динамо" уйду. Через
пару лет вновь этот вопрос всплыл. Даже в Киев на переговоры съездил.
Тогда у меня уже был повод сменить клуб. К сожалению, переход не
состоялся - помешали некоторые обстоятельства. Но с Лобановским
отношения не испортились. Уже потом, на прощальном матче Блохина,
он меня заверил, что, где бы я ни играл, на чемпионат мира в Италию
возьмет обязательно. И обещание выполнил. Недавно, когда с динамовскими
ветеранами в Киеве играли, на могиле у него с ребятами был. Постояли,
помянули. Еле слезы сдержал...
- А вы в своей футбольной жизни вообще когда-нибудь плакали?
- Еще двенадцатилетним мальчишкой. В Туле, на турнире "Кожаный
мяч", мне как лучшему нападающему должны были вручить мяч с
автографом самого Яшина. И вдруг в нашей команде обнаружили "подставу".
Вот тогда я от досады и заплакал.
