ЕВГЕНИЙ КУЧЕРЕВСКИИ: ВЫБОРЫ ТРЕНЕРА СБОРНОЙ СССР
Я ВЫИГРАЛ - 37:4. ВОТ ТУТ-ТО И ВКЛЮЧИЛИСЬ БЫШОВЕЦ С КОЛОСКОВЫМ
Имя этого тренера на слуху не только у современных
любителей футбола, но и у болельщиков со стажем. Именно под его
руководством "Днепр" в конце 80-х вышел в число лидеров
союзного чемпионата, достойно выступал и на международной арене.
Затем долгое время Евгений Кучеревский работал в России. Сначала
с олимпийской сборной, затем с тульским "Арсеналом", волгоградским
"Ротором" и "Торпедо-ЗИЛ". В 2002 году он снова
вернулся в Днепропетровск, и его работа уже дала зримые результаты.
"Днепр" в прошлом году стал бронзовым призером чемпионата,
превратился в базовую команду сборной Украины. На просьбу об интервью,
которое состоялось на очень симпатичной базе "Днепра",
Евгений Мефодьевич ответил согласием. Более того, выделил для общения
больше времени, чем обещал.
Мы первыми в Союзе перестали быть "инструкторами"
- Четыре гола, как вы вернулись в Днепропетровск. Довольны ли вы
тем, как проходит работа?
- Прежде всего, я доволен тем, что вообще вернулся. Сколько же можно
блуждать по белому свету? Работа, как и во всех командах, бывает
лучше, бывает хуже. Все зависит от руководства, поставленной задачи
и ее выполнения. Так что жаловаться не на что.
- Многое ли с тех пор изменилось?
- Когда я вернулся, сложилось впечатление, что как будто и не уезжал.
Была та же база, поля, которые, правда, стали еще хуже. Но за последнее
время наметился прогресс. Три поля отличных, в прошлом году стали
строить новую базу, на старой сделали жилой корпус, построили домики.
Откровенно говоря, это не моя заслуга, а руководства клуба, учредителей
и спонсоров. Правда, надо было ходить и доказывать, объяснять, для
чего это нужно, убеждать, что подобное делается во всех командах,
поскольку является необходимым условием роста.
- Тяжело пришлось?
- Я бы не сказал. Трудности были в первый год, когда база передавалась
в долгосрочную аренду главному учредителю "Приватбанку"
- это было обязательным условием, поскольку директор сказал, что
должен чувствовать себя полноправным хозяином. Уже есть сауна, тренажерный
зал, хорошее кафе, восстановительный медицинский центр, закуплена
современная аппаратура...
- С каким поколением вам было работать труднее: с прошлым или нынешним?
- Тяжело ответить однозначно. Объективно все равно не скажешь, а
придумывать тоже ничего не хочу. Время изменилось, это же касается
и страны, людей, а также менталитета футболистов. Нас же воспитывали
совсем в другом духе. В основном на лозунгах, патриотизме. Сейчас
все оценивается деньгами. Процентов на 80 присутствует профессионализм,
а раньше мы были любителями: все скрывалось, где и что выплачивалось,
у каких меценатов. Но даже в той ситуации, учитывая жизнь обычных
людей, футболисты жили привилегированно, поскольку у них, например,
была возможность выбирать жилье. К тому же футболистам нелегально
продавали (!) машины, а они, в свою очередь, копили деньги для того,
чтобы затем по спекулятивной цене ее продать и заработать какие-то
средства. Руководство умышленно шло на это для того, чтобы поощрить
футболиста. Украинских городов, предоставлявших подобные условия,
было три: Киев, Харьков и Днепропетровск. А вот в тот же Донецк,
к примеру, мало кто хотел ехать - там ведь еще и грязь, уголь, пыль.
Кому это было нужно?
Сейчас же футболист уже по контракту просто получает деньги, и те
игроки, которые находятся полтора-два года в команде, достаточно
уверенно себя чувствуют в материальном плане. Как говорится, слава
Богу! Но есть и вторая сторона медали: нынешняя жизнь портит игроков,
они перестают трудиться, поскольку почивают на этом контракте. К
сожалению, правовая система у нас не усовершенствована, у футболистов
есть агенты, но нет ни одного юриста, который должен ему подсказывать,
заниматься юридическим разбором контракта - а ведь это самое главное.
К тому же создали такое положение, что футболисту все обязаны, и
он всегда прав. Тренеров могут по три-четыре раза на год поменять,
а футболист защищен. Поэтому они и ведут себя так, а футбол растет
очень медленно. У меня был не один случай, когда футболист приезжает,
пашет по полной программе: собранный, любо-дорого смотреть. Как
только контракт подписал - все. Я ни одному уже задавал вопрос:
может это не ты, вместо себя брата прислал или родственника? Контракт
подписал и выдохся! И сразу же половина профессиональных качеств
теряется.
- А ведь в свое время "Днепр" стал первым клубом, который
перешел на хозрасчет, и футболисты первыми в Советском Союзе из
любителей превратились в профессионалов...
- Это уже о многом говорит. Мы перестали каждому чиновнику кланяться.
Ведь чтобы купить телевизор, мебель или какие-либо вещи надо было
идти и просить. То же касалось и премиальных. Можете себе представить:
680 рублей давали на всю команду за выигранный матч и это притом,
что народ придет на матч, а в кассе команды будут деньги. Мы и ставили
вопрос перед Колосковым, комитетом, чтобы разрешили тренерам самим
решать. Поэтому и создали свой профессиональный футбольный клуб.
Как только это задумали, мы пошли к Егору Кузьмичу Лигачеву в ЦК
КПСС, который одобрил весь этот проект. Завод стал генеральным спонсором,
и при наличии денег мы могли ими распоряжаться так, как считали
нужным. Все это было прописано в положении футбольного закона, по
которому мы жили. Футболисты стали уверенно себя чувствовать, ведь
бывали такие случаи, что раньше игрока могли вызвать в милицию или
прокуратуру и спросить, где ты получаешь деньги, теперь же появились
трудовые соглашения. Правда, полтора года пришлось добиваться того,
чтобы в книжках писали не "инструктор по спорту", а "футболист".
Затем уже к нам стали приезжать со всех городов страны с целью узнать,
что это за профессиональный клуб. Приезжали из Находки, Хабаровска,
Москвы, Ленинграда...
Кучма сказал: "Ты мне объясни, что такое футбол..."
- Насколько известно, Леонид Кучма, будучи директором завода, и
познакомился с футболом благодаря тому поколению Днепра"...
- В принципе да. Когда Макаров ушел на пенсию, а Кучма стал директором
завода, я приехал к нему на прием. Он посадил меня в кресло и говорит:
ты расскажи мне, что такое футбол, хочешь не хочешь, но мне нужно
на него ходить, я ведь директор завода, а это моя команда, и я не
хочу выглядеть смешным. Я ему и рассказал кое-какие нюансы и детали.
Леонид Данилович мне и говорит: когда надо - звони, если нужно чего-то
решить - приходи, желательно утром, я обещаю, что мешать тебе не
буду, в чем надо - помогу, если это будет в наших силах. Признаться
честно, это были золотые слова. Тогда ведь завод на полную мощь
работал, выпускал ракеты, и уделять время футболу было сложно.
- Какое впечатление он производил?
- Золотой мужик! Скромно приедет, пообщается с командой, затем и
домик перевезли его на базу. Один раз приехали с друзьями из командировки,
послали их в сауну, дали им массажистов, пообедали, поехали на футбол,
а "Днепр" еще и выиграл. Он мне на следующий день заявил:
ты знаешь, я спал, как младенец, а во-вторых - я как будто на свет
народился, снял стресс и получил удовольствие. Стоит отметить, что
в команду он никогда не лез, правда, и вопросов никаких не было,
ведь "Днепр" играл прилично. Лично мне с ним легко было
работать, не было никаких сложностей, человек все понимал, а на
заводе его уважали. Был добрый, отзывчивый и главное - порядочный.
- Поддерживали с ним отношения, когда он стал президентом страны?
- И когда премьером был - тоже. В прошлом году, когда выиграли у
киевлян по пенальти в полуфинале Кубка Украины, он зашел к нам в
раздевалку вместе со своей женой и тогдашним премьером Виктором
Януковичем, и поздравили нас. Когда на стадионе встречались, постоянно
обнимались. Помню, был момент на похоронах Лобановского. Вышел из
машины, увидел меня, подошел, поговорили. Одно могу сказать: он
меня не забыл. Можно было, конечно, пробить себе что-то через президента,
но я решил этим не злоупотреблять. Помню, когда работал в Москве,
мне звонят и говорят, что сейчас буду разговаривать с президентом.
"Я думал, он за границу уехал, а он в Москве. А ну давай, возвращайся!
Я твоей фамилии здесь не вижу..." Я ему ответил, что работа
здесь нормальная, что не стоит волноваться...
Либо в Сибирь, либо в Киев...
- В 80-е годы "Днепр" был одним из лидеров советского
футбола. Каков главный фактор этих достижений?
- Очень хороший был местный костяк. Те, кто приходили, очень тяжело
вписывались в состав и в игру. Но очень хорошая была школа: все
были объединены одной целью. К тому же они возвращались именно в
Днепропетровск. В других городах жили на базе, а здесь - дома. У
команды был сильный дух. О деньгах вообще не шел разговор, было
стремление прогрессировать. По 16-17 человек уезжало в молодежные
и олимпийские сборные.
- Тяжело было тягаться с Москвой?
- Нет. В кулуарах, может, и были политические игры, могли кого-то
достать на местном уровне, но на нас никто не давил. Не стоит забывать,
что у нас же не только Москва была, но и Киев.
- А то что впереди Киева порою шли, не испытывали неудобств?
- Испытывал. Брали меня "под колпак", но я их посылал.
Присылали сюда председателя Федерации футбола, который готовил почву,
чтобы Киев выиграл. Щербицкий ведь был главный босс, который хотел,
чтобы Киев всегда был первым. Лобановский, помню, приехал, а мы
их обыграли с Протасовым и Литовченко. Мне на следующий день звонят
и спрашивают, как это я обманул Лобановского. На что мне пришлось
ответить: я главным тренером работаю третий год. Вы можете себе
представить, как я могу тренера с таким опытом обдурить? Меня потом
даже в пример ставили.
- Лично для вас было делом принципа обыграть Киев?
- Нет. У меня был принцип всех обыгрывать, набирать очки, стремиться
достичь максимального результата.
- Насколько трудно было удержать Протасова и Литовченко? Как отнеслись
к их уходу в киевское "Динамо" лично вы?
- Если говорить о ребятах, то они вели себя нормально, предоставив
решать этот вопрос руководству клуба. Их хотели забрать еще летом
1987-го, но у них была защита диплома, а поскольку оба игрока были
еще на учебе, их не могли забрать в армию. Мы договорись, что до
конца сезона они доиграют, после чего вернемся к этому вопросу.
В дальнейшем их начали пугать: не пойдете в "Динамо",
будете в Хабаровске служить или в Сибирь сошлем, будете с винторезом
ходить и футбол забудете. Я им сказал, что если будут напрягать,
надо идти в "Динамо". Ведь это Киев, Украина, своя республика.
К тому же Лобановский - главный тренер сборной, в которой вы будете
играть. Сезон закончился, позвонили и сказали: собирайтесь, езжайте.
- Насколько помнится, не обошлось без паники...
- Конечно, был ажиотаж, ведь они мальчишками выросли, дошли до сборной
СССР, а что касается паники, то народ если поймает кого за хвост,
то это надолго. Возьмите, к примеру, нынешнюю сборную Украины: кроме
Шевченко у нас никого не существует! Еще чуть-чуть Воронин. Это
какая-то притча или менталитет в народе, что обязательно должны
быть кумиры. Мы же собрались после Нового года, поговорили, после
чего я им сказал: у нас было два лидера, теперь эту роль на себя
может взять любой из вас, выходите из тени. Вам предрекают борьбу
за выживание, так докажите, что можете бороться за призовое место!
Никому не кричите о планах, выходите и играйте. Когда мы стали играть
в более комбинационный футбол, народу понравилось, и отчаяние прошло
быстро.
Отказался я тогда под Садырина копать
- Лично вы с какими чувствами вспоминаете чемпионат СССР?
- С добрыми. Честно сказать, присутствует и ностальгия. Ведь в Союзе
играли хорошие клубы с разными школами. Это было шикарно, но, к
сожалению, все ушло в эпоху и этого не вернуть. Иногда встречаемся
в еврокубках, но тогда мы там играли круглый год, это был неформальный
чемпионат Европы.
- В 1990 году вы были среди кандидатов на пост главного тренера
сборной СССР. Что же все-таки произошло тогда?
- По этому случаю одно могу сказать: мафия бессмертна!
- Что вы имеете в виду?
- Собрался Тренерский совет, который был очень в почете и прислушивались
к нему очень сильно. Лобановский был его председателем. Когда чемпионат
мира в Италии закончился, и Лобановский сказал: тренерский штаб
уходит, и я буду доволен, если Кучеревский станет главным тренером.
На Тренерском совете все единогласно проголосовали за мою кандидатуру.
Оставалось на следующий день собрать исполком и утвердить ее. Но
за эту ночь началась возня, стали доставать Колоскова из Спорткомитета,
правительства. Бышовец побежал по своим знакомым, обошел всех членов
исполкома, стал все рассказывать и вносить коррективы. Самое интересное,
что тренеры предложили устроить банкет по случаю моего назначения,
но, зная Бышовца, у меня было плохое предчувствие.
- Что же было дальше?
- Прихожу, а на меня Колосков и компания глазами смотрят, что-то
мычат и ничего не говорят. Я ему: алло, гараж, я свою кандидатуру
снимаю! Они мне: ты что, тебе сейчас надо выступить на исполкоме
с программой. Я выступаю, а мне задают вопрос: а где вы будете жить
в Москве? Нормальный вопрос для главного тренера сборной? А там
мои знакомые были из Израиля, которые сказали, что мы ему дом купим.
Словом, я свою программу прочитал, всем понравилось. Выходит Бышовец
и начинает что-то мычать, "да я", "да это",
"да то". Прошло голосование, и за полчаса поменяли счетную
комиссию. Вместо Куликова во главе стал Парамонов. Помню, как Лобановский
встал в коридоре и закричал: все, пошла подтасовка, нас игнорируют...
В итоге якобы выбирают Бышовца. Я не стал ни на кого обижаться.
Сел на самолет и улетел. Так смешно стало... Потом узнал, что урну
даже не считали, Колосков сказал так сделать. Затем мне звонят и
говорят: ты знаешь, какой счет? 37-4 в твою пользу. Те же старики
мне рассказывали, что голосовали за меня. И Якушин, и Качалин в
отношении Бышовца сказали, что "терпеть его не можем".
Словом, голоса подменили, а Колосков собрал всех в кабинете и сказал,
что если информация выйдет, я вас всех уволю. Прошло время, Никита
Павлович, с которым я перестал разговаривать, стал мне подкаты делать.
Колосков на совещаниях говорил мне: "Да ладно, ты понимаешь..."
Стали кое-какие детали проясняться, на что я ответил, что обиды
не держу, а это уже история. Но у меня в жизни было много таких
случаев, поскольку я не нахальный, не хочу куда-то влезть. Я мог
стать тренером сборной и в 1994 году после поражения во втором матче
чемпионата мира от шведов, но я очень уважал Пашу Садырина, который
был моим другом... Меня вызывают и говорят, что утром меня назначают
главным тренером. Я говорю: нет, приедем в Москву, будете решать,
разбираться. Сейчас вы меня за кружкой пива назначите, а затем сделаете
из меня клоуна. У меня есть олимпийская сборная, которая меня вполне
устраивает.
- Что вас заставило уйти из "Днепра"?
- Прежде всего - время, я ведь работал уже много лет с командой.
К тому же ввиду развала Союза была неопределенность и хаос. Некоторые
футболисты меня просто предали. Впервые за шесть лет у меня не было
желания с ними работать, общаться, смотреть в глаза. Проиграли два
матча таджикам и узбекам, а запустили слух, что кто-то игру продал.
Кто тогда мог покупать, когда стало ясно, что будет развал чемпионата,
и вылет никому не грозил. Я же считаю, что они проявили безволие.
- Из серии какая разница, одиннадцатое место занимать или шестое?
- Именно. Только для меня это - разница. Я пришел в эту команду,
когда она была на одиннадцатом месте, после чего мы боролись только
за высокие места. Подобные удары я воспринимаю болезненно, долго
не могу простить человека, словом - тяжелейшее испытание. А тут
как раз подоспело предложение из Туниса. Когда пришел к Кучме и
рассказал обо всем, он так и сказал: вижу, что ты устал, поезжай
- поработай. Хотелось просто уехать в другую страну, пожить с другими
людьми. Тогда же вообще было в новинку, что тренер едет работать
за рубеж.
