ЮРИЙ СЕМИН: ФУТБОЛ Я СЛИШКОМ ЛЮБЛЮ, ЧТОБЫ ОТ НЕГО
ЗАКРЫВАТЬСЯ
Лавочка возле здания РФС на Лужнецкой набережной – потрясающая площадка
для изложения долгожданного мастер-класса главного тренера сборной
России. Деревянная, с облупленной краской. На ней Семин смотрелся
очень здорово. Он улыбался, глядел собеседнику в глаза, даже не
обращал внимания на гудки своего мобильника. Такого Юрия Палыча
нынче увидеть трудно. Официоз «заедает»…
КАК НЕ ПОТЕРЯТЬСЯ МЕЖ ДВУХ ЖИЗНЕЙ? ПОСМОТРЕТЬ НА ПРЕЖНИЕ ОБИДЫ ПОД
ДРУГИМ УГЛОМ
– Повесить бутсы на гвоздь и не потерять себя. Это проблема?
– Еще бы! Мне очень помогло реальное осмысление жизни. Новой жизни.
Еще вчера я жил по чьей-либо указке: мне говорили, когда нужной
выйти на тренировку, когда пойти пообедать и заглянуть в денежную
кассу… Та жизнь довольно резко оборвалась. И самым сложным на первых
порах было забыть ее. Я четко решил для себя, что необходимо отстраниться,
но получилось, что решать эту задачу мне приходилось ежедневно.
Каждый день я просыпался, вставал и собирался на зарядку, на футбольное
поле. Пытался себя развеять. Некоторое время я просто не мог быть
другим. До меня поначалу элементарно не доходило, что теперь все
по другому…
Вот так и уговаривал себя, что не будет больше за
мной ухода, не будет никакой няньки… Нужно было принимать самостоятельное
решение. И я пошел в Высшую школу тренеров. На тот период она представляла
собой вуз очень хорошего уровня. Не знаю, какова ситуация в данный
период, но тогда я получил очень много знаний. Учился и одновременно
переворачивал в своей голове сознание – убеждал себя, что футбол
движется вперед, и не может старшее поколение играть лучше молодого.
Во всем спорте бьются рекорды, а футбол с каждым годом становится
сложнее. Поэтому все прежнее необходимо было забывать. Все, кроме
одного: отношение тренера к игроку. Включая те моменты, которые
тебя, еще игрока, когда-то обижали. Такие вот мысленные возвращения
являлись единственными конструктивными элементами прошлого. В остальном
я смотрел в будущее.
Я никогда не говорил своим футболистам, что предыдущие поколения
играли лучше, и им во всем нужно брать с них пример. С психологической
точки зрения, это может помешать настроить команду должным образом.
– Тем не менее, вам, тренеру, наверняка было трудно объяснять свою
позицию ровесникам-игрокам?
– Я делал акцент на конкретный сегодняшний день, и тема невеликой
разницы в возрасте отходила далеко. Наверное, старшие футболисты
должны быть уравнены в тренировочной работе с молодыми. Нагрузки-то,
естественно, разные присутствуют, но КПД, отдача игрока должны быть
одинаковыми. Конечно, ветеранов мы обязаны уважать, относиться к
ним с большей симпатией…
– …Неужели? Обычно тренеры твердят о полной равноправности.
– Я говорю об обычных вещах: отлучиться домой во время сборов и
тому подобном. Молодому чаще стоит объяснять, что сегодня, допустим,
не время, а старший уже сам способен решать рассудительно и рассчитывать
на поблажки. Массу примеров можно привести в этом случае, но только
не тех, которые затрагивают сборную. Не хотел бы о ней говорить
слишком много. А ранее, помню, особым доверием пользовались и Черевченко,
и Турсунов, и другие футболисты.
– А кто головную боль доставлял?
– Изначально я всегда стараюсь доверять человеку, а о проблемах
думать по ходу дела.
– В ком-то ошибались?
– Практически нет. Точно. Благодаря доверию я добивался взаимопонимания,
и, знаете, люди действительно отвечали мне адекватно.
– Но люди-то разные, с разным менталитетом. Через вас кто только
не проходил – русские, грузины…
– Да нечего усложнять работу нюансами, связанными с менталитетом,
национальностью и прочими нефутбольными вещами. Это такие дебри,
влезать в которые совершенно нет смысла. У меня, что в «Локомотиве»,
что ранее в душанбинском «Памире», всегда было много игроков разных
наций и никогда не было проблем. Потому что основой в наших отношениях
являлся футбол.
– Неужели никогда не возникало конфликтов?
– Когда возникали, разбирались сами футболисты между собой. А тренеры
не имеют права вставать на чью-либо сторону.
– Дистанция в игре и близость в быту. Про вас ведь, Юрий Палыч.
Как не запутаться?
– Ну, не запутался же я. Да и не трудно это. Просто у каждого своя
дистанция, и каждый должен определить ее размеры. Что касается меня,
то в быту ее практически не существует, а в игре она большая. Когда
мы отдыхаем, я люблю общаться с ребятами, люблю понимать их, мне
с ними интересно.
– То есть в столовой один Юрий Палыч, возле бровки – другой?
– Нет. Просто в какие-то моменты я от них требую, а в иные они занимаются
устроением своей жизни.
– А манера общения?
– Вот она должна меняться. Однако это не значит, что нужно переходить
в другой образ. Мы с футболистами почти каждый день проводим время
вместе, и осознание уровня дистанции приходит само собой. Когда
же я выхожу на матчи вместе с игроками, то и эмоциями живу теми
же, что и они. Это моя манера как поведения возле бровки, так и
общения. Там я обостренный, живущий таким узким миром как матч.
Ну ведь я не посидеть на лавочке вышел! Когда же все это заканчивается,
проходят сутки, и я начинаю жить нормальной жизнью. Как и футболисты.
Кстати, нельзя перенапрягать игрока раньше времени. Это очень тонкий
момент. Человека необходимо подвести в том состоянии, чтобы он выплеснул
всю свою энергию в определенный период времени, но никак не раньше.
– На тренировке вы не вскочите со скамейки как угорелый?
– Почему? Тренировка – это то же самое, что и игра. Ну, или нечто
к игре приближенное. Ведь на тренинг также необходим настрой, без
которого ничего не выйдет. До футболистов я попросту не донесу то,
что нужно.
КАК НЕ СЛОМАТЬСЯ ПОСЛЕ ПЕРВЫХ НЕУДАЧ? СПОКОЙНО ИСПЫТЫВАТЬ СТРАХ
– Очень сложно. По крайней мере, касательно моей практики. Вернее,
имелся у меня один эпизод, когда я прибыл в Душанбе. «Памир». Последнее
место. Задача – вылезти. И тут, вторую или третью игру мы проигрываем
«Гурии» из Ланчхути. Шансы практически на нуле. Тренер в подобных
ситуациях, как обычно, наедине с самим собой, никому не нужный.
А меня поддержали. Приехал в гостиницу большой руководитель, который
меня собственно приглашал, и произнес удивительные для нашего футбола
слова: «Успокойся. Футбол – это всего лишь часть жизни. Если не
получится выжить, мы все равно будем доверять тебе дальше». После
такого разговора я стал психологически более уравновешенным, более
уверенным. В конечном итоге, мы оба остались счастливы.
– То есть, вылететь оказалось не страшно?
– Страшно. Еще как страшно. Но я был воодушевлен работой благодаря
отношению со стороны руководителей и игроков. И появилась вера.
А тогда она была просто неоценима, так как я впервые получил право
потрудиться самостоятельно. Еще характер помогал. Он мне больше
суток не давал зацикливаться на переживаниях после матча.
– Но философское отношение к неудачам в футболе – не про нас.
– Да, у нас тот же вылет в более низшую лигу – это несчастье, сопровождающееся
громадным стрессом.
– Валерий Непомнящий как-то рассказывал мне о своем японском опыте.
Команда его падала, а он, потеряв над ней контроль, уведомил об
этом руководство клуба. Его успокоили, сказав: вылетим и ладно,
вернемся на следующий год…
– У нас, у русских, другой менталитет. Нам стрессы более понятны,
чем им там. За командами стоят большие компании, раньше – громадные
заводы, поэтому стресс от давления был всем понятен. Не понимают
зачастую другое. Дать деньги на команду – не одно и то же, что и
вручить их, допустим, на покупку машины, которая будет ездить не
лучше и не хуже.
– На заре тренерской карьеры вам говорили «Не твое это дело, Юрий
Палыч»?
– Никто. Я был слишком увлеченный своим делом футболист, тренер,
и всегда принимал решения самостоятельно. Мама и папа мне не мешали.
Хотя в какой-то момент они были уверены, что футбол – это несерьезный
этап моей жизни. Когда же поняли, что их сын с ними кардинально
не согласен, то предпочли не вмешиваться.
– Возникали моменты, когда вы хватались за голову и не понимали
что делать?
– Так они неизбежны! И появляются с довольно регулярной периодичностью.
Казалось бы, вот она, твоя команда, на ладони. И двигается хорошо,
и обследование прошла, и к сезону подошла великолепно, но, вдруг,
странная отдача! Обидные поражения, какие-то ничьи… Много таких
непонятных ситуаций возникало. Настолько это тонкий механизм, что
даже случайная мелочь может серьезно осложнить тебе жизнь. Например,
настроение в клубе очень сильно сказывается на результатах. Когда
у тебя коллектив – это одно. А если появляются течения, то реакция
на них незамедлительно будет отражена на поле.
– «Локомотив» подобные проблемы не обошли?
– Да нет. Вообще где бы я ни работал, там имелся вполне ровный коллектив.
– Хотя конец 80-х – середина 90-х – тяжелое время для красно-зеленых.
Тернистый путь в категорию фаворитов.
– Очень тяжелое время вы вспомнили. Я «Локомотив» возглавил, когда
он ходил в середнячках первой лиги. Многое тогда приходилось отстраивать.
– В те, еще советские времена, к вам прибыл один из первых легионеров
на нашей земле – американец Малхолланд.
– Первоначально этот эксперимент назывался обменом каким-то опытом…
– …в советских традициях.
– Точно. Мы с «Локомотивом» съездили на один турнир в США, и по
определенным рекомендациям к нам направили парня из этой страны.
Сложностей с ним никаких не было, потому что заставить меня включать
его в состав никто не мог. Хотя сам американец ко мне не раз подходил
и говорил, дескать, приехал из-за границы и должен играть в основе.
Иногда я его выпускал, и он приносил пользу. Правда, в тех матчах
практически все было решено. Хитрил я, можно сказать. А потом он
все же прижился в коллективе и не был уже игроком из тех, кого принято
называть «искусственными».
– Из ваших легионеров нынешнего времени многие были «искусственными»?
– Главное, чтобы тренер был не искусственным, не игрушечным. Сейчас
ведь приобретается клубом футболист, и вслед за этим наставника
начинают прессовать – агенты, его же коллеги, допустим, в лице спортивных
директоров… Взяли, заплатили, и что б оправдаться перед вышестоящим
руководством, футболист должен выходить на поле. Если тренер дает
слабину, начинает ставить человека в состав ради того, чтобы кому-то
угодить, то его дни сочтены. Не сегодня, так завтра он уйдет. Потому
что команда – она все чувствует, а зачастую видит своего тренера
насквозь. А если ты не устраиваешь команду, то… Сами понимаете.
Игроки – это основа тренера. Это с верхами можно ругаться, ссориться…
С игроками такие штуки не пройдут.
КАК ВЫСТРАИВАТЬ ОТНОШЕНИЯ С ИГРОКАМИ? СВОДИТЬ ИХ НА НАСТОЯЩИЙ ФУТБОЛ
– Тем не менее, с футболистами часто приходилось спорить?
– А зачем мне спорить? Никогда я этим не занимался. Я просто доказывал.
У меня имеются свои принципы в тренировочном процессе, в тактике,
других футбольных вещах, которые я ясно излагал.
– И все игроки их принимали?
– Конечно. Аргументы, ссылки на статистику, мотивирование путями
развития футбола… На основе всего этого я и общаюсь с футболистами.
Знаете, раньше я любил возить «Локомотив» на сборы в Италию. И,
прежде чем разместиться на базе, мы ехали на «Сан-Сиро» или «Делле
Альпи», чтобы вживую посмотреть на «Милан» или «Ювентус». Чтобы
увидеть подлинный футбольный прогресс, уловить его принципы. На
Апеннины я вез ребят специально ради того, чтобы они почувствовали
дух тактики. Ведь Италия – самая сильная футбольная держава в плане
тактики, направленной на достижение результата.
– Не секрет, что вы приверженец кальчо.
– Был. Именно, что был. Сейчас многое изменилось. Теперь мне нравится
более зрелищный футбол, а в сегодняшнем итальянском слишком много
пресноты.
– Тяжело обучить зрелого игрока?
– Совсем даже нет. Но, при условии, если он попадает в команду со
своим стабильным игровым почерком. Яркий пример тому – Лима. Он
опытный и имеет по всем вопросам собственное мнение, однако бразилец
довольно быстро подстроился под наш стиль, понял то, что именно
ему нужно делать в этой команде. Чем выше игрок уровнем, тем с ним
легче. Приведу другой пример – Лоськов. Дима пришел к нам, будучи
лидером «Ростсельмаша», и мне весьма сложно пришлось с ним. Я выдвигал
свои требования по оборонительным действиям, отбору мяча, а он привык
работать тогда, когда мяч находится уже у него в ногах. Со временем
и Лоськов подстроился под наши требования, потому как понял, что
это нужно для того, чтобы «Локомотив» сохранял свой футбол. Подстроился
под стиль.
– Вы, кстати, довольно часто приглашали к себе футболистов с опытом
выступлений в чемпионате России. Даже если посмотреть на сегодняшнюю
селекцию клуба – Сычев, Каньенда…
– Каньенду я не брал. Никакого участия в приглашении новичков, дебютировавших
в этом году, я не принимал.
– Трудно представить, что с вами в «Локомотиве» не советуются.
– Тем не менее, это так. К тому же, будучи главным тренером команды,
я привлекал очень много молодых футболистов. Другое дело, что не
всем молодым иностранцам удалось заиграть. Считаю, что легионеров
нужно привлекать минимум в 22-23 года, когда игроки хотя бы частично
уже сформированы физически и психологически. А на тех же Довичовиче
или Вучичевиче сказывалась не лучшая акклиматизация в нашей стране.
Слишком юным иностранцам трудно вытерпеть различные нюансы нашей
жизни. Отечественные ребята с трудностями, как правило, справляются.
Посмотрите, у нас ведь не только Измайлов и Билялетдинов совершили
существенный скачок. Сенников, не сумевший раскрыться в ЦСКА и казанском
«Рубине», Овчинников, пришедший из сухумского «Динамо», Смертин…
Все они реально прибавили уже в «Локомотиве».
– Часто ли приходилось мысленно разрываться, выбирая золотую середину
между индивидуальными достоинствами игрока и тактическими интересами
команды?
– Талантливый футболист при наличии четкой командной стратегии проявляет
себя лучше, чем в условиях подстройки командных интересов под него.
Пример Измайлова нагляден. Человек одинаково эффективно работает
как на команду, так и на себя.
– Кстати, у вас нет опасений на будущее, что индивидуально сильная
троица сборной Аршавин-Билялетдинов-Измайлов может лишиться центра
управления?
– Если б еще Жирков здоров был, то наша атака смотрелась бы еще
мощнее. Эти ребята совместимы между собой, и каждый из них понимает
свою задачу. Скоро эта группа футболистов станет еще более отрегулированной,
и будут результаты.
– Отрегулированной за счет какой-то личности?
– Нет, за счет задачи. Которая ставится перед конкретным матчем.
– Настрой на матч – он как тактика, выбирается в соответствии с
противником?
– А одно от другого неотделимо. Вообще наиболее проблематично в
моей практике было настроить ребят на матч с уступающим нам в классе
соперником, на матчи которого, как правило, ходило больше народа,
чем на наши домашние встречи. Вот и приходилось заинтересовывать
своих игроков – когда словом, а когда и рублем.
– А как можно мотивировать почти на самом финише?
– Вы о прошлогодних матчах с «Кубанью» и «Ротором»? Да это такая
случайность была, и все это понимали. В подобных ситуациях важна
роль здоровой группы футболистов, которая умеет мыслить тактически
и стратегически, которая осознает реальную цену самим себе, и которая
сама вырабатывает стремление цепляться даже за малейшие возможности.
Нужно спокойно и поэтапно двигаться – от игры к игре, шаг за шагом.
КАК ВОВРЕМЯ УЙТИ? А КУДА? И ЗАЧЕМ?
– Можно сказать, что в «Локо» вы работали по инерции? Все-таки не
один десяток лет на одном месте.
– Думаю, по инерции мы бы не воспитали стольких игроков высокого
уровня для различных сборных. У нас каждый год новые идеи, новые
замыслы. Мы постоянно совершенствовали свою тактику. Когда-то «Локомотив»
играл просто, а со временем к нам стали приходить футболисты более
комбинационного плана.
– Но сверху на вас не давили?
– На тренера всегда давят. Ну, а я, наверное, имел право на доверие,
так как поднял команду из первой лиги.
– Вам самому-то не хотелось попробовать чего-нибудь нового?
– Вот сейчас и пробую, ведь все так резко поменялось. Не из-за того,
что хотел уйти из клуба, а просто таким образом сложились обстоятельства.
Хотя в игроцкую бытность я команды часто менял, и быстро. А в тренерском
деле очень ценю стабильность.
– Неужели кроме «Локо» нигде себя не видели?
– Я, скорее, хотел поработать с выдающимися футболистами. Но в жизни
существуют свои реалии. Конечно, если бы имелись приглашения от
клубов, можно было бы и задергаться, но… Да и наш клуб со временем
стал добиваться определенных результатов в Европе.
– «Локо» не советовали покинуть?
– Да советчиков всегда хватало! Только при принятии решения ты всегда
остаешься один. И ту или иную кашу расхлебываешь тоже один.
– Властимил Петржела еще категоричнее. У него советы дают исключительно
враги.
– У меня чуть по-другому. Тренер – очень индивидуалистичная профессия,
поэтому решения должен принимать он сам и отвечать за них соответственно
тоже сам.
КАК НАУЧИТЬСЯ СОВМЕЩАТЬ НЕСОВМЕСТИМОЕ? ТРАТИТЬ ВРЕМЯ НА ДЕЛО, А
НЕ НА ОФИЦИОЗ
– Совместительство постов в сборной и клубе – это заштампованная
проблема?
– Лично для меня, это вообще не проблема. Все же от конкретной индивидуальности
зависит. Мне, например, сегодня не хватает той работы, которой я
занимался в «Локомотиве». Та моя деятельность была более черновой.
Сейчас же вместо этого я открываю поля, турниры, больше стал общаться
с журналистами… Занимаюсь представительской деятельностью, в общем.
Это очень важно, но я привык к футбольному полю, к стрессу вокруг
него. Знаете, я раз в неделю обязательно должен испытать стресс.
– Какая-то извращенная потребность.
– Таковы реалии тренерской деятельности. А сборная проводит не так
много матчей, как клуб.
– Но стресс – это, прежде всего, жуть.
– А для меня – это нормальное ощущение. Не сказал бы, что мне весело
при стрессе, но тонус ой как поднимается! Концентрация лучше в такие
моменты. Тренерская профессия сама по себе очень вредна, но нас
никто не заставляет продолжать в ней оставаться.
– От футбола не закрываетесь никогда?
– Нельзя. Так же, как и от журналистов. Результаты команды многих
заботят, и я обязан их объяснять. Рассказывать людям, в том числе,
о своих ошибках. А футбол я слишком люблю, чтобы от него закрываться.
Больше суток не думать о нем не могу. Будь-то трудовые будни или
отпуск, всегда с футболом в голове. И на поле меня тянет не только
как тренера. Люблю до сих пор погонять мяч с друзьями.
