МЕКСИКА - СССР - 0:0
31 мая 1970 г.
Матч группового турнира чемпионата мира–70.
Мехико. Стадион «Ацтека». 107160 зрителей.
Судья: Курт Ченчер (ФРГ).
Мексика: Игнасио Кальдерон, Хосе Вантолра, Густаво Пенья (к), Хавьер Гусман,
Марио Перес, Марио Веларде (Антонио Мунгия, 70), Эктор Пулидо, Гильермо
Эрнандес, Хавьер Валдивиа, Хавьер Фрагосо, Орасьо Лопес.
Тренер: Рауль Карденас (исп. Raul Cardenas de la Vega).
СССР: Анзор Кавазашвили, Геннадий Логофет, Альберт Шестернёв (к), Владимир
Капличный, Евгений Ловчев, Виктор Серебряников (Анатолий Пузач, 46), Кахи
Асатиани, Владимир Мунтян, Гиви Нодия (Виталий Хмельницкий, 68), Анатолий
Бышовец, Геннадий Еврюжихин.
Тренер: Гавриил Качалин.
Предупреждения: Асатиани (31), Нодия (32), Ловчев (35), Пенья (60), Логофет
(72).
* * *
БОГИНЯ ВЗЯЛА СТАРТ
Еще на днях в Мехико на стадионе «Ацтека» проводилась репетиция торжественного
открытия чемпионата, и вот уже сыгран первый матч — СССР - Мексика, Встреча
достойных друг друга соперников закончилась вничью — 0:0.
Итак, борьба сильнейших команд мира началась, и страсти сразу достигли
точки кипения. Даже 16 бесстрастных красавиц, отобранных на специальном
конкурсе, длившемся несколько недель, которые на открытии возглавляли
команды, сразу же превратились в неистовых болельщиц — к удовольствию
многочисленных фотокорреспондентов.
Ход чемпионата освещают по меньшей мере полторы тысячи журналистов, представителей
крупнейших газет, журналов и агентств, а помимо этого — огромная армия
теле- и радиокомментаторов. Прямые репортажи передаются чуть ли не в 70
стран мира.
Организационный комитет чемпионата объявил имена всех 352 участников чемпионата,
по двадцать два футболиста в каждой из шестнадцати команд, а журналисты
уже подсчитали, что эти спортсмены на «футбольном рынке» стоят свыше 200
миллионов мексиканских песо. Причем самыми дорогими оказались вовсе не
бразильцы Пеле или Тостао, а итальянцы — Де Систи, Маццола и Рива. Клубы,
купившие первых двух, заплатили по полтора миллиона долларов за каждого
из них, а за Риву даже два миллиона. Цена известна, пишут мексиканские
журналисты, неизвестно только, будут ли играть эти футболисты в полную
силу, не побоятся ли они за свои «золотые ноги».
Чемпионат только начался, а сенсаций уже хватает. Особенно порадовал журналистов
тренер английской сборной А. Рамсей. В аэропорту Боготы у него украли
папку, в которой, помимо 400 долларов и документов, находилась схема игры
английской сборной в Мехико. Представляете, какую пищу получили прожорливые
репортеры! Но исчезновение секретной схемы, судя по всему, испортило настроение
только Рамсею, не отразившись на его команде, хотя боготская полиция,
в свою очередь, обвинила в краже золотого браслета капитана английской
сборной Бобби Мура.
Английские футболисты удачно провели контрольные матчи, и их шансы по-прежнему
расцениваются высоко. Чемпионы мира убеждены, что Золотая богиня, которую
сейчас денно и нощно охраняют восемь полицейских и восемь агентов секретной
службы, возвратится вместе с ними в Англию.
Англичане все учли и приехали в Мексику со своими продуктами питания.
На днях они попросили доставить им с родины еще 500 килограммов рыбы и
несколько ящиков апельсинов, тех самых апельсинов, которые Мексика экспортирует
в страны Европы.
Английские футболисты привезли с собой не только продукты питания, но
и живой талисман — огромного бульдога по кличке Уистон. Но это что! У
уругвайцев талисман еще более оригинальный — трехмесячный тигр. В шутку
латиноамериканские футболисты говорят, что с помощью этого «талисмана»
уругвайцы намерены нейтрализовать на поле бомбардира итальянской команды
Риву.
Любопытно, что электронная машина, которая определяет исход матчей на
основе прошлых результатов, предсказывает встречу в финале команд Англии
и ФРГ. Но бразильские футболисты не согласны с таким прогнозом.
Футболисты Бразилии обладают отличным нападением, но в обороне действуют
не всегда уверенно. Правда, у тренера Загало немало и других забот. Слишком
уж часто получают травмы бразильские футболисты. Руководители спорта Бразилии
возлагают надежды на Пеле, который в одном из тренировочных матчей сыграл
в составе национальной сборной свой сотый матч, а также на Тостао. Но
и он не избежал болезни. У Тостао, как известно, был оперирован глаз.
Недавно болезнь снова обострилась, однако специально вызванный врач сумел
восстановить его зрение.
Англия и Бразилия находятся в первой группе, и их встречи с нетерпением
ждут любители футбола. Ведь столкнутся две школы футбола. Билеты на этот
матч давно проданы. Их можно купить лишь на черном рынке, причем цены
достигли тысячу песо (около 75 рублей). В Гвадалахаре, где состоится этот
матч, сейчас жарко. Температура достигает — 35 градусов. И тем не менее
некоторые футболисты заболели гриппом.
Из других команд журналисты выделяют сборную Швеции, играющую остро и
боевито. Примечательно, что среди шведских нападающих есть игроки, выступающие
за команды Шотландии, Голландии, Бельгии, ФРГ и Швейцарии, Такого широкого
«представительствам нет ни в одной другой сборной команде.
Нашими соперниками по группе, как известно, кроме команды Мексики, являются
сальвадорцы и бельгийцы. Мексиканские тренеры проводили все свои тренировки
при закрытых дверях и, го слухам, готовясь к встрече с нами, долго не
могли определить окончательный состав. Дело в том, что два знаменитых
игрока — нападающий Борха и полузащитник Диас — снизили свою спортивную
форму. Но в конце концов под давлением спортивной общественности тренеры
сдались и включили в состав и того и другого. Перед чемпионатом игроки
и тренеры сборной Мексики были приняты президентом республики Диасом Ордасом
и обещали сделать все возможное для успешного выступления на чемпионате.
На своих тренировках мексиканцы, как утверждают местные журналисты, готовили
секретное тактическое оружие к матчу с командой СССР.
Наша команда — в центре внимания журналистов, а автограф Льва Яшина ценится
на вес золота. За один автограф Яшина дают четыре автографа любого из
бразильских футболистов.
Вячеслав ГАВРИЛИН из Мехико
Журнал «Огонёк» №23, 1970
* * *
Сборная СССР (слева направо): верхний ряд – Кахи Асатиани, Альберт Шестернёв,
Анзор Кавазашвили, Владимир Капличный, Геннадий Логофет, Анатолий Бышовец;
нижний ряд – Евгений Ловчев, Геннадий Еврюжихин, Виктор Серебряников,
Гиви Нодия, Владимир Мунтян.
Капитаны команд и официальные представители матча фотографируются перед
началом матча. Слева направо: судья на линии Джек Тейлор (Англия), капитан
сборной Мексики Густаво Пена, судья Курт Ченчер (Германия), капитан сборной
СССР Альберт Шестернёв и судья Кен Данстан (Бермудские острова).
Выбор ворот. Слева – Густаво Пенья, справа – Альберт Шестернёв.
* * *
АККЛИМАТИЗАЦИЯ
В первые дни чужой город, тем более такой далекий и экзотический, как
Мехико, воспринимается как калейдоскоп непривычных глазу пейзажей, красок,
зданий. На тебя обрушивается поток крикливых газетных аншлагов, слухов,
ты сразу же — в водовороте неотложных хлопот: надо срочно получить журналистское
удостоверение, билеты на стадион… И чтобы выпутаться из всего этого и
начать видеть по-своему, так, как это нужно тебе и газете, должно пройти
какое-то время. Это тоже своего рода акклиматизация.
Мало-помалу все проясняется. И вот замечаешь, что пресса на чемпионате
получила розовый цвет. Билеты, удостоверения, вывески в пресс-центре и
надписи на автобусах, развозящих журналистов, платья девушек-переводчиц
— все розовое. Что это? Напоминание, что мы обязаны представить мексиканский
чемпионат в розовом цвете? Кому же этого не хочется? Ведь столько с ним
связано спортивных надежд!
Футбол еще не начинался, а страницы местных газет были им переполнены.
Что же писали? Тут что душе угодно. И намеки на возможные похищения «звезд»,
и дело о пропаже кинокамеры у одного футболиста, и туманный репортаж о
разногласиях между знаменитым игроком и его тренером, и гадание о составах,
благо можно выбирать из 22-х, и подсчет шансов. Всюду беседы с тренерами.
Наш Гавриил Дмитриевич Качалин с тяжким вздохом сказал мне, что дает по
десять интервью в день. На первый взгляд, вся эта мозаика увлекательна
и забавна. Но уже на второй день видишь, что набор «сенсаций» повторяется,
а тренеры, как по заказу, произносят одни и те же слова: «Мы хорошо подготовились.
И хотя соперники грозные, надеемся на успех». Спасти от всего этого суесловия
способен лишь сам футбол. И, кстати, он начался. А период нашей журналистской
акклиматизации тем самым закончился.
Мы давно предчувствовали, что матч открытия будет неимоверно трудным для
нашей команды. Так и оказалось. Мексиканцы делали на него главную ставку.
Их сборная имела прямой наказ: только победа. Речь даже шла не о турнирных
очках, а о том, что хозяевам чемпионата полагается сразу же зарекомендовать
себя в качестве одного из фаворитов. И в печати, и по телевидению предстоящий
матч подавался как решенное дело. С экрана выступали и дети, и миловидные
девушки — и все выражали полную уверенность в победе своей команды.
«Ацтека» — главный стадион чемпионата. Впервые я побывал на нем вместе
с нашими футболистами за два дня до матча. Он был пуст, но, странное дело,
не оставлял впечатления пустоты. Необычайно высокий, гулкий, как концертный
зал, с надвинутыми над полем трибунами, он воспринимается независимо от
своего утилитарного значения как прекрасное сооружение, как торжество
фантазии архитектора. На таком стадионе кажется немыслимым скучный матч.
Он обязан собирать людей на выдающееся зрелище. Словом, чемпионат мира
ему к лицу.
А потом он предстал перед нами в другом варианте — переполненный зрителями,
ревущий и кипящий. Он и тут был красив. Многие мексиканцы оделись в красное,
зеленое и белое, в цвета своего национального флага. Пестрота необычная,
до рези в глазах. Ну, а шум даже сравнить не с чем. Говорить с соседом
в ложе прессы приходилось как в самолете возле мотора.
Здесь странно меняется день. Утро и вечер прохладные, а в полдень невообразимая,
расслабляющая жара. Вот в такой полдень Бышовец и открыл чемпионат, введя
мяч в игру в матче сборных Мексики и СССР.
Внешне игра не была богата событиями. Когда я на следующее утро просматривал
в разных газетах десятки снимков, то вратари, обычно главные герои фотографов,
на них практически отсутствовали. И это не случайно: им мало пришлось
встречаться с мячом. Свободная игра получалась на середине поля, где постоянно
были видны наши Мунтян и Асатиани и мексиканцы Гузман в Пулидо. Но возле
штрафных площадей свобода исчезала, и форварды обеих команд попадали под
стражу. И также не случайно тренеры после матча назвали лучшими у соперников
— Качалин — Пенью, Карденас — Шестернёва — центральных защитников.
Но у этого матча был, кроме чисто игрового, и другой смысл. Признаться,
более всего страшило: выдержат ли наши и этот солнцепек, и грозное давление
чужих стен, не забоятся ли, не спасуют ли перед отчаянным натиском нацеленных
на выигрыш мексиканцев. Любопытно, что на следующий день один из обозревателей
писал так: «Создалось впечатление, что советская команда лучше акклиматизировалась
в Мехико, чем мексиканская». Если в первом тайме хозяева поля двигались
больше и быстрее, то после перерыва все переменилось, и тем самым были
поставлены под сомнение предсказания о жалкой участи европейцев на высокогорье.
Конечно, другим командам еще предстоит проверка высоты, и спешить с выводами
не стоит. Но картина первого матча в этом смысле не выглядела обескураживающе.
Густаво Пенья и Анатолий Бышовец.
Пресс-конференция тренеров напоминала киносъемку. Они по очереди взбирались
на ярко освещенный помост, кругом щелкали фотоаппараты, гудели кинокамеры.
Карденас в белой кофте с широким воротником, загорелый, коротко остриженный,
с мохнатыми бровями и резкими морщинами был похож на бывалого матроса.
Он очень старался быть невозмутимым, но досаду скрыть не мог. Видимо,
и он, как болельщики и репортеры, рассчитывал на легкую победу. Отвечал
он коротко, резко, даже раздраженно: «0 недостатках своих игроков я публично
не говорю… У русских лучшие Шестернёв и Асатиани… Судья Ченчер провел
матч на наш взгляд, хорошо…».
Качалин был покладист, шутил, улыбался. «Мексиканская команда была так
же сильна, как и раньше, и это неудивительно, она же выступает в привычных
условиях… Я избегаю обсуждать действия судей. Для Ченчера матч был не
из легких… Меня устроило, что наша команда лучше выглядела во втором тайме…».
Волею жребия советской сборной пришлось не только принять на себя честь
и ответственность участия в матче открытия в первом поединке мирового
чемпионата, она еще и первой проверяла, каковы возможности большого футбола
в мексиканских условиях. Пусть матч был невысокого класса, пусть выявились
некоторые пробелы и у защиты, и, главным образом, у нападения, но в самообладании,
в выносливости, в стойкости нашим футболистам не откажешь.
Трудным, необычайно трудным был этот матч, шестнадцатый по счету матч
сборной СССР в финалах чемпионатов мира.
И снова наша команда в своем отеле «Эскаргот», в зеленом тихом переулке
душного и шумного Мехико. Я побывал там после матча, и мне показалось,
что у футболистов упал с души камень, лица посветлели. Хотя все понимают,
что следующая встреча — с командой Бельгии — не из легких, все же ажиотажа
вокруг нее нет, она уже не чрезвычайная, а просто ответственная, как вообще
любая игра на чемпионате мира.
Футбол начался. Мало-помалу выходят из употребления дешевые сенсации и
гадания на кофейной гуще. В центре общего внимания оказывается сам футбол.
Теперь он — главная тема.
Лев ФИЛАТОВ
Еженедельник «Футбол-Хоккей» №23, 1970
* * *
«ИГРАЯ НОГАМИ, ВКЛЮЧАЙТЕ ГОЛОВУ»
Наступил день поднятия занавеса. На сцене действующие лица — сборные Мексики
и СССР. Время начала двухактного спектакля — 12 часов дня. Торжественная
часть назначена на 11.00.
За два часа до выезда на стадион Качалин провел в отеле предматчевую установку.
Общая задача — вести игру аритмично, акцентированные атаки чередовать
со спокойным розыгрышем мяча, в концовках таймов вновь взвинчивать темп,
доводя его до максимального. Наступать преимущественно левым флангом,
откуда техничный, изобретательный Мунтян должен своевременно бросать в
прорыв быстроногого Еврюжихина. Не получится — переводить игру на противоположный
край.
Раскусит соперник маневр — проявлять творческую инициативу. «Играя ногами,
включайте голову, сердце и душу», — просил тренер. В защите — предельное
внимание, полностью исключить риск, действовать проще, надежнее, подстраховывать
друг друга. Возникнет удобный момент, поддерживать форвардов не только
с флангов. В случае внезапного проникновения на передовую Шестернёва —
кому-то из полузащитников немедленно занять его место в обороне.
Присели по старой русской традиции на дорожку и — по коням. На дальних
подступах к стадиону слышен шум трибун. Задолго до начала торжественной
церемонии нетерпеливые болельщики, заполнив огромную чашу, щедро растрачивали
неисчерпаемые запасы энергии. Оглашали окрестности бой барабанов, пронзительные
трели примитивных «духовых» инструментов, трещотки и скандирование, не
смолкавшие до конца матча: «Ме-хи-ко! Ме-хи-ко! Ра-ра-ра! По-бе-да! По-бе-да!»
В ходе игры многочисленным хором дирижировал популярный в стране комедийный
актер Вальдес.
ЧЕМПИОНАТ ОТКРЫЛИ ПРЕЗИДЕНТ ОРДАС И АРБИТР ЧЕНЧЕР
Одиннадцать часов ровно. На роскошное поле «Ацтеки» выходит сводный военно-морской
оркестр. Вслед за ним появились знаменосцы с флагами 16 стран. Столько
же девушек несли дощечки с названиями сборных. Оказана им была честь после
многоступенчатого конкурса. В нем участвовали более трехсот претенденток,
кои соответствовали заранее оговоренным стандартам: не старше 22 лет и
не ниже 168 сантиметров. Конкурс огромный — 19 человек на место. И вот
счастливые с натренированными улыбками победительницы продефилировали
перед центральной трибуной.
Примерно через четверть часа местной публике представилась сборная СССР.
С минутным интервалом под грохот сродни стихийному бедствию (добротно
соорудили трибуны — устояли) — мексиканские футболисты. Звучат фанфары.
Президент страны Густаво Диас Ордас в сопровождении членов оргкомитета
направился к специально оборудованному месту и с высоты своего положения
объявил чемпионат мира открытым. Трибуны выдержали еще один мощный надземный
толчок. Улучив момент, Валентин Гранаткин передал из своих рук в президентские
хрустальный кубок Федерации футбола СССР. Быстро опустевшую сцену предоставили
действующим лицам и исполнителям.
Арбитр, западный немец Курт Ченчер, обменявшись рукопожатиями с капитанами,
совершил привычный ритуал. Густаво Пенья выбрал удобную, на его взгляд,
половину поля, а Альберт Шестернёв жестом показал своим — мы начинаем.
Теперь уже Ченчер не словом, а делом — коротким энергичным свистком —
открыл чемпионат. По его сигналу Анатолий Бышовец ввел мяч в игру.
ПОЕХАЛИ!
Распоряжались им по-деловому. Разыгрывали неторопливо, следовали классическим
канонам: передача хавбекам, оттуда следовал пас на фланг, продвижение
вперед и навес или прострел в штрафную площадь. В общем, вели себя как
«академики с тросточками».
Установку Качалина атаковать левым крылом хозяева раскусили быстро, медленный
темп был им на руку. Они успевали перекрывать зоны, решительно вступали
в единоборства, отобрав мяч, азартно, переключая на ходу скорости, переходили
на нашу территорию. Минуты с двадцатой прочно овладели инициативой, но
ничего путного, за небольшим исключением, создать не смогли. Гости быстро
отходили назад и гасили их хаотичные порывы. Шестернёв с Капличным разгадывали
нехитрые маневры мексиканцев, а в единоборствах на земле и в воздухе шансов
им не давали.
Все же две валидольные ситуации у наших ворот возникли. Обе — после розыгрыша
«стандартов». В первом случае мяч пролетел в опасной близости от ворот,
во втором — едва в них не побывал. Лопес, откликнувшись на передачу партнера,
на мгновение опередил Логофета и метров с пяти в падении пробил головой.
Миллионы неравнодушных к исходу этой встречи сердец учащенно забились.
Одно, у сидящего на трибуне, не выдержало, остановилось… По сообщению
газет, это была не единственная жертва. А мяч… К счастью для нас, попал
в руки стоящего именно в том углу вратаря.
Во втором тайме, что для многих стало неожиданностью, уже гости чаще владели
мячом, стало быть, и преимуществом, что дало повод кому-то из местных
журналистов пошутить: «Создавалось впечатление, что советская команда
лучше акклиматизировалась в Мехико, чем мексиканская». Однако создать
моменты с претензией на реальные, огнеопасные, не получилось — точности
не хватило. Колотили в основном с дальних дистанций: за 90 минут — 12
ударов, лишь один из пределов штрафной и только раз попали в створ. Столько
же били мексиканцы, в створ — аж два раза. Первый момент я описал. Второй
случился незадолго до конца игры. Очень тревожный. Опять после «стандарта».
Судья определил нарушение вблизи штрафной. Четко разыгранная трехходовка
(чувствовалось — наигранная) завершилась ударом в нижний угол. Кавазашвили
среагировал, взял мяч. Намертво.
ПЕРВЫЙ БОЙ — ОН ТРУДНЫЙ САМЫЙ
Зрелищной игра не получилась. Мяч чаще гостил в центре поля, где владеющие
им чувствовали себя вольготно. Но по мере приближения к границам штрафной
сопротивление усиливалось, плотность возрастала, малейшие попытки обострить
игру, создать что-то путное решительно пресекались численно превосходящими
силами.
Матчи открытия — особенные, психологически сложные, груз ответственности
сковывал, закрепощал футболистов. В четырех подряд (ЧМ-66, ЧМ-70, ЧМ-74,
ЧМ-78) — ни одного забитого мяча! Первый бой — он трудный самый. Нашим
ребятам было труднее вдвойне. На поле противостояли им решительно настроенные
на выигрыш футболисты, на трибунах — более ста тысяч сверх меры темпераментных,
экзальтированных, жаждущих победы фанатов. Нестерпимый полуденный зной,
высота, нехватка кислорода… Надо было выстоять. В этой ситуации психологическая
акклиматизация куда важнее высокогорной. Сдюжили, выстояли.
КАРДОСО ОЧКО ПОТЕРЯЛ, КАЧАЛИН — ОБРЕЛ
Не по словам, по настроению тренеров легко уловить их отношение к результату.
По поведению наставников на послематчевой пресс-конференции стало ясно
— мексиканца ничья опечалила, Качалина обрадовала. Рауль Кардосо старался
выглядеть спокойным. Получалось неважно — нервный, раздражительный тон
выдавал его состояние. Он, как и вся Мексика, не то что рассчитывал на
победу, был уверен в ней. Отвечал на вопросы коротко («О неудачах своих
игроков я публично не говорю…», «У русских лучшие — Шестернёв и Асатиани…»,
«Ченчер провел матч хорошо») и быстро ретировался.
Качалин шутил, улыбался: «Мексиканская команда была так же сильна, как
и раньше, и это неудивительно, она же выступала в привычных условиях…
Я избегаю обсуждать действия судей. Для Ченчера матч был не из легких…
Меня устроило, что наша команда лучше выглядела во втором тайме». Довольны
и его питомцы. Лев Филатов, побывав в отеле «Эскагорт», временной резиденции
советской сборной, поделился впечатлениями на страницах редактируемого
им «Футбола-Хоккея» (№23): «Мне показалось, что у футболистов упал с души
камень, лица их посветлели».
31 мая был сыгран один матч. Транслировался по телевидению, с профессиональным
интересом наблюдали за ним тренеры прибывших в Мексику сборных. Некоторые
поделились впечатлениями об игре. Нас интересует, что о советской команде
сказали.
Альф Рамсей (Англия): «Русские не боролись до конца… Слабо играли полузащитники
и нападающие».
Диди (двукратный чемпион мира в составе сборной Бразилии тренировал перуанцев):
«Русские были удивительно пассивны».
Йозеф Марко (Чехословакия): «Обе команды играли слишком медленно».
Швед Овар Бергмарк объяснил медлительность и недостаточную активность
советских футболистов непривычным климатом и жарой.
В таком же духе прокомментировали матч СМИ, в частности британская «Дейли
телеграф»: «Качество игры невысокое, она была разочаровывающей увертюрой
чемпионата».
ПЯТЬ ЖЕЛТЫХ! МНОГОВАТО
Строгость Ченчера, вынесшего пять предупреждений, показалась чрезмерной.
Прежде, когда санкции не демонстрировались всему свету, сложно было судить
об их количестве. Копаясь в протоколах и газетных отчетах, убедился —
предупреждали нечасто, больше удаляли. Визуально так казалось, ибо скрыть
от публики высшую меру при виде покидающего поле футболиста после короткого
и «содержательного» общения с арбитром было невозможно.
Курт Ченчер был первым судьей, показавшим желтую карточку
в официальном матче ФИФА, а первым футболистом, ее получившим, был игрок
сборной СССР Кахи Асатиани (№11).
Однако пять желтых карточек в матче — многовато. Это к концу века критерии
изменились. А до того к нарушителям относились снисходительнее. В Мехико
общественность, говорю прежде всего о прессе, всполошилась. «Если так
будет продолжаться и дальше, то трудно даже предположить, что какая-нибудь
европейская сборная сможет добиться победы», — опасалась лондонская газета
«Дейли миррор». Журналист намекал на слишком жесткие меры, принятые к
советской команде: четыре предупреждения против одного хозяевам. Корреспондент
«Таймс» был ближе к истине, утверждая, что «Ченчер слишком буквально придерживался
правил». Он был прав. Ченчер перестраховался, старательно, педантично
претворял в жизнь полученные от начальства инструкции по борьбе с грубостью
и явно «пересвистел»: фиксировал нарушения 58 раз (31 раз штрафовал гостей
и 27 — хозяев).
Обвинили немца и в методической ошибке. Кавазашвили простоял с мячом несколько
секунд в поисках адресата. Судья, посчитав, что голкипер затягивает время,
наказал команду свободным ударом из пределов штрафной площадки. На такие
мелочи — случались они в каждом матче по несколько раз — судьи обычно
внимания не обращали. Если у Ченчера и возникли подозрения, он должен
был, как рекомендовали методисты, жестом предложить вратарю ввести мяч
в игру. А так создал напряжение у ворот, и все могло для нас печально
кончиться.
«СУДЬИ НИКОГДА НЕ ОШИБАЮТСЯ!»
Чтобы отвести удар от западногерманского арбитра, вступился за него сам
глава ФИФА Стэнли Роуз, чьи распоряжения немец старательно выполнял: «Ченчер
действовал очень строго. Он в точности следовал нашим указаниям. Судья
постоянно был в центре событий». Сделав небольшую паузу, добавил: «Я бы
ограничился одним предупреждением». Любопытное признание, вступившее в
противоречие с первыми словами президента. Видимо, Роуз попросил ослабить
вожжи, ибо в последующих матчах судьи держали себя в руках. В 12 играх
(из оставшихся 31) обошлись без карточек, по одной и по две показали в
шести, три — в двух матчах, четыре — в трех. Только в полуфинале мексиканец
Ямасаки приложил пять «горчичников», а голландец ван Равенс в четвертьфинальной
игре — шесть. Но обе эти встречи продолжались 120 минут, и пару раз арбитры
наказывали футболистов за недисциплинированное поведение в дополнительные
полчаса.
Член судейского комитета англичанин Джон Астон поддержал шефа и грудью
встал на защиту западного немца и всего судейского корпуса: «После матча
некоторые обозреватели назвали Ченчера суетливым и нервным. Нам нет никакого
дела, суетлив ли арбитр или нет. Он выходит на трудную работу. Но пусть
помнят все: судьи никогда не ошибаются». Перебор. В попытке оградить коллег
от критики и нападок мистер Астон зашел далеко, перегнул палку, чем вызвал
гнев журналистов. Бразильские СМИ, не привыкшие сдерживать себя в выражениях,
когда речь шла о футболе, во всеуслышание заявили: в Мексике создается
судейская мафия. Руководят ею Роуз и Астон. Едва не разгорелся скандал.
Завершая разговор о судействе, упомяну еще об одном новшестве, введенном
в Мексике. Учитывая тяжелые условия высокогорья, разрешили замены в ходе
матча не только игроков (оказались весьма кстати), но и арбитров. На каждую
игру, помимо главного и двух его помощников, назначали резервного судью.
В случае травмы или недомогания арбитра в поле заменял его один из помощников,
а резервист должен был выполнять функции линейного.
Летопись Акселя ВАРТАНЯНА
,
18.01.2016
* * *
Во время церемонии открытия обеим командам пришлось долго стоять на жаре
под палящим солнцем (дело происходило в полдень), поэтому сборная СССР
вышла на церемонию запасным составом (из основного состава был только
капитан команды - Альберт Шестернёв), при этом мексиканцы были представлены
основным составом...
На церемонию открытия вышли (слева направо): Альберт Шестернёв,
Анатолий Пузач, Николай Киселёв, Валерий Поркуян, Реваз Дзодзуашвили,
Слава Метревели, Виталий Хмельницкий, Валерий Зыков, Муртаз Хурцилава,
Валентин Афонин, Леонид Шмуц.
С мячом капитан советской сборной Альберт Шестернёв.
Евгений Ловчев (№6), Хавьер Валдивиа и Кахи Асатиани.
Анзор Кавазашвили.
Хавьер Фрагосо (№21) и Альберт Шестернёв.
Анатолий Бышовец у ворот мексиканской сборной.
Удар по мячу Анатолия Бышовца.
За борьбой за мяч двух четырнадцатых номеров Хавьера Гусмана
и Владимира Мунтяня наблюдает Гиви Нодия.
Геннадий Логофет (№7), Курт Ченчер и Виктор Серебрянников.
